«Мне сказали: лишних детей надо удалить. Двух. А лучше трех», — вопреки советам врачей, супруги из Прикарпатья решились родить четверню

«Может, лучше сироту взять?»

— Чайлдфри — это не про нас, — говорит жительница села Печенежин Коломыйского района Ивано-Франковской области 54-летняя Оксана Кучирин. — Детей с мужем Василием хотели, с тех пор как поженились. Все 17 лет. Но они где-то задержались. В конце концов я стала ходить по святым местам. Даже ползла на голых коленях по тропе на Анниной горе (в этом месте у города Вашковцы Черновицкой области расположен женский монастырь. — Ред.), вымаливая у Бога детей.

Именно после этого паломничества очередной гинеколог, к которому мы обратились, нашел причину бесплодия. Она была до ужаса простой, хотя чего только не предполагали специалисты, пытаясь понять, почему у двух здоровых людей не появляются дети. Причина была связана с одной медицинской диагностически-лечебной процедурой, после которой у женщин случаются осложнения. И лишь много лет спустя на это обратили внимание.

Эта ошибка легко исправлялась. И в Прикарпатском центре репродукции человека, куда я обратилась за помощью, мне сообщили, что, к сожалению, хотя причину и устранили, потеряно время. И в таком возрасте я могу забеременеть только с помощью репродуктивных вспомогательных технологий, которые мне могут предоставить по государственной программе, поскольку я подхожу по возрасту и другим параметрам. Однако не было никаких гарантий, что забеременею. Ведь многие женщины прибегали к этой процедуре по несколько раз.

Одна из подруг сокрушалась, что вдруг ничего не получится и это станет для меня трагедией. «Может, лучше сироту взять?» — размышляла она. Я часто думала об этом. И все никак не решалась. А вдруг ты вырастишь этого ребенка, всю душу вложишь, а он потом начнет искать родную мать, или родная мать — его. И ты все потеряешь. Я решила сначала попробовать родить своих. Было какое-то то ли предчувствие, то ли осознание, что все должно получиться.

Мне подсадили четыре эмбриона. Чтобы было наверняка. «Хоть бы один зацепился». А «зацепились» все! Когда оказалось, что детей будет не трое, а четверо, врачи всполошились. Во-первых, возникала угроза преждевременных родов. А самое страшное, что в таком количестве малыши мешали бы развиваться друг другу и могли родиться со значительными пороками развития. Медики говорили: «Чтобы это предотвратить, лишних детей надо удалить. Двух. А лучше трех. Чтобы дать шанс родиться хоть кому-то здоровому. Так будет гуманнее». «А для меня никто из них не лишний, — сопротивлялась я. — Тем более, что мы с мужем всегда были против абортов».

Однако в Прикарпатье врачи настаивали на редукции эмбрионов.

— Как же они определяли, кого именно «удалять»? — спрашиваю у Оксаны.

— Первыми кандидатами были однояйцевые близнецы-мальчики. (Кроме них мама еще вынашивала двойняшек мальчика и девочку. — Авт.) Говорили со мной жестко: «Выбирай: родишь одного, но здорового, или четырех больных. И еще неизвестно, выживут ли они». Направили в столичную клинику «Надежда», где должны были сделать эту операцию. Ехала туда как на эшафот. Молила Бога, чтобы помог принять правильное решение. Я хотела оставить всех. Но все они могли не выжить. Оставлять одного? Но тогда сознательно дать убить троих. Не дай бог кому-то встать перед таким выбором.

А меня уже кладут на стол, спрашивают, как воспринимаю наркоз. Руки-ноги похолодели. Из последних сил упираюсь:«На редукцию не дамся!» Жду как приговора, что скажет доктор, который должен делать операцию. Пришел известный врач-гинеколог Виктор Веселовский. Осмотрел меня. Это было как последние минуты перед казнью… И вдруг он говорит: «Я не буду ничего делать. Детки лежат друг за другом. Как лапы у елки, защищая друг друга. И достать кого-то, не повредив другого, невозможно». И срок для проведения редукции был немного больше. Ведь я тянула до последнего, не решаясь на этот шаг.

Я начала плакать. Целовать доктору руки. «Спасибо! Спасибо, что вы этого не стали делать!» Затем он догнал меня в коридоре. «Не переживайте, — говорит. — У вас все будет хорошо». Иванофранковские врачи все равно считали, что угроза существует, и посоветовали обратиться для редукции в другую клинику. Но я уже никого не слушала.

И хотя беременность Оксана переносила легко, ее направили из Прикарпатья в Киевский центр репродуктивной и перинатальной медицины, чтобы она находилась под наблюдением в столице. На сроке 28 недель, как это и прогнозировали врачи, если останутся все эмбрионы, у нее начались преждевременные роды.

Как вспоминал главный акушер-гинеколог Министерства здравоохранения Украины директор Киевского центра репродуктивной и перинатальной медицины профессор Вячеслав Каминский, было организовано четыре бригады детских реаниматологов, четыре реанимобиля. К рождению четверняшек готовились более ста специалистов системы здравоохранения. Роженице делали кесарево сечение по технологии, которая гарантировала максимально осторожное изъятия младенцев из лона матери. Детки были все до полутора килограммов: минимальный вес — 1080 граммов, максимальный — 1390.

— Когда пришла в себя после наркоза, малышей уже забрали, — вспоминает Оксана. — От волнения у меня пропал голос. Тогда я стала рисовать в воздухе человечка: туловище, головка, ручки, ножки… Мол, как дети? Анестезиолог успокоил, что дети все живы и, поскольку недоношенные, в реанимации. А я, не веря, что уже стала мамой, все рисовала и рисовала в воздухе ребенка, «переспрашивая» снова и снова.

«Они могут не слышать, не говорить, не ходить», — предупреждали врачи"

Как-то муж Оксаны, местный предприниматель Василий Кучирин, возвращаясь из Киева, где участвовал в Оранжевой революции, попал в аварию и чудом выжил. Это случилось на Иоанна Богослова. Таким образом один из мальчиков из двойни получил имя Ивасик. Двух сыновей — однояйцевых близнецов назвали Василием (в честь отца) и Колей (в честь святого Николая). Девочка-двойняшка получила имя Даринка.

Детей выхаживали сначала в отделении интенсивной терапии новорожденных Киевской детской больницы № 1, затем — в «Охматдете».

— За три с половиной месяца лечения, а именно столько дети еще должны были находиться в животике у мамы, мы чуть не поседели, — вспоминает 59-летний Василий Кучирин, папа четверни. — У недоношенных младенцев часто бывает ДЦП, пороки психического развития. «Они могут не слышать, не говорить, не ходить», — предупреждали врачи. И добавили: «Всем вашим деткам грозит слепота». Однояйцевым близнецам Васе и Коле поставили диагноз ретинопатия недоношенных и сделали лазерную коррекцию зрения. Однако дети понемногу выровнялись, и нас выписали домой.

Мы наняли четырех нянь за свой счет. Врачи, массажисты, водные процедуры. Чтобы дети ели все без химии, я построил во дворе теплицу. Когда малышам должен был исполниться год, невропатолог их осмотрел и сказал: «Можете не опасаться. Из этой ситуации они вышли. Дети развиваются нормально». Как мы были счастливы!

— Как вы их различали? — спрашиваю у Оксаны.

— Сначала так: у близнецов-мальчиков более смуглая кожа. Родных и друзей учили: сначала выделяем Колю, «він мордатіший», а затем, методом исключения, определяем других детей. Когда пошли в школу, для лучшей идентификации Иванку выстригла за ушком две полоски, Васе — змейку, Коле — ромбики. Но учительница потом призналась, что это не помогло. И она научилась различать детей только тогда, когда у Василька выпали передние зубы! Сейчас их совсем легко различить. Вася и Коля более мелкие. У Вани будет крепкое телосложение, как у папы. Дарья выше братьев. Пока что.

Читайте также: «Все детки папины! Когда муж приходит домой, они минут пять смотрят на него с открытыми ртами, а потом каждый пытается обратить на себя внимание: Иванко танцует, Вася кричит, как тарзан, Даринка дырчит, как мотоцикл, а Коля… плачет»

Дети выросли очень дружными. Не дай бог, какой-то ребенок зайдет к ним в гости и обидит кого-то. Отпор будет от четырех. Банда! Когда ругала кого-то одного из малышей, «банда» становилась рядом и упрекала меня за строгость: «Мама, ню-ню»

— Кто в «банде» вожак?

— Даринка. С детства приватизировала маму и всех братьев разгоняла, когда ко мне приходили и смотрели жалобно, чтобы на ручки взяла. Била их игрушечной машинкой и кричала: «Уйдите отсюда!» Сейчас она поспокойнее. Хотя и очень активная, боевая. Очень самостоятельная. Настойчивая. «З ухилясами», но добьется своей цели. У нее хороший вкус. Однажды, когда надо было срочно приодеться на какой-то праздник, поехала с братом в Коломыю (папа дал ей деньги), выбрала сама такой наряд, что я порадовалась: «Как в наряде красиво все сочетается! Вот модница растет». Дочка изучает игру на фортепиано в музыкальной школе. Собираюсь отдать ее на танцы. Ревнивая. Больше всех требует к себе внимания, любви и… денег на наряды. (Смеется.)

Читайте также: Мама четверняшек Оксана Кучирин: «Если дети шкодят, наказываю сразу всех»

Васюша и Колюня, близнецы, не разлей вода. Брат из двойни Ваня к ним обращается, называя одним именем: КоляВася. У близнецов особая связь. Когда один заболеет и я его оставляю дома, второй говорит: «Как я в школе буду без тебя?» Они очень хорошо рисуют. В том числе и шаржи. У Василька и Коли есть талант скульптора. В детстве пластилин у нас дома был тоннами. И такой, и сякой… Я научилась разбираться, какой хороший, какой не воняет нефтью… Сыновья без конца лепили фантастические причудливые фигуры. Но не хотят идти в «художку». Говорят, что рисуют и лепят для себя.

Ванюша у нас любит читать. Он очень хороший чуткий ребенок. КоляВася более принципиальные, Ваня помягче. Всегда придет утром: «Мама, как тебе спалось? Мама, я тебе скажу самые главные слова…» Они все прибегают что-то пожелать хорошее утром. Но иногда говорят: «Мама у нас двоякая. Она так нас любит. А иногда так кричит!» (Смеется.) Ваня у нас еще и самый хозяйственный. Знает, что где находится в хозяйстве. И цыплятам есть-пить даст, и свиньям… Дети самостоятельные. Могут сварить скотине еду и накормить. Убирают двор, ходят с папой в лес за дровами. У нас же газовое отопление. Газ дорогой, а лес, сухое дерево — вот оно…

Недавно помогали мне — я надавила и наконсервировала 80 литров сока. Вчера с детьми собрали больше тонны картофеля. Часть картошечки для свиней. Если другой корм, свинья выходит «золотая». Есть коза. Есть куры. Недавно дети собрали яблоки-падалку, сдали на переработку, заработали себе 100 гривен карманных денег.

Дети все время в работе. Ведрами собирают улиток — по 10−15 ведер за вечер. Мы химией не пользуемся. У нас три огорода. Три теплички с помидорами и огурцами. Иначе не проживешь. У нас на Франковщине работы нет. Бизнес упал. У людей нет денег. Или за рубежом работаешь, или занимаешься хозяйством дома, или ничего не имеешь. Наш папа тоже параллельно со своей работой занимается сельским хозяйством. Купил недавно маленький трактор…

— Дети не бегут от домашней работы?

— Конечно, они видят, что другие школьники на велосипедах, а они в работе, хотя велосипеды у них тоже есть. «Что ж, — говорю, — дети, такая жизнь. За нами никто не стоит. Наши с отцом родители умерли. Должны сами о себе заботиться. Мы не можем вас бросить, уехать за границу работать. Поэтому будем работать здесь. Чтобы было «і на хліб, і до хліба». «Ну, ладно, — сказали однажды Вася с Колей. — Мы сейчас поработаем, а потом вырастем и построим себе дома. Только без огорода».

Мне нравится, что они уже умеют распоряжаться деньгами. Когда идут в магазин, спрашивают: «Мама, а какой у нас бюджет на сегодня?» Они знают, сколько тратим на отопление, на другие нужды. Не капризничают, не тянут из родителей деньги.

— Вы требуете высокие оценки?

— Дети — твердые хорошисты. Зная, какие были прогнозы, считаю, что это почти Нобелевская премия. Я по специальности учительница младших классов. Домашние задания у нас сделаны всегда. Если учим математику, а детям что-то не понятно, сижу с каждым по часу. Я не требую от них оценок ради оценок. Главное, чтобы были здоровыми и выросли хорошими людьми.

С первого по четвертый класс дети ходили в школу в Печенежине, потом я стала возить их в Коломыю, это 12 километров от нас, в лицей № 9. Он мне нравится. Есть школьная форма, запрещены телефоны на уроке, дисциплина. Сильные учителя. Там четыре направления. Дети выбрали экономически-географическое направление. Сейчас они перешли в восьмой класс. Отдельно возим их в Коломыю на английский.

— Иногда близнецам и двойняшкам так хорошо, что они никого не пускают в свой мир. Ни друзей, ни даже родителей.

- Друзей у них много. А родители для них — лучшие друзья. Они делятся со мной всем. Все мне рассказывают. Доверяют.

Читайте также: «Когда в 45 лет мой начальник стал отцом четырех близняшек, я тоже решил рискнуть, но получилась тройня»

— Государство помогло вам с жильем, как обещало?

— Обладминистрация выделила деньги на покупку жилья. Мы приобрели в Коломые квартиру. Впоследствии продали и купили в Печенежине добротный особняк. Дом большой. Могут проживать две семьи.

— Как вы отдыхаете? И отдыхаете ли, Оксана?

— Около двенадцати ночи, когда все легли, могу взять какой-то журнал, попить чайку. Это если остались силы и не работала в ресторане. Работу по специальности найти не могу и иногда в ресторане на подработках. Еще можем отдохнуть с кумой из Киева Галей Панковой. Сначала она приходила в Киеве ко мне в больницу как волонтер, впоследствии стала крестной нашим детям. Когда Галя приезжает к нам в гости, мы можем «наказать» нашего папу: оставить на него шестерых детей, моих четверо и ее двое, и пойти гулять или съездить в театр.

Россиянка по происхождению, Галя так полюбила наш край, что своего сына назвала «типичным русским именем» Орест (смеется). Кстати, и мои дети, и Орест родились в один день, 26 ноября!

— Вам когда-то было страшно?

— Год назад. Были с мужем у крестника на свадьбе. И заболели коронавирусом. Василий переболел легко. Я едва выжила. Еще месяц спустя спала при свете, болезнь ударила по психике, были панические атаки, хотелось куда-то бежать.

Когда заболела, запретила детям заходить в комнату. Папа с детьми были сами на хозяйстве. Справились. Но хоть запрещала, утром малые скреблись у двери и говорили: «Мамо, не помирай!», «Матусю, одужуй. Ти нам потрібна». Записочки передавали через папу, рисуночки. Вот одна из них: «Матусю, дякуємо, що ти завжди з нами, що ти поруч і підтримуєш нас. Дякуємо за щирість і тепло, за допомогу з домашкою і за все добре, що робиш для нас. Любимо. Від твоїх „тошнотиків“. Цьом».

Страшно их было не увидеть. Обнять. Ради этого я поклялась выжить, преодолеть эту ужасную болезнь. И выжила…Фото из семейного альбома

Напомним, в июне 2016 года 37-летняя одесситка родила пятерых здоровых малышей. «ФАКТЫ» подробно рассказывали о том, как растут маленькие Денис, Владислав, Давид, Дарья и Александра, а также о проблемах в семейной жизни их родителей.

Читайте нас в Facebook

Сделайте «ФАКТЫ»
избранным источником
в Google News