Виталий егоров (милко из сериала «не родись красивой»):»я всю съемочную группу научил материться по-русски сй югославским акцентом»
Виталий Егоров к своим 38 годам сыграл десятки ролей в театре, стал ведущим актером знаменитой «Табакерки» и даже дослужился до звания заслуженного артиста России. Но популярность к нему пришла после роли безумного дизайнера Милко Момчиловича в сериале «Не родись красивой».
Вместо того чтобы после изнурительных съемок в сериале, которые длились почти год, устроить себе отпуск и отправиться на отдых за океан, актер приехал в Киев, где снимается сейчас в криминальной мелодраме Ивана Войтюка с интригующим названием «Возвращается муж из командировки». Виталий опять играет иностранца — сотрудника немецкого посольства.
«Моя родина — Корсунь-Шевченковский Черкасской области»
- Виталий, вы ведь родом из Украины?
- Да, из небольшого городка Корсунь-Шевченковский Черкасской области.
- На родине бываете?
- Конечно, ведь у меня там остались родители. Сейчас, когда снимаюсь в Киеве, езжу каждые выходные, ведь это недалеко от столицы. Обожаю бывать дома. Там свежий воздух, тишина, вкусная мамина еда — она ведь у меня профессиональный повар.
- Отчего ж не остались тогда жить там?
- Так судьба распорядилась. Если честно, быть актером не собирался. В детстве сначала хотел стать врачом, потом возглавить зоопарк. У меня дома всегда животные жили: и раненая косуля, которую я выходил, и ежики подбитые. Но мама мечтала, чтобы я стал музыкантом, поэтому я ходил в музыкальную школу, играл на баяне.
А потом что-то изменилось — я даже сам не понял. В 15 лет поехал в Днепропетровск поступать в театральное училище, хотя за плечами было два класса заочной физико-математической школы при МГУ и перспективы стать великим математиком. Приняли меня только на отделение кукольного театра. Это с моим-то ростом (улыбается). А на третьем курсе пригласили в Одессу, в Украинский музыкально-драматический театр. Затем — служба в вооруженных силах, в театре Советской Армии, после которой я не стал возвращаться в Одессу. Решил покорять Москву.
- И как Москва приняла?
- На удивление, я сразу же поступил к Олегу Павловичу Табакову, стал студентом Школы-студии МХАТ. Правда, Олегу Палычу на пару с моей преподавательницей по сценической речи пришлось долго биться с моим украинским говором. Она, конечно, очень много сделала, но Табаков продолжал раздавать замечания: «Аня, давай занимайся речью». «Олег, но ведь я уже не слышу», — отвечала она, на что Табаков кричал: «А я СЛЫШУ!» От говора я избавился, но Табаков все равно что-то слышал, наверное, специально, чтобы я продолжал работать. (Смеется. ) Там целая система упражнений была.
- Югославский акцент вашего Милко сами придумали?
- Нет. Подсказал преподаватель югославского языка, который работает в театре «Современник». Он объяснял, какие ошибки допускают югославы, говоря по-русски. Они, в отличие от нас, не на последний слог делают ударение, а на первый. Помог и мой украинский, потому что у югославов «чэ» и «эл» твердое.
- Знаменитая фраза «рыба мОя» — импровизация?
- Она в голове как-то совершенно случайно возникла, и так получилось, что ее очень быстро подхватили. Жаль, что нельзя было оставить в фильме, как югослав по-русски матерится. Получается безумно красиво! Эти словечки подхватили операторы, режиссеры и потом перебрасывались между собой. (Смеется. ) Так что я научил материться по-русски с югославским акцентом всю съемочную группу!
«Совершенно не боюсь, что ко мне прицепится слава гея»
- Раздвоения личности не было?
- Признаться, был один момент. Над «Не родись красивой» мы работали девять месяцев! Бывало, что снимали каждый день и даже ночью. К тому же и театр нельзя забрасывать. И вот в начале театрального сезона у меня спектакль «Давайте-давайте», где я играю Бородулина… А перед этим был плотный график съемок, и я привык к акценту в фильме… И вот стою за кулисами, повторяю свой текст (заучивание ролей для меня большая проблема, с памятью не очень) и ловлю себя на мысли, что я повторяю текст с диалектом Милко. Потом сам себя одернул: «Стоп-стоп-стоп, мы ведь играем Островского». (Смеется. ) Представляете, что было бы в зрительном зале и с моими коллегами, начни я играть классика с югославским акцентом.
- Вы с Милко похожи?
- В чем-то, наверное, да. В отношении к работе, например.
- Так же, как он, истерики закатываете?
- Иногда. Может, не так ярко выражено, как у него, но бывает. А все дело в том, что я, как и Милко, очень требовательный в работе, сумасшедший — в хорошем смысле слова. Могу истерику себе устроить, если что-то не получается. А вообще, конечно, я не такой капризный, как мой герой.
- Ваше сердце тоже не свободно?
- Не свободно (загадочно улыбается. — Авт. ). Мою вторую половину зовут Наталья. Она учится в школе телевидения в «Останкино». Наташа практически не появляется на тусовках, избегает их. Мы пытались делать вместе какие-то фотосессии, но она отказывается, не хочет светиться.
- Не смущало, что придется играть голубого? Молва ведь как припишет — потом не отмоешься…
- Мне сперва сказали, что мой герой просто творческий человек — дизайнер одежды. А когда я уже согласился, предупредили, что он не совсем традиционной ориентации. Мне это предложение показалось очень забавным. Я нормально отношусь к Милко и совершенно не боюсь, что ко мне прицепится слава гея. Если народ поверил, значит, я действительно хорошо сыграл?!
- Небось, перед съемками в гей-клубы ходили, набирались опыта?
- Нет, конечно. (Смеется. ) Таких людей достаточно и в моем окружении. К тому же я уже играл художника нетрадиционной ориентации в спектакле Андрея Житинкина «Старый квартал» по пьесе Теннеси Уильямса. За эту роль, кстати, получил в 1997 году престижную театральную премию «Чайка».
- А что сказал Табаков про вашего Милко?
- Я понял, что он видел какие-то кусочки сериала. Сказал мне: «Смешно!» Но не в том смысле, что «не серьезно все это», а действительно забавно. Вот такая оценка мэтра. Ну и слава Богу.
- Испытали облегчение, когда режиссер скомандовал: «Стоп! Снято!»?
- Еще бы — девять месяцев в сумасшедшем ритме. В последний съемочный день меня хорошо разыграли. В артистической среде это называется «зеленкой»: творится черт те что. Последний дубль снимали, когда Милко возвращается в «Зималетто» из отпуска. Довольно длинная сцена — 5 минут. Снимали в 12 часов ночи. Закончили последний дубль, и вдруг костюмеры говорят, что ошиблись и я не в том наряде — надо переснимать. Я в ужасе. Мне несут другой текст, на площадке стоит свист. И только, когда моя партнерша Раиса Рязанова стала срывать с меня бороду, я понял, что это розыгрыш. Вот тогда я очень сильно и громко матерился на площадке. (Смеется. )
«Я умею хорошо шить и вязать»
- Грандиозную попойку после съемок устроили?
- Да-а-а, как же без этого. Организовали прощальную тусовку за городом. На очень большой площадке со сценой установили здоровенные шатры. Собрались ВСЕ: начиная от артистов и заканчивая бухгалтерами, которые выплачивали нам зарплату. Всего человек 350!
- За девять месяцев, наверное, сдружились?
- С главной героиней Нелли Уваровой, она, кстати, из молодежного театра «Рампы», мы были знакомы еще до съемок. Даже играли вместе в спектакле «Три сестры». А Оля Ломоносова, игравшая Киру, моя лучшая подруга. Мы с ней давно дружим. С главным режиссером Александром Назаровым тоже знакомы давно. Это он позвал меня на пробы.
- Знаю, что на съемочной площадке не обошлось без служебного романа.
- Краси-и-ивый роман между секретаршей Викой, которую играет Юля Такшина, и Андреем Ждановым (Гриша Антипенко). Самый настоящий служебный роман, хотя я думаю, что у них это серьезно. Все случилось на наших глазах. Поначалу было забавно смотреть, как взрослые люди держатся за руки, воркуют. А потом я вдруг понял, что присутствую при зарождении серьезного чувства. Когда Юля и Гриша рядом, они по-другому начинают двигаться, разговаривать.
- Свадьбу уже назначили?
- Не знаю, не знаю… Думаю, они сейчас немного отдохнут и тогда, наверное. Надеюсь, меня пригласят.
- В «Не родись красивой» ведь снимались бесподобные Ирина Муравьева и Раиса Рязанова. Какие впечатления от этих суперстар?
- К сожале-е-ению, с Муравьевой мы ни разу не пересекались на площадке — у нас не было общих сцен, зато в гримерках… Это великолепная актриса, с ТАКИМ чувством юмора… Она что-нибудь как прокомментирует — все падают со стульев. А Раиса Рязанова — это моя любовь, подружка просто. Мы с ней не были знакомы до сериала, но во время работы очень подружились. Рязанова за время съемок сериала всем связала носки. Она очень любит вязать и в перерыве между съемками занимается любимым делом.
- А вы сами-то шить и вязать умеете?
- Я даже в картине вязал, когда мы пришли проведывать больную Олечку — помощницу Милко. По фильму я у нее остался на ночь и сидел, довязывал какие-то носки. Я с детства умею и шить, и вязать. Мама до сих пор носит кофты, которые я связал ей — из тонкой-тонкой шерсти. Очень приятно. Помню, мама постоянно меня гоняла: «Ты что, опять садился за швейную машинку? Все петли мне попереставлял!» А тогда в моду вошли «дудочки», так я ушивал себе «штанцi».
- Так вы модным хлопцем с детства были?
- Ну-у да. (Смеется. ) Я и сейчас обожаю красивые модные вещи. Вот прикупил парочку нарядов, в которых Милко ходил. Очень симпатичные.
- Неужто весь гонорар за сериал на тряпки спустили?
- Деньги куда-то исчезают сами по себе. Я очень люблю их тратить. На одежду, на диски, ведь классика очень дорого стоит. Дисков у меня несколько сотен. Если получится, в августе поеду отдохнуть в Италию. Я там не был ни разу, но очень хочу. Мне нравится итальянский язык, который придуман специально для того, чтобы на нем петь.
- Говорят, ваш дом на оранжерею похож?
- Цветы — мое хобби. У меня небольшая квартира, но на кухне весь подоконник в фиалках. Они цветут круглый год. Есть много напольных цветов в огромных горшках.
- Слышал, что вы до сих пор на метро ездите?
- Часто. Я умею водить авто, но пока некогда. Когда вспомню, что придется часами стоять в пробках, думаю: нет, уж лучше я на метро. Надеваю кепку, очки — и вперед!
7878
Читайте нас в Facebook
