«стоило кому-то из строителей, приглашенных на банкет в мариинский дворец, выпить лишнего, как его тут же выводили на перекур и… Отправляли машиной домой»
Созданный после Второй мировой войны Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) определил за Советским Союзом ведущую роль в отрасли черной металлургии среди стран — участников СЭВ. Необходимый для работы доменных печей коксующийся уголь предполагалось завозить из Польши, получившей в свое распоряжение по итогам капитуляции Германии Силезский угольный бассейн. Но поляки отставали от графика, из-за чего украинские заводы-гиганты стали работать с неполной загрузкой. И тогда партия бросила клич: срочно направить все силы на строительство новых украинских шахт!
Вместе с тысячами добровольцев в 1956 году на Донецкий кряж отправился и секретарь Киевского горкома комсомола Владимир Павловский. «ФАКТЫ» встретились с ним накануне 50-летия этого события.
«Местные жители гордились известным земляком и просили не переименовывать Ворошиловградскую область в Луганскую»
- Молодежь Киевщины не осталась в стороне от такого дела, — вспоминает Владимир Павловский. — В Киевском горкоме добровольцам вручали комсомольские путевки и направляли их на строительство шахт «Киевская» Ь 1 и Ь 2 в город Ровеньки Ворошиловградской области.
Как раз в этот период вышло постановление ЦК КПСС, запрещающее присваивать фамилии известных государственных деятелей при их жизни населенным пунктам и промышленным объектам. Поэтому Ворошиловградской области, переименованной в честь живого и здравствующего маршала Советского Союза Климентия Ворошилова, полагалось вернуть прежнее название — Луганская. Местные жители гордились своим известным земляком и просили: «Не трогайте нашего Клима!» Тем не менее область переименовали.
В 1956 году я провожал поезд с первой группой добровольцев, отправлявшихся на Донбасс с киевского вокзала: на перроне гремел оркестр, молодежь пела и плясала вокруг гармонистов. «Люди едут заниматься настоящим делом, а я должен оставаться в Киеве», — завидовал я.
- Казалось бы, у вас было подходящее для шахтерского края образование: горный факультет КПИ, специальность «шахтное строительство»…
- Меня не отпускал Киевский горком партии: ты должен здесь организовывать и мобилизовать молодежь! Мою судьбу решил небольшой сбой в темпах направления добровольцев на Донбасс, за который первый секретарь ЦК комсомола Украины Василий Дрозденко даже получил по шапке. Василий Иванович и привел меня в качестве примера: «Вот, человек хочет ехать, а его не отпускают!» Руководству горкома партии ничего не оставалось, как отпустить меня.
- Говорят, на шахты ехали не только по комсомольским путевкам, но и по направлениям из мест заключения. Не раз приходилось слышать, что из-за бывших зэков обстановка на Донбассе еще тогда была криминогенной.
- Ни на одной комсомольской шахте бывших заключенных не было. Частенько приходилось возвращаться домой ночью, после третьей смены, и никого не грабили, не обижали. Когда наша бригада добровольцев жила в пристройке к хозяйской хате, у нас даже дверного замка не было. Уходя на работу или в кино, мы закрывали дверь на крючок, сделанный из проволоки. А в комнате, между прочим, оставалась малокалиберная винтовка — тогда мы серьезно занимались спортом, сдавали нормы ГТО, соревновались с соседними шахтами.
«Если задерживалась выгрузка вагонов, на руководство шахты заводили уголовное дело»
- Запомнилась фраза из дневника, который вы вели в 1956 году: «Матрасов не хватает. Дрова еще не подвезли. Жалоб нет». Неужели на бытовые неурядицы никто не жаловался?
- Естественно, общежития еще не успели построить, и мест в гостинице для 700 добровольцев, приехавших из Киевской области, не хватило. Многие жили на квартирах, спали на полу. С меблировкой после войны было не очень. Но все равно долго уговаривать хозяев не приходилось. Соглашались на оплату… дровами.
Если в бане отключали воду или в столовую не завозили картошку, начеку была наша стенгазета. Разгильдяи попадать к нам «на карандаш» опасались: знали, что неделю над ними будут насмехаться. Бывало, директор столовой специально ко мне подходил: «Понимаешь, машина поломалась. Можешь ты хотя бы сегодня меня не терроризировать?»
А за помощью к комсомольцам обращаться было первое дело. Помню, 31 декабря 1956-го уже после десяти вечера ко мне в гостиницу пришел начальник строительства: «Прибыл эшелон с деталями для щитовых домиков. Помоги мобилизовать ребят на разгрузку!»
- Да ведь Новый год на носу! Все уже, наверное, праздновать начали.
- Тогда на железной дороге существовали строгие порядки. Если получатель груза не укладывался в отведенное под выгрузку вагонов и сдачу порожняка время, на него сразу же заводили уголовное дело. За такое давали год условно с выплатой 20 процентов заработка.
Действительно, многие успели разойтись по знакомым встречать Новый год. В нашей комнате из 15 человек осталось лишь четверо. Пришлось побегать по квартирам, чтобы собрать сотню хлопцев. И всю новогоднюю ночь мы выгружали и складировали стройматериалы. Сдали железнодорожные вагоны, как и положено, вовремя. Приползли в гостиницу в пять часов утра 1 января. Уставшие, мокрые. Открываем комнату — а у нас в углу в большой кадушке, ведер на пять земли, на китайской розе расцвели четыре цветка. Каждому из нас получилось по розе. Конечно, по этому поводу мы сразу же и сообразили…
- Сам Бог велел, праздник же. А в будни как с зеленым змием боролись?
- Поначалу за обедом многие ребята открыто брали бутылочку на четверых. Выпили, борщом и гуляшом закусили, компотом запили — и айда работать на верхотуру. На бункера лезли, на терриконы поднимались, а поздней осенью и зимой на Донецком кряже мороз под 30 градусов. И ничего — несчастных случаев и безобразий не было! Потом, когда спиртное запретили, начали прятаться, пить без хорошей закуски, и это уже превратилось в пьянку.
- Проштрафившихся как воспитывали?
- У одного товарища отобрали комсомольскую путевку, отправили его домой и сообщили родителям. Больше к таким крайним мерам прибегать не приходилось. В основном все трудились добросовестно, с многократным перевыполнением норм. Иначе построить за год столько шахт не удалось бы. Ведь обычно от утверждения проекта до выпуска первого уголька на-гора проходит около четырех лет. Даже сами шахтеры сомневались, что молодежь выдержит такие темпы. Мол, ну еще два года на строительство — куда ни шло, но быстрее, с добровольцами, без необходимых навыков у вас не получится. И приводили в качестве аргумента шахтерскую пословицу «Уголь рубать — не борщ сербать».
- Кто оказался прав — опыт или молодость?
- Конечно, победили энтузиазм и желание каждого приобрести профессию. По темпам проходки впереди шла шахта «Донецкая» — среди дончан было много профессионалов. А на нашей, «Киевской», только один бригадир, из местных, имел практический опыт, остальные хлопцы были родом из Киевской области, новички на шахтах. Но мы решили в день рождения Ленина побить рекорд. Поговорили с ребятами, и 22 апреля «Киевская» вышла на первое место.
Знаете, за что мы тогда соревновались? За право участия во Всемирном фестивале молодежи и студентов, который должен был проходить в Москве в 1957 году. И еще — за поездку в Краснодон на встречу с родителями молодогвардейцев. Тогда была жива член «Молодой гвардии» Валя Борц, которая не раз приезжала к нам в Ровеньки. Здесь в годы войны гитлеровцы поймали ее товарищей Олега Кошевого и Любовь Шевцову. За их могилами ухаживали наши девчата.
На встречах с комсомольцами Валя Борц рассказывала, как они подняли на 7 Ноября 1942 года красный флаг над оккупированным фашистами Краснодоном, как писали от руки листовки и расклеивали их по городу, как подожгли биржу труда, как напали на лагерь и освободили пленных. Все описанное в романе Александра Фадеева «Молодая гвардия» совпадает с ее рассказом, за исключением образа предателя.
Под конец строительства мы уже соревновались за право остаться работать на шахте или сопровождать в Киев первый эшелон с углем. Я тоже был среди сопровождавших состав. На вокзале меня встречала жена с двухлетним сынишкой. К нам подбежал шустрый фоторепортер и сказал малышу: «Обними крепко папу, а я тебе за это фотоаппарат подарю». Р-раз — щелкнул и умчался. Потом этот снимок обошел многие газеты, а сын о фотоаппарате сразу же забыл — маленький был.
- А о других наградах за ударный труд никто, выходит, не помышлял?
- Еще на строительстве особо отличившиеся получили значки «Участник строительства комсомольских шахт». Я сам вручил более ста таких значков. Когда в Киеве второй секретарь ЦК ЛКСМУ Николай Кириченко поинтересовался, почему я без значка, объяснил, что себя награждать считаю неприличным. Он тут же распорядился, чтобы ему в кабинет принесли удостоверение и значок, документы подписал, печать поставил и вручил мне. А позже трест «Краснолучшахтстрой» представил меня к награждению знаком «Шахтерская слава». Потом стали ходить слухи, что готовят награды по линии комсомола. Наша «Киевская» N1 три или четыре раза занимала первое место в соревновании шахт, завоевывала знамена, и сдали мы ее досрочно, за 9 месяцев вместо 12. После нас стали в строй и остальные шахты. Я был делегатом XVIII съезда ЛКСМУ, на котором председатель Президиума Верховного Совета УССР Демьян Коротченко вручил комсомолу Украины орден Ленина за успехи в строительстве.
- На фотографии среди награжденных не вы ли?
- Я тогда получил орден «Знак почета». Помню, Демьян Коротченко, вручая мне награду, сказал: «Ну, поздравляю, сынок». Потом это дело отмечали в Мариинском дворце. В трех залах стояли столы, а на них все, что только хочешь: колбасы, копчености, рыба, икра, овощи-фрукты, различные напитки…
Я попал в зал, где был президиум во главе с секретарем ЦК КПУ Кириченко и комсомольским лидером республики Дрозденко. Так что у нас тосты звучали беспрерывно. Но что интересно: стоило кому-то из 250 гостей выпить лишнего, как к нему тут же подходили, приглашали на перекур, а потом сажали в машину и везли домой. Недалеко от нас сидел один такой товарищ: как пошел покурить, так на следующий день только вышел на работу. Коллеги к нему: «Что случилось?» «Да, — говорит, — привезли домой, как большого начальника».
277Читайте нас в Facebook
