«К нам в блиндаж заходит оккупант, а у меня под рукой нет автомата», — актер и военный Александр Печерица о службе в ВСУ
Уже этой осенью состоится премьера сериала «Врач по призванию» (1+1 Украина), где Александр сыграл одного из врачей детской больницы. Новая история посвящена профессиональному подвигу украинских медицинских работников, которые ежедневно спасают украинцев.
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Александр Печерица вспомнил первые дни полномасштабного вторжения, самое сильное желание на фронте и свои сны.
«Я жил как в теплой ванне»
— Александр, вы уволились из рядов ВСУ почти год назад. Как за это время изменилась ваша жизнь?
— Я безусловно вернулся другим человеком. Но не знаю, где произошли эти изменения — во мне или в Украине. Изменения произошли во всех аспектах. Но это нормально, так должно быть. Надо честно сказать, что так, как было до войны, с нами уже никогда не будет. Мы другие и движемся уже в, наверное, каком-то понятном направлении. В чем-то мы были слепы, сомневались, но сейчас сомнения исчезли.
— Вы говорите о европейском пути?
— В том числе. И ментальный выбор. Как по мне, сейчас проходит цивилизационный разлом, место столкновения — цивилизация и Мордор. Нас пытаются вернуть в прошлое, в котором нет ни развития, ни перспективы. Но так не будет. Против нас отсталая когорта людей, живущая стереотипами прошлого, ценностями средневековья — грабежи, величие. Это больные люди.
— Ваше возвращение к мирной жизни было сложным?
— Мне кажется, что я до сих пор оттуда не вернулся. Война продолжается, возможно, здесь, вдали от фронта, без непосредственных взрывов. Хотя каждый день прилетает в наши города и безопасного места в Украине нет. Но, может быть, здесь есть ощущение большей безопасности. И тогда думаешь, что мало делаешь для наших воинов и победы. Поэтому я продолжаю волонтерить, обеспечивать необходимым подразделение, где проходил службу. Мой позывной так и остался — «Артист». Недавно я прошел обучение по программе, которая помогает людям, возвращающимся с войны.
— А что вам помогло вернуться?
— Это помогает мне до сих пор — творчество. Я спрятался в него, как в раковину. Я так и жил всегда. Как в теплой ванне, в мире прекрасных, добрых, творческих людей. Я вырос в такой обстановке, поступил в театральный университет после школы, потом в театр и везде меня окружали именно такие люди.
— И все же 24 февраля 2022 вы решили выйти из «раковины».
— Тогда других мыслей просто не было. Никто не знал о ТрО, армии — это не имело значения. Тогда в Киеве раздавали оружие с КамАЗов под паспорт. Мы должны были защищаться, а не ждать в своих квартирах, что кто-то за тобой придет, потому что ты в списке. А так было бы. Но ты несокрушим, потому что знаешь свою историю и будешь драться, потому что это твоя ценность, точка опоры.
— Сколько тогда было вашему сыну?
— Два с половиной года. Жене я тогда ничего не сказал. Только по факту. За пару дней до начала полномасштабного вторжения они уехали из страны. Если бы не это, я бы, наверное, сначала заботился об их безопасности. Помню, как в первый день чувствовал необходимость что-то делать. Пришел 24-го в военкомат не оружие получать, а быть полезным — копать траншею, развозить продовольствие. У меня были руки, ноги и желание что-то делать. Мне сказали пойти организовывать отряды обороны в домах на районе. Мы начали знакомиться, обзванивать оставшихся в городе. Потом мне позвонили из военкомата и я пошел воевать.
«Папа жил в Гостомеле в 500 метрах от аэропорта и видел все»
— У вас было ощущение, что большая война случится?
— Наоборот. И я всех убеждал, что это не имеет смысла, содержания. Мне казалось, это настолько бессмысленно! Потом выяснилось, что это не про смысл. Империя либо расширяется, либо распадается. Она безжалостна к чужим и к своим. Это как черная дыра.
— Каким было ваше 24 февраля?
— Я не слышал взрывов. Проснулся от беспокойства, в тревоге. Мой телефон стоял на зарядке в другой комнате. Смотрю — там 60 сообщений. Папа дозвонился, говорит: «Началась война». Он жил в Гостомеле в 500 метрах от аэропорта и видел все. Слава Богу, сумел спастись с семьей. У меня в тот день утром была репетиция, а вечером поезд во Львов на гастроли со спектаклем «Украденное счастье». В чате театра написали, что все проекты остановлены, гастроли отменяются.
Читайте также: «Должна знать все»: Тина Кароль прошла курс военной подготовки с ветеранами «Азова»
— Многие из актеров в первые месяцы большой войны не верили в возвращение к творчеству.
— Я не могу без моей профессии. Есть такое стихотворение: «Сонце звертає на весну, обрії дерево хрестять, руки м'які опановують інші ремесла». Это стихотворение о первых днях войны. Я примерил на себя другую профессию — я никогда не ходил в караул, не держал в руках оружие. Понятно, что в первые несколько месяцев речь не шла о возобновлении работы, но потребность в ней колоссальная. Потому что за 30 лет, к сожалению, мы проиграли информационную войну. Даже сейчас я в шоке, сколько русскоязычной молодежи меня окружает. Враг давит на востоке, но самое страшное — совок в нашей голове, который нужно победить.
— Бывает, что вам все еще снится фронт?
— Да, и это не очень хорошие сны. Когда ты готовишься к премьере, есть самый страшный сон актера — ты на сцене, рядом с коллеги и ты должен сказать реплику. А ты не то что слов не знаешь, не можешь вспомнить, что это за спектакль! И просыпаешься в поту. Этот сон для меня поменялся — снится, что к нам в блиндаж заходит оккупант, а у меня под рукой нет автомата. И я просыпаюсь от ужаса.
Читайте также: «Мы привыкли»: популярная телеведущая о муже-военном
— Что вспоминаете сейчас чаще всего из времени, проведенного на фронте?
— Там чувствуешь все без прикрас, по-настоящему: страх, одиночество, надежду, отчаяние, а потом эйфорию, радость от простых вещей. Скучаешь, думаешь, как мне хочется шоколадки. И тут такую привозят — и ты так счастлив! Или счастье помыться чуть теплой водой или надеть чистую футболку, помыть волосы шампунем и минеральной водой. Дружба и партнерское плечо — они там настоящие, потому что все друг от друга зависят. В принципе, в армии очень трудно уединиться, найти себя.
— Может, и хорошо, что не остаешься наедине с мыслями?
— Да, но мне иногда все же не хватало себя. Да и мысли об одном и том же. Хотелось вырваться и подумать о чем-то другом.
— Война изменила наши взгляды на многие вещи.
— Я избавился от иллюзий. Иногда важен сам процесс, а не результат. Многие из думающих людей это поняли. Война может длиться и 50 лет, а жить надо сейчас. Поэтому информационную битву нужно выигрывать. Театральный бум это только вершина айсберга, который должен расти, взрываться. На весь мир мы должны кричать, кто мы! У нас нет выбора, это цивилизационная борьба. Если мы ее прекратим, то исчезнем, а если они — закончится война.
Читайте также: «Когда-то я снова улыбнусь»: актер и военный Гарик Бирча записал трогательное видео
— Вы родились в Санкт-Петербурге…
— И прожил там 80 дней. Папа проходил срочную службу, а мама училась в университете. Когда она его кончила, мы вернулись. А вот отметка в моем паспорте осталась.
— Каким будет ваш день Победы?
— Наверное, пойду на репетицию, съемку или проведу торжественный концерт. Это будет просто здорово, если одним махом все кончится и перестанут гибнуть люди. Сейчас нам нужно популяризировать наших воинов, благодарить за их выбор и отвагу. Нам нужно стоять на коленях перед ребятами, которые нас защищают. И перед волонтерами. Желаю всем украинцам выдержки и работы на своем поприще. Мы ответственные — и это отличает нас от той орды. Борьба продолжается, слава Украине!
Ранее «ФАКТЫ» сообщали, что актриса Национального театра имени Леси Украинки Мария Агапитова встала в ряды ВСУ.
43882Читайте также: «Разрыв танкового снаряда поблизости — и мне отрубило ногу»: ветеран войны Александр Швачка стал телеведущим
Читайте нас в Facebook
