Виталий коротич: «как правило, борьба властей с пристрастием народа к рюмке заканчивалась питьем тормозной жидкости и циррозом печени. В последний раз вместе с водочной торговлей рухнула и советская власть»
17 мая 1985 года во всех газетах Советского Союза было опубликовано постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма и искоренению самогоноварения». С этого дня началась памятная многим нашим согражданам горбачевская антиалкогольная кампания. За полгода до ее официального старта телевидение, прессу, кино, радио заполонили призывы к трезвому образу жизни. И продолжалась эта агитация аж до 1988 года. Девизом кампании стал лозунг «Трезвость — норма жизни». Прежде всего, ограничили выпуск и продажу алкогольных напитков. Сотни ликеро-водочных и спиртзаводов страны в срочном порядке переоснастили под выпуск сиропов, соков, майонезов, комбикормов… Впрочем, справедливости ради надо сказать, что бой пьянству был объявлен не без оснований: потребление алкоголя в Советском Союзе не только перешло все разумные пределы, но и стало поистине жутким явлением.
«В 17 веке ведро «казенного вина» стоило один рубль.
Столько же стоила лошадь, а корову можно было купить за полтинник»
Бороться с пьянством начали давно. В Древнем Египте и Спарте любители «закладывать за воротник» подвергались публичному осмеянию и унизительным наказаниям. В Афинах запрещали продавать неразбавленное вино, а в Риме — употреблять алкоголь лицам до 30 лет. Известный писатель, поэт, журналист, бывший главный редактор знаменитого журнала «Огонек» Виталий Коротич в своей книге «Жили-были — ели-пили», посвященной истории застолий, пишет, что в России к середине 17 столетия пили массово, без удержу и везде. «Православный патриарх Никон начал первую антиалкогольную кампанию — уж очень быстро народ спивался, даже по воскресеньям предпочитая шинки с кабаками семейным походам в церковь, — делится результатами своего исследования Виталий Коротич. — За пару лет до объединения Украины с Россией, в 1652 году, российский Земский собор повелел закрыть все частные кабаки с корчмами, а в «государевых» кабаках ввел норму: по одной чарке на человека. Цену разливной водки резко повысили, запретили продажу алкоголя в долг, во время постов, а также по средам, пятницам и воскресеньям… Между прочим, в это время ведро «казенного вина» стоило один рубль. Столько же стоила лошадь, а корову можно было купить за полтинник. Но, как всегда, пили, невзирая на цену, и, как всегда, государственные карательные меры ничего не решали…
… Вскоре началась Петровская эпоха, прорубание окон в Европу и очередной алкогольный срыв; у нас ведь все идет этакими волнами — то густо, то пусто. В общем, как знак своего правления Петр открыл в северной столице кабак сразу же после ее начального заселения, в 1705 году. Кстати, еще строители Петербурга получали по чарке водки ежедневно: «для сугреву». Показывая пример стране, пил император неумеренно; описано, как однажды он заглотал за день 36 стаканов вина. Из самых верных соратников Петр создал Всепьянейший собор. Тот, кто не пил вровень со всеми, подвергался денежному штрафу и должен был осушить необъятный «Кубок большого орла». Петр повелел и женщинам пить наравне с мужчинами, а пьяные генералы на параде были обычным делом… Участник императорского застолья вспоминает: «Пьют, бывало, до тех пор, пока генерал-адмирал старик Апраксин начнет плакать-разливаться горючими слезами, что вот он на старости лет остался сиротою круглою, без отца и матери, а военный министр князь Меньшиков свалится под стол… » При Екатерине II, в конце 18 столетия, водочные доходы составляли треть государственного бюджета (»Пьяным народом легче управлять», — говаривала императрица), в 1862 году — уже половину, а при Николае II — больше половины всех поступлений в казну».
Общества трезвости разгоняли с большим усердием, чем кружки социалистов
На борьбу с пьянством встал Святейший Синод. «Когда церковь возглавила движение за трезвость, — пишет Виталий Коротич, — крестьяне целыми общинами отказывались от винопития, клялись на иконах — не брать в рот спиртного. Дошло до того, что в Воронеже испуганные откупщики стали предлагать дармовую выпивку, но никто ее не брал. Вот тут-то испугалось государство, потому что завибрировал державный «пьяный» бюджет… » В конце концов, по словам писателя, общества трезвости стали разгонять даже с большим усердием, чем кружки социалистов. Впрочем, за качеством продаваемой выпивки начали следить лучше. В 60-е годы позапрошлого века впервые вышла «народная» «Смирновская» водка. Появилась элитная водка фирмы «Вдова М. А. Попова», в которой использовался только чистый ржаной спирт. В трактирах и кабаках вывешивали портреты императора, которые должны были, по идее, дисциплинировать алкашей.
Виталий Коротич описывает в книге весьма забавный случай, поучительный, по его мнению, и для нынешнего начальства. «В конце 19 века солдат по фамилии Орешкин напился в кабаке и начал скандалить. Кабатчик указал ему на висящий здесь же портрет императора и пристыдил: «Как же тебе, служивому человеку, не стыдно буянить и охальничать перед лицом императора?!» На что солдат Орешкин, опережая свое время, по-большевистски прямо ответил: «А плевал я на вашего императора!» Солдата арестовали, завели на него дело «Об оскорблении величества». Такие дела всегда докладывали императору лично. Резолюция Александра III была недвусмысленна: «1. Дело прекратить. 2. Орешкина освободить. 3. Впредь моих портретов по кабакам не вешать. 4. Передать Орешкину, что я на него тоже плевал».
Хрущев, узнав, сколько кукурузы и пшеницы уходит на производство водки, заявил: «Будем гнать из нефти!»
После Октябрьской революции толпы рабочих и матросов отправились громить винные подвалы аристократов. Дырявили бочки, заполняли подвалы вином, ныряли туда с головой и тонули. В 1921 году Ленин предложил гнать спирт из торфа, а ученые «на полном серьезе» надеялись научиться получать водку из фекалий. Пролетарский поэт Демьян Бедный откликнулся немедленно: «Вот настали времена, что ни день, то чудо. Водку гонят из говна, по три литра с пуда». Позже Никита Хрущев, узнав, сколько кукурузы и пшеницы уходит на производство народного напитка, заявил: «Будем гнать из нефти!»
Вопрос пьянства в СССР поднимался не один раз. Еще при Никите Хрущеве, в 1958 году, согласно постановлениям партии и правительства, направленным на ограничение пьянства, торговля спиртным на розлив в большинстве общепитовских заведений была запрещена. Водка и вино подорожали. При Леониде Брежневе в 1972 году вышло постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма». Постановление, надо полагать, по традиции сразу же обмыли. Затем ограничили число магазинов, торговавших крепкими спиртными напитками, сократили время продажи (теперь их отпускали с 11 до 19 часов), а в воскресные дни ее и вовсе запретили. «Существовала шутка о том, как диктор объявлял точное время: «Просим всех непьющих убавить звук. Для остальных сообщаем точное время: одиннадцать часов утра… » — вспоминает Виталий Коротич. Более того, в 1974 году для особо упрямых алкоголиков ввели принудительное лечение в лечебно-трудовых профилакториях (ЛТП). Принятые меры по борьбе с «зеленым змием», сводившиеся, по сути, к борьбе с пьющими, серьезного влияния на ситуацию не оказали. Народ продолжал спиваться.
Члены Политбюро умудрялись пить даже на Мавзолее Ленина
Зато кремлевские вожди практически ни в чем себе не отказывали. Традиция застолий, во время которых много пили-ели, попутно решая серьезные вопросы, появилась в Кремле еще при Сталине. Вождь всех времен и народов не ограничивал свое окружение в спиртных напитках. Никита Хрущев придал закрытым застольям в Кремле поистине демократический размах. На них присутствовали тысячи гостей. Но употребление алкоголя по любому поводу, в том числе и на рабочем месте, стало считаться вполне естественным среди простого люда и высшего партийного руководства только при «дорогом Леониде Ильиче». Фразы вроде «Хто не п'х, той або хворий, або падлюка», «Не плюй под стол: там тоже гости» можно было услышать как от номенклатурных работников, так и от обычных людей.
С помощью лидеров или без, но с конца 60-х кривая пьянства в СССР резко пошла вверх. Поэтому «период застоя» нередко называли «периодом застолья». Именно при Брежневе появилась так называемая двойная мораль, когда рядового коммуниста, имевшего пристрастие к алкоголю, с пристрастием же «склоняли» его не опохмелившиеся с утра старшие товарищи по партии. Рассказывают, что члены Политбюро умудрялись выпивать и закусывать даже на Мавзолее Ленина во время парадов и демонстраций на Красной площади.
Таким образом, Михаилу Горбачеву в наследство досталась серьезная проблема. Тем не менее он попытался с ней справиться. Правда, очень своеобразно. Его методы борьбы с пьянством граничили с идиотизмом и не привели к ожидаемому результату. Народ давился в очередях (продавать спиртное стали только после 14 часов, и то не более двух бутылок в одни руки), травился суррогатами… Небывалый размах получило производство самогона, процветал теневой алкогольный бизнес. Неразумное усердие обернулось серьезным уроном для экономики СССР в целом и Украины в частности: вырубка виноградников (под нож пошли коллекционные, уникальные сорта винограда, а высококачественное вино стало сырьем для кормовых дрожжей) нанесла ощутимый удар по виноделию. Досталось и производителям пива. Спустя пять лет, в 1990 году, борьба с пьянством была признана ошибочной.
«Гонения на алкоголь нарастали и принимали дурацкие формы, — пишет далее Виталий Коротич. — Из программ вокальных концертов изымались произведения вроде «Шотландской застольной» Бетховена и народных «Вдоль по Питерской» или «Ой засядем, браття, коло чари». Во время очередной антиалкогольной истерии у меня в киевском издательстве «Днчпро» как раз выходил роман, начинающийся с того, что я простыл в чужом городе и, чтобы подлечиться, бегаю по продуктовым лавкам в поисках водки и соленого огурца на закуску. Редактор отполировал мое сочинение согласно директивным указаниям, и помню, как я поразился, получив сигнальный экземпляр книги, начинающийся с того, что я почему-то мечусь по магазинам в поисках огурцов. Про водку не осталось ни слова… Всякий раз, когда наши власти вмешивались в народные представления о здоровье и выпивке, то и другое сразу становились хуже. Забота о народном пищеварении и народной рюмке, как правило, заканчивалась питьем тормозной жидкости и циррозами печени. В последний раз получилось очень наглядно, потому что вместе с водочной торговлей рухнула и советская власть». В общем, как сказал Максим Горький: «Пьяниц не люблю, непьющим не доверяю».
P. S. Эксклюзивное интервью с Виталием Коротичем читайте в следующем пятничном выпуске «ФАКТОВ».
355Читайте нас в Facebook
