Когда полтавский убоповец виктор шаблий получал награды мвд за высокие успехи в укреплении правопорядка и безупречную службу, на его совести уже было как минимум два преступления
Вечером 1 декабря 2003 года в Полтаве по улице Октябрьской, 38, где размещается управление по борьбе с организованной преступностью областного УМВД Украины, в кабинете Ь 24 был обнаружен труп мужчины. В выданном свидетельстве о смерти 30-летнего жителя райцентра Варва Черниговской области Владимира Цисельскогого записано, что он умер в результате асфиксии (удушения) от закрытия рта и носа. Иначе говоря, при пытках во время выбивания показаний.
«Какого-либо физического и психического воздействия к арестованному не применялось»
Поначалу смерть Владимира Цисельского правоохранители пытались «списать» на сердечную недостаточность. Но им это не удалось. Родители, когда им позвонили из районной милиции и передали сообщение из Полтавы, были шокированы и самим известием, и причиной смерти сына. Ведь у них был замечательный сын. Он заочно учился в институте, о нем никто никогда и слова плохого не сказал. А тут вдруг оказался преступником. В милиции все могло случиться, допускали родители, но ведь Володя сроду не жаловался на сердце. Поэтому мать не разрешила полтавским милиционерам привозить домой тело, пока его в морге не осмотрит старший сын Роман, врач по специальности. Он и забрал брата, умершего страшной насильственной смертью в одном из рабочих кабинетов УБОП. А родственники так и не дождались не то что материальной помощи от областного управления милиции, но даже признания вины сотрудников и извинений.
Вот что читаем в показаниях свидетелей трагедии — работников отдела по борьбе с организованными преступными группировками в приоритетных направлениях экономики УБОП УМВД Украины в Полтавской области. Начальник отдела Борис Цикаришвили написал: «Мне позвонили и сообщили, что подозреваемый потерял сознание. В 20. 25 я зашел в кабинет Ь 24. Шаблий и Сидоренко делали искусственное дыхание и закрытый массаж сердца Цисельскому. Сотрудники объяснили мне, что Цисельский потерял сознание и стал сползать со стула. Его начали бить по щекам, но он не реагировал». Старший оперуполномоченный отдела Виктор Шаблий объяснял так: «Я находился в кабинете с Сидоренко, Дмитренко и Борисовым. Арестованный Цисельский сидел на стуле. Около 20. 00 ему стало плохо, он упал со стула и потерял сознание. Ему была предоставлена первая медицинская помощь и вызвана «скорая помощь», работники которой констатировали факт смерти. Какого-либо психического и физического воздействия к Цисельскому не применялось».
По объяснениям других правоохранителей, присутствовавших в кабинете во время допроса с пристрастием, они занимались своими делами (кто-то работал над бумагами, кто-то сидел у компьютера), поэтому ничего не видели и не слышали. Только когда арестованный издал непонятный звук и стал сползать со стула, засуетились: стали открывать окна и откачивать потерявшего сознание.
Когда вызванная самими же мучителями бригада скорой помощи прибыла на место происшествия, Владимир Цисельский уже практически не подавал признаков жизни. Тем не менее еще десять минут медики пытались его реанимировать. Но, увы… (Предпринятое же убоповцами искусственное дыхание, как установила судебная медицинская экспертиза, только усугубило состояние потерпевшего. )
«Я кричал, что готов взять на себя любое преступление, но надо мной продолжали издеваться»
Орудие пыток — противогаз с обрезанным угольным фильтром — следственно-оперативной группе в кабинете обнаружить не удалось. Но ни у следствия, ни у суда не оставалось сомнений в том, что Владимир Цисельский умер именно в результате применения одного из излюбленных милицейских приемов, так называемого «слоника». Арестованному надевают противогаз с обрезанным шлангом, пускают в него сигаретный дым и перекрывают доступ воздуха. Далеко не все выдерживают такую пытку, поэтому берут на себя все преступления, которые на них «вешают».
В тот же день, но в другом кабинете, выбивали показания и у Виталия Доли, которого задержали вместе с Владимиром Цисельским и Сергеем Палехой. Их этапировали из Лохвицкого ИТТ в Полтавское СИЗО. Но, вопреки инструкции, повезли сразу в управление по борьбе с организованной преступностью, поскольку в изоляторе, как позже объяснили убоповцы, была пересменка, и в это время задержанных туда не принимают. А тут, в родных стенах, они могли творить что угодно. Правда, Палеху затем все-таки отвезли в СИЗО, и его там приняли. А с Доли приспособленный для пыток противогаз успели снять за несколько секунд до наступления необратимых процессов.
- Борисов сказал Шаблию: «Хватит уже с ним разговаривать, давай быстрее», — вспоминает потерпевший Виталий Доля. — Я понял, что они куда-то спешили. И тут же из картонного ящика, стоявшего возле шкафа, вынули одеяло, а мне на запястья натянули рукава куртки и надели наручники, чтобы, как я понял, не было видно следов. Что они собираются делать, я не догадывался, поэтому не сопротивлялся, да это было бы и бесполезно. Мне не угрожали, только положили на одеяло вниз головой. После этого Шаблий достал, а Сидоренко надел на меня противогаз с обрезанным шлангом. В кабинете находились также Новиков и Безверхний. Включили музыку на компьютере. Сидоренко встал мне на лопатки и прижал голову к одеялу. Подошел Борисов, закурил. Шаблий спросил, люблю ли я курить. А я тогда, хоть мне было уже 23 года, не курил вообще. Это теперь двух пачек сигарет в день не хватает…
Шаблий поднес раскуренную сигарету к шлангу, фильтром вовнутрь — так в легкие попадает больше дыма. И пережал шланг. Я глотнул дыма, закашлялся — шланг отпустили. А через несколько секунд повторилось то же самое. «Я подпишу все, что скажете», — начал я просить, но меня не слышали. Никто и не подумал прекращать издевательства. Мне кажется, они продолжались минут пятнадцать — двадцать. Потом у меня появился шум в ушах, и я перестал слышать их разговор. Моя голова начала биться о пол, на котором лежало одеяло (позже я сообразил: его подстелили, чтобы на моем лице не осталось синяков), а на ногах стало сводить судорогой пальцы.
Очнулся оттого, что меня поливают водой из пластиковых бутылок — они были наполнены заранее, на этот случай. На лице слегка приподняли маску, резко не снимали, дали немного полежать, затем посадили. Новиков сел за стол, дал мне ручку и я стал писать под диктовку, что мы с Цисельским и еще одним задержанным, Сергеем Палехой, регулярно воруем нефтяное и химическое оборудование и сдаем в Полтаве на фирмы (они указывали их названия и адреса, но я уже не помню). В общем, нам инкриминировали кражу государственного имущества в особо крупных размерах в составе организованной преступной группировки. То есть я собственноручно подписывал себе приговор лет на пятнадцать лишения свободы. Но тогда мне было все равно. Когда я это писал, из кабинета все вышли, остались только Безверхний и Новиков. Помню, меня заставили переписывать что-то по-новому, и в этот момент зашедший в кабинет Борисов сказал: «Доигрались!» Сразу все: «Что случилось?» — и повыбегали, оставив меня на Безверхнего. Я быстренько дописал свои «добровольные» признания, после чего меня отправили в следственный изолятор в сопровождении Новикова и двух работников спецподразделения «Сокол». По дороге Новиков убеждал еще, что адвокат мне не нужен, дескать, только деньги зря потрачу.
На следующий день с меня взяли еще одну расписку о том, что меня никто не бил. А через пару дней пришел следователь и сообщил, что Цисельского задушили. После этого я уже стал рассказывать, как на самом деле поступили со мной.
Буквально на третий день после разыгравшейся в служебном кабинете трагедии противогаз таки был найден. Его, выброшенный неустановленными лицами, обнаружила дворничиха на куче мусора в Корпусном парке, как раз напротив управления по борьбе с организованной преступностью (ранее подобных «находок» в центральном парке отдыха не встречалось). И хотя размер противогаза не соответствовал тому, которым душили Владимира Цисельского, Октябрьский районный суд, где слушалось уголовное дело в отношении единственного из задержанных убоповцев — Виктора Шаблия, посчитал его косвенной уликой. Свидетельством того, что сотрудники УБОП незаконно применяют разного рода приспособления, в том числе и противогазы, при проведении следственно-оперативных действий.
«У меня к вам единственная просьба: скажите работникам милиции, чтобы меня не били»
Борьба с кражами в газопромышленном комплексе была и остается приоритетным направлением деятельности полтавской милиции. Если кто-либо из Министерства МВД представляет нового начальника областного управления, он особо подчеркивает, что пора наконец-то навести в этом деле порядок. Но ни для кого не секрет, что зачастую именно сотрудники милиции «крышуют» прибыльную сферу. Случается, сопровождают бензовозы с ворованным конденсатом. Если требуется, «вмешиваются в ситуацию», обеспечивая положительный исход для воров.
Но, конечно, в управлении гнались за показателем раскрываемости преступлений в этой сфере, особенно по части организованных преступных групп. Вот и задержанных 20 ноября 2003 года Цисельского, Долю и Палеху, до этого вполне добропорядочных граждан, решили проверить на причастность к совершенным ранее кражам. Дело в том, что в их «Жигулях» обнаружили три задвижки от фонтанной арматуры со шпильками, гайками и прокладками к ним, стоимостью около двадцати двух тысяч гривен. После чего, по словам Виталия Доли, им начали вменять в вину и кражу нефтяной качалки, которая весит тонн 40 и стоит порядка 200 тысяч гривен.
Организатором злополучной поездки за металлом был Владимир Цисельский, работавший на буровой рядом со скважиной Ь 307 нефтегазового добывающего управления «Полтаванефтегаз», расположенной в Лохвицком районе. Себе в помощники он взял Виталия Долю, а тот предложил Сергею Палехе поработать водителем. Поздним вечером молодые люди отправились окольными путями в соседнюю область. Позже в объяснительных они утверждали, что впервые занимались подобной кражей, полностью признавали свою вину и готовы были понести за совершенное преступление справедливое наказание.
- Володя снял задвижки заранее и перенес поближе к краю поля, — вспоминает Виталий Доля. — У нас ушло минут десять на то, чтобы загрузить их в «Жигули». Проехали метров сто пятьдесят и напоролись на милицейскую засаду. У нас попросили сначала документы, затем заглянули в салон. «Здравствуй, жопа, Новый год!» — сказал оперативник, увидев, чем он забит.
Задержанных, как положено, доставили в изолятор временного содержания Лохвицкого РОВД. Местные правоохранители вели себя корректно, предоставили парням телефон, чтобы они имели возможность сообщить о задержании родным, договориться о защите. Уже на второй день к ребятам приехал адвокат. «По четыреста долларов с каждого, и дело будет замято», — сказал он подзащитным после разговора с руководством райотдела.
Родные привезли откупные, однако деньги у них не взяли — к тому времени в Лохвице уже работали прибывшие из Полтавы сотрудники областного УБОП Виктор Шаблий и Илья Новиков.
Задержанных стали вызывать на допросы по одному. Особенно старался Шаблий: он постоянно стоял сзади и методично наносил удары по спине и по голове. После очередного допроса к Виталию Доле пришлось вызывать «скорую». Фельдшер диагностировал у него сотрясение головного мозга. Через три дня после этого, 29 ноября, Виталий обратился с письмом в областную прокуратуру: «У меня к вам одна-единственная просьба: скажите работникам милиции, чтобы они меня не били и не издевались надо мной, потому что у меня очень слабое здоровье, я страдаю эпилепсией, и меня нельзя бить по голове и по другим органам тоже. Наказывать их, я считаю, не следует, только скажите, чтобы они меня не били. И скажите, чтобы со мной в СИЗО ничего трагического не произошло… » Но кто на подобные обращения реагирует? Трагедия все-таки случилась.
«Какой разразился бы скандал, если б на скамье подсудимых оказался целый милицейский «бандитский» отдел»
Руководителем следственно-оперативной группы по раскрытию преступления, случившегося в УБОП, был назначен следователь по особо важным делам областной прокуратуры Андрей Ральский. Он вспоминает, что коллеги и работники других правоохранительных структур ему не завидовали. Ведь преступления, совершенные людьми в погонах, раскрывать очень тяжело. Милиционеры знают, как не оставить доказательств, уйти от ответственности и противодействовать следствию, не нарушая закона. Практически никто не верил, что дело можно довести до суда и тем более до приговора. Хотя сами сотрудники милиции в приватных разговорах возмущались случившимся, дескать, уж сильно ребята перегибают палку.
- В ходе следственных действий я слышал реплики: «Кому вы верите? Преступникам! А честных работников милиции пытаетесь посадить», — рассказывает следователь по особо важным делам Полтавской областной прокуратуры Андрей Ральский. — На подобное я всегда отвечал: «Разберемся». Никто же ведь не пытается обелить Цисельского, Долю и Палеху. Оставшиеся в живых понесли наказание — Лохвицкий районный суд приговорил их к трем годам лишения свободы с отсрочкой исполнения наказания на один год. Эти судимости, кстати, были досрочно с них сняты. Но ведь выкручивать людям руки тоже никто не имеет права. Конституция любому человеку гарантирует неприкосновенность. Работники экономического подразделения УБОП должны были думать, как раскрыть преступление, а не применять насилие.
- Но ведь за убийство никого так и не наказали! Виктора Шаблия судили за превышение служебных полномочий, нанесение тяжких телесных повреждений и пытки по другим эпизодам. И в тюрьме оказался только он один — из пяти подозреваемых в совершении преступления. Остальные в розыске.
- Дело по убийству Цисельского выделено в отдельное производство и направлено в Октябрьскую районную прокуратуру Полтавы. Поскольку оно до конца не расследовано, какие бы то ни было комментарии по этому поводу давать я не могу. Виктора Шаблия задержали сразу, а остальные подозреваемые успели скрыться, потому что руководство УБОП уволило их задним числом. 16 марта 2004 года мы арестовали Шаблия, а 15-го, как потом оказалось, все пятеро были скоропалительно уволены со службы с формулировкой «по собственному желанию», хотя до окончания следствия этого нельзя было делать. Но представьте, какой разразился бы скандал, если б на скамье подсудимых оказался целый милицейский «бандитский» отдел…
- После расследования дела по убийству Цисельского мы направили его в областной Апелляционный суд, — дополняет начальник следственного отдела областной прокуратуры Юрий Костенко. — Однако суд вернул его на дополнительное расследование, указав на то, что дело может быть рассмотрено только после задержания всех лиц, участвовавших в совершении преступления. Тогда мы обратились с апелляцией в Верховный суд, который удовлетворил ее частично, и после дополнительного расследования отдельных эпизодов снова передали в областной Апелляционный. Тем не менее решение суда осталось прежним, и мы вынуждены были выделить дело об убийстве Цисельского в отдельное производство, а дело по обвинению Шаблия направили в районный суд.
- Угрозы со стороны милиции или попытки договориться с вами во время следствия были? — интересуюсь у Андрея Ральского.
- Нет, это бесполезно.
- Есть ли у вас какие-то данные о причастности к фактам, приобретшим общественный резонанс, бывшего начальника УБОП Александра Плужника, который вскоре был уволен с должности?
- Я давно его знаю и ничего плохого о нем как о профессионале сказать не могу, и таких данных у меня нет. Но как любой руководитель подразделения он нес ответственность за действия своих подчиненных.
«За что суд решил отобрать у меня имущество в пользу государства?
За то, что я работал на него двенадцать лет?»
Между тем Виктор Шаблий, сменивший милицейские погоны на арестантскую робу, как выяснилось, был на хорошем счету у руководства. 29 сентября 2003 года за добросовестное отношение к своим обязанностям, достижение высоких успехов в укреплении законности и правопорядка МВД Украины наградило его нагрудным знаком «За отличие в службе» второй степени. А в соответствии с приказом областного УМВД от 21 ноября того же года — медалью «За добросовестную службу» третьей степени. К тому времени старший оперуполномоченный как минимум дважды «особо отличился».
Следствием и судом доказано, что в декабре 2002 года при выбивании из частного предпринимателя Иванова «нужных» показаний он нанес задержанному телесные повреждения. При этом, кроме кулаков, использовались противогаз без фильтра, канцелярские клипсы на уши и… включенный электрошокер! Буквально через полгода, в мае 2003-го, Шаблий заставлял, тоже с применением противогаза, сознаться в краже газоконденсата гражданина Бабия, который после допроса долго лечился.
Вменяемую ему вину Виктор Шаблий не признал и просил его оправдать за недоказанностью отдельных эпизодов. «Я почти двенадцать лет проработал в органах внутренних дел, — писал он жалобу в Апелляционный суд после вынесения приговора судом первой инстанции. — Работал обычным оперативником и действовал исключительно в интересах службы. А интересами службы было выявление преступлений вообще и преступлений, совершенных организованными преступными группировками, в частности. Меня обвиняют в создании видимости успешной деятельности по раскрытию тяжких преступлений и улучшению показателей работы. Но я никогда не занимался подтасовкой доказательств. За что суд решил забрать мое имущество — кровать, телевизор, кухню, плиту — в пользу государства? За то, что я на него работал?»
- Шаблий и его коллеги, которые находятся в розыске, думали, что защищают закон, но не подумали, что сами могут предстать перед ним, — говорит Александр Листопад, адвокат матери погибшего Виктора Цисельского и потерпевшего Виталия Доли. — Из этой кражи убоповцам хотелось раздуть громкое дело. Трех человек для организованной преступной группировки было достаточно. Однако им не хватало скупщика, организатора, и они старались доказать, что задвижки были украдены именно как изделия, а не как металлолом. Но перестарались… Надо отдать должное судье Лидии Ивановне Пилипчук, которая, несмотря на сильное противодействие со стороны правоохранителей, не побоялась вынести приговор Виктору Шаблию — десять лет лишения свободы (государственный обвинитель просил двенадцать). Правда, Апелляционный суд уменьшил срок на два года, но в любом случае бывший майор милиции, которого, кстати, защищало три адвоката, не ожидал такого наказания — он был уверен, что система его не сдаст. А она даже не предоставила ему общественного защитника.
Кроме того, суд постановил взыскать с Шаблия 750 гривен в пользу лечебных учреждений, где находились потерпевшие от его методов дознания Бабий и Доля, оплатить им юридические услуги. И еще почти 12 тысяч гривен — в пользу спецподразделения судебной милиции «Грифон» при УМВД, чьи сотрудники были приставлены к Виталию Доле на время следствия для обеспечения его безопасности.
Молодой мужчина, кстати, до сих пор боится ходить сам, и в Полтаву на все судебные заседания приезжал обязательно в сопровождении отца. А предприятие, которому он с Палехой и покойным Цисельским нанесли материальный ущерб, после возвращения задвижек отказалось от своих ранее заявленных материальных претензий. После проведения независимой экспертизы их стоимость, надо заметить, была снижена с двадцати двух тысяч гривен до шести…
P. S. По настоянию следственных органов фамилии бывших оперативных работников, находящихся в розыске,
изменены.
600
Читайте нас в Facebook
