Николай Полозов: "Ни один из свидетелей не показал, что Ахтем Чийгоз в феврале 2014 года призывал к массовым беспорядкам на полуострове"
Недавно правозащитник и координатор общественной организации «Крым.SOS» Тамила Ташева сообщила, что с 2014 года на оккупированном Россией Крымском полуострове пропали 44 гражданина Украины. Причем в 38 случаях были выявлены факты, указывающие на причастность к их исчезновению государственных органов России. Два года назад, в августе 2015 года, Северо-Кавказский военный окружной суд Российской Федерации незаконно приговорил двух крымчан — кинорежиссера Олега Сенцова и Александра Кольченко — к двадцати и десяти годам колонии соответственно, безосновательно обвинив их в терроризме. Девятью месяцами ранее на семь лет лишения свободы были осуждены двое обвиняемых по «крымскому делу» — Алексей Чирний и Геннадий Афанасьев (последнего год назад удалось вернуть в Украину). В августе 2017-го по этапу отправили крымского татарина Руслана Зейтуллаева, приговоренного к пятнадцати годам заключения. А 11 сентября оккупационные власти Крыма разыграют очередной фарс — на судебном заседании планируют озвучить приговор заместителю председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтему Чийгозу, которого бездоказательно обвиняют в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года.
Известный российский адвокат Николай Полозов, представляющий в суде интересы Ахтема Чийгоза, недавно побывал в Киеве, где встретился с представителями украинской власти. В интервью «ФАКТАМ» адвокат сказал, что дело его подзащитного является, безусловно, политическим.
— Еще ни по одному делу в отношении украинских политзаключенных российские суды не выносили оправдательного вердикта, — говорит Николай Полозов (на фото). — Собственно, эти процессы идут не для того, чтобы разобраться и признать человека невиновным. Все делается исключительно с репрессивной целью — набрать заложников, которых можно «выставить» на политический торг для получения преференций. Аналогичная ситуация происходит и с делом Ахтема Чийгоза — его вину так и не смогли доказать. Год длился процесс, состоялось более 150 судебных заседаний. А изначально планировалось, что суд пройдет очень быстро: виновен — и все, до свидания. Мы же заставили судей подробно разбираться во всех аспектах дела.
Доказательная база строится на показаниях свидетелей. Было допрошено более 200 человек, просмотрено свыше полутора тысяч фотографий и сотни часов видеозаписей. И нигде мы не увидели действий Ахтема Чийгоза, которые можно было квалифицировать как организацию массовых беспорядков, участие в массовых беспорядках или призыв к массовым беспорядкам. Зато в материалах есть действия других лиц, активно провоцировавших крымских татар на ответную агрессию. Прежде всего, это ополченцы — сторонники Аксенова (так называемый глава Крыма Сергей Аксенов. — Авт.). Обвинение (если таки вынесут обвинительный приговор) будет базироваться на показаниях трех засекреченных свидетелей, которые голословно утверждали, что Ахтем Чийгоз якобы заранее что-то планировал, и показаниях Айваза Умирова — человека, ненавидящего Меджлис и моего подзащитного и принимавшего участие в таких акциях, как сжигание чучела Мустафы Джемилева. Умирова, кстати, мы так и не увидели ни на видео, ни на фотографиях. То есть подтвердить его нахождение на митинге невозможно. Тем не менее он утверждает, что два часа наблюдал, как Ахтем Чийгоз руководил агрессивными действиями крымских татар. Что является абсолютной ложью.
Добавлю, что показаний против моего подзащитного не давали ни Аксенов, ни Константинов (так называемый председатель Государственного совета Крыма Владимир Константинов. — Авт.), ни несколько десятков их сторонников. Был допрошен и российский журналист Илья Азар, который 26 февраля 2017 года находился у Верховного Совета Автономной Республики Крым и зашел вместе с частью митингующих внутрь здания. Он также ничего против Ахтема Чийгоза не показал. Сложность подобных процессов состоит в доказывании отрицательного факта. То есть того, чего на самом деле не происходило. Если бы мы были в нормальной правовой системе, то дело развалилось бы еще на стадии следствия.
— И вряд ли в этих условиях стоить ожидать справедливого решения суда…
— Понятно, что в силу вышесказанного нам на оправдательный приговор рассчитывать не приходится. Главная интрига — это какой дадут срок. Ахтему Чийгозу грозит от четырех до десяти лет лишения свободы. Думаю, что сейчас сами судьи не ведают, какой будет вердикт. По своему опыту знаю, что в делах подобного рода они заранее пишут текст приговора, а уже «сверху» в последний момент им называют конкретную цифру. Она основывается и на общественном мнении, и на каких-то своих расчетах. Надеюсь, что все-таки моему подзащитному не дадут срок, близкий к максимальному. Прокурор просила восемь лет лишения свободы. Но, скажем, по делам о массовых беспорядках, например российскому «Болотному делу», Сергея Удальцова приговорили к четырем с половиной годам — на полгода больше минимального срока.
Учитывая то, что Ахтем Чийгоз уже более двух с половиной лет провел в СИЗО, боюсь, на минимальное наказание судьи не пойдут. Ведь это фактически будет означать возможность его выхода на волю в ближайшее время посредством условно-досрочного освобождения. И тогда спрашивается: зачем всю эту кашу надо было заваривать? Думаю, что, скорее всего, остановятся на среднем варианте — пять—семь лет.
Российские власти хотят получить некую временную фору, дабы сконфигурировать свои политические желания и возможность включать в них Ахтема Чийгоза.
Второй существенный момент касается гражданства моего подзащитного. Мы знаем, что в Крыму острая проблема с политзаключенными, которых признают гражданами России, что делает невозможным их передачу Украине как украинских граждан по международной ковенции. Яркий пример тому — дело Олега Сенцова. Позитивным является тот факт, что во время прений прокурор назвала Ахтема Чийгоза гражданином Украины. Посмотрим, будет ли это отражено в приговоре.
— А как продвигается дело еще одного заместителя председателя Меджлиса Ильми Умерова? Вы же одно время представляли и его интересы.
— Да, пока в результате спецоперации ФСБ с моим похищением и попыткой незаконного допроса меня из дела не вывели. Так что сейчас я там фигурирую в качестве свидетеля. Процесс также подходит к завершению. Надеюсь, что у российской власти все-таки хватит мозгов не назначать Ильми Умерову наказание, связанное с лишением свободы. Опять-таки, я не говорю об оправдательном приговоре — в сложившейся политической системе России в подобного рода делах они невозможны. Сейчас ведется большая работа, чтобы добиться для Умерова наказания в виде штрафа, а не условного лишения свободы, которое не позволит ему покинуть территорию полуострова. А с учетом состояния его здоровья и полнейшим развалом медицины в Крыму это существенно. В данном процессе абсолютно надуманные и абсурдные обвинения — человека судят за патриотическую позицию. Дело разваливается, несмотря на то, что им занимались следователи ФСБ. Хотя общий уровень следствия в России крайне низкий. Это обусловлено тем, что нет никакого контроля, все покрывают друг друга: прокуроры, суды, следователи.
Тем временем людей, высказывающих публично свое мнение, в Крыму продолжают задерживать. Недавний пример — 76-летний Сервер Караметов, вышедший с одиночным пикетом против репрессий крымских татар. Тоже очень больной пожилой человек, над которым просто издеваются. И штраф ему выписали, и десять суток ареста дали. Все это, конечно, указывает на то, что российская власть наращивает волну репрессий. Я думаю, что основного удара следует ждать после перевыборов Путина (они пройдут в марте 2018 года), когда уже не надо будет оглядываться на Запад. Боюсь, что репрессии возобновятся с новой силой.
— Крымские правозащитники сообщали, что местные правоохранители задерживали и группу поддержки Сервера Караметова — четверых очень пожилых людей.
— Сейчас ситуация в Крыму крайне тяжелая даже по сравнению с Россией. Но полуостров остается украинским только благодаря, прежде всего, позиции крымскотатарского народа и отдельных активистов (не крымских татар), которых, к сожалению, очень мало, и они подвергаются преследованиям. Возьмите того же Владимира Балуха. В отношении него возбудили новое уголовное дело за якобы нападение на «вертухая».
Я считаю, что крымские татары — это народ, который прошел в ХХ веке огромные испытания, закалившие его. И попытка российской власти на полуострове его задавить не приводит к результату. Да, может быть, в своей массе крымские татары активно не выходят на площади, тысячами не протестуют, но они не сломлены, а ушли в глухую оборону. И надежды Кремля на то, что за несколько лет все рассосется и крымские татары с радостью воспримут Россию, не сбываются. Люди остаются верными своей стране, своей Родине и в подавляющем большинстве не приемлют оккупацию. Да, они вынуждены жить на полуострое, работать, но это происходит не благодаря действиям российских властей, а скорее вопреки.
— Недавно заместитель министра иностранных дел Украины по вопросам европейской интеграции Елена Зеркаль сказала, что Совет Безопасности ООН должен заслушать факты невыполнения Россией решения Международного суда ООН о возобновлении деятельности Меджлиса крымскотатарского народа. Воз-то, как говорится, и ныне там…
— В интересах одного из членов Меджлиса крымскотатарского народа я подал заявление в суд с требованием пересмотреть дело о запрете деятельности этого органа в связи с открывшимися обстоятельствами — приказом Международного суда ООН о введении временных мер из-за нарушения конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Заявление до сих пор не рассмотрено — тянут время. Но я считаю, что международное давление на российскую власть — единственный путь. Изнутри на нее давить абсолютно бесполезно — она не восприимчива к «раздражителям».
В то же время быстро получить какие-то подвижки по глобальным проблемам, в том числе возвращению Крыма, это тоже малореалистично. По крайней мере, при нынешнем путинском режиме. Но когда речь касается конкретики, к примеру политзаключенных, то эта мера действенна. Только благодаря международному давлению в прошлом году все-таки удалось освободить часть украинских политзаключенных, хоть пока и незначительную. Я надеюсь, что консолидированные усилия со стороны украинского общества, украинской власти, со стороны Запада могут привести к позитивным результатам. Но здесь нужна, безусловно, целенаправленная и глубокая работа. Собственно, этим отчасти занимаюсь и я тоже.
— Каковы прогнозы относительно рассмотрения вашего заявления по Меджлису?
— Скорее всего, результат будет отрицательный — вряд ли российская власть пойдет на то, чтобы возобновлять деятельность Меджлиса с участием Рефата Чубарова и Мустафы Джемилева. Когда мы подавали это заявление, то задачей было получение хоть какого-то вердикта, пусть даже и отрицательного. Чтобы представить в международный суд, в другие инстанции действительную позицию России: нежелание выполнять решения международных судов. И это тоже будет существенный результат, который может повлиять на итоговые решения по всему кейсу Украины против Российской Федерации в Международном суде ООН. А что касается конкретных действий России в Крыму, то я не исключаю попытку создания какого-нибудь квазимеджлиса. Собрать коллаборационистов в общественную организацию под названием «Меджлис», чтобы опять, как наперсточнику, манипулировать вниманием зарубежных стран и попытаться обмануть общественность. Но думаю, Запад на эту уловку не поддастся.
711Читайте нас в Facebook
