«когда я по просьбе милиции позвала на встречу человека, плеснувшего моему сыну в лицо серной кислотой, он вновь прихватил с собой банку с ядовитым раствором: «тогда я промахнулся, может, хоть на этот раз получится тебя изуродовать»
52-летний житель Николаева проследил за бывшей сожительницей, когда она шла в школу за ребенком. Выждав, когда женщина с семилетним сыном выйдут во двор, он внезапно выскочил из-за угла и… плеснул мальчику в лицо серной кислотой. Ребенок душераздирающе закричал, и ошарашенная мать, схватив сына за руку, побежала с ним обратно в школу. Несчастного мальчика, чье лицо буквально кипело от полученных ожогов, спасла одна из сотрудниц школы, оказавшая ребенку первую помощь. Преступник, сделав свое черное дело, скрылся.
«Дима производил впечатление порядочного и добросовестного мужчины. И главное — очень любил детей»
С семилетним Витей и его мамой Ириной Корнышевой (имена героев публикации изменены по этическим соображениям) мы встретились в ожоговом отделении Николаевской городской больницы № 3. Часть ожогов на лице мальчика уже начала затягиваться, превращаясь в грубые рубцы. А наиболее поврежденные участки кожи до сих пор заклеены пластырями, испачканными лечебными мазями.
- Каждый раз вздрагиваю, когда смотрю на эти шрамы вокруг глаз, — вздыхает Ирина, ласково гладя сына по голове. Внимательно посмотрев на меня, мальчик пытается слабо улыбнуться. — К счастью, сынок успел зажмурить глаза — врачи говорят, сработал инстинкт самосохранения. Хотя пара капель кислоты в глаза все же попала. Когда Витю везли в больницу, белки его глаз покраснели, он жаловался, что ничего не видит. Я тогда так перепугалась, что сын потерял зрение!
Семилетнего Витю Корнышева доставили в Николаевскую горбольницу N 3 в ужасном состоянии: лицо мальчика покраснело и сильно опухло, щеки раздулись до неестественных размеров, глаза заплыли. Ребенок кричал и плакал, умолял мать объяснить, «почему глазки не видят и все так болит». Узнав о том, что произошло с их юным пациентом, медики ужаснулись. Мать мальчика рассказала, что кислотой в Витю плеснул ее бывший сожитель, которого она выгнала из дому за несколько месяцев до этого. Сотрудники ожогового отделения сообщили о случившемся в милицию.
- До сих пор в голове не укладывается, как он мог такое сотворить, — признается Ирина. — Ведь в Диме мне понравилось как раз его хорошее отношение к детям. Витя и Андрюша (младший пятилетний сын Ирины. — Авт. ) его даже папой называли.
- Был папой, а теперь уже не папа… — мальчик, прислонившись к маминой руке, задумчиво смотрит в окно. — Он хотел маме сделать больно. А сделал мне.
- Мы с Димой познакомились два с половиной года назад, — продолжает Ирина. — У меня к тому времени уже было двое детей от первого брака. Витя и Андрей своего отца практически не помнят — даже когда мы еще жили вместе, он почти не бывал дома. Ночи напролет пил, с кем-то гулял и только под утро пьяным вваливался в дом. Когда я наконец подала на развод, заводить отношения с кем-то еще не собиралась. Семейными проблемами была сыта по горло, хотела все свое время посвящать только детям. Но самой было трудно. Мы жили в небольшом домике у мамы, единственным моим заработком были копейки, которые я получала за уборку железнодорожных вагонов. И тут появился Дима. Мы познакомились случайно — он в то время работал на мебельной фабрике, а я каждый вечер гуляла с малышами на детской площадке неподалеку. Он начал к нам подходить, дарил детям конфеты, заводил со мной разговор. Рассказывал, что уже несколько лет как в разводе, живет один, сам и готовит, и стирает, делает закрутки и зарабатывает. Одним словом, старался произвести впечатление добросовестного, трудолюбивого мужчины, которых в наше время встретишь нечасто.
- Ему это удалось?
- Мне он понравился. И не столько этим, сколько своим хорошим отношением к детям. Витя и Андрей не знали, что такое полноценная семья, а Дмитрий постоянно дарил им конфеты, давал деньги, развлекал их. Даже мама говорила, что он относился к ним как к родным. Поначалу меня немного смущала наша разница в возрасте — шутка ли, 22 года! Но он красиво ухаживал, встречал меня с работы, помогал по дому. В день зарплаты никогда не приходил с пустыми руками — постоянно приносил детям полные сумки фруктов и игрушек. Мне было с ним комфортно и надежно. И вскоре он перебрался ко мне.
Ирина с Дмитрием прожили вместе два с половиной года. Женщина тихо радовалась, что наконец обрела семейное счастье. Поэтому когда Дмитрий начал возвращаться домой навеселе, она поначалу не придала этому особого значения — мало ли, после работы муж встретился с друзьями и «не мог не пропустить с ними по рюмке». Однако вскоре «встречи с друзьями» вошли в привычку. Дмитрий все чаще приходил домой выпивши, а на замечания отмахивался, мол, не так уж часто себе позволяю.
- Желая сохранить семью, я закрывала на это глаза, — сокрушается Ирина. — Вот он и сел на шею. Уже мог и нахамить, и голос повысить. За появление на работе в нетрезвом виде его уволили. А последней каплей стал инцидент, когда он, явившись домой пьяным, с размаху ударил Андрюшу ладонью по лицу. У сына из носа брызнула кровь, а Дима даже не извинился. После этого я указала ему на дверь.
- Как он на это отреагировал?
- Удивительно, но его реакция была абсолютно безразличной. Пожал плечами и пошел собирать вещи, словно давно уже ждал этого момента. Несколько недель я о нем ничего не слышала. А потом вдруг приехал и заявил, что хочет опять со мной жить. Разумеется, я отказалась. С того момента и начались проблемы. Дима меня буквально преследовал. Бывало, приезжаю на работу, а он уже ждет меня около вагонов. Едва увидит, начинает уговаривать вернуться. Получая от меня отказ за отказом, он выходил из себя, угрожал — дескать, ты еще пожалеешь о том, что меня оттолкнула. А однажды вечером я укладывала Витю спать, как вдруг услышала грохот и звон разбитого стекла. Забежала в соседнюю комнату, а там вдребезги разбито окно, на полу лежит большой булыжник. Сосед рассказал, что видел во дворе Диму, который кинул камень в мое окно и убежал.
«Зеркало мы ребенку пока не даем — если у него случится нервный срыв, процесс выздоровления затянется»
- А через неделю он вновь явился ко мне на работу, — продолжает Ирина. — В два часа ночи я убирала вагоны, как вдруг на пороге купе появился пьяный Дима с бутылкой пива в руках. «Что ты хочешь? — спросила я. — Уходи, мне надо работать!» Не обратив даже внимания на мои слова, он прошел в соседнее купе, сел с ногами на полку и невозмутимо продолжал пить пиво. Когда я вновь попросила его выйти, он неожиданно… покрыл меня трехэтажным матом и начал исступленно орать: «У тебя есть другой, да?! Признавайся!» Стараясь не обращать внимания на его истерику, я продолжала вытирать салфеткой столик. И вдруг он подошел ближе и… прыснул мне в лицо из газового баллончика. Все поплыло перед глазами, я начала задыхаться. Потом он ударил меня кулаком по спине, скрутил за спиной руки и начал бить по голове. Пытаясь освободиться, я упала в купе под столик, а он продолжал добивать меня ногами, — голос женщины прерывается, она начинает нервно теребить одеяло. — Я рыдала, умоляла его прекратить, что есть силы кричала, но бесполезно — Дима словно озверел. Когда я упала, у меня из кармана выпал мобильный телефон. Схватив мобилку, Дима еще раз пнул меня ногой в бок и ушел. Преодолевая боль в животе, я встала и поплелась в цех. Слесари нашли Диму в соседнем вагоне, забрали у него мой телефон и вызвали милицию. Когда Диму оштрафовали на триста гривен, я вздохнула с облегчением — думала, он понял, что меня есть кому защитить, и больше приставать не будет.
Но не тут-то было — уже на следующий день он позвонил и потребовал… триста гривен, которые с него взыскали. «Я у тебя их не брала и ничего тебе не должна», — выпалила я и бросила трубку. В тот же день ко мне в окно опять залетел булыжник, на этот раз камень упал около кровати ребенка. Я боялась оставлять детей одних в комнате, ночами дежурила на балконе, проверяя, нет ли Димы во дворе. Жизнь превратилась в какой-то кошмар. Однажды он подстерег меня в городе, выскочил из-за угла и, грубо схватив меня за руку, опять начал требовать деньги. «У меня ничего нет! Умоляю, оставь меня в покое», — рыдала я. «Тенью буду за тобой ходить, пока не добьюсь того, что ты попадешь в реанимацию. Или сразу на тот свет», — прошипел он и ушел. Эти слова до сих пор слышатся мне по ночам…
- Мам, ты не рассказала, как он тебя крючком побил, — подал голос Витя, который все это время внимательно слушал нашу беседу.
- Как-то раз я возвращалась с работы, а Дима поджидал меня около дома в кустах, — кивает головой Ирина. — Когда я проходила мимо, он внезапно выскочил из засады и начал бить меня по ногам какой-то изогнутой деревянной палкой. Я вскрикнула и помчалась куда глаза глядят. Сердце выскакивало из груди — боялась, что он меня догонит и убьет. Тогда я уже понимала, что этот человек способен на все.
На следующий день, провожая сына в школу, Ирина почувствовала за собой слежку. Обернулась — никого. В пять часов вечера она пришла забрать Витю с продленки. Собирая ребенка, женщина и не подозревала, что Дмитрий прячется за углом.
- Не успели мы распахнуть калитку, как Дима перегородил нам дорогу, — волнуясь, вспоминает Ирина. — А в следующую секунду он достал из кармана какую-то банку и… выплеснул ее содержимое в сторону Вити. Сынок душераздирающе закричал, я посмотрела на него и вскрикнула от ужаса: кожа на его лице мгновенно покраснела и сморщилась, Витя обхватил щеки руками и рыдал. Я еще не понимала, что произошло, но знала, что что-то ужасное. Помню, схватила сына за руку, и мы побежали обратно в школу.
- Мы выходили, а он раз — и брызнул на меня рукой! — говорит Витя. — Было так больно, так горячо! Особенно вот здесь болело, — мальчик прикасается к щеке, заклеенной пластырем. — И сейчас болит…
- Когда я поняла, что случилось с сыном, у меня ноги подкосились, — смахивая набежавшие на глаза слезы, говорит Ирина. — Секретарь школы стала промывать ему глаза, а у меня началась настоящая истерика. Дрожащими руками я набрала 103, казалось, «скорая» никогда не приедет. Я так боялась, что сын ослепнет и останется инвалидом, слезы застилали глаза, в горле стоял ком. Я уже давно знала, что Дима меня ненавидит. Но за что он изуродовал ни в чем не виновного ребенка?! Тот вечер был самым ужасным в моей жизни.
Неожиданно мальчик вскочил с кровати и позвал меня.
- Тетя, идите сюда! — поманил он меня рукой. — Смотрите, что с моим новым рюкзаком случилось, — Витя протянул мне синий школьный портфель, в некоторых местах разъеденный кислотой. — Он и сюда попал. Теперь книжки некуда складывать…
- Рюкзак — ерунда, главное, чтобы ты у меня здоровый был, — Ирина заботливо притягивает к себе сына и целует в лоб. — Мир не без добрых людей. Узнав, что случилось, школьные учителя и родители одноклассников помогли нам материально. И еще мы очень признательны врачам — благодаря им сынок постепенно идет на поправку.
- У ребенка ожоги третьей степени тяжести, — рассказал лечащий врач Юрий Онощенко. — Сейчас он проходит интенсивный курс лечения, но как быстро заживут ожоги, никто сказать не может. Зеркало мы ему не даем — если у него случится нервный срыв, процесс выздоровления затянется. Пока ожоги заживают нормально, возможно, мальчику даже не потребуется пластическая операция.
«Мы бы могли возбудить уголовное дело, но ведь Дмитрий плеснул кислотой в лицо мальчика… неумышленно»
Когда медработники сообщили о ЧП в милицию, николаевские правоохранители задержали злоумышленника. Произошло это так: Ирина вызвала бывшего сожителя на свидание, во время которого он и встретился с сотрудниками милиции. Кстати, при обыске у мужчины в кармане обнаружили… еще одну банку с серной кислотой. Позже Дмитрий признался милиционерам, что не хотел обливать кислотой ребенка — раствор, мол, готовил для Ирины. Но так как в первый раз его план сорвался и вместо женщины пострадал мальчик, он решил изуродовать ее во время второй встречи.
Однако дальше события развивались следующим образом: Дмитрия допросили, а спустя три дня… выпустили на свободу, даже не возбудив уголовное дело!
- Вся проблема в том, что никто не знает, когда пострадавший мальчик закончит курс лечения, — объяснила «ФАКТАМ» ситуацию начальник Центра общественных связей николаевской областной милиции Ольга Передиренко. — По закону мы не можем возбудить уголовное дело, пока не станет известно, как квалифицируются нанесенные ему телесные повреждения — в зависимости от того, сколько ребенок еще пробудет в больнице, станет ясно, тяжкие они или средней степени. Тогда можно будет возбуждать дело по факту нанесения телесных повреждений определенной степени тяжести. На данном этапе это невозможно. Соответственно, и задержать человека, выплеснувшего на мальчика кислоту, мы не можем. (?! — Авт. ).
- Происшествие, безусловно, дикое, но что тут поделаешь? — добавила Ольга Передиренко. — Случаи, когда мы не можем возбудить дело из-за лечения пострадавшего, — не редкость. Например, в Новой Одессе год назад сожитель выстрелил женщине в глаз из пневматического оружия. Она до сих пор не может получить необходимое медицинское заключение из-за лечения в разных учреждениях, мы же не можем возбудить уголовное дело. А ее сожитель находится на свободе и даже не задержан.
- Вначале я не могла поверить: как Дмитрия могли отпустить? — говорит Ирина. — Если он додумался на вторую встречу со мной вновь принести банку с кислотой и ничуть не жалеет о содеянном, кто мне даст гарантию, что он не подстережет меня завтра за углом и не воплотит свои злонамерения в жизнь? Этот человек явно нездоров, у него на уме может быть что угодно. Теперь возвращаюсь вечером с работы и вздрагиваю от каждого звука — вдруг он идет позади? Мы с мамой уже забыли, что такое спокойный сон. Дверной замок — разве преграда для человека, который пообещал отправить меня на тот свет?
Пытаясь выяснить, почему социально опасный преступник до сих пор находится на свободе, я позвонила заместителю прокурора Заводского района Юрию Сабуле.
- Чисто по-человечески мне самому жалко изувеченного ребенка и его мать, но ведь есть такое понятие, как незаконное задержание, — сказал Юрий Сабула. — Представьте, мы возбудим дело, задержим Дмитрия, а потом вдруг окажется, что у мальчика легкие телесные повреждения. Выяснится, что мы вообще не имели права содержать виновника под стражей и нарушили закон. В таком случае он отделается штрафом, и потом еще предъявит нам претензии. (А кому будут предъявлены претензии, если Дмитрий, оставаясь на свободе, снова решится на покушение? — Ред. )
- Но почему сейчас нельзя возбудить уголовное дело? Пускай не задержать виновника, но хотя бы взять с него подписку о невыезде!
- Мы могли бы возбудить дело по статье Уголовного кодекса Украины «Умышленное нанесение легких телесных повреждений», но это будет неправильно. Посудите сами: он ведь плеснул кислотой в лицо ребенка… неумышленно. По его словам, он хотел изуродовать женщину, а не малыша — кислота попала на ребенка случайно. А ответственность за неумышленное нанесение легких телесных повреждений законодательством не предусмотрена. Если окажется, что у ребенка телесные повреждения средней степени тяжести, это в корне все изменит — мы незамедлительно возбудим уголовное дело и, может, даже возьмем виновника под стражу. Но для этого следует подождать, пока мальчик закончит курс лечения и пройдет экспертизу. А пока максимум, что мы можем сделать, — это возбудить дело по факту покушения на нанесение женщине тяжкого телесного повреждения. Сейчас этот вопрос решает районный прокурор.
Связаться с Дмитрием корреспонденту «ФАКТОВ» не удалось. Его телефон, номер которого мне дала Ирина, был отключен, в квартире, где он, предположительно, мог бы находиться, дверь никто не открыл. Где он сейчас и когда вернется — никто не знает.
P. S. К сожалению, это далеко не единственный за последнее время случай, когда социально опасного преступника правоохранители легкомысленно отпускают на свободу. Стоит лишь вспомнить львовского рецидивиста, совершившего ряд вооруженных нападений на школы и больницы, — едва суд принял «гуманное» решение отпустить его под подписку о невыезде, преступник ножом в сердце убил чемпиона мира по пауэрлифтингу Юрия Заболотного.
В январе «ФАКТЫ» сообщали о 53-летнем жителе Вышгорода, который в припадке ревности избил бывшую супругу и отрезал ей оба уха. Вышгородские правоохранители тогда даже не арестовали преступника, объяснив это тем, что он… психически неуравновешенный и его все равно не посадят, максимум — приговорят к принудительному лечению. Дескать, зачем арестовывать, если потом все равно выпустят? Лишь после публикации «ФАКТОВ» преступник был взят под стражу.
498Читайте нас в Facebook
