Ветераны АТО открыли в Киеве кафе, в котором смогут получить работу те, кто вернулся с фронта
— На войне почувствовал, что нам с женой необходим ребенок, и когда приехал домой в Киев в отпуск после небольшого ранения, мы с Ириной занялись воплощением этой мечты, — говорит ветеран АТО, воевавший в составе 30-й отдельной механизированной бригады ВС Украины 28-летний Леонид Остальцев с позывным «Одуванчик». — И вот три недели назад у нас родился сын. Уже давно решили, что назовем его Львом. А на днях сбылась еще одна моя мечта — я открыл с другом Рафаилом Агаевым, тоже ветераном АТО, служившим в рядах Национальной гвардии, пиццерию.
.jpg)
*Леонид пошел на войну добровольцев (фото из альбома Леонида Остальцева)
Работа над созданием пиццерии «PIZZA VETERANO» помогла мне преодолеть поствоенный синдром — состояние психологической нестабильности, которое я переживал, когда вернулся в мирную жизнь. У меня возникали вспышки ярости, их не всегда удавалось контролировать. Случалось, затевал драки с незнакомыми людьми лишь потому, что не понравилось, как они на меня смотрели. Потом, конечно, сильно переживал, ругал себя. Старался сдерживаться, но раздражение копилось. Вечером дома чувствовал, что могу сорваться, совершенно незаслуженно накричать на родного, любимого человека.
Обратил внимание, что практически любое занятие — спорт, социальная работа, домашние дела — помогает сохранять психологическое равновесие. И решил: займусь серьезным проектом — открою собственную пиццерию. Я ведь в приготовлении пиццы толк знаю: до войны это было моей профессией.
Впрочем, никогда не мечтал стать поваром-пиццайоло. Закончил Суворовское училище, но служить в армии желания не возникло. Однажды мой товарищ попросил поучаствовать в рекламной акции: в плюшевом костюме я должен был раздавать прохожим на улице пригласительные посетить пиццерию. Выполнил эту работу, зашел в заведение отдать костюм. Мой нынешний напарник Рафаил Агаев беседовал в зале с официанткой. Посмотрел на меня и заявил: «Научу тебя готовить пиццу». — «Вряд ли у меня получится, я ничего в этом не смыслю». — «Приходи завтра, думаю, справишься». Раф был тогда пицца-шефом целой сети пиццерий. Я от приглашения не отказался. Дело у меня пошло, и уже через несколько месяцев я давал мастер-классы, даже участвовал в фестивале здоровой еды «Best food fest».
Со своей будущей женой Ириной познакомился на работе. Она пришла к нам устраиваться официанткой. Мы с коллегой тогда сразу сошлись во мнении о новенькой: классная девчонка. Ну, а про себя я подумал: «Мне, пожалуй, не светит добиться, чтобы она стала моей девушкой». Оказалось, не угадал: через пару месяцев мы начали встречаться, а затем я сделал Ире предложение.
— Дома вы готовите?
— Да, потому что мне это нравится. До войны постоянно радовал жену чем-нибудь вкусненьким. Но в последнее время очень много времени отдавал организации пиццерии, и к плите дома становился нечасто.
— Одно дело уметь готовить, другое — управлять пиццерией. У вас есть опыт менеджера?
— Нет, до этого я был только поваром-пиццайоло. Не очень-то понимал, с чего начинать бизнес. В нужное русло меня направил один украинец, который живет в Америке. Он прочел в Интернете мою статью, в которой я рассказал о войне в Донбассе. Там было сказано и о моем стремлении открыть пиццерию. Этот человек связался со мной и дал практические рекомендации, что нужно для этого сделать. По его совету я записался в Центре занятости на обучение по программе «Частное предпринимательство». Мне предложили поучиться на курсах по организации бизнеса при Национальном педагогическом университете имени Бориса Гринченко. Вооружившись знаниями, я составил и защитил свой первый в жизни бизнес-план. Мой американский знакомый прочел его и помог сделать более детальным. В результате я четко видел, каким будет будущее заведение. Вся эта работа заняла месяца три.
Не сразу, но я все же нашел инвестора, который поверил в меня. В ресторане этого человека мы с вами беседуем — он предложил половину своих площадей под пиццерию. Теперь здесь в одном пространстве его ресторан японской кухни и мой. Этот человек не хочет создавать себе рекламу, поэтому я не буду называть его имя. Скажу лишь, что он много времени и сил отдает волонтерской деятельности.
— Чтобы открыть заведение, вам пришлось взять кредит в банке?
— Часть стартового капитала (800 долларов) предоставил американский знакомый, который помог с составлением бизнес-плана, остальное — владелец ресторана. Мы находимся в самом центре Киева (торговый центр «Метроград», 13 квартал, вход напротив здания по ул. Бассейная, 3), вокруг большое количество офисов, так что, думаю, будет достаточно гостей и заказов на доставку по адресам. Но через несколько месяцев я планирую перевести пиццерию в собственное помещение. Уже в течение первого месяца работы мое заведение должно стать рентабельным.
Десять процентов от прибыли заведения будут идти на одно доброе дело. А еще по воскресеньям мы с Рафом решили проводить мастер-классы для детворы. Приводите своих ребятишек, научим их готовить.
*Леониду Остальцеву (слева) и Рафаилу Агаеву один из первых клиентов на две с половиной тысячи гривен заказал пиццу, чтобы угостить ею на железнодорожном вокзале бойцов, которые едут на фронт или домой (фото Сергея Тушинского «ФАКТЫ»)
На первых порах мы с напарником справимся с объемом работы на кухне. Но с ростом количества заказов понадобится расширить штат пиццайоло. Мы решили, что будем набирать их из числа ветеранов АТО. Благодаря интересной работе ко мне вернулось психологическое равновесие. Уверен, работа в нашем коллективе поможет участникам войны адаптироваться к мирной жизни. Если человек не имел никакого отношения к поварскому делу, не беда — обучим примерно за месяц. Ко мне уже обратился один из вернувшихся из Донбасса бойцов с просьбой взять его на работу. Желающие присоединиться к нам могут связаться со мной через «Фейсбук». На остальные места в пиццерии (официантов, курьеров) может претендовать любой человек — не обязательно участник АТО.
Кстати, социальной работой я занимаюсь по линии Союза ветеранов АТО. С проектом пиццерии меня активно поддержали ребята из этой организации.
— В меню есть фирменная ветеранская пицца?
— За пару дней до открытия ресторана мы провели дегустацию для друзей. Среди прочих подавалась пицца с деликатесным сыром с плесенью горгонзола. Но ребята в один голос заявили, что больше всего им понравилась пицца под названием «Українська». Она с сальцом, копченой колбаской, лучком…
Мы с Рафом до войны работали в нескольких ресторанах. Один из них использовал исключительно ингредиенты, привезенные из Италии. Пицца, конечно, была там очень вкусная, но цены «космические». В другом заведении готовили только из отечественных продуктов. Мы выбрали золотую середину и по ингредиентам, и по ассортименту: используем как украинские, так и итальянские продукты. В меню пиццерий больше 15 видов пиццы обычно не бывает. Мы остановились на девяти самых популярных. Цены на них вполне приемлемые.
Открылись в минувшую пятницу. Один из первых гостей оплатил на две с половиной тысячи гривен пиццу, которую мы доставили на железнодорожный вокзал «Южный» в расположенный там волонтерский центр. Угостили бойцов, ехавших домой или на фронт. А еще будем бесплатно возить пиццу ребятам, проходящим лечение в военном госпитале.
Обращаюсь через «ФАКТЫ» к волонтерам, которые им помогают, с просьбой связаться со мной через «Фейсбук», чтобы мы четко знали, какие должны быть объемы доставки.
— Вы говорили, что получили на фронте ранение. Удалось от него оправиться?
— Сейчас чувствую себя на все сто. То, что квалифицировали как ранение, я бы назвал травмой. Получил ее, когда наше подразделение выезжало из поселка Пески, что возле Донецка. Ехали ночью, фары не включали, чтобы враг не засек нас. Темнота стояла кромешная. Водитель боевой машины пехоты, в которой я сидел на месте командира отделения, не заметил, что колонна остановилась, и врезался в другую БМП (скорость была 50—70 километров в час). В результате я ударился лицом о приборную доску.
— На войну пошли добровольцем?
— Конечно. Кстати, воинскую присягу я принял в 13 лет в Суворовском училище. Когда 14 июня прошлого года сепаратисты сбили на подлете к аэропорту Луганска Ил-76 с десантниками на борту, обратился в военкомат с просьбой, чтобы меня призвали. О том, что иду на войну, знал только мой отец, полковник СБУ. Он долгое время был военным врачом, прошел Афганистан, а после провозглашения независимости Украины его пригласили служить в СБУ. В шесть утра мы с отцом проводили маму на самолет — она улетала на работу в Италию. Из аэропорта я поехал на призывной пункт.
В учебке киевляне держались вместе. Нас хотели назначить связистами, но мы попросили командира, чтобы оформил в пехоту. Всем предложили взять себе позывные, я решил назваться «Одуванчиком». Вскоре мы оказались на полигоне. Там, к сожалению, многие пьянствовали, а наша компания по своей инициативе обучалась военному делу под руководством двух призывников — человека, имевшего 15-летний опыт занятий страйкболом (игра, основанная на опыте реальных боевых действий. — Авт.) и профессионального телохранителя.
Конечно, всему за короткий срок научиться было невозможно. Скажем, вскоре нам довелось выставлять мобильные блокпосты возле поселка Солнцево, что на границе с Россией. Так мы это делали по советам, которые наши наставники нашли в Интернете, распечатали и прихватили с собой. Возле Солнцево я выкопал свой первый окоп. Когда рыл, даже думать было неприятно, что придется в нем спать, возникла ассоциация с сырой могилой. Через несколько часов начался обстрел из «Градов», и я сразу всей душой полюбил окоп, ведь он спасает тебе жизнь.
Затем были взятие Саур-Могилы, рейд по тылам врага. В населенном пункте Спепановка впервые довелось участвовать в зачистке. По периметру села сепары под руководством российских военных инженеров создали довольно мощную систему фортификационных сооружений. Но наш комбат нашел в ней лазейку, и мы с ходу вошли в Степановку. Враг запаниковал и убежал. Мы осматривали хату за хатой, находили брошенные сепаратистами кружки с еще горячими чаем и кофе. Оружие, боеприпасы вояки тоже побросали. Вспоминая ту зачистку, понимаю, какими же неопытными мы тогда были. Ведь противник мог наставить во дворах, в хатах растяжек. А мы тогда о них даже не думали.
В другом селе один из наших ребят просто чудом остался жив, напоровшись на растяжку. Парень открыл дверь в хату, шагнул в нее. Увидел натянутый шнур, когда уже задел его ногой. К счастью, какой-то сепар поставил растяжку неумело. Обычно они взрываются от малейшего прикосновения. В данном случае этого не произошло. Наш боец аккуратно отступил, и трагедии удалось избежать.
Возле российской границы несколько украинских бригад попали в окружение. Нам удалось организовать коридор для их выхода. Сепары поначалу этого не знали, подбирались к коридору, а мы их лупили. Я тогда впервые прицельно стрелял в солдат противника. Когда враг разобрался, что мы держим коридор, стал накрывать нас шквальным огнем. Вообще, на фронте мне с товарищами почти постоянно доводилось находиться под обстрелами.
Через коридор, который мы удерживали, за трое суток вышли порядка 150 единиц техники — в основном колесные машины. Они битком были набиты нашими бойцами — руководство стремилось побыстрее вывезти людей, ведь российская армия и сепаратисты накрывали позиции бригад из «Градов», крупнокалиберных орудий, минометов.
После этого нас ждали бои возле Миусинска, Красной Поляны, Счастья, вывод из зоны АТО и переброска на Арабатскую стрелку к границе с Крымом (мы там стояли всего в 300 метрах от позиций оккупантов) и вновь отправка в Донбасс. Подробности можно прочесть в моих воспоминаниях, размещенных в Интернете. Там же — на сайте волонтерского социального проекта Виталия Дейнеги «Вернись живым» — на днях размещена моя статья о поствоенном синдроме и о том, как его преодолеть.
7021Читайте нас в Facebook
