Александр Лобас: "Когда я вышел на сцену за наградой, перед глазами встали все погибшие пацаны"
На церемонию награждения Александра Лобаса орденом «Народный герой Украины», состоявшуюся в сентябре, пришли его бывшие подчиненные, боевые побратимы, волонтеры. Говорили, что он стал для своих бойцов не просто командиром, а в буквальном смысле слова родным отцом…
Путь на войну для кадрового офицера Александра Лобаса начался с участия в создании Самообороны Запорожской области. Военным Александр мечтал стать с детства. В итоге выучился на замполита дорожных войск, потом начал служить, пришел в Высокомобильные десантные войска. В 2004 году практически сразу после взрывов на артскладах в Новобогдановке Запорожской области Лобас в составе подразделений 25-й отдельной Днепропетровской воздушно-десантной бригады участвовал в сборе боеприпасов и разминировании территории воинской части.
— Александр Анатольевич, но ведь, будучи военнослужащим, воевать вы не планировали?
— Можно и так сказать, — добродушно соглашается 45-летний подполковник Вооруженных Сил Украины Александр Лобас с позывным «Соболь». — Я спокойно ушел на пенсию, считая на тот момент свой воинский долг выполненным. Работал заместителем, потом начальником отдела пенсионного обеспечения работников силовых структур в Пенсионном фонде Украины в Запорожской области.
— А затем вновь надели военную форму, став начальником штаба запорожской Самообороны. Как она родилась?
— Точкой отсчета стали события в городе 22 февраля 2014 года, когда была попытка устроить массовые беспорядки возле памятника Ленину. Запустили слухи о том, что там сжигают машины, бьют людей, и народ, митинговавший у облгосадминистрации, хлынул туда. Мы увидели человек триста пожилых людей, сторонников левых сил, которые, как мы поняли, выполняли функцию приманки. В это время во дворах скопилось большое количество людей с дубинами — «титушек», которые ожидали, когда мы, активисты местного Майдана, ввяжемся в драку.
Я отправился беседовать с той и с другой стороной, чтобы не допустить столкновений…
После тех событий местные представители всеукраинской организации «Никто кроме нас», созданной еще в 2010 году, и приняли решение о создании Самообороны. Надо было сохранить порядок в городе и области. Возглавил ее воин-афганец Сергей Тиунов. Организовали блокпосты, охраняли мосты, военкоматы и другие важные объекты, оказывали помощь в ремонте техники Вооруженных Сил, провели эвакуацию детей и женщин из захваченного террористами Славянска.
— Уже в мае вы рассказывали «ФАКТАМ», как забирали с подконтрольной боевикам территории тело убитого бойца Николая Козлова («Матвея») по просьбе его семьи. И тут впервые, получается, столкнулись с боевиками?
— С вооруженными боевиками — да. Это именно те, которые были под Карловкой. Мы приехали ввосьмером, но четверо остались для подстраховки неподалеку, а остальные заехали на их территорию, потому что такая одиозная личность, как Бес (Игорь Безлер — командир «Народного ополчения Донбасса». — Авт.), поставил условие приезжать без оружия и под белым флагом, чтобы нам дали возможность забрать погибшего бойца. Надо было этим воспользоваться. Он сказал, что «донбасят» (бойцов добробата «Донбасс». — Авт.) тут много, и мы были готовы забрать всех. Но на местах боев больше никого не нашли.
С болью в голосе боевой офицер рассказывает историю создания 37-го батальона территориальной обороны, который ему предстояло возглавить.
— Его созданием занялись, когда 14 июня 2014 года боевики сбили военно-транспортный Ил-76 на подлете к Луганскому аэропорту, — вспоминает Александр. — Там погибли ребята, с которыми я в свое время служил в 25-й бригаде… И меня это так сильно затронуло, что на общем собрании Самообороны я предложил сформировать подразделение. К этому моменту многие ребята уже ушли служить — в первую-вторую волну мобилизации или в «Донбасс», «Азов», «Айдар». Организационные мероприятия затянулись, ведь мы изначально решили создавать батальон не просто как добровольческий, а на базе одного из силовых органов. Я понимал, что могут быть убитые и раненые, чтобы потом семьи не остались без ничего… Затем его ввели в состав Вооруженных Сил Украины, и он стал называться 37-м отдельным мотопехотным батальоном 93-й отдельной механизированной бригады.
— То есть вы предусмотрели то, что позднее было сделано на уровне государства: узаконили добробаты, ввели их в состав ВСУ?
— По крайней мере, старался это сделать. День рождения батальона — 3 сентября 2014 года. На момент ухода на войну у нас была укомплектованность до 80 процентов. Это очень хороший показатель. В течение месяца проводилось боевое слаживание, 24 октября мы выдвинулись в район Курахово-Селидово. Но 1—2 ноября нас резко перебросили на линию соприкосновения.
У нас был большой участок ответственности. Надо было первым делом окопаться, чтобы обезопасить личный состав. Позиции переднего края регулярно обстреливались из минометов: девятиэтажка в Авдеевке, промзона. Там же стояли мои ребята. На Ясиноватской трассе были обстрелы… Примечательно, что наш штаб, где находился базовый лагерь, обстреливался с определенной периодичностью. К 20.00 сюда съезжались командиры уточнить задачи, а в 20.20 по штабу начинали бить вражеские «Грады». Получалось, через двадцать минут после начала совещания все прятались по «норам», пережидали обстрел и потом опять продолжали работу. Блокпосты 37-го батальона стояли в Авдеевке, промзоне, Красном Партизане и по дороге на аэропорт. Мы обеспечивали подвоз помощи и эвакуацию раненых.
— У вашего батальона были боевые потери?
— Да, Андрей Ломейко с позывным «Ломик» погиб непосредственно на девятиэтажке, когда велся минометный обстрел мирного населения. Роман Швачко («Анархист») тоже попал под обстрел и был смертельно ранен во время возведения инженерных сооружений. 30 декабря 2014-го мы вышли из зоны АТО и должны были месяц восстанавливаться, но уже 15 января нас срочно направили в район Талаковки, Гнутово, затем наши позиции были у Широкино. Тут погибли ребята — «Борода», «Дим Димыч», получил тяжелое ранение «Пчела». Погиб, когда наши зажали разведгруппу Моторолы, разведчик «Оскар»…
*Защита Украины началась для Александра Лобаса с блокпостов на границе Запорожской области (лето 2014 года)
— Что это за операция по обмену пленными, в которой вы принимали участие?
— 26—27 декабря 2014 года под Авдеевкой мы совместно со спецподразделениями СБУ и ВСУ обеспечивали возвращение 148 наших пленных военнослужащих, — продолжает Александр Лобас. — Я был с представителями «Альфы» и генералом СБУ Василием Грицаком, который тогда командовал Антитеррористическим центром, а его ребята и мои подразделения прикрывали все контрольные точки, все наиболее вероятные места нападения. И через день мы еще поменяли троих наших.
— А вам пленных удавалось брать?
— Конечно. И под Авдеевкой, и под Широкино, но мы их сразу передавали в СБУ. Среди пленных были соотечественники, которые предпочли «русский мир». Ни буряты, ни кубанские казаки нам не попадались.
— Знаю, что ваш батальон много делал для местных жителей.
— Так точно. Когда мы заходили на территорию, то в первую очередь налаживали связи с населением — с органами местного самоуправления, представителями интеллигенции, священниками, то есть с теми, кто влияет на ситуацию в населенном пункте. Пытались сломать стереотипы, оказывали помощь.
В Авдеевке пробивали колонки, чтобы жители могли брать воду, потому что каждый источник воды был пристрелян с той стороны. Под Павлополем чистили поля и сады от боеприпасов, чтобы люди могли выращивать урожай. Оказывали помощь Авдеевской городской больнице, направляли продукты в села, находившиеся в «серой зоне», наши медики помогали местным жителям. Всегда просчитывали наперед: война закончится, а людям надо жить.
Местное население не всегда принимало нас с распростертыми объятиями. Обычно, когда мы заходили в населенный пункт, то встречали косые взгляды. Но, когда уходили, люди уже жалели об этом.
— В вашем подразделении наверняка служили и родственники?
— Были такие. Например, отец и два сына — наши десантники Яковенко. Рождались семейные пары, свадеб сыграли с десяток! И репортажи с наших свадеб делали. Под Павлополем, когда венчались Константин Тур со своей супругой Мариной, приезжал батюшка на БТРе («ФАКТЫ» рассказывали об этой семье. — Авт.). Кстати, в нашем батальоне это был уже второй обряд: до того офицер тоже повенчался со своей супругой, когда мы стояли в Талаковке. Батальон — это уже как семья. Если приходит один член семьи, то и другой за ним: дядя с племянником, отец с сыновьями, братья, муж и жена…
37-й батальон известен тем, что здесь нетерпимо относятся к «аватарам» (так в армии называют пьяниц). Комбат подтверждает, что это оправданно:
— Иногда хватает одного алкоголика на две роты, чтобы все испортить. Особенно знают цену такому человеческому недостатку те ребята, которые выходили с передовой. Считаю, что можно простить непрофессионализм, неумение, незнание — это все приобретается. А вот сознательное пренебрежение своей жизнью и жизнью товарищей под влиянием алкоголя недопустимо. Конечно, у нас были такие бойцы. Но все они знали, что если напьются, то получат по полной программе — согласно действующему законодательству! Я всегда был противником каких-либо репрессивных мер. Сам не ханжа и могу выпить 50 граммов, но вопрос в том, способен ли ты после этого принимать адекватные решения.
…Удивительно, но орден «Народный герой Украины» — первая награда Александра Лобаса в этой войне. Есть у него ведомственные, полученные во время службы кадровым офицером.
— Как-то один человек спросил, сколько у меня наград, и я ответил: «Девять взысканий, хорошо, что не десять», — улыбается Александр. — Я очень спокойно к этому отношусь, потому что у меня есть люди, точно заслужившие награды. Например, Алексей Петров, Владимир Циба. С 2016 года не могу добиться для них награждения за их геройские поступки. Вот это для меня большая проблема. К сожалению, случается и так, что мы подаем бойца на награждение, но живым он не успевает получить награду…
Сейчас Александр Лобас заочно учится в Национальном университете Вооруженных Сил. Но связь с боевыми побратимами поддерживает регулярно, переживает, подсказывает. Говорит, что «это настолько родное, что никогда не выбросишь ни из головы, ни из сердца». Впрочем, поводов для волнений в его семье хватает, ведь сын Владислав, офицер 25-й бригады, уже два раза был в зоне АТО.
— В подростковом возрасте сын долго выбирал будущую профессию, мы его не прессинговали, и когда он сделал выбор стать офицером, не противились, — говорит Александр. — Дочь Дарья учится в 11-м классе, изучает иностранные языки: английский, французский, польский. Жена Наташа служила со мной в армии, она прапорщик ВДВ. Сейчас служит в Главном управлении Национальной полиции Запорожской области.
*Когда выдалось несколько дней отдыха, Александр вместе с женой, сыном и дочкой побывал у друзей в Прикарпатье
— Жена переживает за вас всех?
— Знаете, больше всего мне жаль наших родных и близких, потому что мы знаем, с чем сталкиваемся, а они — нет. Когда сын первый раз уехал в зону АТО, я боялся сказать об этом жене.
— В Запорожье во время торжественной церемонии награждения на сцене театра было заметно, как вы закусывали губы, опускали голову. Почему вам было неуютно там?
— Когда я вышел на сцену, перед глазами встали все наши погибшие пацаны. Нам, командирам, тем тяжелее, что мы каждого из бойцов помним. Ты их принимал, с ними воевал, все они близкие люди. Это самая больная тема для меня. И дай Бог, чтобы все мы помнили, за что они положили головы.
3615Читайте нас в Facebook
