«заберите свои подарки обратно, лучше постройте в одессе школу! « — заявил сталину петр столярский
Учитель часами стоял перед детьми на коленях: так ему удобнее было наблюдать игру и исправлять ошибки
Николай Столярский — внучатый племянник знаменитого скрипача Петра Столярского, единственный оставшийся в живых потомок педагога.
— Наша фамилия пошла от столярных дел мастера Шлемы Столярского, занимавшегося изготовлением и сбытом игрушек, — рассказывает Николай Столярский. — Жил он в Киевской губернии, в местечке ремесленников Липовцы. Очень состоятельный был человек. Умелец построил большой деревянный дом для многочисленной семьи, а однажды даже починил скрипку. Сделав себе копию инструмента, самостоятельно научился играть на нем.
Одаренным был и отец Петра Столярского. Он пел, играл на трубе. Организовал семейную капеллу, обслуживавшую свадьбы и похороны. Впоследствии Столярский стал владельцем трех оркестров: двух симфонических и духового. Все его состояние досталось старшему сыну Лейбе. Младший Пейсах, оставшись ни с чем, отправился искать счастья в Одессу…
Окончив в 1900 году Одесское музыкальное училище, Пейсах (Петр Столярский) поступил в оркестр городского оперного театра. Мечтой молодого музыканта было создание школы для одаренных детей. С помощью профессора Петербургской консерватории Леопольда Ауэра эта мечта стала реальностью. В 1912 году скрипач оперного театра Петр Столярский открыл частную школу. Он любил детей и считал, что все его ученики талантливы. Часто говорил удивленным родителям: «Ваш мальчик — обыкновенный гениальный ребенок». Тяжелые первые шаги в освоении скрипки педагог сумел превратить в игру. Старшие ученики занимались на настоящих инструментах, а рядом, старательно подражая им, пиликали детишки на игрушечных скрипочках. Когда они получали в руки настоящий инструмент, первые навыки и движения были уже освоены. Дальше начинался удивительный процесс.
— У Петра Соломоновича был редкий педагогический дар, — вспоминает Семен Коган, один из воспитанников школы. — Он непонятным образом умел распознавать в малышах будущих музыкантов. Увидев в спектакле оперного театра «Богема» ребенка, произносившего всего одну фразу: «Мама, я хочу лошадку!» — Столярский пригласил мальчика в свой класс. Привлек внимание педагога и малыш, часто стоявший у дирижерского пульта. Столярский начал с ним заниматься. Спустя время весь музыкальный мир узнал великого Ойстраха.
Как вспоминал Давид Ойстрах, для которого Столярский был первым и единственным учителем, музыкальной школой служила квартира маэстро: «Во всех комнатах толпились возбужденные и радостные малыши, а в коридорах сидели мамаши, ожидавшие своих вундеркиндов и с невероятным оживлением обсуждавшие чисто профессиональные скрипичные проблемы. У него была горячая душа художника и необыкновенная любовь к детям. Работая с ребенком, он всегда умел найти путь к творческому сознанию ученика, заинтересовать его воображение… » В школе занимались 80-90 учеников ежегодно. С самыми талантливыми ребятами учитель проводил по два-три урока в день. Петр Соломонович никогда не показывал, как надо играть. Он внимательно слушал ребенка, неотрывно следил за правильным положением рук. Педагог часами стоял перед детьми на коленях: так ему удобнее было наблюдать игру и исправлять ошибки.
Столярский учил детей не бояться публичных выступлений, а любить их. Ребенок должен хотеть быть артистом, которому аплодирует зал и дарят цветы. Учитель даже выводил своих юных скрипачей на парады. Привязав банты к маленьким скрипкам, они шествовали под собственный аккомпанемент по улицам Одессы.
Фабрикой талантов называли эту школу в Одессе. Леонид Утесов говорил по этому поводу: «Кто сказал, что конвейер изобрел в Америке Форд? Конвейер изобрел в Одессе Столярский. Конвейер талантов. Он как никто понимал детскую душу, умел ее настроить на музыкальный лад и вести к вершинам скрипичного совершенства. Он нес в себе большое сердце художника».
«Да здравствует Лазарь Каганович… и все эти остальные шишки!» — воскликнул Столярский
В 1933 году благодаря усилиям Столярского в Одессе открылась первая в мире специализированная музыкальная школа-интернат для одаренных детей. По ее образцу были созданы аналогичные в Москве, Ленинграде, Свердловске. Кульминационным для Столярского стал 1937 год, когда на Первом международном конкурсе скрипачей имени Эжена Изаи в Брюсселе победителем стал его ученик Давид Ойстрах. Остальные призовые места также заняли его воспитанники.
В том же 1937-м был арестован один из его учеников. По словам исследователя одесской старины Валентина Крапивы, сотрудники НКВД нагрянули к Петру Соломоновичу, как обычно, ночью, с понятыми. Следователь умело снимал показания: «Припомните, гражданин Столярский, не имел ли ваш ученик связей с немцами?» — «Вы такой человек, — перешел на полушепот Столярский, — что все видите насквозь. Таки да, он связан с немцами. Вы, наверное, хотите, чтобы я уже выложил все начистоту?» — «Да-да, говорите все! Вы можете назвать фамилии?» — «Или я не могу назвать фамилии. Запишите, список будет большой. Сначала он имел связи с Брамсом, потом были Шуберт и Шуман, но это так, мелочи. А вот Бах — это был главный!»
Следователь все записал и помчался докладывать своему начальству. Когда захлопнулась дверь, дочка Столярского Нелли испуганно сказала: «Папа, зачем ты так шутишь? Они же снова придут, когда разберутся». — «Во-первых, они разберутся не скоро. Надо было чему-нибудь учиться, а у них такой энтузиазм, что на «учиться» времени всегда не хватало. Во-вторых, почему у меня должна болеть голова об их делах — это их хлеб».
Когда Сталин, вручая Столярскому орден Трудового Красного Знамени, ключи от машины и серебряный сервиз, спросил: «Довольны? Вы подарили стране музыкантов, а мы вам — это», педагог посмел заметить: «Заберите свои подарки обратно, лучше постройте в Одессе школу для одаренных детей!» И вождь дал «добро» на создание школы.
Однажды Столярского пригласили на прием в Кремль. Об этом рассказывал виолончелист Яков Слободкин, тоже попавший в число приглашенных. Прием вел Лазарь Каганович. Когда дошла очередь до Столярского, он весело сказал: «Первой музыкальной школе-десятилетке в СССР, которая организована в Одессе, правительство присваивает имя Столярского». Раздались аплодисменты. Столярский встал, вытер платком рот и воскликнул: «За то, что сделали школу имени… Да здравствует Лазарь Моисеевич Каганович… и все эти остальные шишки!»
Среди «остальных шишек» был и Сталин, сидевший в стороне. Наступила гробовая тишина, все взоры обратились в сторону отца народов. «Великий друг музыкантов» медленно встал, обвел взором присутствующих и в леденящей тишине несколько раз хлопнул в ладоши. Что тут началось!..
— Как сложилась судьба его дочери, Нелли? — спрашиваю Николая Столярского.
— После войны она жила в Треугольном переулке (ныне переулке Утесова). Ведь квартиру Петра Соломоновича на улице Пушкинской занял второй секретарь одесского горкома партии.
Усилиями Нелли было восстановлено здание школы им. Столярского, сожженное фашистами. Дочь профессора «подняла» тогда всех. По ее просьбе Давид Ойстрах обращался во все инстанции. Они с Нелли Петровной дружили еще с тех пор, когда начинающий скрипач Давидка жил в квартире Столярских. Именно он до последнего дня помогал ей материально.
Мародеры выкопали тело профессора, раздели его догола и выбили золотые коронки
— В одном из шкафов Нелли Петровны, под стенкой за вещами, я нашел семейный архив, — продолжает Николай Столярский. — Среди прочих бумаг сохранилось ее письмо Давиду Ойстраху, написанное во время войны из Свердловска, куда Петр Соломонович эвакуировал музыкальную школу. Нелли сообщала другу детства, что профессор голодает, а его здоровье значительно подорвано ужасными морозами. К тому же найти транспорт, чтобы отвезти папу на работу в консерваторию, большая проблема.
Давид отвечал: «Срочно выезжайте в Москву, обо всем договорился. Вам выделят отапливаемый номер в гостинице, профессора ждут в Московской консерватории: будет сыт, обут, одет и при деле. Но Петр Соломонович возразил: «А как же мои дети?» (ученики. — Авт. ) — и остался в Свердловске.
Из другого письма удалось узнать, что в эвакуации Столярский перенес операцию: «Папе сняли повязку, рана зажила, и на шее тоже никаких изъянов не осталось… »
Отправляя бойцам на фронт посылки, Нелли замечает, что это «инициатива папы». Давая интервью английскому журналу, маэстро сказал: «Гитлер лишил меня дома, школы, учеников и моей родной Одессы. Я потерял жену (его супруга Фрида Марковна скончалась в 1943 году. — Авт. ). Мне 71 год, а в этом возрасте нелегко начинать жизнь сначала. Все же я решил во что бы то ни стало держаться за свою работу».
Уходя из Одессы в апреле 1944 года, фашисты подожгли здание школы. Из воспоминаний Нелли Столярской: «Сообщение об уничтожении школы глубоко потрясло отца. Он заплакал. Лицо налилось кровью, руки дрожали, только слышался стон. Увезла его в больницу. Там врачи определили кровоизлияние в мозг. 29 апреля он скончался в больнице».
На второй день после похорон тело профессора нашли на другом конце кладбища, расположенного в самом центре Свердловска. Мародеры выкопали покойника, раздели его догола и выбили золотые коронки… Петра Столярского сразу же перезахоронили, а к девятой годовщине со дня его смерти на средства учеников установили музыканту памятник.
Семейный архив, а также часы и орден знаменитого предка Николай Столярский передал Одесскому историко-краеведческому музею.
— В день презентации архива приехали многие коллекционеры, — разводит руками Николай Петрович. — Когда я вышел на улицу, они кинулись ко мне в надежде что-то приобрести. А какой-то телевизионщик спросил, почему семейные реликвии отдал безвозмездно. Я ответил, что памятью предков не торгуют!
Имя легендарного педагога Петра Столярского известно всему миру. Жак Тибо, французский скрипач, говорил: «Педагогика Столярского — то, чем должно гордиться мировое искусство». Многие воспитанники скрипача, живущие в разных странах, до сих пор концертируют и преподают.
В Одессе пока нет памятника великому педагогу, народному артисту Украины Петру Столярскому. Имеется лишь мемориальная доска на доме Ь 8 по улице Пушкинской, в котором когда-то проживала семья Столярских. Да и та грешит неточностями. Попытки перенести прах педагога и его супруги из Екатеринбурга в Одессу не увенчались успехом. Но, несмотря ни на что, есть живая память об учителе — действующая школа, которая носит его имя.
2470Читайте нас в Facebook
