«что ж ты не подглядел у матери в конспектах? « — спросили мы у вити ющенко, когда выяснилось, что никто в классе не решил задачу по тригонометрии. «у мамы — не мог! « — откровенно ответил он»
В живописно расположенном между пригорками селе Хоружевка Недрыгайловского района 506 дворов. А живет в селе всего 1056 человек. В основном это пенсионеры. Молодежь давно разъехалась по городам в поисках работы. Улица, на которой стоит домик семьи Ющенко, не имеет официального названия. Среди местных жителей этот край села называется Шкодивка. От центра села и школы, в которой Варвара Тимофеевна и Андрей Андреевич Ющенко больше тридцати лет проработали учителями (он преподавал английский, она — математику), далековато, около полутора километров.
Домик за зеленым забором ничем не отличается от других на этой же улице. Крашеный забор, на нем — прикрепленные детской рукой наклейки — золотые солнышки. Во дворе у крыльца куст, на котором до сих пор пламенеют гроздья калины. За домом — обычный сельский деревянный туалет. Единственное, что сразу бросается в глаза, — две спутниковые антенны на крытой металлочерепицей крыше.
На похороны матери Президента съехалось огромное количество народу. На въезде у села мы насчитали около 300 легковых автомобилей, не считая автобусов. С киевскими, сумскими, николаевскими, херсонскими номерами. Среди них были депутатские и дипломатические авто. Но, увы, многие из приезжих признавались, что в селе находятся в первый и, скорее всего, последний раз в жизни. Поэтому корреспонденту «ФАКТОВ» пришлось приложить немало усилий, разыскивая местных, хоружевских сельчан.
«К приезду сыновей мама готовила капустняк — по Витиному заказу»
- Мы с семьей Ющенко познакомились в 1959 году. Я вышла в Хоружевку замуж, родила дочку, — рассказывает соседка, 64-летняя пенсионерка Лидия Тимофеевна Марченко. — Шестилетний Витюша вместе с бабкой, мачехой Андрея Андреевича, каждый вечер ходил к нам в гости — мальчик все хотел посмотреть на «ляльку». Тогда Варвара Тимофеевна и Андрей Андреевич вместе с родителями мужа жили в старой хате-развалюшке. Потом мы построили себе новый кирпичный дом, а они — деревянный, на две комнаты. Лишь несколько лет назад соседи обшили домик красным кирпичом, пристроили летнюю кухоньку.
Благодаря братьям Ющенко в село несколько лет назад провели газ. Но воду по-прежнему приходится таскать из колодцев, о канализации и речи нет. Варвара Тимофеевна, по словам односельчан, жила как все. В доме была обычная мебель: шкаф, диван, холодильник. До последнего времени пожилая женщина держала скотину (после первого инфаркта, в сентябре, сыновья забрали 86-летнюю мать в Киев). На недоуменные вопросы соседей, мол, на что вам скотина, всегда отвечала: «Люди просыпаются и работают. А я в окно буду смотреть?» Готовя с утра для свиней бадью корма, шутила: «Вот ваш кофе. А сейчас и я чаю попью». Из достижений цивилизации в доме были телефон (их в селе раз-два и обчелся, поэтому соседки бегали к Варваре Тимофеевне звонить) и две спутниковые антенны. Очень уж любила пожилая учительница быть в курсе мировых событий!
- Как к ней ни придешь, она обязательно про все расскажет, где в мире что случилось, — усмехается еще одна соседка, закутанная в платок старушка. — А вот сплетничать не любила. Ни про кого из своих подробно не рассказывала, сколько ни выспрашивай! Все про погоду, про хозяйство… Любила угостить, на дни рождения целую хату собирала. А к приезду сыновей готовила капустняк — по Витиному заказу. Он его особенно любил. Капустняк — это такой густой суп, на мясном бульоне, с капустой и пшеном. Туда лучок, морковку, перчик добавляют. Да еще если хорошие куски свинины плавают — объедение. Виктор, наевшись, залезал греться на протопленную печь — там у них до ремонта больша-а-я лежанка была!
От неминуемой смерти в печи Освенцима отца спасли… свиньи
На похороны матери собралась вся семья. Сыновья Петр и Виктор, их жены, дети. Двоюродные братья, троюродные сестры. Не забыли даже десятимесячного Тарасика — он восседал на руках то у мамы Кати, то у охранника. На погребение приехала из Сум и Светлана, первая жена Виктора. Сельчане, кстати, очень тепло отзываются о ней. Мол, раньше ее часто видели в селе, вместе с мужем приезжала навещать свекровь, помогала той по хозяйству. Детей — Лину с Андреем — молодые отдавали бабе с дедом на целое лето. Мать Светланы — экс-теща, также приехавшая проститься с бывшей сватьей, — рассказала «ФАКТАМ», что Светлана сейчас живет хорошо. Снова вышла замуж. Раньше она работала учительницей, но сейчас «пошла по религиозной линии». На вопрос, какой зять больше нравится — «новый» или «старый», мама ответила тактично: «Лишь бы Светочке нравился, для меня это главное!»
Отпевали Варвару Тимофеевну в единственной в селе церкви Андрея Первозванного. Двуглавый храм был построен благодаря стараниям Петра Ющенко и назван в честь отца.
- Андрей Андреевич был необыкновенно светлый человек! — шепчет мне на ухо Марфа Даниловна Коваленко. Учительница химии, она 15 лет работала в хоружевской школе. Сейчас на пенсии. В храм мы втиснуться не сумели, поэтому ведем разговор на 10-градусном морозце. — Иногда, очень редко, рассказывал нам про плен. Он ведь в нескольких лагерях был! Из одного вместе в товарищами пытался бежать: ночью перепилили колючую проволоку. А местность, говорит, незнакомая, куда идти — не знают. Спрятались в лесу. Там немцы их и настигли с собаками. Избили до полусмерти, потом отправили в один из самых страшных концлагерей — Освенцим.
- Как же он выбрался оттуда живым?
- Чудом! В январе 1945-го узники почувствовали, что к лагерю приближается линия фронта. Значит, освобождение близко! Но немцы взялись за полное уничтожение узников. Газовые камеры в лагере работали на полную мощность. Каждый день в них отправляли сотни, тысячи узников. Пришел черед и того барака, в котором содержался украинец Андрей Ющенко. Построили их в шеренгу. Вдруг подходит к строю солидный местный хуторянин. Спрашивает: «Кто из вас умеет зарезать поросенка?» 25-летний Андрей — он тогда уже знал языки — выступил из строя на шаг вперед. Немецкий офицер отпустил его да еще разрешил взять себе в помощники двух товарищей. Узники пошли в дом к хуторянину, зарезали поросенка, разделали, занесли в подвал. Не посмели взять себе ни кусочка мяса, как им ни хотелось есть! Лишь спрятали под одеждой, извините, заднее место от свиньи, то, что у нас собакам выбрасывают. Вернулись в лагерь. Но их барак был пустым — все сгорели в печи крематория. Ожидая своей участи, они помыли припасенный кусочек, нарезали на тонюсенькие квадратики и сырым съели. А на следующий день Освенцим взяли советские войска! Так Андрей и его товарищи, с которыми резал свинью, остались живы! Через несколько дней они навестили того хуторянина. Тот, как увидел бывших узников, бросился им в ноги: «Только не убивайте!» Они усмехнулись и сказали, что пришли лишь поблагодарить его за спасение.
Виктора Ющенко, родившегося дома, в селе называли «ребенком из-под коленки»
- Буквально через год после освобождения из плена у него уже родился сын…
- Андрей Андреевич рассказывал, что в плену он понял — смерть неминуема. И жалел только, что у него никогда не будет сына. И вот один раз в концлагере ему приснился сон, как будто он гуляет по Хоружевке, а навстречу трое девчат, среди которых и одноклассница Варя. «Ты вернешься домой и на ней женишься!» — предрекли ему солагерники. Так и вышло. В 1946-м у молодой семьи Ющенко родился сын Петя, а еще через восемь лет — Витюша.
- Какие интересные истории! Наверное, Андрей Андреевич любил вспоминать военное прошлое…
- Ох, наоборот. Он не очень любил про Освенцим рассказывать. Говорил: никому не дай Бог пережить такое. Вспоминая, всегда плакал. Но рассказывал, если хорошо попросят…
Внезапно в наш разговор включается строгая на вид женщина с поникшими розами в руках. Она все это время молча стояла рядышком. Женщина вздыхает:
- А мы, дети (я училась у Андрея Андреевича), всегда, как хотели урок сорвать, просили: «Покажите нам «номер узника» из Освенцима!» У него на коже выжжены были цифры и на спине виднелись рубцы от побоев — с палец толщиной. Он отнекивался, потом показывал, начинал про лагерь рассказывать. Плакал, конечно. А нам только того и надо — задания ни у кого не спросит!
Учительскую чету в селе любили. Варвара Михайловна слыла строгой, но заботливой: не начинала урок, не убедившись, что ученики, пришедшие издалека, как следует согрелись, разложили мокрые вещи на печке. А Андрей Андреевич считался «добрым». Только терпеть не мог «куряк». «Когда он заходил в мужской школьный туалет, пацаны-курильщики мигом… глотали папироски», — вспоминают очевидцы. Супруги проработали в школе до пенсии, каждый — больше тридцати лет. Впрочем, Варвара Тимофеевна сделала два «перерыва» — по два месяца каждый. На декретные отпуска.
- Тогда ведь женщинам давали месяц до родов, месяц после — и изволь на работу, — вспоминает Марфа Даниловна. — Вот приходит Варвара Тимофеевна к директору и говорит: «Я завтра на работу не выйду». «Чего это?» — удивляется он. Учительницы подсказывают тихонько: «Она же в декретный отпуск уходит». Он оглядел математичку и только хмыкнул. Через неделю Варвара Тимофеевна родила Витю. Дома, одна. Все на работе: муж в школе, свекор в колхозе, свекровь на огороде. Да и акушеры тогда не больно-то по домам бегали, не принято это было. Все женщины у нас сами рожали. Еще через десять дней молодая мама зашла в школу узнать, как дела. Директор вновь обошел вокруг нее: «Так где ж та дытына у тебя была? Ты ж такая же, как была!» Варвара Тимофеевна засмеялась: «Так под коленом!» Мы этот случай долго потом вспоминали, называли Витюшу «ребенком из-под коленки».
В толпе односельчан, пришедших проводить в последний путь старую учительницу, я встретила многих, кто учился с Виктором Ющенко в школе. Впрочем, это и немудрено — школа в селе одна. Но в собеседники мне попадались в основном те, кто учился на несколько лет раньше или позже. Поэтому детский портрет будущего Президента получался несколько расплывчатым. Выходило, что он был доброжелательным, вежливым, воспитанным. Занимался спортом — девочки младших классов между собой даже дали ему прозвище Стрыбок за участие в районной олимпиаде по легкой атлетике. Хорошо учился, кончил школу на четверки и пятерки. И так далее… Ну неужели школьник Витя Ющенко был таким пай-мальчиком?
- Ох, разные проделки бывали! — наконец-то я нашла 51-летнего Николая Пинчука, приехавшего на похороны из Сум. Николай старше Виктора ровно на неделю и дружит с ним, начиная с первого класса и заканчивая сегодняшним днем. — Денег нам на руки родители никогда не давали. А какой пацан без карманных денег? Так мы с утра, выходя из дома в школу, потихоньку брали в курятнике по два-три яйца. Разве мамка заметит, что какая-то курица сегодня не снеслась? Одно яйцо в сельмаге тогда стоило шесть копеек. После уроков мы относили продавщице «добычу», а она насыпала нам целый кулек конфет!
Постарше, помню, брались соседских коз пасти. По пять, по десять копеек за труды нам обламывалось. Деньги мы в сельмаг не несли — копили. Сколько было счастья, когда Витька на сэкономленные деньги купил первый в своей жизни настоящий кожаный мяч! Мы же в футбол гонять обожали. Были команды пацанов из Шкодивки, Шпакивки, Геривки, то есть с разных концов села. Бывало, после школы мы с Виктором домой не идем — чтобы родители домой не загнали и работать не заставили. Какая работа? Да в селе ее разве мало! Родители велят то свиньям корма нарубить, то грядку буряков прополоть «от сих до сих», то корову из стада встретить. Поэтому мы заскакивали к своим бабулям — они у нас рядышком жили, перекусывали чем Бог послал и айда на футбольное поле. Виктор всегда был нападающим, я стоял на воротах.
- А на уроках списывали?
- Как же не списывали? Виктор, например, преуспевал в точных науках: химии, математике. Один раз его мама, которая к тому же тогда у нас была классной руководительницей, задала на дом сложную задачку по тригонометрии. Никто из класса не решил. Ждем Витю: «Решил?» — «Нет». Мы возмущаться: «Ну если сам не смог, чего у матери в конспекте не подглядел?» А он: «Ну как это, не могу я у мамы подглядывать… » В общем, из-за одного человека весь класс оказался с двойками по математике! Зато на уроках географии мы с ним были отличниками. Потому что играли в игру «Кто быстрей найдет город на карте». И мечтали: вот бы, к примеру, самим в Бомбей попасть! Или в Сингапур какой-нибудь!
Иногда — это уже в старших классах — мы сами себе придумывали какую-нибудь «сверхзадачу». Например, изучить, что такое плазма. Ходили в библиотеку, читали научные книжки. И уже через неделю знали все досконально. Или придумывали — во время школьного утренника запустить под потолком зала ракету, чтобы с дымом из сопла! Получилось…
Однажды вместе с молодой учительницей всем классом отправились в лес на двойной урок по биологии. Разожгли там костер, стали картошку печь. И так было хорошо, что мы эту учительницу уговорили… не возвращаться в школу. Заявились только к концу дня, да и то лишь за портфелями. На крыльце нас грозно встречали директор и завуч. Руки в боки и набросились на биологичку: «Ладно бы дети! Но вы-то как могли не прийти на очередной урок!» Два дня мы молили директора, чтобы простил и нас, и учительницу.
- А романы, любовь с первого взгляда? Случались?
Ближайший друг заверил, что в старших классах с девчонками только дружили, «любовь крутить» было не принято. Но вот после школы… Да! Была такая девушка Надя, сказали мне в селе. Но прелестная выпускница той же школы отказала перспективному студенту. И вышла замуж за другого. С тех пор прошло тридцать с лишним лет, Надя по-прежнему замужем за «другим», родила сына, стала бабушкой. «Ох, как сейчас, наверное, жалеет!» — комментируют ехидные бабульки. Кто знает.
… Варвару Михайловну похоронили, как положено по христианским обычаям: после обеда, но до захода солнца, на сельском кладбище, рядом с ухоженной могилкой мужа. В течение двенадцати лет, с тех пор как Андрея Андреевича не стало, пожилая женщина приходила туда почти каждый день. Упокоиться возле любимого человека было ее заветным желанием. Учительницу, всю жизнь тихонечко веровавшую, но вынужденную твердить ученикам, что «религия — опиум для народа», отпел мощный хор церковных голосов.
514
Читайте нас в Facebook
