«я определил маше бюджет на ремонт квартиры — четыре с половиной тысячи гривен за квадратный метр вместе со стройматериалами, сантехникой, мебелью — и строго-настрого предупредил жену, что больше денег не будет»
Мою приятельницу ремонт довел чуть ли не до развода. Она хотела уютный прованс, муж — лаконичный хай-тек. Она сражалась за старое бабушкино кресло на кухне, а он видел там только стулья из прозрачного пластика… Да я и сама, помнится, обживая новое жилище, горячо пыталась убедить вторую половину в том, что матовый бежевый кафель в ванной краше помпезной глянцевой плитки цвета бордо, а открытая европейская лоджия — терраса с кофейным столиком и плетеными креслами — лучше застекленной лоджии-кладовки… Кто бы мог подумать, что супругам ужиться в ремонте, оказывается, так же трудно, как двум женщинам на кухне?
А вот известной модели и телеведущей 25-летней Маше Жулай ни с кем уживаться не пришлось. Ее супруг, учредитель украинской Недели моды Александр Соколовский великодушно разрешил Маше устроить семейное гнездышко на свой вкус. И зашел в квартиру только через полгода, когда жена уже все сделала!..
«Это был самый большой кредит на квартиру, который банк выдал частному лицу»
— Маша, здесь вы занимаете седьмой и восьмой этажи. А говорили, вы купили пентхаус на 31-м этаже.
— Когда мы жить начали с Сашей вместе, я переехала к нему в четырехкомнатную квартиру на Березняках. Мы хотели остаться в том же районе и купили пентхаус на 31-м этаже в новом доме, в «свечках» около моста Патона. С этим пентхаусом у меня связаны ужасные воспоминания. Однажды Саша говорит: «Посмотрим, как идет строительство?» Я спрашиваю: «А лифты уже запустили?» Саша отвечает, что нет, мы будем подниматься наверх в люльке. Я подумала, что он шутит, и согласилась. Мы приходим, а там действительно люлька… Мы в нее сели, с нами еще какой-то дядечка из строителей. До 15-го этажа было безумно страшно, а дальше стало все равно…
Когда, болтаясь в люльке на уровне 29-го этажа, я разжала ладони (уже можно было выходить), они у меня были багрового цвета, со следами от впившихся ногтей… Дальше на 31 этаж надо было идти пешком. И я увидела, что из окна нашей квартиры на улицу торчит что-то похожее на железную удочку, заложенную металлическими плитами. Я говорю: «Ой, а это что еще такое?» Строители отвечают: «Ну как, это ж для люльки, на которой вы поднимались!» Я обмерла: «Вы хотите сказать, что все держалось на этой «удочке», даже ни к чему не привинченной?» В общем, обратно спускались мы так: Саша опять в люльке, а я шла 31 этаж пешком.
Саша: — Этот дом никак не могли достроить, а у нас наметилось пополнение семейства (у супругов подрастает двухлетняя дочь Маргарита. — Авт. ). И Маша предложила: «Давай временно купим маленькую квартирку где-то в центре, метров 50-60… ». А она очень хотела в центр, в детстве там училась и жила. Я сдуру согласился. Маша созвонилась с риелтором и в итоге сказала: «Саша, первая же квартира мне очень понравилась, но она немножечко больше… » Совсем чуть-чуть, всего в пять раз… (Смеется. ) Машенька нашла квартиру на Большой Житомирской площадью 300 метров, в доме, построенном в 1903 году. Там несколько лет назад строительной фирме разрешили надстроить два этажа, при этом укрепив дом. Но архитектура осталась прежней.
— Сколько стоила ваша квартира? Вы брали на нее кредит?
— Мне не хотелось бы называть сумму, хотя есть квартиры и дороже. Скажу лишь, что это был самый большой кредит на квартиру, который банк «ПУМБ» выдал частному лицу за свою историю кредитования. Я его успел взять еще до кризиса, под 12 с половиной годовых. Буду выплачивать до 2020 года.
Ремонт в свои руки решила взять Маша: она так загорелась! Я поставил единственное условие — в доме должны быть бильярд и камин. Но главное, определил бюджет на ремонт: четыре с половиной тысячи гривен на квадратный метр — вместе с мебелью, фурнитурой, люстрами, сантехникой, стройматериалами, полами. И строго-настрого предупредил жену, что больше денег не будет. (Все наши друзья, узнав о таком бюджете, утверждали, что мы в него не впишемся. ) После этого я самоустранился, иначе из-за постоянных споров мы бы ничего не построили. И пока жена делала ремонт, принципиально не заходил в квартиру. Приехал, когда он был уже закончен.
— Как? И не хотелось вмешаться, проверить, вдруг что-то не так?
— Я решил расслабиться и довериться жене. Единственное, в чем помогал Маше, — торговаться. Мы торговались до посинения, бились за каждую копейку, покупая мебель, стройматериалы. Но в бюджет вложились!
Известный французский дизайнер Жан-Марк Гади заявил: «Либо слушайте меня, либо делайте все сами»
Маша: — Когда дизайнеры стали мне предлагать свои проекты, у меня возникло ощущение, что я все это где-то видела. У знакомых, в каких-то журналах… Мне же хотелось, чтобы квартира была самобытной. И я решила пригласить человека, который вообще никогда не был в Украине.
Через дизайнерское агентство мы нашли известного во Франции дизайнера Жана-Марка Гади. Он делал интерьеры для магазинов «Луи Виттон» в Париже. Когда он зашел в нашу квартиру, в окне пролетала огромная стая птиц. Стоял закат. Начали бить колокола на Софиевской площади (ее тоже видно из нашего окна). Жан-Марк был впечатлен. Он заметил, что своды в нашей квартире похожи на своды Софийского собора.
Я сказала Жану-Марку, что хочу много белого цвета, много воздуха, ничего не застраивать, чтобы подчеркнуть ощущение пространства. И ни одной галогеновой лампочки!
— Чем же они плохи?
— В прежней квартире мы сделали галогеновые лампочки в подвесных потолках. И меня очень напрягало, когда они начинали светиться… Я думаю, что когда люди покупают небольшое жилье, тогда это оправдано — чтобы люстры места не занимали. Это, конечно, гениальная идея. Но когда есть возможность повесить красивые люстры, она теряет смысл. Именно люстры стали фишкой нашей квартиры. Они очень необычные. Вот эта люстра в гостиной — ручной работы, по индивидуальному заказу — состоит из 14 шаров, окрашенных золотой краской. Почему золотой? Поскольку у нас из окон просматриваются купола Софийского собора, дизайнер сказал, что шары в люстре видит в таком же цвете.
Люстра на кухне — тоже его идея. На стальном каркасе с лампочками надеты бокалы и рюмки разной формы. Очень удобно: снял рюмку, налил вина, выпил, повесил на люстру обратно…
— Вам приходилось спорить с вашим дизайнером?
— Еще как! Нас предупреждали, что с французами тяжело работать. Ведь все должно быть так, как они нарисовали. Жан-Марк категорически заявил: «Маша, дизайнер здесь я. Либо слушайте меня, либо делайте все сами». Еле нашли компромисс: оставляем из его проекта то, что нам понравилось, а что не понравилось — делаем на свое усмотрение.
— И что вы оставили от идей Жана-Марка?
— Вот эту мебель. Он предложил нам известную фирму «Лага», где вся мебель с невероятно красивыми белыми глянцевыми поверхностями. Потом — люстры. Еще полы. У наших дизайнеров две крайности: они всегда все делают либо вообще в каком-то безумном отрыве, либо очень уж функционально. Говорят: «Давайте там положим островок кафеля, чтобы не царапался пол, а тут сделаем чуть-чуть белым, а здесь заменим паркет ламинатом… » Жан-Марк предложил сделать во всей квартире, вплоть до ванных комнат (там, правда, плитка, имитируюшая паркет), одинаковый пол из дубовой паркетной доски цвета венге. Даже настоял на этом, хотя мы хотели второй этаж оформить по-другому. И оказалось, что это безумно красиво, когда все идет цельным ровным полотном и нет этой дробности. На таком фоне очень хорошо смотрится мебель, аксессуары.
— За таким полом сложно ухаживать?
— За ним нужно все время следить, чтобы не капнуть и чтобы ничего мокрого не лежало. Но пока пол достойно себя ведет.
«Когда занесли обеденный стол весом две тонны(!), весь паркет поднялся. Пришлось переделывать»
- А какую идею французского дизайнера вы отвергли?
Маша: — Скажем, когда ремонт был закончен и Саша уже жил здесь, Жан-Марк предложил наклеить в столовой фотообои, где было изображено огромное количество людей за длинным столом. Стол уходит за горизонт, и они все что-то едят, по усам течет. Муж спрашивает: «А что это за люди?» Француз отвечает: «Ну, это просто итальянцы». Саша говорит: «Зачем мне большая итальянская семья у меня на стене?»
Саша: — Вместо этого мы взяли фотографию из книги «Киев Михаила Булгакова» и заказали во Франции с отсканированных архивных фотоснимков бесшовные копии величиной во всю стену. Это фотография Киева 1906 года, на которой видны Софийский собор, Большая Житомирская и слева, за колокольней, — наш домик. Хотя, скорее, мы не отвергли идею, а просто ее развили. Старинные виды Киева ничуть не хуже «итальянской семьи»!
— Не пойму, как вы заносили в столовую этот огромный стол?
Маша: — Частями. Он из черного дуба. Внутри, почти на всю столешницу, — вставка из натурального оникса, с подсветкой. Стол весит почти две тонны. Собрав его, грузчики десять раз уточняли: «Тут ставить, вот в этом месте?» Говорю: «Ну, если что, чуть-чуть сдвинем». Они говорят: «Маша, это будет невозможно!» И когда его поставили, весь паркет поднялся. Пришлось переделывать…
— Ремонт делали долго?
— Полгода. Строители постоянно тянули с датой окончания ремонта. И, чтобы одним махом все закончить, я перевезла вещи и сказала об этом мужу. Он приехал и говорит: «Тут же ремонт». Я отвечаю: «Завтра закончится. Но если мы сейчас не переедем, они никогда его не доделают». Спальня на втором этаже была уже готова, ванная тоже. И мы всей семьей переехали. У нас на втором этаже такая идиллия, романтика. Я открываю дверь, выхожу сюда, внизу человек 15 мастеров: бегают, кричат, что-то сверлят, леса какие-то носят… А у моих там дверь закрывается, тишина, красота, и они готовятся ко сну. Ну такой, конечно, абсурд был немножко… Саша, кстати, в доме ничего не менял. Его все устроило…
Зато наш шестилетний Барик породы вест-хайленд-вайт-терьер долго привыкал к новому месту. То никак не мог научиться подниматься по лестнице — не знал, как ставить лапы, то громко стучал когтями по паркетному полу и сам этого пугался. Первое время я сходила с ума от этого стука. А потом купила псу шерстяные носки с резиновыми нашлепками, чтобы он не цокал и лапы не скользили. Но самое ужасное, если ночью Барик терял один носок, то передвигался он так: тихо «тью-тью-тью», громко «цок!», «тью-тью-тью», «цок!»… Это, конечно, было еще хуже, чем когда он вообще без носков ходил!
— У вас в доме есть «мужская» и «женская» территории?
Саша: — Особого деления нет, но Маше удается захватывать новые рубежи. У меня был кабинет с кованым балкончиком. Недавно жена услышала, что Клаудиа Шиффер сделала свой гардероб в вертолетном ангаре мужа. Тут же Маша объявила мой кабинет «проблемным»: дескать, то ли света там маловато, то ли форма кабинета не та. В общем, отобрала его для своих нужд. Теперь это большая 12-метровая комната для… обуви.
— Маша, у вашего мужа просто фантастическое понимание женской природы. Не каждый отдал бы кабинет под обувь жены. Вы сразу почувствовали, что Александр будет вас так баловать, когда познакомились?
— Наверное, да! (Смеется. ) Когда мы созвонились впервые (я снималась для календаря в Сашиной фирме), он по телефону сказал, что привезет мне фотографии, и я почему-то подумала, что он фотограф. Я видела Сашу две минуты. Он приехал с большим букетом цветов. Еще подумала: «Странный фотограф какой-то, ну да ладно… » И уехала на четыре месяца работать в Японию. Потом уезжал Саша. В перерывах между работой мы встречались. И замуж я пошла, увидев его галантность, надежность, отношение к женщине. Позже полушутя-полусерьезно спросила: «А почему ты, собственно, решил, что я на тебя должна обратить внимание?» И мне очень понравился Сашин ответ: «Ну как же? Я ведь самый лучший!»
1353Читайте нас в Facebook
