Ликвидатор аварии на ЧАЭС вырастил и воспитал 33 ребенка

8:00 — 5 мая 2016

Мария ВАСИЛЬ, «ФАКТЫ»

В многодетной семье Каленюк праздники отмечают шумно и весело. Если свадьба или чей-нибудь день рождения, в их десятикомнатной квартире затевается большущий пир, на который собирается до сотни гостей. Дело в том, что за 35 лет семейной жизни супруги, имея шестерых собственных детей, взяли на воспитание еще 27 ребятишек, которые стали для них родными. Многие детки уже выросли, обзавелись собственными семьями. Сейчас у Александра и Валентины подрастает 25 внуков — и это, наверное, только начало. По информации «ФАКТОВ», большего количества детей и внуков нет ни у одной приемной семьи в Украине.

ВІДЕО ДНЯ

На днях Каленюки празднуют очередной юбилей — 25 лет со дня образования семейного детского дома.

«В Чернобыле разгребали завалы, что называется, голыми руками»

Александр и Валентина поженились осенью 1980 года. Невесте, вчерашней школьнице, едва исполнилось семнадцать. Жених, военнослужащий пожарной части, был старше своей избранницы на четыре года.

— Перед свадьбой цыганка нагадала нам с мужем много детей, — с улыбкой вспоминает 52-летняя Валентина Каленюк. — Мы были не против. У моих родителей шестеро детей, а Саша воспитывался у тетки, где тоже росло шестеро братьев и сестер. Как видите, предсказание сбылось, да еще как! Я всегда шучу: «всего» шесть раз была в роддоме, а родила 33 ребенка. Для нас с мужем они все родные. С каждым годом наша семья становится только больше. Я ведь бабушка-рекордсмен — у нас с Сашей уже 25 внуков!

Хозяйка большого дома быстро накрывает стол для вернувшейся с учебы ребятни (в семье девять школьников). В меню борщ, котлеты с картофельным пюре и компот. Попутно женщина продолжает рассказывать свою историю:

— Мне едва исполнилось восемнадцать, когда родился сын Виталик. А потом очень быстро на свет появился сынок Саша. Получилось, что я за год успела дважды побывать в роддоме. Виталик до сих пор шутя называет младшего брата «мой подарочек». Следом появился третий сынишка, Димка. А нам очень хотелось иметь дочку…

Тем временем жизнь вносила свои коррективы. Через пять лет после свадьбы Сашу Каленюка, служившего в пожарной части МВД, командировали на ликвидацию аварии на Чернобыльской АЭС.

— В 1987 году я был в составе команды, которая занималась захоронением облученной пожарной техники, — вспоминает 56-летний Александр Каленюк. — Тогда поступил приказ, который запрещал в документах указывать настоящий радиационный фон этих машин. Максимальная допустимая отметка — 25 миллирентген в час. На самом же деле фон доходил до 200 миллирентген, что в восемь раз больше. Поначалу нам вообще не выдали личных средств защиты — разгребали завалы, что называется, голыми руками. Лишь на четвертый день привезли респираторы. Из-за облучения постоянно шла носом кровь, кружилась голова, прыгало давление.

А еще мы тушили торфяники — на той же облученной технике. Из автопарка выбирали машины, где радиационный фон был самый низкий, и передвигались на них. Другого варианта просто не было… Три недели, проведенные в зоне аварии, серьезно подорвали здоровье. Я перенес инсульт, каждые полгода ложусь подлечиться в больницу. В правой ноге тромб. Но службу не оставил, еще много лет работал в городской пожарной части. А сейчас вышел на пенсию.

— Через два года после аварии, когда мы уже воспитывали троих сынишек, у нас родилась Наташенька, очень слабенькая — послечернобыльская, — продолжает Валентина. — Четыре месяца девочка пролежала в реанимации, врачи едва выходили ее. В тот же год я потеряла маму. И стало понятно, что после мамы самый близкий мне человек — моя сестра. Значит, нужно и для Наташи родить сестренку. Но вместо дочки опять получился сын — Павлик. Поэтому в 1991 году, когда у нас было четверо сыновей и дочь, созрело решение взять девочку из детдома. И лучше не одну. Как раз тогда в области начали создавать семейные детские дома.

— Чья это была идея?

— Моего замечательного мужа. Он предложил, а я поддержала без колебаний. Нас долго отговаривали, ссылаясь на нашу молодость — мне было 28 лет, а Саше 31. Пугали проблемами со здоровьем мужа — он к тому времени оформил инвалидность. Но в конце концов все препоны остались позади, и мы поехали в запорожский Дом ребенка за детьми. Сначала нам дали Андрейку. Он был очень больной. Головка малыша все время запрокидывалась назад, он едва держался на ногах.

— Вы же хотели девочку?

— Да, но первым к нам вывели мальчика. Посмотрев на него, я не смогла отказаться. Потом дали двух девочек.

— Интересно, как отнеслись ваши собственные дети к тому, что в доме стали появляться другие малыши?

— Старшим я объяснила, что новые детки — это их родные братики и сестрички. Они, мол, лежали долго в больнице, а теперь вернулись. И дети нам поверили. Позже, когда мы опять привезли малышей, Виталик удивленно спросил: «Эти что, тоже наши? Мама, а сколько же их у нас еще?»

«На прогулку мы выходили вереницей с шестью (!) колясками»

К нашему разговору присоединяется старшая дочь Нина. Девочка появилась в семье в пятнадцатилетнем возрасте. Сейчас ей уже за тридцать, она сама мама — воспитывает двух детей. Живет в Мелитополе, неподалеку от родителей. Вспоминая о первых днях, проведенных в новой семье, молодая женщина признается:

— Мне тогда было ужасно страшно! Приемные родители пришли за мной в приют, улыбались, расспрашивали о чем-то. А я просто сидела и молчала. Мне казалось, что я совершенно не нравлюсь своей новой маме. Хотя она сразу назвала меня доченькой, но для меня это было как-то странно, необычно… Родная мать так меня не называла! Я никак не могла произнести слово «мама», обращалась только на «вы». Ведь была уже взрослая. Но потом мы подружились с другими ребятами. Я полюбила папу — он приходил с работы и всегда начинал меня расспрашивать: как дела, как учеба? А потом оказалось, что мама Валя, которой я поначалу не очень-то доверяла, точно так же интересуется всеми моими делами. Через месяц я назвала ее мамой. Понимаете, мы как будто почувствовали друг друга… Вскоре появились еще дети, и мама попросила, чтобы я помогла ей наладить контакт с новой доченькой Кристиной. Девочке тогда было лет десять, ее взяли из приюта с двумя младшими братишками.

— Ниночка стала моей лучшей подругой! — улыбается Кристина. — Нашу маму лишили родительских прав, бабушка была старенькая и не могла нами заниматься. Меня и братиков хотели отправить в детский дом в Бердянск, но тут как раз в приюте появились Каленюки. Они приехали за другими детьми, но, услышав нашу историю, предложили отправиться с ними. Сказали: «Насильно не будем забирать, только если вы хотите». Они были такие улыбчивые, светлые.

Нас привезли домой, провели экскурсию по квартире. Решили, что я стану жить в одной комнате с Ниной. Она мне сразу понравилась, хотя и была намного старше. Нина всегда умела выслушать и что-то посоветовать. У меня вдруг проснулся интерес к учебе, я начала принимать участие в школьных олимпиадах. Получала грамоты, награды. После школы поступила в медицинский институт. За то, что я получила высшее образование, спасибо приемным родителям. Они всегда поощряли мою учебу, радовались успехам. Сейчас работаю детским психоневрологом, лечу проблемных ребятишек.

— Старшие дети были незаменимыми помощниками, — с гордостью говорит Валентина. — Научились пеленать малышей, кормить их из бутылочки. На прогулку мы, к удивлению соседей, выходили вереницей с шестью (!) колясками. А теперь старшие выросли — и свои, и приемные. Стали строителями, врачами, программистами. Обзавелись собственными семьями. Первой, в 18 лет, вышла замуж Нина. Свадьбу сыграли веселую. А вскоре она подарила нам внучку, назвала ее Сашенькой — в честь «новоиспеченного» деда.

— Мы вместе уже 35 лет, — Александр ласково обнимает жену. — Нам пришлось многое пережить, но, глядя на наших детей, понимаешь, что все было не напрасно…

Судьбы воспитанников семейного детдома Каленюков не назовешь легкими.

— Мы брали самых проблемных малышей из приюта, — говорит Валентина. — У Ани отец в пылу ссоры зарубил топором мать, сел в тюрьму. Бабушка не смогла растить ребенка на нищенскую пенсию, и девочка оказалась у нас. Мать Леночки, психически нездоровая женщина, продала двухлетнюю дочку собутыльникам. Малышка долгое время панически боялась мужчин. Плакала, когда муж пытался взять ее на руки. Бегала от него по квартире, пряталась от старших мальчиков. Несколько месяцев я не могла оставить ее ни на минуту. Девочка в буквальном смысле держалась за мою юбку. Даже в туалет ко мне ломилась с криками: «У тебя там вторая дверь, ты убежишь».

Восьмилетнюю Олю и шестилетнего Никиту родители выгнали за порог со словами: «Теперь вы уже взрослые, добывайте себе хлеб сами». Потом продали дом и исчезли в неизвестном направлении. Детки вели себя, как запуганные зверьки. За обедом, бывало, кладу каждому по котлете. Только отвернусь — их тарелки пустые. Положу еще — опять исчезают в мгновение ока. Стала наблюдать: оказывается, ребятишки прятали их между коленок, чтобы не отняли, и оттуда потихонечку отщипывали. Игрушки зарывали в подушки, между наволочками.

Возложив на себя ответственность за детей, супруги Каленюк иногда взваливали на свои плечи и заботу об их родственниках. Так, например, получилось с Катей и ее маленьким братом. Их мать лишили родительских прав, у отца была другая семья. У детей оставалась только тяжелобольная бабушка, которая умирала в больнице. Дети вместе с мамой Валей ежедневно ее навещали. Когда она скончалась, врач сказал, что старушку похоронят как безродную.

— Я тогда не знала, что это такое, — говорит Валентина. — Стала спрашивать, к которому часу подвезти детей на похороны. Врач отвел меня в сторонку: «Вы понимаете, что хоронить тело будут в простыне, в общей могиле?» В общем, мы забрали покойную из морга и провели в последний путь по-человечески.

Чтобы прокормить большую семью, мама Валя каждый день варила по десятилитровой кастрюле борща, вместе с маленькими помощниками сотнями лепила пельмени-вареники. За овощами ходили на рынок с тачкой, за картошкой колесили по селам на развалюшке-микроавтобусе, подаренном областным управлением МВД. Муку, вермишель, сахар покупали на оптовой базе мешками, конфеты — ящиками. У себя на лоджии на первом этаже оборудовали что-то вроде киоска, где прохожие могли купить шоколад, газированную воду, жевательные резинки.

— Допустим, мы на базе покупаем ящик мороженого, — объясняет многодетная мама. — В нем 60 порций. Двадцать съедаем, остальное продаем по розничной цене. Выходит, наши дети полакомились мороженым как бы бесплатно.

Каждое лето Валентина и Александр умудрялись выкраивать денежку и время для поездки на море — в Одессу.

— Люблю море, мечтаю о нем весь год, — признается Валя. — И о том, чтобы целую неделю не стоять на кухне, не готовить и не мыть посуду.

— И для нас, детей, это были самые счастливые дни, — улыбается Нина. — Все вместе загружались в автобус, так весело ехали, песни орали. Малышня была в восторге!

Дети выросли. «Денис работает педагогом в Ивано-Франковске, Гена — программистом в Хмельницком, — перечисляют родители. — Кристина стала врачом, Дима окончил сельскохозяйственный университет, Саша — академию МВД, он участник АТО».

— Сейчас у нас сравнительно небольшая компания — мы с женой и девять детишек-школьников, — говорит Александр. — Младшему Яну — восемь лет, его сестричкам Маше и Даше — девять и десять. Коле — 11, Наташе и Жене по 16, Снежане 17, Саше —18.

Кроме того, супруги стали родителями для 13-летнего Николауса. Мальчик родился в Греции, но его мама развелась с отцом и забрала ребенка в Украину. А после того, как ее лишили родительских прав, Александр и Валентина взяли юного грека к себе.

Старшие дети часто приезжают в гости — с женами, мужьями, детьми. И обязательно с ночевкой, чтобы ребятня могла вволю наиграться.

— Скажите, вам удается когда-нибудь побыть вдвоем?

— Почти каждый день, часов в десять вечера, — отвечает Александр, —— мы с женой выходим на вечернюю прогулку — до кинотеатра и обратно. На полчаса. С собой не берем никого…

— Скоро лето, дети разъедутся по лагерям, — как-то с грустью замечает супруга. — Останемся одни в квартире. Я и готовить-то на двоих не умею, это же какую надо сделать маленькую порцию…

Праздновать 25-летие семейного детского дома решили после Пасхи. Сняли кафе — в квартире, хоть и десятикомнатной, все приглашенные не уместятся.

— На торжество позвали представителей мэрии — не знаем, придут ли, — с сомнением говорит Александр. — Мы у них просили разрешения сделать пристройку к нашей квартире. Она находится на первом этаже, технически это возможно. Но не разрешили.

— А вы планируете брать на воспитание еще детей?

— Мы с женой еще вполне при силах. Если понадобится, возьмем малышей с готовностью.

*Перед свадьбой цыганка нагадала Валентине и Александру много детей. И это предсказание сбылось, да еще как!