«Мотогонщик, получивший тяжелые травмы и лишившийся возможности заниматься спортом, воплотил свою мечту, снова сев на мотоцикл... во сне»
Молодые изобретатели работают над гаджетом для осознанных сновидений. Приспособление помогает пользователю понять во сне, что он спит, и управлять происходящими событиями. Человек может летать, как в детстве, использовать сновидения для обучения, лечения или осуществить в них свои заветные мечты.
28-летняя харьковчанка Марина Вермишян была менеджером по продажам программного обеспечения в IT-компании, пока не познакомилась на технологической конференции в Киеве с молодым разработчиком из Новосибирска Никитой Антоновым. С тех пор они вместе создают устройство Luciding.
Многие люди интересуются осознанными сновидениями. Для одних это еще одно развлечение, для других — возможность жить во сне полноценной жизнью. В осознанном сновидении испытывают все те же эмоции, что и во время бодрствования, только человек не скован физическим миром и не ограничен социальными рамками.
— Мы начали развивать проект три года назад, когда стартапы для Украины были еще новшеством, — рассказывает по скайпу Марина Вермишян. — Впервые заявили о себе на технологической конференции в Киеве. Основная сложность разработок состоит в том, что наш продукт — физический объект. Мобильное приложение создавать гораздо быстрее и легче. Его можно раньше показать инвесторам или потенциальным клиентам, получить инвестиции, выслушать отзывы и при необходимости доработать продукт.
— Почему вы выбрали для работы такое необычное направление?
— Основатель проекта Никита Антонов увлекся изучением осознанных сновидений еще в детстве. Он понимал, что умение управлять снами — серьезный прорыв в развитии человечества, поскольку дает возможность лучше познать себя и продлить свою жизнь. Об этом написано немало книг, но самостоятельно достичь устойчивого результата не получается. Прочитав в научном журнале статью об ученых из Германии, попробовавших разные частоты нейростимуляции на волонтерах, не практикующих осознанные сны, Никита решил разработать устройство, которое поможет людям в любой момент попасть в такое сновидение. Антонов учился в техническом вузе в Новосибирске и вместе со своим одногруппником создал прототип первого прибора. Изготовили платы на заводе в Сибири и с этим изобретением приехали на конференцию IDCEE в Украину, где мы и познакомились. Я с детства испытывала во сне очень яркие переживания. Знала о понятии «осознанные сновидения». Так что мне сразу понравился проект, и я решила, что хочу в нем работать. Уже три года мы трудимся вместе, в последнее время живем в Сан-Франциско.
— Где студенты взяли деньги на разработки?
— На начальном этапе помогали друзья и семья, а после конференции мы создали страничку в «Фейсбуке», и первыми инвесторами стали наши потенциальные покупатели. Отрасль была новой. Люди, интересовавшиеся снами, искали любую информацию в Интернете и находили нас. Они делали предзаказы устройства, и на эти деньги мы развивались. Молодые и наивные, мы, конечно, не укладывались в сроки, ведь делали все только своими силами.
— Как проходили тестирования?
— Они не прекращаются по сей день. Мы использовали аппарат МРТ, чтобы видеть, какие участки мозга задействованы. Производили на сибирском заводе невероятное количество версий устройства мелкими партиями и тестировали на специальном инженерном стенде и на себе. Я не знала, чего ожидать, впервые надев перед сном прибор. Во сне встретилась с подругой, рассказала, в каком классном месте работаю, и захотела показать ей гаджет. Решила, что он в сумке, пошла искать, а по дороге вдруг поняла, что сплю и устройство находится на моей голове. Другие наши волонтеры во сне замечали, что находятся в своем доме, но мебель там расположена иначе. В этот момент они понимали, что спят.
В обычном сне человек плывет по течению, он просто зритель, не задумывающийся о том, как тут оказался и что происходит. С устройством он начинает осознавать себя и получает контроль над своими действиями.
Один мужчина пришел к нам, потому что мечтал вновь сесть на мотоцикл, на котором когда-то разбился. Из-за полученных травм дорога в мотоспорт для него навсегда была закрыта, и он впал в депрессию. Через какой-то период испытаний бывший спортсмен поделился, что во сне ему удалось найти свой мотоцикл и прокатиться на нем. Таким образом сбылась мечта, которой не суждено было осуществиться в реальности.
— Расскажите, как работает прибор.
— Устройство представляет собой повязку, которая надевается на голову перед сном. Первые 60—90 минут, когда проходит фаза глубокого сна, прибор неактивен. Он включается ближе к наступлению фазы быстрого сна. Затем происходит короткая электростимуляция, порождающая всплеск активности нейронов префронтальной коры головного мозга, отвечающей за осознание, и человек получает возможность мыслить во сне. В целом такого эффекта можно добиться систематическими медитациями, но у многих на это не хватает терпения. Устройство не изменяет нормальный цикл фаз сна и не будит человека. Ранее осознанные сновидения пытались вызывать с помощью стимуляции световыми волнами, но нейростимуляция оказалась намного эффективнее.
*"Сны человек может использовать для обучения, лечения или любимого занятия", — рассказала Марина Вермишян (фото из «Фейсбука»)
— Могут ли такие сны повлиять на психическое здоровье человека?
— Западные психологи, изучающие данный аспект, утверждают, что нет. Лишь один русский профессор считает, что такие сны воздействуют очень плохо. Между тем восточные монахи, практикующие подобные вещи с самого детства, своим примером опровергают их опасность для психики. В осознанном сне человек не может себе навредить.
Надо отметить, что микрочипы, стимулирующие какую-либо часть головного мозга, уже вживляются людям, перенесшим, в частности, травму позвоночника, — для восстановления функций опорно-двигательного аппарата. Такая микростимуляция позволяет человеку снова научиться ходить.
Кстати, осознанные сновидения помогают быстрее получить какие-либо навыки (к примеру, катания на сноуборде) или избавиться от комплексов и фобий.
— В итоге вам все равно понадобились более серьезные инвестиции, чем клиентские предоплаты?
— Да, мы заявляли о себе, публикуя статьи в научных журналах, проводили лекции в Киевском музее сна. Было несколько «ангельских» инвесторов, давших небольшие суммы. С одним из них познакомились на первой же выставке IDCEE, это был одесский акселератор. С другим — на веб-саммите в Дублине. Но для привлечения крупных инвестиций нам нужны хорошие продажи. Поэтому пару месяцев назад мы запустили краудфандинговую кампанию (сотрудничество людей, которые добровольно объединяют свои деньги или другие ресурсы, чтобы поддержать усилия других граждан. — Авт.) на «Кикстартере» (сайт для привлечения денег на реализацию творческих, научных и производственных проектов. — Авт.) и собрали 85 тысяч долларов вместо заявленных 75 тысяч. Но затея чуть не провалилась. Ребята, которым мы поручили маркетинговую часть, просто не хотели выполнять свою работу. Они использовали странный графический контент, совершенно непривлекательный. Мы не могли понять, почему они это делают, ведь у нас были хорошие материалы, которые мы готовы были предоставить. Будто специально хотели все испортить, и у них это почти получилось. Часть наших денег ушла в никуда. При этом они являются одной из ведущих команд, занимающихся маркетингом на «Кикстартере». В Сан-Франциско очень много компаний, которые берутся что-то делать и не доводят до конца. Нас спас «Фейсбук» и публикация в журнале Inc, после которой продажи резко увеличились. За один день мы реализовали гаджетов на 10 тысяч долларов.
— На какой стадии сейчас находится работа над прибором?
— Мы уже наладили производство в Китае, ожидаем первую партию в 300 штук. Хотели выпускать устройство в России или Украине, но выходит слишком дорого. К тому же познакомились со стартапом, делающим похожий продукт, но с другой технологией (у нас нейростимуляция, у них — световая). Они и подсказали нам, к кому лучше обратиться, и мы очень довольны общением с китайской фирмой. Так же, в тестовом режиме, сотрудничаем с командой из Украины, которая занимается доработкой и улучшением электроники.
— Почему перебрались в Сан-Франциско?
— Тут для технологических стартапов богатая среда. Основное понимание принципов построения бизнеса мы получили именно в Сан-Франциско. Приняли решение переезжать, чтобы лучше почувствовать рынок, хотя продукт и не ориентирован только на потребителей из США. Наши первые клиенты были отовсюду, многие — из СНГ. Насчет переезда сомневались, так как это очень дорого. Однако для стартапа решение оказалось полезным. У нас было неправильное представление о развитии бизнеса. Хорошо, что вовремя разобрались с ошибками. В Сан-Франциско есть высококвалифицированные эксперты, есть другие стартапы, уже прошедшие разные стадии, открытые клиенты, которые знают, чего хотят, и говорят об этом. Люди проявляют больше интереса к инновациям и гаджетам.
Здесь все другое — сервис, культура. Стоит только подумать о том, что тебе что-то нужно, как это сразу же появляется. Странное ощущение. Меня навещает подруга из Германии и говорит, что там ей всего этого не хватает. Сан-Франциско — генератор стартапов и инновационных идей. Не представляю, как можно делать что-то быстрее и лучше, чем здесь. Я арендую машину в два клика с мобильного приложения и возвращаю ее в любое удобное для меня время. Не нужно стоять в очередях, нет бумажной волокиты, даже звонить никому не надо. Так работает все.
Средства, полученные от продаж и инвестиций, мы вкладываем в развитие и свое пребывание здесь. Живем в «коливинге» — это вроде общежития по интересам. Тут много иностранцев, которые, как и мы, приехали развивать проекты. Постоянно делимся информацией и контактами, стараемся быть максимально полезными друг для друга.
Сейчас готовим документы в акселератор. Хотя акселераторы в Америке уже не те, что прежде. Раньше они принимали проекты на обучение и давали деньги на развитие. Теперь хотят, чтобы проекты платили им.
— Как проходит день стартапера в Сан-Франциско?
— У нас нет офиса, график свободный. Работаем утром, потом гуляем. На все срочные вопросы можно ответить по телефону. После обеда трудимся еще несколько часов. Иногда приходится делать поздние звонки членам команды. Мы же разбросаны по разным часовым поясам.
Мне нравится, что здесь много увлеченных людей. К примеру, есть сообщество девушек, которые работают над разными проектами. Они родом из стран СНГ, русскоговорящие, и мы здорово проводим время вместе, делимся опытом. Всегда можно найти готовых к общению единомышленников.
— Что больше всего нравится в работе над проектом?
— Свобода в принятии решений, возможность экспериментировать, ошибаться… Потому что это бесценный опыт.
— А что считаете самым сложным?
— Все трудности возникают, когда заканчиваются деньги. У нас этап нестабильного финансового состояния длился два с половиной года. Я очень болезненно воспринимала проблемы проекта, но, пережив очередной нервный срыв, поняла, что больше так не хочу. Когда это происходит, нет желания заниматься стартапом, думать, вставать с кровати. Такого допускать нельзя. Думаю, это научило меня относиться к проекту одновременно серьезно и несерьезно. По-другому не выжить, если ты основатель. Выход из сложной жизненной ситуации есть всегда, а отыскать решение проблемы проще всего во сне, чем мы и занимаемся.
1020Читайте нас в Facebook
