«Боюсь, что не справлюсь с беременностью, буду плохой матерью», — Дженнифер Лоуренс

«Снимаем квартиру, пока на Манхэттене строится таунхаус»

«В первую секунду мне показалось, что Дженнифер Лоуренс либо поступила в колледж и только въехала в общежитие, либо она находится на съемочной площадке фильма ужасов. Она сидит перед веб-камерой в кресле-качалке из ротанга и медленно раскачивается. Стены в пустой комнате голые и бесцветные. На правое плечо Джен падает тень лестницы, которая меня почему-то раздражает. Ее длинные волосы распущены, и они влажные. Ноутбук стоит на стопке картонных ящиков. Камера не захватывает живот Дженнифер, поэтому не видно, что она беременна. От двери слышится неприятный скрежет. Оказывается, эти звуки издает кот Фредерикс, или просто Фред. Он явно не дурак, ему не нравится эта жутковатая комната, и он пытается из нее выбраться. Я начинаю наш разговор с шутки…

— Моргни дважды, Джен, если тебя нужно спасать!

— Спасибо! (Смеется.) Все в порядке, мы с мужем (управляющий художественной галереей Кук Марони. Лоуренс и он сыграли свадьбу в октябре 2019 года. — Ред.) снимаем эту квартиру, пока таунхаус на Манхэттене строится. А аскетизм этого жилья прекрасно соответствует моему нынешнему настроению. Не хочу привлекать внимание. Папарацци так достали, что мне пришлось отказаться от ежедневных прогулок в Центральном парке с моей любимой собакой Пиппи.

— И где она сейчас?

— Отправила ее на ферму к моим родителям в Кентукки. Там Пиппи может свободно гонять белок, не боясь нарваться на папарацци в кустах! А вот с Фредом такой проблемы нет — его не нужно выгуливать. Поэтому я все чаще подумываю о том, что неплохо было завести еще 15 кошек… Прости меня, я жутко нервничаю. (Дженнифер обхватывает себя руками, словно пытаясь спрятаться под мешковатым серым свитером.)

— Почему?

— Я не общалась с журналистами целую вечность. Да и не только с журналистами. А теперь я возвращаюсь и понимаю, что вместе с работой вернутся в мою жизнь все аксессуары известности. А мне так хочется защитить то, что уже живет во мне. (Дженнифер нежно прикасается к животу.) Поэтому я нервничаю. Из-за себя. Нервничаю за тебя. Нервничаю за твоих читателей.

— Давай тогда для начала поговорим о твоем новом фильме. Это тебя успокоит?

— Да. Я снялась в сатирической комедии о конце света «Не смотрите наверх». Снял ее Адам Маккей. Он замечательный! Я давно мечтала поработать с ним.

Так вот, к Земле приближается гигантская комета, но только парочка ученых понимает, насколько это опасно. Это Ди Каприо и я. Однако современное общество настолько поляризовано, что наши призывы тонут в шумихе, которую устраивают противоборствующие политические силы. Консерваторы кричат, что это либералы пугают кометой людей. А либералы вместо того, чтобы как-то подготовить население и спасти хоть небольшую часть, заняты организацией грандиозного благотворительного концерта. Короче, очень все похоже на наши реалии.

Сниматься в таком фильме было здорово, но это первая настоящая комедия в моей карьере, и я жутко волнуюсь. К тому же мне кажется комичным, что мне нужно будет участвовать в раскрутке фильма после довольно длительного перерыва, находясь в состоянии беременности моим первенцем!

«Мне стало казаться, что я уже всех достала. Да я сама себя достала!»

— Я вот что хотела еще спросить — почему ты не снималась два года или даже больше? Неужели тебя так расстроили последние четыре фильма, которые оказались не слишком удачными?

— Меня расстроила я сама. Я больше не давала то качество, которое должна была. Мне стало казаться, что я уже всех достала. Да я сама себя достала! Дошла до точки, когда ничего не могла сделать правильно. Даже на красной дорожке. А потом в прессе и соцсетях читала: «Она опять споткнулась?! Ей лучше не бегать!» Проблема в том, что большую часть жизни я стремилась понравиться людям. Мне хотелось, чтобы мной восторгались, хотелось сводить всех с ума. И вдруг я поняла, что люди реагируют совершенно спокойно на мои фильмы, на мою работу. Одного моего существования уже было недостаточно, чтобы люди почувствовали себя удовлетворенными. И это было для меня потрясением. Ни работа, ни карьера больше не тешили мне душу.

Моя лучшая подруга Жюстин Польски сказала, что звездный статус начал убивать во мне дух творчества, мой чертов компас сбился. И я исчезла на время, что было, пожалуй, наиболее ответственным решением, необходимым для того, чтобы защитить свои таланты и свой рассудок.

— Мы познакомились с тобой, когда тебе было 20, так?

— О да! Меня тогда как раз начали снимать в «Голодных играх».

— И ты уже успела заработать свою первую номинацию на «Оскар». Но уже тогда ты сказала мне, что хочешь стать матерью. Очень хочешь.

— И я не обманывала. Дело в том, что, когда я переехала в Лос-Анджелес из Кентукки в надежде стать актрисой, мне, 15-летней девчонке, нужно было на что-то жить. И я нанялась няней в одну семью — присматривать за 9-месячным младенцем. Я так привязалась к этой малышке, что жутко расстроилась, когда получила первую роль в телесериале. Я вдруг поняла, что не услышу, как это девочка произнесет свое первое слово, сделает первый шаг.

При этом я совершенно не знала, сложится ли моя карьера. Вдруг я окажусь лузером?! Что тогда? Кстати, думаешь, я стала старше и изменилась после 30?! (Смеется.) Теперь я боюсь, что моя первая в карьере комедия провалится с треском. Но еще больше боюсь, что не справлюсь с беременностью, буду плохой матерью. Я настолько благодарна за то, что моя мечта сбывается и я жду ребенка, что слишком боюсь поделиться этой радостью с остальным миром. Поэтому мы с мужем не ходим в гости и сами никого не принимаем. Знаешь, какой кошмар меня преследует? Я сижу на званом обеде, как вдруг кто-то говорит: «О Боже! Вы ждете ребенка!»

— И почему это кошмар?

— Потому что я не знаю после этих слов, как вести себя! Я отвечаю: «Господи, я не могу об этом говорить. Отстань от меня, псих!» Все мои инстинкты оголены, как провода. Каждая частичка моего тела жаждет защитить будущего ребенка. Я никого не хочу пускать в наш маленький мир! Господи, прости меня, я так разволновалась, что мне нужно в туалет. Во время беременности я бегаю туда постоянно. Это займет секунду, а потом я отвечу на все твои вопросы, обещаю!

(Дженнифер исчезает. Когда она снова появляется в кадре, ее голова трясется от смеха.)

Зря я не убрала звук или не остановила запись. Ванная совсем рядом, и ты наверняка слышала все эти звуки. О, черт! Я такая эгоистка. Думаю только о себе!

«Чтобы вновь сесть в самолет, я выпила большущую таблетку успокоительного, запив ее несколькими маленькими бутылочками рома»

— Ничего ужасного я не услышала. Кстати, какой момент в жизни ты можешь назвать по-настоящему самым страшным?

— Это было летом 2017 года. Я села на борт частного самолета в моем родном Луисвилле, чтобы лететь в Нью-Йорк. Черт, я знаю, что заслуживаю смерти за то, что летала частными самолетами. Я была тогда и без того на взводе. Мы снимали «Маму» (фильм ужасов. — Ред.) с Дарреном Аранофски. Ты знаешь, я с ним встречалась некоторое время. Но речь сейчас не об этом. Мы уже поднялись на приличную высоту, как вдруг раздался громкий шум, давление воздуха в салоне упало. Со мной летел сын врача из Луисвилла, того самого, который принимал роды у моей мамы. Он помог появиться на свет не только мне, но и двум моим братьям. Так вот, сына врача позвали в кабину пилотов. Он вернулся с пепельным лицом. Сказал, что у нас один двигатель вышел из строя. И пилот будет пытаться совершить аварийную посадку на одном работающем двигателе. Только он это произнес, как возникла гробовая тишина — заглох и второй двигатель! Я вжалась в кресло от страха. Было ощущение, что от меня остался только скелет! Самолет стало жутко трясти. «Мы все сейчас умрем», — подумала я. И стала записывать короткие голосовые сообщения моим близким. Что-то вроде: «Я прожила прекрасную жизнь, простите меня…»

— Извини, перебью твой рассказ. Простить тебя? За что?

— Не знаю, у меня вдруг возникло чувство вины. Я понимала, что все будут страдать из-за моей гибели. А потом меня отвлекла мысль о Пиппи. Господи, это было самое ужасное! Собака лежала у меня на коленях. Она же была совершенно ни в чем не виновата. Безгрешное создание! Потом я увидела посадочную полосу внизу. На ней полно пожарных машин и бригад скорой помощи. Я начала молиться. При этом не тому Богу, с верой в которого росла, нет. Тот Бог показался мне тогда ужасным и жестоким. Нет, я взывала в своих молитвах к другим богам. Господи, может быть, мы все же выживем? Я, очевидно, получу ожоги, это будет очень больно, но мы останемся живы! А потом я вдруг воззвала к Иисусу: «Пожалуйста, Иисусе, сохрани мои волосы. Прикрой их своими руками. Пожалуйста, не допусти, чтобы я стала лысой!»

Мы приземлились в Буффало. Посадка была жесткая. Самолет ударился о бетонную полосу, подскочил вверх и вновь сел. Команда спасателей выломала дверь. Все, кто был на борту, вылезли наружу. Мы плакали и обнимались. Никто из нас не пострадал. Ни единой царапины! Но мне все равно нужно было срочно попасть в Нью-Йорк. А это означало, что я должна была сразу сесть в другой самолет! Чтобы заставить себя это сделать, я выпила большущую таблетку успокоительного, запив ее несколькими маленькими бутылочками рома… Знаешь, есть такое выражение — то, что тебя не убило, делает тебя сильнее. Чушь собачья, да простит меня Пиппи! Эта история с аварийной посадкой сделала меня гораздо слабее. Самолеты — ужасающий вид транспорта, но я вынуждена им пользоваться постоянно.

«Каждый озабоченный придурок получил возможность разглядывать мое обнаженное тело без моего ведома»

— Давай поговорим еще об одном стрессе, который тебе пришлось пережить. Это было в 2014 году…

— Понятно. Ты хочешь спросить о том случае, когда хакеры взломали iCloud (облачное хранилище данных, предоставляемое компанией Apple пользователям компьютерной техники и смартфонов. — Ред.)?

— Да. Когда в сеть слили голые фото многих знаменитостей, в числе которых оказалась и ты.

— Тогда я убедилась, что интернет действительно является игровой площадкой дьявола! Это было настолько унизительно. Некий бесконечный акт насилия. Каждый озабоченный придурок получил возможность разглядывать мое обнаженное тело без моего ведома. В любое время дня и ночи. Какое-то издание во Франции и вовсе опубликовало эти снимки. Я получила глубокую травму, которую никогда не смогу залечить. Ты когда-нибудь хотела стать актрисой? (Дженнифер с горькой иронией трясет головой.)

— Согласна с тобой, шоу-бизнес — довольно опасная территория для женщин. Но скандал с Харви Вайнштейном, кажется, многое изменил. Кстати, он дважды использовал твое имя в целях собственной защиты…

— Это как?

— В 2018 году, после того как шесть женщин обвинили его в сексуальных домогательствах, его адвокаты цитировали твое заявление: «Вайнштейн был со мной исключительно любезен».

— Они вырвали эти слова из контекста. А второй раз?

— Приводилось анонимное заявление некоего актера, которому Вайнштейн якобы заявил: «Я спал с Дженнифер Лоуренс, и посмотрите теперь, что с ней — она получила «Оскар».

— Господи, как такой милый человек мог оказаться насильником? (Джен с иронией закатывает глаза и улыбается.) Вайнштейн лжет! Если он вообще это действительно говорил. Послушай, жертвами Харви были женщины, которые верили, что он собирается им помочь. К моему счастью, к тому времени, как я пересеклась с Вайнштейном, я уже не нуждалась в чьей-то помощи, чтобы продвигать карьеру. Это было накануне вручения мне «Оскара». Я уже была звездой «Голодных игр». Так что избежала этой щекотливой ситуации. Конечно, я женщина в мире шоу-бизнеса. И я не стану утверждать, что поведение мужчин всегда было приемлемым по отношению ко мне. Но мой пример доказывает, как быстро завоеванная известность спасает женщин. Меня это спасло.

Читайте также: После секс-скандала в Голливуде женщинам стали больше платить: откровенное интервью Эмили Блант

— Хотела бы вернуться к твоему решению взять паузу в карьере. Недовольство собой было единственной причиной?

— Нет. Я вдруг поняла, что у меня нет нормальной жизни. И подумала, что заслужила ее. Настал момент, когда утром меня мучил только один вопрос — хочу ли я сегодня идти на съемки? Хочу ли я сегодня работать? Вот тогда мне потребовался перерыв.

— И чем ты занималась?

— Сначала отсыпалась. Потом стала видеться с друзьями. Со своими старыми друзьями, которых знала задолго до того, как стала знаменитой. Увлеклась общественной деятельностью. Например, стала активисткой движения RepresentUs. Мы боремся с коррупцией в политике.

«В сопровождении телохранителя ходила даже на свидания»

— Что больше всего изменилось в твоей повседневной жизни в этот период?

— После выхода первой части «Голодных игр» со мной постоянно находился рядом телохранитель. Я шагу без него не делала. Шла в ресторан, он рядом. Я в гости, он со мной. Я на свидание — без телохранителя нельзя. Это смешно и трагично одновременно. Я возненавидела телохранителей. Господи, когда я начала встречаться с Куком, моим теперь уже мужем, он, бедняга, боялся пригласить меня на свидание, потому что мной обязательно припрется телохранитель! И вот последние два года с лишним все обстоит иначе. Я узнала, что такое частная жизнь по-настоящему. Сначала я нервничала. Но быстро привыкла. И мне это понравилось… Боже, а мне стоит все это рассказывать?! Это безопасно? Так, стоп! Телохранители рядом со мной 24 часа в сутки. Ежедневно. А еще у меня есть пистолет!

— Неужели ты так долго не занималась кино?

— Что ты, я бы не выдержала! В 2018 году, воспользовавшись взятой паузой, я со своей подругой Польски создала нашу продюсерскую компанию — Excellent Cadaver («Превосходный труп». — Ред.). Как тебе название?! (Смеется.) Не то что у компании Дрю Бэрримор — Flower Films («Цветочные фильмы». — Ред.).

— И какое кино вы снимаете, если не секрет?

— Трудно ответить определенно. Мы себя не ограничиваем в выборе тем и жанров. И не боимся снимать фильмы о белых женщинах! (Смеется.) Так что я без работы не останусь. Открою секрет — на днях подписали контракт с Паоло Соррентино (культовый итальянский режиссер, снял фильмы «Великая красота», «Молодость», мини-сериал «Молодой Папа». — Ред.). Он будет снимать биографическую драму о суперагенте Сью Менгерс. И главную роль играю я.

«Особое удовольствие в браке мне доставляют совместные походы за продуктами»

— Ты уже два года замужем. Что тебе нравится в браке?

— Я не думаю, что нужно делиться с вашими читателями буквально всем. Могу сказать, что особое удовольствие мне доставляют наши совместные походы за продуктами. Я не могу объяснить почему. Но у меня это вызывает большую радость. Эти закупки воспринимаю как некую метафору брака в целом. У нас есть список того, что мы должны купить. И вместе выбираем, вместе обсуждаем, вместе приносим. Так и в браке — есть список общих задач, список того, что нужно сделать. И мы вместе над этим работаем и стремимся выполнить намеченное. А еще во время этих походов за продуктами я обязательно покупаю какой-нибудь кулинарный журнал. Например, «Здоровые блюда за 15 минут». Кук смотрит на меня и говорит каждый раз: «Ты им не воспользуешься. Ни за что». А я злюсь и отвечаю: «Обязательно что-нибудь приготовлю! Вот это блюдо!» И показываю ему какую-нибудь страницу в журнале. «Хорошо, когда?» — спрашивает Кук. «Во вторник! Вот увидишь!» — отвечаю я. И муж оказывается всегда прав. Я не приготовила ни единого блюда.

— Я смотрю, ты пьешь воду из необычной бутылки…

— О, она вся обклеена стикерами с кадрами фильма «Реинкарнация» (фильм ужасов 2018 года. — Ред.). С Тони Коллетт в главной роли. Она там восхитительна! Это мой любимый фильм! Бутылку подарил мне Кук.

— Муж, похоже, оригинален в выборе подарков…

— Он замечательный! Смотри, на мне сейчас еще три его подарка. Вот мой свадебный бант, я ношу его на длинной цепочке, которую Кук подарил. А это жемчужное ожерелье. А вот бриллиантовое ожерелье. Это муж подарил на мое 30-летие. Кук спрятал его в сценарии «Реинкарнации» в твердой обложке. Я сначала решила, что он дарит мне только эту книгу. Конечно, была ему благодарна, ведь он знает, как я люблю этот фильм. Я тут же стала листать ее, и вдруг засверкали бриллианты! Это было так мило…

— Каково тебе было сниматься с Леонардо Ди Каприо и Мерил Стрип?

— Лео просто замечательный! Мы с ним много шутили, подначивали друг друга, вспоминали, как он и я начинали свои карьеры еще детьми. Что касается Стрип, то я жутко боялась. Мне казалось, что я опозорюсь перед этой великой актрисой, что она сразу поймет, какая я бездарь! Когда она впервые появилась на площадке, у меня руки-ноги отнялись от страха. «Что я должна делать в этой сцене? Я забыла свои реплики!» — шептала я в ужасе Адаму Маккею. Но Мерил — она богиня! Она меня сразу успокоила. И все прошло замечательно. Теперь она моя лучшая подруга.

«Я въедливо вчитываюсь в каждое слово в контракте. Лучший комплимент для меня — шепотом произнесенная менеджером фраза: «Достала, сука»

— Как родители относятся к твоим фильмам? Они видели их?

— Да, конечно.

— И этот новый тоже собираются смотреть?

— Уверена, что посмотрят.

— Насколько я понимаю, они у тебя убежденные республиканцы. Как они отнеслись к тому, что их дочь в Голливуде переметнулась к демократам? Простили тебя?

— Честно, не знаю. Мы стараемся не говорить о политике.

— А тебе было трудно порвать со своими республиканскими корнями?

— Сейчас я покажу тебе средний палец! Сделать это помог мне Трамп! За четыре года его президентства столько дичи произошло. Белое превосходство! Атака на Капитолий! А что он сделал с наукой?!

— Ладно, отстану от тебя. Знаешь, я видела рекламный ролик «Не смотрите наверх» и обратила внимание на один момент. Когда в начале идут титры, твое имя на полсекунды появляется раньше на экране, чем имя Леонардо Ди Каприо…

— Мне приятно (смеется с удовлетворением).

— Это было сделано с вашего ведома? Как это решалось?

— Кто будет первым в начальных титрах? Мы обсуждали это с Лео. Он благородно предложил равенство. Но я обнаглела и пошла дальше. Спросила, а что, если мое имя появится чуть раньше? Лео не стал возражать. И я ему благодарна. Благодарна за всех актрис. Казалось, это мелочь. Но женщинам по-прежнему приходится многое отстаивать в Голливуде. Я восхищаюсь Скарлетт Йоханссон, которая рискнула судиться с Walt Disney из-за денег, которые она могла бы получить за «Черную вдову». Мне, слава Богу, пока судиться не приходилось со студиями. Но я въедливо вчитываюсь в каждое слово в контракте, прежде чем его подписать. Все эти менеджеры-мужчины не ожидают такого от молодой актрисы. С них семь потов сходит, пока мы не согласуем каждую мелочь. И лучшим комплиментом для меня после таких переговоров становится шепотом произнесенная фраза: «Достала, сука».

— Я тут случайно узнала, что Ди Каприо за свою роль в вашем фильме получил 30 миллионов долларов. Тебе же заплатили 25 миллионов. Ты считаешь, это справедливо?

— Бюро статистики по труду приводит следующие данные: в 2020 году женщины в США за полный рабочий день получали 82,3% от зарплаты мужчин. Если сравнить наши с Лео гонорары, то я получила 83 цента там, где ему заплатили доллар. Так что мой заработок даже чуть выше среднего соотношения женского и мужского заработка по стране. Поэтому я считаю, что мой контракт нельзя назвать справедливым, но он, тем не менее, удачен. Но неравенство полов в вопросе оплаты труда остается, это факт. Прости, мне снова нужно в туалет. И в этот раз я точно отключаюсь!"

Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Karen Valby / Vanity Fair)

Читайте также: «Иногда мы превращаем жизнь друг друга в ад»: откровенное интервью Меган Фокс и ее бойфренда Machine Gun Kelly

Фото Vanity Fair

3549

Читайте нас в Facebook