«За 37 дней комы Ваня потерял 50 килограммов. Он никого не узнавал, не мог ходить, говорить и ел с ложечки»
Оседлав новенький, только что купленный мотоцикл,
«Мотоцикл сына мне показался таким черным, угрожающим, что сердце сжалось от дурного предчувствия»
В тот августовский субботний день Ирина Ивановна перебирала дома купленную бруснику. Прибежал с работы младший сын Иван и сообщил, что едет по делам.
— Он сказал: «Мама, посмотри на мой новый мотоцикл», — вспоминает Ирина Ивановна. — А я этого мотоцикла еще не видела, Ваня сам его покупал. И когда выглянула в окно со второго этажа, так мне мотоцикл не понравился! Почему-то показался таким черным, угрожающим, что сердце сжалось от дурного предчувствия...
— Это был мотоцикл «Судзуки-750», — рассказывает Иван. — Очень мощная машина, она больше для соревнований, чем для города. Я сел на мотоцикл и поехал. Момент аварии помню слабо. Какой-то автомобиль повернул направо... Я служил в спецназе, занимался восточными единоборствами, поэтому успел отреагировать — спрыгнул с мотоцикла, сгруппировался и покатился. Только так можно было избежать столкновения с другими машинами и не наехать на людей, которые шли по переходу.
— Если бы на дороге не лежал бетонный мусор, который бросили рабочие, ремонтировавшие дорогу, все бы обошлось, — убеждена мама Ивана. — Но в последний момент сын, катившийся по дороге, налетел на кусок бетонной балки и получил тяжелейшую черепно-мозговую травму. Это случилось в девять часов вечера. Я сама медработник и могу сказать: Иван был между жизнью и смертью. Останется мой ребенок в живых или нет, решали минуты.
И тут Ванечку будто подхватил на свои руки ангел-хранитель. На дороге появилась карета скорой помощи: она проезжала мимо. Какая-то девушка, увидевшая аварию, остановила «скорую». Врачи, профессионально транспортировавшие сына, привезли его в Больницу скорой медицинской помощи. К счастью, в ту ночь дежурил один из самых опытных реаниматологов, который работал в Спитаке. Он оказал сыну помощь на высочайшем уровне.
Когда я прибежала в больницу, которая находится недалеко от нашего дома, сына как раз привезли. В момент падения Иван сгруппировался, поэтому ноги у него были напряжены так, что краги пришлось разрезать... На Иване было дорогое обмундирование, которое защищает жизненно важные органы. И, когда обнаружилось, что после падения у него ни одного перелома или разрыва внутренних органов, я поблагодарила Бога, что мой сын серьезно относится к средствам защиты. Если бы не эта бетонная куча! Удар был такой силы, что в шлеме разбилось стекло. Но металлическая часть уцелела, лишь в районе виска осталась большая вмятина... В этой аварии пострадал только мой сын. Он сумел сделать так, чтобы брошенный мотоцикл никого не задел. Водитель же автомобиля, нарушивший правила дорожного движения, даже не остановился...
«Пока Ваня был в коме, в дом пришел его фантом и стал ходить по комнатам»
Пациент впал в кому. У его постели сутками дежурили, сменяясь, родные и близкие. Сотрудники фирмы, где работал Иван, помогали его семье морально и материально. Как-то мама парня пришла из больницы домой, чтобы передохнуть.
— Прилегла на диван и вижу: льется луч, и из него проектируется... Ваня, — вспоминает Ирина Ивановна. — Думаю: «Это помешательство. Меня сейчас в психиатрическую больницу заберут. Ваня в реанимации, он не может быть здесь!» Тем не менее пытаюсь к нему прижаться и чувствую, что сын не имеет такой плотности, как человек. Он... мягкий, будто из ваты. И тут понимаю, что, пока Ваня лежит в коме, в дом, наверное, пришел его фантом. И мне становится жутко... Вдруг сын подмигнул мне и говорит: «Ну, вот, без меня и порядка в доме нет!» Прошелся по коридору, сел на диванчик и вроде собрался что-то рассказать старшему брату, Денису. Я в панике очнулась, мне стало плохо. Денис стал меня отпаивать...
Говорю ему: «Дело не в том, что где-то не убрано. Наверное, Ваня имел в виду порядок в душе. Что-то у нас, видно, в семье плохо... » А я из Ленинграда, у меня и мама, и все родственники там. Это тоже наша семья. Они, естественно, за Ванечку переживают, молятся. И в тот вечер позвонили мне и рассказали, что невестка поссорилась с братом и мамой. Тогда я поняла, какой порядок в доме имел в виду Ваня! Говорю: «Подождите. Вы ходите и просите Бога за Ванечку, а сами не имеете мира в душе!» Они тут же поехали к маме и помирились.
Парень по-прежнему находился в коме. Около месяца он был подключен к аппарату искусственного дыхания через трахеостому. Чтобы разбудить мозг больного, кто-то из докторов посоветовал маме записать на кассету голоса родных и давать слушать пациенту. Ирина Ивановна так и сделала. Голоса близких: мамы, отца, любимой девушки, друзей — перемежались музыкой, которую Ваня любил. И однажды, когда парень услышал мамин голос, у него вздрогнули веки и он пошевелил пальцами. Мать замерла: неужели произойдет то, о чем она так страстно молила Бога все эти страшные, наполненные тревогой и отчаянием дни? Но в тот вечер Ваня не пришел в себя.
Врачи считают: лимит надежды для людей, чьи родные лежат в коме, — три-четыре недели. Если больной приходит в себя в течение этого срока, есть надежда, что организм сохранит все функции и человек вернется к полноценной жизни. С того момента, как Ваня впал в кому, прошло уже 37 дней. И вдруг он... открыл глаза.
— Мне показалось, что я очнулся на следующий день после аварии, — рассказывает Иван. — Возле постели сидел мой друг Руслан. Я хотел его поприветствовать, извиниться, что причиняю такие неудобства. И по его глазам понял: все не так просто, как мне кажется...
— Говорить сын не смог, — вспоминает мама. — Сначала думали, из-за того, что во рту трубки. Но когда отключили аппарат и перевели Ваню в палату, он продолжал молчать. И я как врач начала понимать: если во время аварии был задет центр речи, сын может и не заговорить!
«Лучше пусть больной плохо ходит, чем хорошо лежит»
Первоначальное озарение, когда Иван узнал друга, сменилось потерей памяти. Больной не узнавал родных.
— Лицо Вани напоминало застывшую маску, — продолжает Ирина Ивановна. — Мы долго думали, как разбудить его память и эмоции. Ведь Ваня всегда был живой, эмоциональный. И мы решили пригласить Ванечкиного крестника, трехлетнего Сашеньку. Сын очень его любил. Когда Сашенька со своими родителями зашел в палату, наступила такая пауза... Иван внимательно на них посмотрел, заплакал и... шепотом назвал по именам всех, кто находился в этот момент возле него.
Вскоре мама забрала сына домой. По ее словам, за 37 дней пребывания в коме он превратился в скелет. Если раньше парень весил 96 килограммов, то при выписке из реанимации — 46! Из-за травмы и долгого лежания Иван не мог держать голову, у него атрофировались мышцы, он не мог двигаться, ходить, говорить, самостоятельно принимать пищу, его кормили с ложечки. Ирина Ивановна понимала: сына ждет инвалидная коляска. В лучшем случае. Поэтому женщина бросилась на поиски хорошего врача-реабилитолога. Подруга Татьяна Шокарева вывела ее на киевского доктора Сергея Камилова.
— Классические методики предписывают больному в начале лечения длительный покой, — рассказал «ФАКТАМ» врач-невропатолог-реабилитолог Центральной районной поликлиники Днепровского района города Киева Сергей Камилов. — К примеру, многих парализованных пациентов пытаются посадить всего лишь на двадцатый-тридцатый день с начала болезни. Я же заставляю их двигаться с первого дня.
По словам заведующей центром реабилитации Центральной районной поликлиники Днепровского района Валентины Бруханской, результаты применения этих методик высокие. Те, кто был обречен лежать, вставали и возвращались к полноценной жизни.
Обычный районный доктор творил чудеса. Его имя не мелькало на телевидении и страницах газет. Но молва бежала впереди него... Когда мама Ивана разыскала Сергея Камилова, доктор, приехав на дом и осмотрев парня, честно сказал: «Даже не знаю, смогу ли ему помочь».
— Больной находился в очень тяжелом состоянии, — вспоминает Сергей Камилов. — У Ивана были серьезные последствия тяжелой закрытой черепно-мозговой травмы, пострадали центры головного мозга, отвечающие за память, речь, движение, равновесие... Иван лежал, делал хаотичные движения руками и ногами. Осознанной речи не было. Повторял лишь последнее слово в предложении. Я спрашивал: «Как ты себя чувствуешь?» Он отвечал: «Чувствуешь... »
К счастью, мама обратилась за помощью вовремя. Часто больным после инсульта или травмы врачи, практикующие классическую терапию, говорят: «Полежите полгодика, а потом можно начинать реабилитацию». Но ни одно лекарство, даже самое дорогое, не заставит человека двигаться. Поэтому, чем раньше и интенсивнее начнется процесс реабилитации, тем меньше денег придется тратить на лекарства в течение всей жизни.
Увидев Ивана, реаниматолог ошарашенно спросил: «Это... кто?»
— Через два дня после того, как со мной стал заниматься Сергей Анварович, я встал и сделал первые шаги, — вспоминает Иван. — Даже не верится, что это произошло!
— В лечении Ивана я применил одну из своих методик, — рассказывает доктор Камилов. — Если опустить длинные научные объяснения, суть ее проста. На теле человека есть определенные точки. Нажимая на них, можно вызвать рефлекторное движение. Если сопровождать это движение словесной командой, через очень короткое время в ответ на команду появляется движение. Скажем, я нажимаю на точку — рука поднимается. При этом даю команду: «Поднять руку!» Через десять- двадцать нажатий даю команду поднять руку, но на точку не нажимаю. И рука поднимается самостоятельно.
Упражнения нужно делать регулярно несколько раз в день. Я включаю в процесс лечения близких пациента. Показываю им точки — у каждого больного они индивидуальны — и объясняю, как и сколько раз на них надо нажимать. В доме все должно быть переоборудовано для реабилитации больного. Никаких ковров, чтобы он не зацепился. На всех стенах — поручни.
Как-то меня пригласили в один очень богатый дом к пациенту, лежащему после инсульта. Я рассказал его молодой жене о своей методике, порекомендовал прикрепить поручни к стенам, чтобы больной мог учиться ходить. А в комнате венецианские зеркала, все отделано мрамором... Хозяйка возмутилась: «Как? Мрамор долбить? Не дам! Пусть муж ложится в больницу!» Позже я узнавал об этом пациенте. Сорокалетний мужчина полностью неподвижен, хотя уже через две недели мог ходить!
— Я занималась бытом, — вспоминает мама Ивана. — А друг Вани Руслан взял отпуск и все 30 дней приходил к нам, как на работу, и делал с Ваней те упражнения, которым учил его Сергей Анварович. Иван всеми силами пытался выздороветь, тренируясь много часов в день. И сегодня он уже самостоятельно ходит! У сына восстановилась речь. Он уже пишет, читает, тренируется в домашнем спортзале. Не верится, но Ваня может даже отжиматься на турнике!
Кроме того, у Вани невероятно обострились зрение, слух, осязание. Видимо, таким образом организм компенсирует еще не до конца восстановленные функции. С помощью какого-то шестого чувства сын с закрытыми глазами может сказать, кто где стоит. Иван приобрел и способность уверенно передвигаться в темноте. Там, где другие спотыкаются, он спокойно идет. Сын настолько тонко все стал ощущать, что даже чувствует, как движется воздух!
... Рассказы о людях, впавших в кому, всегда окутаны мистикой. Ведь, по статистике, «просыпается» лишь каждый шестой. Медики не знают до сих пор, как «запустить мозг» и вытащить человека из мира тьмы. Он может выйти из комы в любой момент, а может находиться в ней бесконечно, уходя все дальше и дальше от мира живых... Но даже если пациент вернется, гарантии, что он будет таким, как прежде, врачи не дают. Мама считает: сына спасли Господь Бог, любовь ближних и доктор Камилов.
— Когда мы с Ваней — а он уже ходил без палочки — пришли делать контрольную энцефалограмму, нас увидел реаниматолог, который принимал сына в день аварии в Больнице скорой медицинской помощи, — вспоминает Ирина Ивановна. — Он не поверил своим глазам и спросил: «Это... кто?» Я говорю: «Иван!» Врач удивился: «Не может быть. Такого не бывает!» Я отвечаю: «А у нас будет!»
3344Читайте нас в Facebook
