Популярная американская певица шерил кроу: «когда после романа с лэнсом армстронгом у меня обнаружили рак, мой папа спросил: «эта гадость что, с поцелуями передается?! »
Шерил Кроу — одна из самых популярных певиц в США. Она является обладательницей девяти премий «Грэмми», что само по себе уже говорит о невероятном успехе в шоу-бизнесе. Почти все ее альбомы стали платиновыми. Практически все песни, которые она исполняет, Шерил написала сама — и музыку, и тексты. В начале года поклонники певицы были взволнованы тревожной новостью — врачи обнаружили у Кроу рак груди. Диагноз был поставлен всего через неделю после того, как Шерил рассталась со своим женихом, легендарным велогонщиком Лэнсом Армстронгом. На несколько месяцев певица исчезла из поля зрения. Безусловно, это было очень трудное для нее время. И вот в минувшие выходные Кроу появилась в студии телекомпании Си-эн-эн в Лос-Анджелесе, чтобы откровенно рассказать известному тележурналисту Ларри Кингу обо всем, что ей пришлось пережить за последние полгода.
«Мне повезло, опухоль в груди была чуть больше миллиметра»
- Шерил, рад приветствовать тебя здесь. Как ты себя чувствуешь?
- Отлично!
- А твоя болезнь?
- Надеюсь, что я выиграла битву с раком. Конечно, у всех, кто победил эту болезнь, до конца жизни остается в душе страх, что где-то в теле притаилась одна больная клеточка, которая путешествует по организму. Но я гоню эти мысли. Я правда чувствую себя хорошо. Вернулась в норму.
- Обошлось без операции?
- Нет, мне делали лампэктомию на левой груди и игольную биопсию на правой.
- Лампэктомия, это что такое?
- Это частичное удаление груди, говоря нормальным языком. Врачи словно входят в твое тело, обнаруживают опухоль и удаляют ее. Кроме того, они вырезают и граничащие с опухолью здоровые ткани. Это профилактическая мера, чтобы болезнь не пошла дальше. Мне повезло, опухоль была чуть больше миллиметра. А на второй груди делали биопсию, чтобы установить, что же на самом деле представляют из себя клетки, вызвавшие у врачей подозрение.
- Я вижу, ты стала настоящим экспертом по раку.
- Думаю, это происходит с каждым нормальным человеком, которому поставили подобный диагноз. Для меня это было особенно неожиданно. Знаешь, Ларри, я ведь никогда не болела, не простужалась, у меня даже горло никогда в жизни не краснело! Я не пропустила по болезни ни единого урока в школе, не отменила ни одного концерта, когда стала певицей. И вдруг: Шерил, у тебя рак! Конечно, первым делом я захотела узнать об этой болезни как можно больше. Залезла в Интернет и принялась изучать все, что смогла там найти.
- Как и когда тебе сообщили, что ты больна?
- Это было в феврале. Да, 16 февраля, точно. Я пошла в клинику сделать ежегодную маммограмму. Не знаю, прилично ли будет рассказывать сейчас, но чувствую, что это нужно сделать.
- Ты о чем?
- У меня маленькие упругие груди. Как у молодой девушки. И когда я пытаюсь сама их прощупывать, то ничего не нахожу. Поэтому, следуя советам врачей, я с 35 лет каждый год делаю маммограмму.
- Прости, а сколько тебе сейчас?
- 44.
- Значит, ты проходила такое обследование каждый год на протяжении девяти последних лет?
- Да.
- Это больно?
- Ужасно! У тебя со спины сдирают всю кожу… Господи, Ларри, у тебя такой глупый вид! Конечно же, я шучу! (Смеется. )
- Рад, что ты сохранила чувство юмора. А я уши развесил. Хорошо, рассказывай все в подробностях. Думаю, сегодня мы сумеем помочь очень многим.
- Надеюсь на это.
- Итак, после этого обследования диагноз объявляют сразу?
- Нет. Сначала маммограмму тщательно изучает специалист по радиологии. У женщин моего возраста в груди часто появляются затвердения — это кусочки кальция, скапливающиеся в молочных железах. Так вот, обычно проходит около шести месяцев, прежде чем радиолог может дать рекомендацию пройти обследование у онколога. В моем случае было иначе. Думаю, врач сразу заподозрил что-то неладное. Он связался с моим гинекологом, а та позвонила мне и посоветовала пройти биопсию.
- И тогда поставили диагноз?
- Нет, снова потребовалось пару дней. Потом провели еще одно обследование — ткани под мышкой, чтобы установить, как далеко могла распространиться болезнь, если, конечно, это рак.
- То есть врачи и тогда еще не были уверены?
- Да, Ларри. Но они не пытались меня успокоить. Были честны со мной. Онколог сказала, что на 95 процентов уверена: мне не о чем беспокоиться. Все говорило за это. В моей семье ни у кого не было рака, я веду здоровый образ жизни, не курю, не пью, слежу за тем, чем и как питаюсь. Ты знаешь, что меня часто в разных журналах и газетах ставили в пример: мол, вот как должна выглядеть женщина после сорока.
- И что было дальше?
- Мне сообщили, когда будут готовы результаты всех тестов. В тот день я с утра поехала в клинику. Позвонила родителям в Нашвилл, сказала, что отправляюсь за результатом, что врач уверена в том, что со мной все в порядке. И вот я сижу у нее в кабинете. Она входит с моей историей болезни, и я сразу вижу — что-то случилось!
- Она так и сказала: Шерил, у вас рак?
- Нет. Она была очень взволнована. И говорила быстро-быстро: «Шерил, мы получили не совсем те результаты, которые ожидали. Боюсь, наши надежды не оправдались… » Я все поняла.
- Что ты чувствовала в тот момент?
- Думаю, то же, что и остальные онкобольные. Это один из поворотных моментов в жизни любого человека. Ты понимаешь, что жизнь не заканчивается на этом и что она уже никогда не будет такой, как прежде. Из нее навсегда исчезнет ощущение безопасности, комфорта.
- Что еще говорила тебе врач?
- Она сказала, что мне повезло — болезнь выявили на самой ранней стадии. Это дает очень высокий шанс на успех лечения.
- Ты ей поверила?
- Да. Хочу сразу сказать, что без веры в успех выздороветь невозможно. Пожалуй, это самое главное, самое эффективное лекарство.
«Кроме операции, я прошла курс радиотерапии. Семь недель, каждый день»
- Что ты сделала после того, как покинула клинику?
- Первым делом снова позвонила родителям в Нашвилл. Прямо из машины. И повторила почти слово в слово то, что сказала мне врач. И услышала в ответ: «Ничего страшного. Шерил, девочка, держись. Мы сейчас же вылетаем в Лос-Анджелес… » Мама и папа примчались ко мне в тот же день.
- Ты не задавала себе вопрос: почему я, почему это случилось именно со мной?
- Нет. Знаешь, Ларри, статистика утверждает, что каждая седьмая женщина в США больна или болела раком груди. Порой мне кажется, что это заниженные цифры. Я и раньше знала очень многих женщин, которым поставили такой диагноз. Сейчас у меня появилось гораздо больше таких знакомых. Это естественно: раз вступив в клуб выживших в борьбе с раком, остаешься в нем навсегда и узнаешь других. И понимаешь, что твой пример очень важен еще для сотен тысяч женщин разного возраста. Раньше считалось, что женщины попадают в группу риска после 35 лет. Увы, последние данные показывают, что врачам скоро придется понижать возрастную планку. Все больше становится женщин, больных раком груди, которые гораздо моложе.
- Что ты чувствовала тогда, о чем думала? Я знаю, что долгое время не хотела ни с кем говорить о своей болезни. Что это было — депрессия?
- Нет. В депрессию я не впадала. Вокруг было достаточно любящих людей, которые спасли меня от подобных настроений. А говорить с посторонними я не хотела: нужно было время, чтобы пропустить все через себя. И осмыслить этот новый опыт.
- Ты испытывала страх?
- Страх? Это мягко сказано! Я была ужасно напугана. Признаюсь, это ощущение и сейчас возвращается ко мне по утрам. Я просыпаюсь и лежу в кровати, прислушиваясь к тому, что происходит внутри меня. И боюсь, а вдруг рак вернулся? Вдруг он снова во мне, несмотря на все лечение, на то, что я выполняю все инструкции врачей.
- Когда они смогут точно сказать тебе, что этого не произойдет? Через пять лет?
- Да, это срок, по прошествии которого становится ясно, что пациент победил рак. В моем случае, возможно, это произойдет раньше, поскольку, повторяю, у меня болезнь выявили на самой ранней стадии.
- Операция, о которой ты рассказывала, только в ней и заключалось лечение?
- Нет, что ты! Я прошла еще курс радиотерапии. Семь недель. Каждый день.
- Это было обязательно?
- Конечно! Каждый день меня «засовывали» в машину, которая убивала в моей левой груди клетки. Не только пораженные раком, но и те, что были рядом. Это профилактическая мера.
- Это похоже на лазер?
- Не знаю. Лучи невидимы. Ты лежишь в машине и слышишь только характерный шум, когда выходит луч. Их направляют каждый раз под разными углами, но всегда в одно и то же место на теле.
- А как достигается такая точность? Ведь пациент может лечь чуть-чуть иначе…
- На тело наносят татуировки.
- Татуировки?
- Да, иначе нельзя, ведь любую другую метку человек может случайно смыть.
- Сколько меток поставили на твоем теле?
- Четыре. Самая заметная вот здесь, на руке. Еще одна есть на груди, и две в других местах.
- И это на всю оставшуюся жизнь?
- Да, если, конечно, я не захочу их вывести, как любую другую татуировку. Но я пока не хочу. Я спрашивала у врачей, и они сказали, что большинство пациенток не выводят эти татуировки. Также очень многие женщины не хотят делать пластические операции, чтобы скрыть шрамы или даже искусственно восстановить грудь, если пришлось удалять значительную ее часть. И я их сейчас понимаю. Для меня эти татуировки и шрамы как напоминание о том, что случилось.
- У тебя тоже есть шрамы?
- Конечно. Вокруг соска. Но они совсем маленькие. Если не знать, что мне делали лампэктомию, можно и не заметить.
- Сеансы радиотерапии болезненны? Только не говори снова о сдираемой коже!
- Нет, боли как таковой не испытываешь. А вот неприятные ощущения присутствуют. Сильная тошнота, общая слабость. Меня об этом предупреждали, а я не верила, думала, что справлюсь лучше других. Ведь я была в хорошей форме, занималась спортом. Но ошиблась. Так плохо я себя никогда не чувствовала! Но понимала, что это необходимо. Еще один нюанс: тебе выписывают лекарство — тамоксифен. Его нужно будет принимать на протяжении последующих пяти лет. А он вызывает раннюю менопаузу.
«У меня нет телохранителей, и я сама покупаю себе продукты»
- Незадолго до того, как у тебя обнаружили рак, ты рассталась с Лэнсом Армстронгом. Он был в этой студии буквально на следующий день после того, как тебе поставили диагноз. И он тогда сказал, что готов тебе помочь, что ты знаешь, как он тебя любит, и можешь в любое время рассчитывать на его поддержку. Ты обращалась к нему за помощью, за советом?
- Лэнс был одним из первых, кому я позвонила, узнав о своей болезни. Я оказалась в очень сложной ситуации. Человек, которого я меньше всего хотела видеть и слышать, мог больше всех рассказать мне о том, что меня ждет и к чему я должна быть готова! Все мои чувства вступили между собой в конфликт. Но я поборола себя и позвонила Армстронгу…
- Неужели вы расстались врагами?
- Нет.
- Насколько вы были близки к свадьбе? Ты собиралась выйти за него замуж?
- Конечно! Мы же были помолвлены, а этим в нашем возрасте не шутят.
- Так был назначен день свадьбы или нет?
- Приглашения не рассылали. Ларри, честно говоря, я не хочу обсуждать наши с Лэнсом отношения. Мы расстались друзьями. Я его глубоко уважаю и благодарна ему за все, что он для меня сделал. Но в какой-то момент я вдруг поняла, что нам с Лэнсом лучше находиться в разных местах. Он был частью, и большой частью моей жизни, но снова пускать его туда я не хочу. Все остальное для меня — уже история. И я не настроена сегодня ворошить ее.
- Я понял, но все же рискну задать еще один вопрос о тебе и Армстронге. Лэнс помог тебе в борьбе с раком?
- Я старалась не общаться с ним напрямую. Среди его окружения есть человек, которого я считаю близким другом. Я звонила ему и делилась своими проблемами, спрашивала совета. Догадываюсь, что он все передавал Лэнсу и тот был в курсе моих дел. И говорил этому человеку, что мне нужно делать. Признаюсь, я ценю такую деликатность.
- Позволишь еще один вопрос об Армстронге?
- Ларри, ты невыносим!
- Могу показаться глупым, но, думаю, этот вопрос задают сейчас себе многие наши зрители. Ты никогда не болела, во всяком случае, серьезно. Вела здоровый образ жизни. В твоей семье никогда не было больных раком. И вот ты влюбляешься в мужчину, который был на краю могилы из-за этой страшной болезни. Вы живете вместе как муж и жена. А у него был рак яичек. И вдруг ты тоже заболеваешь раком! Невероятное совпадение или что-то в этом все же есть?
- Конечно, совпадение! Но ты не первый задаешь мне такой вопрос. Признаюсь, когда родители прилетели ко мне в Лос-Анджелес, папа не выдержал и выпалил: «Эта гадость что, с поцелуями передается?!» Я тогда рассмеялась от души. Теперь у нас это вроде семейной шутки.
- Вернемся к лечению. Оно как-то повлияло на твой голос?
- Нет, я пою, как прежде. Доказательством тому служит скорый выход моего нового альбома — «Дикий цветок».
- А на сцене тебе уже приходилось петь после радиотерапии?
- Да. Признаюсь, я очень боялась. А когда вышла к зрителям, вдруг почувствовала себя голой! Давно не испытывала такого волнения.
- Отношение публики к тебе изменилось?
- Зрители воспринимают мои старые песни иначе. Не знаю, может, я сама стала вкладывать в них новый смысл. И публика это почувствовала.
- У тебя есть братья, сестры?
- Да.
- Они люди семейные? Ты уже тетя?
- О да! Племянников у меня хватает. Только у одной из моих сестер трое прекрасных детей.
- А о том, чтобы завести своих, ты не думаешь? Прости меня, но тебе уже 44. Биологические часы…
- Ты прав, Ларри. Но я думаю, выход есть.
- Ты говоришь об усыновлении?
- Да. Я понимаю, что старею, хотя и чувствую себя молодой девушкой. Уверена, я смогу полюбить ребенка, рожденного другой женщиной, как родного.
- А замуж не собираешься?
- Не знаю. В ближайших планах у меня такого пункта нет. Но я не против. Мои родители женаты уже 51 год! И счастливы в браке. Я бы хотела стать замужней дамой.
- Есть кандидаты? Ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?
- Признаюсь, есть мужчина. Но пока ничего серьезного. Мы присматриваемся друг к другу. В моем возрасте начало романа — самая тяжелая и пугающая стадия. Боишься выглядеть глупой и не знаешь, как рассказать о том, кто ты внутри. Что тебя волнует, что нравится, почему ты не ешь мясо. И хочется узнать такие же глубоко личные вещи о человеке, который вызывает у тебя симпатию и, возможно, влечение.
- Ты знаменитость, суперпопулярная певица. Естественно предположить, что твои кавалеры — люди твоего круга. Вряд ли у простого мужчины есть шанс с тобой познакомиться…
- Ты ошибаешься, Ларри. Я себя звездой не считаю. Сама покупаю в магазине продукты, так что со мной легко познакомиться в супермаркете или бакалейной лавке. Я много летаю, так что часто бываю в аэропортах. И у меня нет телохранителей. К тому же люблю поболтать, поэтому сама заговариваю с попутчиками.
«Советую не пить воду из пластиковой бутылки, если она какое-то время пролежала в автомобиле»
- Где ты живешь?
- Здесь, в Лос-Анджелесе.
- Слышал, у тебя есть ферма рядом с Нашвиллом.
- Это правда. Я приобрела ее не так давно, но бываю там, к сожалению, редко.
- Но грузовичок себе купила, да?
- Купила. Кстати, выбирать мне его помогал Вилли Нельсон (легендарный исполнитель кантри. — Ред. ).
- Ты не ешь мясо, я не ослышался?
- Нет, все правильно. Теперь я стала очень внимательно относиться к тому, чем набиваю свой желудок.
- Значит, это связано с раком?
- Да, я познакомилась с очень интересным человеком, когда старалась узнать все о своей болезни. Он опытный диетолог.
- И что же он тебе посоветовал?
- Есть больше рыбы. Особенно лосося. Для разнообразия можно немного птицы, желательно курятину.
- Что еще?
- Дело не только в том, что ты ешь. Важно, как это готовить или хранить. Например, нельзя пить воду из пластиковой бутылки, если она какое-то время лежала у тебя в автомобиле.
- Впервые слышу об этом! Почему?
- При нагревании такой бутылки в воду попадают вредные вещества, способные вызывать рак. То же самое происходит, если разогревать в микроволновой печи блюда или напитки в пластиковой упаковке. Нельзя замораживать продукты в такой упаковке. Нельзя готовить блюда в кипящем оливковом масле.
- Все, что ты сейчас рассказала, безумно интересно! К сожалению, наше время в эфире подходит к концу. Напоследок хочу спросить, как начиналась твоя карьера в шоу-бизнесе?
- Я была бэк-вокалисткой у Майкла Джексона.
- Серьезно?
- Да, на этот раз я не шучу. Он как раз формировал команду перед тем, как отправиться в мировое турне с программой «Bad» (одно из лучших шоу Джексона, основанное на песнях из одноименного альбома 1990 года. — Ред. ). Я набралась наглости и явилась на прослушивание. Наврала, что меня прислал Квинси Джонс (знаменитый продюсер и композитор, с которым сотрудничал Джексон. — Ред. ). Мне поверили. Я спела перед видеокамерой, а потом выкрикнула: «Эй, меня зовут Шерил Кроу! Майкл, я хотела бы отправиться в турне вместе с тобой!» Джексон сам позвонил мне через пару дней. А через неделю после прослушивания я уже спешно оформляла паспорт, чтобы лететь с ним и его командой в Японию. Это кажется невероятным, но так все и было.
- Так ты близко знакома с Майклом?
- Вовсе нет. Я разговаривала с ним потом всего пару раз. И то по работе. Но наше сотрудничество дало мне бесценный опыт. Я поняла, что такое настоящее шоу. И Джексон как никто другой умел завести публику. Кроме того, благодаря тому турне я побывала во многих странах. Познакомилась с их культурой.
- А что было самое трудное в работе с Майклом?
- Подготовка к выходу на сцену. Из меня делали блондинку с пышной прической. На это требовалась уйма времени, а я и часа не могу просидеть спокойно!
Подготовила Наталия ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»
696Читайте нас в Facebook
