Леонид черновецкий: «когда я ухаживал за своей будущей женой, у меня не было ни одного шанса»
Если раньше банкир Леонид Черновецкий читал лекции «Как заработать миллион», то отныне, похоже, повышенным спросом у молодых и амбициозных будет пользоваться его курс «Как взять власть». Ведь его лидерство в предвыборной гонке за пост мэра многих повергло в шок. И до сих пор ведутся ожесточенные споры по поводу методов ведения избирательной кампании Леонидом Черновецким. Впрочем, в интервью еженедельнику «Бульвар Гордона», фрагменты которого «ФАКТЫ» предлагают своим читателям, Леонид Черновецкий говорил не только о выборах…
О необходимости цивилизованных отношений во власти
Комментируя одну из главных неожиданностей украинского избирательного марафона, а именно так называют лидерство Леонида Черновецкого на выборах мэра, в интервью «Бульвару Гордона» он сказал: «В действительности все даже серьезнее, чем вы сказали, правда, с одним уточнением. Сердце мое давно принадлежит киевлянам, однако удостоверение мэра я им предъявить пока не могу. Дело в том, что нынешняя горадминистрация пытается еще хоть на день задержаться в своем кресле, демонстрируя в этом изворотливость. Поэтому я до сих пор не могу войти в здание Киевсовета, чтобы начать строить новую жизнь, цивилизованные отношения между властью и оппозицией. Впрочем, в душе я давно чувствовал себя победителем.
… Я, например, за свой счет издал Конституцию Украины, на которой уже пять лет клянутся все народные избранники, судьи, даже Президент во время инаугурации держал на ней руку. Человек из окружения Президента, который мне предложил это сделать, думал, что он умный, а я дурак, он даже не понимал, что это честь. Я заплатил за нее 380 тысяч гривен — по тем временам это были немаленькие деньги, но, по сути, гроши. Я выложил бы в 10 раз больше… Там и золото, и бриллианты — ну чистый жлободром, на самом деле, потому что как в Библии главное — священный текст, так и в Конституции важно содержание, а не форма. Уверен: только в странах, где Конституцию не чтут, ее издание может быть таким дорогим. Впрочем, это не моя тема. Меня удостоили чести: Президент издал Указ, которым мне поручалось финансировать эту важную для страны книгу».
О благотворительной деятельности
«… Возвращаясь к моей повседневной деятельности… Я заботился о неустроенных, бездомных людях, которые меня не знают. От тысячи до полутора тысяч человек ежедневно получали хорошую пищу, даже такую, которой я сам не ем… А вот «скорая помощь» вообще моих пенсионеров, бабушек не принимала. Случалось, что, взяв этих людей, их завозили в лес и там выбрасывали с носилок… Денег же у них нет…
Над одним из моих беспризорных, у которого были отморожены ноги, решили просто поиздеваться — провести ампутацию без наркоза. Ему режут ноги, а он криком кричит, просит: «Дайте наркоз!» Врачи ему в ответ: «Передай Черновецкому, что всех, кого он и дальше будет посылать в эту больницу, ждет та же участь». Взяли ему эти ноги и положили на грудь. Он их потом мне привез… Осталась запись на пленке… »
О маме, к ногам которой хотел бы положить победу на выборах мэра
«… Мне 55-й год. Первые 40 лет я прожил рядом с людьми, которые, если к нам приходили гости, одалживали мне табуретку. У нас вечно не хватало 20 копеек на молоко двум моим детям, которые сейчас уже взрослые. Я не человек денег, а простой, как сибирский валенок. Ну если по-украински — как галушка… (Просто моя мама — она родом из Сибири — рассказывала мне много таких прибауток. ) Кстати, о маме — бесконечно родном и близком мне человеке. Я с отличием окончил Харьковский юридический институт, первым из однокурсников защитил диссертацию, но в школе был пацаном неспокойным. Меня, отчаянного сорванца, не любили учителя, считали, мягко говоря, не очень способным, и мама всегда испытующе смотрела мне в глаза. Она столько со мной пережила и явно опасалась, как моя жизнь сложится. Сейчас маме 92-й год, но уже 10 лет она парализована и адекватно ситуацию не воспринимает. Я хотел положить эту победу к ее ногам и сказать: «Мама, ты вырастила меня без отца, ты сделала невозможное», — но сделать это, к сожалению, не могу. Поэтому свою победу я посвящаю всем таким стареньким киевским мамам в Киеве, которые требуют немедленной помощи».
О богатстве
«… Не люблю чужие деньги считать, но в коррумпированных странах богаты в основном чиновники — вот у кого сумасшедшие состояния. Общался недавно с одним из них… Сидит в часах «Ориент», а сам «стоит» полтора миллиарда долларов. Мои часы тоже похожи на «Ориент», вот я и обратил внимание… Но это же фарисейство, брехня… Так что я далеко не самый богатый, а по сравнению с чиновниками нищий, как церковная мышь. Другое дело, что создаю им проблемы. Вот вы вспомнили о «Майбахе». Почему я его купил? Они же все, от начальника жэка до высшего эшелона, пересели на «Мерседесы» по 150 тысяч долларов. Сегодня этот автомобиль — атрибут любого бизнеса, и для того бизнеса, с которым я ассоциировался, нужно обязательно соблюдать сложившиеся правила. Никто не понесет свои деньги в банк, если там стены обшарпанные… Я думал над этим, думал и вдруг прочитал в книжке, что есть машина «Майбах», которая стоит более 600 тысяч евро. Еще 600 или 800 тысяч, по-моему, пришлось заплатить в бюджет. Эти деньги должны были пойти бабушкам, чтобы они радовались моей покупке и говорили: «Слава Богу, что есть человек, который в отличие от большинства, не уклоняется от уплаты налогов». Я создал прецедент, и теперь ни у премьера, ни у начальника жэка нет «Майбаха», потому что, если они пересядут на такие автомобили, народ взвоет. С другой стороны, все гораздо серьезнее: я намерен ликвидировать не только «Мерседесы», но и многие льготы и привилегии, которыми незаслуженно пользуются киевские чиновники».
О супруге
«… Я очень долго ухаживал за своей будущей женой. Она родом из Грузии и была в моем понимании девушкой с гор. Рафинированная восточная женщина: очень яркая, красивая и… скромная. Когда я за ней ухаживал, у меня не было ни одного шанса. И то, что мне удалось растопить ее сердце, стало одной из величайших побед в моей жизни.
Алине было 17 лет, а я уже 22-летний мужичок, с бешеным напором. Просто я такой эмоциональный человек по натуре. Но у нее было обязательство перед отцом, которого она очень любила. Она должна была выйти замуж только за грузина, потому что другого выбора он, сам грузин, просто бы не пережил.
… Я настолько любил Алину, что не мог без нее ни секунды, даже воздухом не мог дышать. Я должен был все время чувствовать, что она рядом, и она была рядом. Правда, иногда обижалась на меня и тогда сидела сзади. Но все равно я спиной ее чувствовал… Первое время мы встречались в библиотеке — это максимум, что мне было разрешено. Потом я стал провожать ее домой. Однажды мы шли, и я взял ее за руку. К тому времени мы уже месяцев восемь общались, но она руку отдернула. Для меня это было совершенно непонятно… Я спросил: «Неужели тебя никто никогда за руку не брал?», и она мне ответила: «Клянусь отцом, никто». Потом мы начали ходить в кино. Когда отец узнал, что я за ней ухаживаю, то получил инфаркт. Честное слово. Он был очень значительный человек.
… Свадьбу мы сыграли в Тбилиси. Я спортивный был, красавец… Правда, в штанах милицейских, поскольку служил в войсках МВД… Вытащил лампасы, хорошо все прогладил — всегда был очень аккуратным. И будущий тесть это оценил: «Да, — сказал, — это мужчина». Но для своей дочери он приберег другие слова. Глядя на меня, поскольку у меня на лбу было написано, что взяток я не беру (а Грузия — коррумпированная страна, и хотя сейчас они вроде пытаются из этого положения выходить, тяжело им будет), он произнес: «Запомни, ты жила в достатке, а с ним проживешь всю жизнь нищей».
… Когда тесть через восемь лет приехал, — это была последняя наша встреча, царствие ему небесное! — у нас в комнате висела лампочка без абажура, обои были разодранные. Ну откуда взять деньги? Это же такое дело. И он напомнил мне о том разговоре. Кстати, спасала нас только машина, которую он мне подарил».
Полностью интервью
Леонида Черновецкого можно прочитать в сегодняшнем
номере еженедельника
«Бульвар Гордона»
437Читайте нас в Facebook
