«анатолий михайлович прямо спросил, нет ли у нас кого-то, чтобы ликвидировать васю»
Мне удалось поговорить и с главным свидетелем обвинения по делу академика — неким Владимиром Шмелем (имя изменено по его просьбе). Как организатор заказного убийства он находится под следствием, на подписке о невыезде. В свои 43 года Шмель выглядит обычно, на наркомана не похож. На вопрос, зачем ему понадобилось выступать свидетелем обвинения по делу 12-летней давности, ответил:
- Не хочу жить с этим грузом на душе. Хоть я и не ангел, полтора года назад освободился из заключения. По суду проходил как лидер преступной группировки, за это отсидел девять лет. И, как вы понимаете, никогда хорошо к милиции не относился. Но знакомство со следователем Климович что-то перевернуло в моей душе. Она — это как будто воплощенный закон. И, кроме того, держит слово.
«Без ведома главврача в больнице ничего не происходило»
- Получилось так: Климович взяла киллера, убившего милиционера Теплых, и таким образом вышла на меня, — рассказывает Владимир. — К делу Теплых я, правда, никакого отношения не имел. А за все свои предыдущие грехи отсидел. Кроме одного — убийства Васи Тесленко (бывший милиционер, по версии следователя, заказанный главным врачом, академиком. — Авт. ). Посоветовавшись с женой, я сам написал дома явку с повинной. И принес в прокуратуру. Когда дадут срок — отсижу.
- Как вы познакомились с главврачом, о котором идет речь?
- В 90-х годах я был президентом торговой фирмы. Мы завозили в Украину польскую бытовую технику. Время было такое — надо было либо платить криминальной структуре за «крышу», либо самому защищать свои интересы. С главврачом столичной больницы Анатолием Михайловичем меня познакомил бывший начальник Минского РОВД, близкий родственник моего компаньона.
Анатолий Михайлович лукавит, утверждая, что не знал о том, что творится на территории больницы. Без его ведома мимо него ни одна муха не пролетала, без его разрешения никто не мог сдать в аренду ни одного квадратного метра. Это я почувствовал на своей шкуре, когда мы хотели снять под офис помещение в больнице. Сначала нужно было договориться лично с ним, сколько и как будем выплачивать, а уж потом составлялись официальные договора и прочее. Мы, например, в поддержание дружеских отношений передали Анатолию Михайловичу в пользование автомобиль «Тойота».
А отношения у нас были хорошие. Сообща мы создали первую в Киеве частную клинику, профинансировали оборудование двух палат. Согласно устному договору, соучредители и члены их семей обслуживались бесплатно.
После этих слов Шмеля я вспомнила фразу из открытого письма следователя Климович о том, что в клинике лечили огнестрельные ранения, не докладывая, как положено в таких случаях, в милицию. Шмель это никак не прокомментировал.
- Только когда я сел в тюрьму, а жена обратилась в клинику по поводу болезни дочки, ей отвечали, что моя семья там больше не обслуживается, — продолжает свидетель. — Убитого Тесленко я знал лишь наглядно. Но мой компаньон раньше работал с ним в Минском райотделе милиции. Анатолий Михайлович с Тесленко были достаточно близкими приятелями, я знал, что они даже дружили семьями. Насколько я понял, они не поделили какие-то деньги, и их отношения стали натянутыми. Как-то раз в декабре 1993 года мы с компаньоном пришли по делам к Анатолию Михайловичу. Ждали в коридоре, когда он освободится, как вдруг из кабинета вышел Тесленко. Мы услышали несколько фраз на повышенных тонах, затем Тесленко хлопнул дверью и ушел.
Когда мы зашли в кабинет, Анатолий Михайлович, не остыв после разговора, сказал несколько крепких слов, потом добавил: «Надоел этот Вася. Надо с ним кончать!» И обратился ко мне — он знал, чем я занимаюсь, на тот момент уже существовало возглавляемое мной бандформирование: «Нет ли у тебя кого-то, чтобы этого Васю ликвидировать?» Задавать вопросы, что произошло, в таких случаях было не принято. Кроме того, Анатолий Михайлович стоял гораздо выше меня по рангу. У него были связи, в клинике лечились большие люди — и городское начальство, и криминальные авторитеты. Я тогда ушел из кабинета главврача, а мой компаньон, с которым тот был в более близких отношениях, остался обсудить вопросы. Когда он вернулся, сказал: «Надо помочь Анатолию Михайловичу». В то время мы как раз собирались расширить помещение своей клиники. А главврач пообещал нам хорошие комнаты наверху, на втором этаже больницы. Тогда компаньон убедил меня, что просьбу Михайловича надо уважить.
«Вернувшись, киллер доложил мне: «Все уже. С Васей кончено»
- После этого мы ездили, следили за Васей, — продолжает мой собеседник. — Выяснили, где он ставит машину, что живет возле метро «Оболонь». В один из дней от того же Анатолия Михайловича нам передали информацию, что Тесленко будет гулять в кабаке и вернется поздно вечером. Заранее приехав, мы стали возле его машины на стоянке. Когда он поставил автомобиль и вышел, следом за ним вышли два мои подельника. Один из них, вернувшись через несколько минут, сказал: «Все уже. С Васей кончено». Второй, живший неподалеку, сразу после убийства ушел домой через дворы. Киллер мне рассказал, что, пойдя навстречу Васе, он убедился, что это тот, кто нужен, и сделал два или три выстрела. Тот упал. Вечер был туманный, да и мальчишки рядом петардами хлопали. Поэтому я в машине выстрелы едва услышал, хоть убивали Васю недалеко от стоянки.
- То есть лично вы не убивали? Значит, вы организатор? А киллеры, как и вы, на свободе гуляют?
- Нет, они оба сидят. Получается, что, говоря на нашем слэнге, я «слил своих подельников». Они это именно так понимают. Но… Мне 43 года. Я хочу наконец-то начать нормальную жизнь. У меня жена, двое детей. Пока сидел, дети выросли, родители состарились. Когда садился, старшая дочка пошла в первый класс, вернулся, а она уже заканчивает школу. Кусок жизни прошел мимо. Сейчас я взял в аренду машину, занимаюсь частным извозом, жена работает в кафе. Кроме этого преступления, на мне больше ничего нет. Я хочу навсегда покончить с прошлым.
- А зачем вам нужно, чтобы посадили заказчика того убийства?
- Не то чтобы я хочу, чтобы его посадили. На зоне ведь плохо… Но все-таки каждый должен отвечать за свое, совершенное. Почему я за свои преступления сидел и еще буду сидеть, а он, благодаря связям и кумовству, выйдет сухим из воды? Если предположить, что Анатолий Михайлович ни при чем, то зачем тогда из дела убрали следователя?
Прощаясь, Шмель вздохнул:
- Я боюсь теперь выходить из дому. Бороться со мной просто: подсыплют наркотики в карман, посадят в СИЗО, а там… добьются нужных показаний, чтобы вывести из-под подозрения «уважаемую личность». Но все, что я вам сейчас сказал, — правда.
От редакции
Кого ни послушаешь — все говорят гладко. Кому верить? Пускай парламентская комиссия проводит расследование и расставляет точки над «ч».
И все же. Возможно, прав был Анатолий Пилецкий (редакция «ФАКТОВ» оставляет вопрос о том, был ли он заказчиком убийства 13-летней давности или нет, без комментариев), когда сказал, что в настоящий момент в его лице идет охота либо на «жирную рыбу», либо на большие деньги. Возможно, не солгал бандит-рецидивист Шмель, говоря, что «ему лично не нужно, чтобы академик сидел». А что же нужно? В моральное очищение главаря бандформирования посредством добровольного признания верится с трудом. Шмель с досадой рассказал, как бандиты совместно с врачами создали частную клинику, приносящую теперь большие дивиденды. Однако, как только члены банды оказались за решеткой, о неудобных соучредителях забыли. Может быть, теперь вышедшим на волю «деловым партнерам» не терпится отбить свою долю, пусть даже рискуя вновь оказаться в тюрьме?
Следователь-»важняк» Галина Климович хорошо известна не только в прокурорском, но и в криминальном мире своей бульдожьей хваткой и несокрушимой принципиальностью. Все знают: если она найдет доказательства вины в преступлении (будь то, к примеру, заказ на убийство) — не отступится. Возможно, расчет был на это.
830Читайте нас в Facebook
