Девятилетняя Настя из прифронтового Водяного: "Мне нравится мой позывной - "Пуговка"
В поселке Водяное Донецкой области на заборе у одноэтажного дома издалека видна надпись: «Живут дети». В прошлом году, когда в зоне АТО ежедневно велись ожесточенные бои, в селе осталось всего несколько семей. В этом доме жили девятилетняя Настя с мамой, бабушкой и дедушкой. Уезжать им было некуда, пришлось привыкать к бесконечным обстрелам и прилетавшим во двор снарядам.
*Снимок сделан летом 2015 года, когда мама Насти еще была жива
За последние несколько месяцев жизнь маленькой Насти изменилась. Теперь у нее нет ни мамы, ни дедушки, ни друга, который им помогал. О девочке заботится только бабушка. И военнослужащие, которые приходят едва ли не каждый день, приносят Насте подарки и пытаются отвлечь ее от грустных мыслей.
— Ребята сказали, что теперь мы с ними — семья, — говорит Настя. — У них есть позывные, значит, должен быть и у меня. «Пуговкой» меня назвали потому, что я маленького роста. Мне позывной нравится.
У маленькой «Пуговки» длинная русая коса и яркие карие глаза. Девочка обожает петь, танцевать и наряжаться в красивые платья. Настя говорит, что в них она похожа на маму. Но с тех пор, как в Водяное пришла война, все платья лежат в шкафу. Носить их некуда — во время активных боевых действий Настя почти все время проводила в погребе, а сейчас разрывается между учебой в школе и работой по дому. Девочка стирает, убирает, готовит. Когда на днях к ней приехали волонтеры, самостоятельно разожгла во дворе костер, чтобы испечь для гостей картошку и яблоки. «Это несложно, — отмахнулась „Пуговка“, когда волонтеры попытались ей помочь. — Вы пока расскажите что-нибудь интересное. Вот „Белка“ всегда что-нибудь рассказывает. Жаль, что он сейчас не здесь».
— На вопрос о том, кто такой «Белка», «Пуговка» сразу отвечать не стала, только загадочно улыбнулась, — вспоминает встречу с девочкой волонтер Ольга Гальченко. — Потом все же сказала: «Это военный, его зовут Леша. Когда он был здесь, приходил ко мне почти каждый день, и мы подружились». Потом мы узнали, что Леша оставался присмотреть за девочкой, пока ее бабушка находилась в больнице рядом со смертельно больной дочерью — Настиной мамой. Два месяца назад женщина умерла. Месяцем раньше утонул Настин дедушка. А ее отец умер, когда девочке было всего два с половиной года. Получилось, что Настя, которой всего девять, потеряла почти всю семью.
— У нее осталась только бабушка, — говорит волонтер Дмитрий Витов. — Они с Настей выживают за счет небольшого хозяйства. Познакомившись с девочкой, я узнал, что летом прошлого года Настя и сама чуть не погибла. Снаряд разорвался прямо рядом с ее домом. «Пуговку» закрыл собой Виктор, друг их семьи.
— Внучка сначала не поняла, что произошло, — вспоминает бабушка Насти Ольга Владимировна. — Думала, что Виктор просто ранен. И увидев, что его положили в другую «скорую», начала кричать: «Не увозите Витю! Я поеду с ним!» Настя бросилась к машине, но ее остановили. Витя уже был мертв, мы не хотели, чтобы она это видела. Настя знала его всего несколько месяцев, но полюбила как родного. Мы с Виктором познакомились уже после того, как началась война. Он приехал в Донецк из Ужгорода на заработки, потом оказался у нас, в Водяном, и не мог отсюда выехать. Мы подружились.
Когда здесь начали стрелять, поселок опустел. Осталось несколько семей, в том числе и наша. В то время по селу распространялись слухи о том, что к нам едут страшные люди из «Правого сектора», которые занимаются мародерством и убивают местных жителей. Но пришли украинские военные, которые, наоборот, стали нам помогать. Когда у нас закончились продукты, солдаты охотно делились своей едой. Сами ходили по домам и спрашивали, кому нужна помощь.
В день, когда рядом разорвался снаряд, Настя с мамой и Витей возвращались домой. Три метра не успели дойти до двора, как начался обстрел. Виктор закрыл Настю собой.
— Он погиб на месте, — говорит Ольга Владимировна. — Мою дочь Лизу ранило в руку и контузило.
— В маму попал осколок, — уточняет Настя. — Если бы она не закрыла мне лицо рукой, осколок был бы у меня в голове. Мы услышали, как падает снаряд, Витька резко толкнул нас, и мы втроем упали на землю. Когда я поняла, что произошло, рядом была только мама. Витю отбросило в сторону. Я очень испугалась.
— Мы похоронили Витю рядом с нашими родственниками, — говорит Ольга Владимировна. — На этом настояла дочь. Она сама занималась похоронами. «Этот человек спас моего ребенка, — говорила Лиза. — Я никогда его не забуду». Сама Лиза тогда попала в больницу. Рана на руке зажила, Лизу выписали, но у нее начались головные боли.
Боли не проходили, и нам сказали, что это гайморит. Но все оказалось намного серьезнее. Рентген показал затемнение в головном мозге. Лизе дважды делали пункцию и в конце концов пришли к выводу, что это злокачественная опухоль. Оперировать было поздно — врачи сказали, что поражен весь мозг. По моей просьбе они не сообщали об этом Лизе, но дочь догадалась. Когда я начала что-то говорить о сложной форме менингита, прервала меня на полуслове: «Мам, не надо. Я уже поняла, что это рак». Лизе назначили химиотерапию. Насте мы ничего не говорили. Она только знала, что у мамы сильно болит голова. Когда в перерывах между лечением Лиза бывала дома, Настенька, просыпаясь, первым делом спрашивала: «Мамочка, тебе лучше? Может, хоть чуточку?» Приходила к маме, ложилась рядом, и они, взявшись за руки, часами о чем-то разговаривали.
Но большую часть времени Лиза проводила в больнице. Я находилась рядом с ней, Настенька оставалась с дедушкой. По вечерам к ним приходили военные. При виде этих крепких ребят с добрыми улыбками Настя веселела. Усаживала их в комнате и показывала свои рисунки и поделки из пластилина. А военные ей что-то рассказывали, шутили. Я не знала, как благодарить этих замечательных людей. Почему для нас, чужих, они делают столько добра? «Мы им не чужие, — отвечала Настя. — Это мои друзья».
Перед Новым годом маму Насти выписали из больницы. Сказали приехать через месяц. Но тут случилась беда — 1 января утонул Настин дедушка.
— Муж пошел на рыбалку и не вернулся, — вспоминает Ольга Владимировна. — Помню, как поздно вечером бегала у ставка и искала его… Нашла, когда он уже был мертв. Лиза и Настя тяжело перенесли его смерть. Внучка боялась подходить к гробу: «Это не он! Дедушка не мог умереть!» Лиза, которая едва держалась на ногах, пыталась ее успокоить…
В те дни дочка еще могла ходить. Я даже надеялась, что она поправляется. Но в конце января Лиза слегла. Я не могла отвезти ее в больницу, поэтому консультировалась с врачами по телефону. Покупала лекарства, но дочке не становилось лучше. Через неделю она уже даже не говорила. Уходя в школу, Настенька целовала ее в лоб и просила: «Мамочка, я скоро приду. Пожалуйста, дождись меня».
В ночь на 10 февраля Лизы не стало. Проснувшись около шести утра, Настенька, как обычно, прибежала к маме. Увидев, что я плачу, растерялась: «Бабушка, что случилось? Мама еще спит?» «Нет, внученька, — говорю. — Мама умерла». — «Она спит! Посмотри, она же сейчас проснется!» Настя так кричала! Даже разорвала на себе футболку…
После похорон мамы Настя изменилась. У нее внутри будто потух огонек. Раньше была непоседой, теперь может подолгу сидеть и о чем-то думать. «Солнышко, что ты делаешь?» — спрашиваю. «Телевизор смотрю». — «Так он же в другой комнате». «А я слушаю», — отвечает.
Внучка много рисует. Рисунки прячет, но однажды я их увидела — она рисует принцесс и пишет: «Это ты, моя мамочка. Я тебя люблю». Если Настя кому-то их и показывала, то только своему другу «Белке».
— Жаль, что он сейчас не здесь, — вздыхает «Пуговка». — У них ротация, «Белка» уехал домой. Но обещал скоро вернуться. Пока меня навещают другие ребята. Их я тоже люблю. А недавно, знаете, кто приходил? Военный медик! Он лечит раненных на войне. Он много чего мне рассказал, и я решила, что тоже стану врачом. Буду лечить мам, чтобы они не умирали.
— Чем ты увлекаешься?
— Обожаю рисовать и собирать пазлы. Еще огородом занимаюсь. Все почему-то говорят, что это трудно, а мне нравится. Раньше мы работали на огороде вместе с мамой. Нам было весело. В школе люблю почти все предметы, кроме английского. Как вы думаете, врачу обязательно знать английский?
— Куда же сейчас без английского! — вступает в разговор бабушка. — Нет уж, давай учи! На самом деле Настюша очень дисциплинированный ребенок. Придет из школы — и сразу за уроки. А потом бежит помогать мне готовить ужин. Знает, что вечером наверняка придут военные, и хочет вкусно их накормить.
— Конечно, — говорит Настя. — Мы же друзья. Я знаю ребят из 93-й и 128-й бригад, из батальона «Карпатська Січ». Когда мама лежала в больнице, они приходили каждый вечер. И сейчас приходят. Но отказываются от обеда — стесняются.
— Недавно была ротация, и в Водяное приехали другие военные, — говорит Ольга Владимировна. — Я думала, они нас не знают. Но оказалось, им уже рассказали о Насте. На днях шел сильный дождь, и к нам во двор зашел человек в военной форме. «Здесь живет „Пуговка“? — спросил солдат. — Тут ей ребята конфет передали». «Заходите в дом, пока не промокли!» — говорю. Отказался. А на следующий день пришел его боевой товарищ, тоже с подарком. «Не думайте, что вы остались здесь один на один со своей бедой, — сказали солдаты. — Мы защитим и вас, и «Пуговку». Недавно волонтеры привезли Насте целый мешок с подарками. Там были игрушки, конфеты и даже планшет, о котором внучка давно мечтала. Настя тут же пошла с конфетами по селу — угощать других детей. «Мама всегда делилась, и я тоже буду, — сказала. — Хочу во всем быть на нее похожей».
— Вы не думали о том, чтобы уехать из прифронтовой зоны?
— Нам некуда ехать. А здесь наш дом. Надеюсь, что самое страшное позади. Сейчас в Водяном спокойнее, чем раньше. Иногда слышим выстрелы, но они далеко. Люди понемногу возвращаются. Главное, что мы на украинской территории — с нашими солдатами не пропадем. Иногда дети спрашивают Настю: «Ты за кого?» Мол, за украинскую армию или за сепаратистов. «Я живу в Украине, — отвечает внучка. — Как я могу поддерживать чужую армию?»
— Волонтеры говорили, что вам до сих пор не удалось оформить опекунство. Некоторые СМИ даже написали, что Настю могут забрать в детский дом.
— Подала в опекунский совет все необходимые документы, но до сих пор не получила ответа. Насте об этом не рассказываю, чтобы лишний раз не волновать. Разлуки внучка не выдержит. После смерти мамы она боится, что со мной тоже что-то случится. Стоит мне прилечь на диван, как внучка подбегает: «Бабушка, у тебя голова не болит? Может, примешь таблетку?»
— Я слежу за бабушкиным здоровьем, — говорит Настя. — Она не должна болеть. Даже плакать ей не разрешаю. Если, разговаривая с кем-то по телефону, бабушка начинает волноваться, могу забрать у нее трубку и сказать: «Позвоните позже. И больше не расстраивайте мою бабушку». Она обо мне заботится, а я о ней. Вместе мы справимся.
*Военнослужащие едва ли не каждый день приносят «Пуговке» подарки, и она охотно делится конфетами и игрушками с соседскими детьми
На днях Ольга Владимировна еще раз пришла в опекунский совет. Там пообещали, что внучку у нее не заберут. Тем временем фонд «Надійний тил» готовит для «Пуговки» очередную посылку.
4200Все, кто хочет поучаствовать, могут позвонить волонтеру Дмитрию Витову по телефону 067−447−95−88.
Читайте нас в Facebook
