Карловский серийный убийца руслан худолей: «мне в тюрьме хорошо: трехразовое питание, ежедневные прогулки, смотрю телевизор и ничего не делаю»
«Знал, что невиновных людей сажают из-за меня»
Руслан общается со мной с видимым удовольствием. В неофициальной обстановке он ведет себя раскованно: шутит и изрекает собственные философские сентенции. Об уровне его мышления можно судить из этого монолога, собранного из разных бесед с ним.
- Я понимаю, что был опасен для людей. Но только наполовину. По жизни я не такой. Ведь убивал исключительно ночью, и то по делу, так получалось. А наступал день, и я становился нормальным человеком. У меня была семья, были друзья, знакомые, все ко мне хорошо относились, никто ни в чем меня не подозревал. И жил я просто. Не бухал, не «ширялся», не работал, языком лишнего не болтал, в поле зрения милиции не попадал. Был законопослушный. Ни разу даже на пятнадцать суток меня не забирали! Все говорили, что я честный, хороший. И соседи, и в школе, и в ПТУ. А потом, как закрутилось все это, все вдруг изменили свое мнение… Знаете, бывает, пьяница и сегодня лежит под лавочкой, и завтра, и послезавтра, это его сущность. А бывает, человек выпьет лишнего, полежит возле лавочки, потом протрезвеет и снова нормальный: ходит на работу в костюмчике, в семье у него порядок. Так вот, я отношусь ко вторым. Я две стороны одной медали.
Да и убивал я не всех, лишь тех, с кем нельзя было договориться. Если человек без лишних слов отдавал деньги и ценности, не кричал, не звал на помощь, то есть вел себя по-умному, я таких не стрелял. Почему в Крыму у меня только шесть убийств? Да потому, что там люди богатые, грамотные и знают, как вести себя при ограблении. А в селах привыкли брать на ура. Только вилами и могут махать, а думать не умеют. К тому же так получалось: на одном разбое никого не убивал и брал деньги, а на другом мог убить и ничего не взять.
Иногда приходилось связывать хозяев. Для их же собственной безопасности, чтобы глупостей не натворили и мне не пришлось стрелять. Одному человеку даже помощь как-то оказывал, валерьянку давал, так он, бедняга, испугался меня. Не тронул и полтавскую бизнесменшу. С ней и ее дочкой просидели несколько часов, беседуя. Девушка, кстати, вела себя отвратительно — курила при матери. Но все спокойно отдали, еще и собственный бизнес открыть обещали помочь. И надо же, какой она неблагодарной оказалась! Я ей с дочкой жизни подарил, а она стала требовать на суде, чтобы вернул ей золото. Запишите: если с моими родителями что-то случится, то это будет на совести этой дамы…
Сожалею, что убивал. Надо было грабить. Надо было заряжать обрез резиновыми пулями. Тогда было б хорошо. Вмазал в грудину, ребра поломал — и человек живой.
В семье из-за моего образа жизни происходили постоянные скандалы. Жене было страшно. Не слушал ее, дураком был. Ошибка моя в том, что не сумел вовремя остановиться. Но я ничего другого не умел делать. Нужны были деньги — знал, каким путем их добыть. Если возьмешь большую сумму, то за 300-400 гривен уже работать не хочется. Думал сдаться, но не решился.
Я, конечно, дурак. Хотя если б был таковым, то, наверное, попался бы сразу. А так шесть лет скрывался. Не оставил ни одной улики, ни одного свидетеля. А вот милиция могла бы быть умнее. Знал, что невиновных людей сажают из-за меня. Честно скажу, не горевал по этому поводу, только злее на милицию становился. Хотя ее тоже можно понять — надо было хоть что-нибудь раскрыть, найти виновного. Тут из Киева в Карловку ментов понаехало!.. Одно убийство семьи Чинаховых «вешали» на троих. И на всех были доказательства, все написали явки с повинной… Теперь брата моего хотят замешать в этом, чтобы нас обоих в тюрьме сгноить. Дело обставляют так, будто он добивал Чинаховых молотком. Дескать, после моих выстрелов те имели шанс выжить, но Сашка не дал им его. Это не соответствует действительности. Во-первых, я не промахивался. Во-вторых, чтобы нормальный человек впервые совершил убийство, он должен получить сильный внутренний толчок. Или же быть пьяным, или накачаться наркотиками. Да, я втянул брата в преступление, взял его, чтобы постоял на шухере, пока магазин ограблю. Я никого не планировал убивать, просто так сложилась ситуация, и банальное ограбление превратилось в массовый расстрел. А из брата теперь хотят сделать убийцу! Все это хе… че-пу-ха! Ну, оно им боком когда-нибудь выйдет.
«На стариках тренировался метко стрелять»
Руслан говорит охотно, и судейской коллегии не приходится вытягивать из него показания. Как ни странно, он до сих пор помнит мельчайшие детали многочисленных преступлений. То, как располагались комнаты в домах, куда он забирался, с какими словами к нему обращались жертвы, как вели себя, что он вынес из их домов. Хладнокровный и расчетливый убийца был неравнодушен к шоколаду. Поэтому нигде не преминул прихватить его. Хотя прежде всего его интересовали деньги, ценности, бытовая техника. Невероятно, но в напряженный момент убийства Руслан обращал внимание даже на то, как падает жертва.
Особый восторг у него вызвала молоденькая дочь крымского бизнесмена, расстрелянная им. «Когда я выстрелил, пуля прошила ее насквозь и застряла в окне. Падая, девушка красиво крутилась», — детализировал обвиняемый.
Убийство стало для Руслана обыденным делом. Он, бывший солдат внутренних войск, прицельно стрелял из любого оружия и правой, и левой рукой. При этом не испытывал особых чувств и, вернувшись домой, спокойно засыпал. Ему одинаково было, в кого стрелять. Как он обмолвился в суде, курок нажимал машинально. Поэтому так много на его счету случайных жертв.
Главным для убийцы было не оставить свидетелей. Руслану задавали вопрос, зачем он лишал жизни даже немощных стариков, на что он ответил: «Когда ребенок идет в школу, его там учат сначала читать и писать, а не преподают высшую математику. Чтобы научиться метко стрелять, мне тоже нужно было на ком-то тренироваться». Грабежи Худолей тоже поначалу отрабатывал на людях, не способных противостоять — на подвыпивших поздних прохожих. Но эти эпизоды не вошли в материалы следствия, поскольку никто из пострадавших… не пожаловался в милицию. Именно это обстоятельство придавало парню, который до этого мечтал быть милиционером и особо ничем не выделялся, чувство безнаказанности и превосходства над другими.
- Я не могу объяснить, почему так случилось, у меня до сих пор в голове это не укладывается, — говорила в суде мать Руслана и Александра. — Саша был больше с пацанами на улице связан, а у Руслана почти не было друзей, и свободное время он проводил в основном дома. Были дети как дети — обуты, накормлены, нам с отцом слова плохого никогда не сказали. Мы с мужем вдвоем их воспитывали. Руслану было годика три, когда нас свекровь выгнала из дому, потому что она нашла себе нового мужа, и нам пришлось идти к соседям на квартиру.
Так что на помощь родителей мы не рассчитывали, хоть тяжело было. Я в магазине с утра до ночи работала, отец на заводе трудился, мы всегда два-три поросенка держали. Не пили, не ругались, помогали друг другу, дети к нам с отцом обращались уважительно: «Папаня, маманя». Между собой сыновья, правда, не очень дружили, наверное, из-за разницы в возрасте и в характерах, но и не дрались. Для Саши Руслан всегда авторитетом был, он его и сейчас любит.
Особых увлечений у детей не было. Любили музыку послушать, в детстве смотрели диафильмы. Саша больше тянулся к технике, а Руслан был к ней равнодушен.
По словам матери, для нее оказалось полной неожиданностью даже то, что старший сын начал курить в армии, потому что до этого не пробовал ни табака, ни пива, не то что водки. А потом пришло сообщение, что он бросил часть — по дому мальчик соскучился. В общем, разжаловали его из сержанта в рядовые.
Демобилизовавшись, Руслан вскоре женился, родители купили молодоженам хату в Поповке под Карловкой, поэтому стали видеться реже. Старшие в проблемы молодой семьи особо не вникали. Знали, что деньги у них есть, ведь жена сына торговала на рынке, а Руслан говорил, что ездит на заработки в Москву. Позже, купив квартиру в Карловке, он организовал у себя на дому игры на приставках, это был приличный постоянный доход. Тем не менее сын частенько наведывался к отцу с матерью: «Дайте то, дайте се». Как правило, брал консервацию.
Мать утверждает: в семье не догадывались, что к многочисленным убийствам в районе мог быть причастен их сын. Эти события они не обсуждали. Лишь однажды у них зашла речь об убийстве Героя Социалистического Труда Андрея Фисуна и его супруги. «Наверное, кому-то земля нужна», — неопределенно заметил Руслан. Как уже доказано в суде, это было делом именно его рук. И не земля была причиной убийства — Руслан рассчитывал на большие деньги. В суде мама упомянула, как однажды Руслан подарил ей золотые сережки с малоценными камушками. «Жене купил, а она отказалась их носить, говорит, они бабские. Может, тебе подойдут», — так объяснил сын матери этот широкий жест. С кого он снял это украшение, следствие так и не знает.
«Ничего плохого мы за ним не замечали»
- Хороший парень был Руслан, частенько ко мне забегал в картишки перекинуться, — вспоминает сосед обвиняемого Степан Похна из Поповки Карловского района. — Ничего плохого мы за ним не замечали. Да и его жена к нам нередко наведывалась — молочко ребенку подогреть на газовой плите. Вот только поспать молодая семья любила с утра, так ведь поздно ложились, долго свет у них среди ночи горел.
- Теперь, когда мы обо всем узнали, мне вспоминается один случай, — подключается к разговору бабушка Катя, супруга деда Степана. — Как-то наша дочь поехала вместе с Русланом в колхозный сад за яблоками и грушами. Набрали по два мешка, положили на велосипеды и возвращаются домой. Вдруг вдали увидели сторожа. Дочка рассказывала, что Руслан сильно перепугался. Ей это было удивительно. Теперь-то понятно, почему он так боялся…
- Сторож мог сообщить в милицию, а там начали бы «колоть» на другие кражи, — объясняет Руслан то происшествие.
Небольшой старенький дом на окраине огромного села, где начинал семейную жизнь серийный убийца и где он был, наверное, счастлив, давно заброшен. В Поповке не нашлось желающих въехать сюда. Хотя Руслан утверждает, что счастья у него было немного. Чужие вещи, которые он приносил домой, не доставляли ему радости, а жена подозревала, что он, отлучаясь из дому по ночам, изменяет ей. Ему приходилось врать, будто просто грабит людей или выигрывает деньги на автоматах. Супруга не раз пыталась уйти от него, но всякий раз Руслану удавалось уговорить ее начать все сначала. Он очень любил ее и маленькую дочь. О родных больше всего он думает и сейчас.
- Но теперь поздно о чем-то сожалеть, — вздыхает Худолей. — Было время совершать преступления, пришло время отвечать за них. Хотя иногда кажется, что это сон, что когда-то проснусь и все будет, как прежде.
- Убивал бы, как прежде?
- Зачем? Стрелять мне не хочется. Я же не маньяк какой-то! Если бы был маньяк, сидел бы на «психушке». А так сижу в тюрьме (на самом деле пока еще в следственном изоляторе. — Авт. ). Тут мне хорошо. Не бьют, не кричат. Ежедневные получасовые прогулки на свежем воздухе, трехразовое питание, телевизор маленький в камере, целый день отдыхаешь… Можно читать, но я не читаю. Плохо только, что не с кем поговорить. Конечно, меня остерегаются, баландеров часто меняют, чтобы не наладил с ними контакт. А так все нормально. По крайней мере, перед законом я чист, за мной убийств нет. Раньше переживал, как все будет дальше. Теперь нет никаких переживаний, никуда не убежишь. Буду себе потихоньку клеить конверты, глядишь, лет через тридцать и выплачу кому-то компенсацию. Людям, конечно, горе, но я об этом совершенно не думаю.
- Я знаю, в СИЗО ты резал себе вены, но тебя спасли. Страшно умирать?
- Литра три крови тогда потерял, врач сказал, если бы еще десять минут, сердце остановилось бы. Не хотелось мне тогда жить. Страха не было, просто начал истекать кровью и стало плохо, потом потерял сознание. К счастью, когда очнулся, того промежутка не помнил. Не смерть сама по себе страшна, а то, как умираешь. Можно уснуть и не проснуться, можно мгновенно погибнуть в автокатастрофе… Но теперь нет такого, что не хочу жить или так уж хочу. Живу, да и все.
- Говорят, ты чуть не убил своего сокамерника…
- Милиция подсадила мне опытного зэка, он все у меня выспрашивал. А я ж ни разу не сидел — сразу не понял, что он доносит. В рукомойнике торчала ржавая труба, ну я его и ударил по голове, когда догадался о его двуличности. Хоть бы и убил, не жалко было бы. Он женщин насиловал, ходил тут, ужасы наводил…
- Чувствуешь себя героем?
- Да какой я герой? Вот если бы банки грабил, в меня стреляли, а я отстреливался, тогда был бы настоящим героем. А это так…
5979Читайте нас в Facebook
