«я стал подыскивать место, чтобы выстрелить вверх и напугать непрошеных гостей, но споткнулся и нечаянно коснулся курка опустившейся винтовки»
«Не ложись спать, я скоро буду», — бросил на ходу старшей сестре Юле двадцатилетний Олег Семьяник, уходя с друзьями попить пива к магазину. А спустя час (в начале первого) в окна дома громко постучал один из друзей парня: «Олега убили!». «Что он такое говорит?» — не верила этим словам мама Олега Светлана Николаевна. Женщина до сих пор не может понять, зачем 63-летний односельчанин выстрелил в спину ее сыну.
«Почему ружье было заряжено дробью?»
Мнения жителей села Дмитровка Комсомольского района Полтавской области в оценке этого трагического случая разделились.
- Если бы ко мне кто-то лез во двор, я поступил бы точно так же, как Валентин, — категоричен в своих рассуждениях один из пенсионеров, зашедший в сельский магазин, где корреспондент «ФАКТОВ» выясняла мнение сельчан. — Сам себя не защитишь, никто к тебе на помощь не придет.
- Неспроста это убийство произошло. Пусть эта молодежь знает, что чужого трогать нельзя, — поддерживает пенсионера женщина средних лет.
- Конечно, это страшная трагедия, но ведь там, где она случилась, люди запуганы бесконечными кражами, — подключается к разговору другая женщина. — Только стрелять — не метод борьбы с ворами, это не гуманно.
- Почему же ружье Валентина, если он никого не хотел убивать, было заряжено дробью? — недоумевает еще один мой собеседник. — Почему не солью, не горохом? Ведь ничто не стоит дороже, чем человеческая жизнь!
Эмоции в Дмитровке бурлят. И, как водится, единой версии случившегося нет. Следствие по данному делу еще не завершено — предстоит дождаться результатов нескольких экспертиз. Пока же, по словам старшего следователя Комсомольской городской прокуратуры Олега Плескача, против Валентина Коротченко (фамилия изменена. — Авт. ) возбуждено уголовное дело по факту умышленного убийства. Сейчас он находится под подпиской о невыезде.
С разрешения адвоката Валентина Афанасьевича я встретилась с ним. Готовясь к беседе с корреспондентом, мужчина приготовил два с половиной десятка свадебных фотографий 70-80-х годов прошлого столетия.
- Здесь я на свадьбе у родителей Олега, — показывает он одну из них. — В то время у меня одного в селе были белые «Жигули», вот меня и приглашали возить молодоженов. Позже появились более престижные «Волги», однако меня по-прежнему просили на свадьбы из-за уважения.
Валентин Афанасьевич рассказывает, что в ночь с 14 на 15 мая они с женой ушли спать, как обычно, рано, сразу после выпуска новостей. А где-то в полночь их разбудил надрывный лай собак.
- Я оделся, включил свет, вышел на ступеньки, — вспоминает собеседник. — Прислушался — кругом тишина, а собаки аж цепи рвут в сторону огорода. Меня страх взял. Думаю, наверное, кто-то за курами пришел. У меня в углу в коридоре всегда стояла старая двустволка марки ТОЗ шестнадцатого калибра. Ее еще моему отцу, как только он вернулся с фронта, колхоз выдал. Он охранял бахчу, огороды. После его смерти ружье осталось — жалко было выбрасывать. Я иногда этой винтовкой бродячих псов отпугивал. И в тот раз взял для смелости.
Мы выходим на подворье. Валентин Афанасьевич берет в руки штакетину, изображая, что это винтовка.
- Вот так прижал ружье к груди дулом вверх и продвигаюсь вперед, крадучись, чтобы не столкнуться случайно с вором, — показывает он. — Посмотрел на замки в сарае — все в порядке. Добрался до загородки, где у нас куры находятся. Там есть калитка, ведущая в огород. На ночь мы ее закрываем. Я глянул на замок, а цепочка, к которой он крепится, болтается сантиметров на тридцать ниже, чем положено. Тут же, за калиткой, я увидел три фигуры, пригнувшиеся к земле. Только подошел к ним, они рванули с места, я аж отшатнулся от неожиданности. Руки-ноги у меня задрожали, тело онемело, в общем, испугался сильно. «Ах, вы, такие-сякие!» — крикнул им вслед и стал присматривать место, откуда бы выстрелить, чтобы напугать непрошеных гостей. Там — воздушная труба газопровода, тут — электропровода. Наконец выбрал просвет в винограднике. Думаю, выстрелю в собственный огород, это безопасно. Тем более, пока я искал позицию, прошло минуты две, а те трое рванули с такой скоростью, что успели убежать далеко. Даже подумать не мог, что они еще в огороде. Стал на бордюрчик, подняв ствол немного вверх, но в этот момент пятка соскользнула, и я механически (это уже позже дошло до меня) стал искать опору рукой. Нечаянно коснулся курка опустившейся винтовки, и в это время прогремел выстрел.
«Мы остановились, чтобы справить малую нужду, и вдруг по нам начали стрелять… »
Валентин Афанасьевич утверждает, что ни крика, ни стона он не слышал. Спустя несколько минут по дороге прошла машина. «Все, уехали», — сказал подошедшей жене. Вернулся в хату, взял фонарик, посветил на спорыш возле калитки — никаких взламывающих инструментов не обнаружил. Жена Валентина Афанасьевича предполагала, что неизвестные охотились на алюминиевую бочку, в которую они уже лет тридцать пять набирают воду для полива.
Действительно ли алюминиевая бочка, закованная в цепи, интересовала молодых людей, оказавшихся в огороде у Коротченко в ту роковую ночь, не известно. У друзей Олега на этот счет другая версия. Сергей и Назар говорят, что возвращались домой из нового магазина, остановились напротив огорода Коротченко, чтобы справить малую нужду. И вдруг ни с того ни с сего прогремел выстрел.
Версия, на мой взгляд, не совсем убедительная. Ребята утверждают, что они пошли к Олегу домой более короткой дорогой, вдоль дачного участка. Но до дома так и не дошли, поскольку пиво «попросилось» наружу. В безлюдном месте в полночь достаточно места, которое могло бы послужить туалетом. Тем не менее хлопцы отклоняются довольно далеко от своего пути.
- Почему вы не кричали, не звали на помощь? — спрашиваю ребят.
- А кого было просить о помощи? Чтобы и нас на том же месте пристрелили? — грустно отвечают.
Олег умер практически мгновенно. «Выстрелил, сука!» — сказал он, упав, и уже больше не реагировал на обращения к нему друзей. Сначала они тянули парня, потом несли его на руках к старому магазину, где обычно допоздна гуляет молодежь и есть телефон. Но вызывать «скорую» уже было поздно.
В селе об убитом отзываются только положительно. В подобной ситуации он оказался случайно. А вот его друзья уже неоднократно попадали в поле зрения правоохранителей. Их уличали в краже металлических изделий.
Тяжело разговаривать с родственниками трагически погибшего молодого человека. Самый категоричный в суждениях Владимир, муж сестры Олега.
- Он (Мои собеседники избегают называть Валентина Афанасьевича по имени и фамилии. — Авт. ) явно шел убивать. Что тут непонятно? Это преднамеренное убийство.
- Если уж он застрелил в своем дворе ребенка, почему же не помог ему? — плачет мать Олега Светлана Николаевна. — И у нас воровали металл со двора. У меня муж охотник, у нас два ружья в доме. Кстати, Олег любил ходить с отцом на охоту, но мы же не устраивали кровавых разборок. Да если бы они (супруги Коротченко. — Авт. ) чувствовали угрызения совести, они в ту же ночь приползли бы к нам прощения просить. А то жена его на следующее утро кинулась прежде всего адвоката искать. Я никогда не думала, что нам тоже нужен будет защитник. Моего ребенка убили, и мы еще должны отстаивать его честь в суде. Да Олег за двадцать лет заслужил больше уважения, чем этот за 63. Говорят, на работе в городе ему дали хорошую характеристику, но по-настоящему его могут оценить люди, живущие рядом. Все соседи подтвердят, что он ни с кем не поддерживает отношений.
- Он знал, что делал, — подключается к разговору дядя убитого, Анатолий Павлович. — Каждого, наверное, подозревает в воровстве, потому что сам по молодости отбывал срок за грабеж. Сразу при понятых говорил, что видел, куда стрелял, а теперь может менять показания. Почему его не взяли хотя бы под стражу? Представьте, как тяжело родителям встречаться с ним.
- А вы простили бы, если бы этот человек извинился перед вами?
- Вчера я стоял на остановке, он подошел ко мне с извинениями, — говорит отец Олега Александр Николаевич. — Я ответил: «Валик, тебя Бог простит. Или не простит. Это твои проблемы».
Мужчине тяжело говорить — он то и дело плачет.
«Олег боялся жить в городе, а в селе ему не было страшно»
- Олег жил у Юли в Комсомольске, к нам только на выходные приезжал, — вытирает слезы Светлана Николаевна. — У него было слабенькое здоровье: ревматизм, язва желудка. А недавно операцию на глазах сделали, потому что зрение падало. Но он старался какую-то копейку принести в семью. И грузчиком работал, и старые дома в Дмитровке разбирал. Сам никогда на себя денег не тратил, разве что мобильный телефон купил. Мы вместе ездили в город за покупками.
- Олег сельским у нас был, все уговаривал меня продать квартиру в Комсомольске и переехать на природу, — рассказывает сестра погибшего. — Буквально в воскресенье, накануне гибели, сказал мне, что ему страшно жить в городе. В селе ничего не боялся, здесь даже ночью можно ходить, где хочешь. Ночью он часто на рыбалку отправлялся, а рыбу потом продавал. Мама ведь у нас не работает, только отец. В понедельник Олег должен был устраиваться на постоянную работу в Комсомольске, плотницкому делу хотел обучиться.
- За месяц до смерти сын какой-то грустный ходил, — вздыхает мама. — Приедет из города и молчит. Спрашиваю: может, с Юлей не ладите. Отвечает, что все нормально. К дочке приедет — то же самое. А в то воскресенье такой веселый с самого утра ходил, порхал, как стрекоза. Только проснулся — потянул Юлю на лодке кататься.
Ни у кого из родных накануне не было плохих предчувствий. Уже потом, когда случилось несчастье, Светлана Николаевна вспомнила страшный сон, который ей приснился где-то за месяц до трагедии. Снилось, будто видит она сына лежащим в глубокой яме. Подошла, а он просит: «Мама, тикай отсюда, ты мне не поможешь». Утром растревоженная женщина позвонила в Комсомольск, но услышала бодрый голос Олега: «У меня все нормально». И успокоилась. Но страшный сон таки сбылся. Страшным сном кажется происшедшее и виновнику трагедии.
- У меня и речь отняло, когда узнал об убийстве, — снова заходится в плаче Валентин Афанасьевич. — Это наше обоюдное горе. Теперь мне уже все равно, что будет дальше. Как суд решит. Мне очень жаль, что так вышло. Я никого не хотел убивать…
- Признаете свою вину?
- Не знаю, кто тут прав, кто виноват, только мне носить в душе этот груз до конца дней.
- В самом ли деле закон не предусматривает сурового наказания за применение гладкоствольного, к тому же незарегистрированного оружия? — поинтересовались «ФАКТЫ» у заместителя начальника научно-исследовательского экспертно-криминалистического центра УМВД Украины в Полтавской области Сергея Проценко.
- Во-первых, незарегистрированным оружием пользоваться запрещено, — разъяснил Сергей Николаевич. — За хранение криминальная ответственность не предусмотрена, это считается административным нарушением и карается штрафом. Во-вторых, согласно классификации стрелкового оружия, оно делится на боевое, охотничье, спортивное и многоцелевое. Как ножи. Ведь и ножом можно убить человека, а по ГОСТу — это хозяйственно-бытовой прибор. Другое дело — кинжал, предназначенный для самообороны и нападения. В данном случае оружие для охоты на зверей и птиц было использовано не по назначению, что повлекло смерть человека. Кроме того, стрелявший в населенном пункте подвергал опасности других людей. Правомерно ли он его применил, не превысил ли меру самозащиты, будет решать суд. Ясно только, что винтовка не служила орудием убийства людей. Вот если бы из нее сделали обрез, тогда можно было бы предположить в этом злой умысел.
- Мы должны быть объективными, он знал, что винтовка заряжена, значит, может в кого-то попасть, — добавляет следователь по делу Олег Плескач. — Помимо своего желания он допустил трагическую ситуацию. Но это неосторожное поведение с оружием, за которое предусмотрена более мягкая мера наказания, чем за умышленное убийство. Однако следствие продолжается, и определять степень вины совершившего преступление пока рано.
329Читайте нас в Facebook
