Студенты, узнав, что их «общая» дама сердца подрабатывает проституткой в гостинице и высмеивает своих поклонников перед богатыми клиентами, усадили обидчицу «обнаженным седалищем»… На трубу самовара
Сегодня, отмечая Международный день студента, нынешние и бывшие из них вспоминают о веселой студенческой жизни. Что запомнилось больше всего? Конечно же, всевозможные шалости, которыми студенты славились во все времена. Думаем, нашим читателям будет небезынтересно узнать о проказах киевских студентов, которые вошли в историю.
При желании прогулять занятия приходилось проявлять смекалку…
Сто лет назад, чтобы стать студентом Киевского университета, нужно было не только окончить гимназию и иметь зажиточных родителей, способных оплачивать обучение, но и представить свидетельство от местной полиции о том, что претендент на студенческий билет не замешан в учинении каких-либо беспорядков, то есть политически благонадежен и не склонен к хулиганству. Однако сама жизнь студенческая иной раз подталкивала молодежь к озорству.
Например, вплоть до начала прошлого века каждый поступивший в университет обязан был представиться ректору и обменяться с ним рукопожатием. Для участия в этой церемонии полагалось явиться в мундире или фирменном сюртуке, которых, естественно, в гардеробе большинства первокурсников не было. Мало того, студенту надлежало быть при шпаге! Проблему с униформой приходилось решать на месте: в приемной ректора дежурил университетский надзиратель, который за небольшую плату выдавал напрокат сюртук и шпагу.
«Напялить сюртук и откланяться ректору было делом пяти минут, и сюртук с чрезвычайной скоростью переходил с одних плеч на другие. С ростом и телосложением при этом не приходилось считаться, и перед ректором дефилировали уморительные фигуры: одни болтались в широких одеждах, у других торчали длинные руки и ноги из узеньких в обтяжку сюртуков. Однако, не проделавши этот дурацкий маскарад, нельзя было получить студенческий билет», -- вспоминал один из студентов, участвовавших в этот ритуале.
Смекалку приходилось проявлять и если хотелось прогулять занятия. Хотя администрация университета строго следила за присутствием студентов на лекциях, способ обмануть бдительных надзирателей всегда находился. Учет посещаемости велся следующим образом: в университетской шинельной (гардеробе) каждому студенту отводился на вешалке номер, который вписывался в студенческий билет. В определенное время дня дежурный субинспектор с группой надзирателей обходили шинельные и переписывали номера тех вешалок, на которых фуражки отсутствовали. Если же фуражка находилась в положенном ей месте, считалось, что студент относится к своим учебным обязанностям с должным рвением.
Но если бы субинспектор заглянул в буфет, где иные студенты просиживали целыми днями, он бы убедился, что это далеко не так! Нередко шинельные были полны фуражек, а в аудиториях сидело от силы десяток студентов. Объяснялись такие «чудеса» просто: сторожа при шинельных -- тоже люди, и у каждого имелся запас старых студенческих фуражек, которые за скромное вознаграждение оказывались в нужное время в нужном месте.
Любимым местом времяпрепровождения прогульщиков была студенческая столовая, где вкусно и недорого кормили. Обед из двух блюд стоил 25 копеек, а полпорции -- 17 копеек (для сравнения: за 25 копеек на киевском рынке можно было купить килограмм потрошков, а на 17 копеек -- взять два ведра отборных помидоров). Помимо того, столовая исполняла функции молодежного клуба. Кстати, здание бывшей студенческой столовой на улице Леонтовича сохранилось до нашего времени. По иронии судьбы долгое время там был ресторан «Будапешт», теперь -- престижный развлекательный комплекс «Авалон».
Для любителей выпить в университете существовал карцер
А когда на улице стояла хорошая погода, студенты любили прогуляться по университетскому ботаническому саду. Валяться на траве строго запрещалось, но какой студент устоит перед соблазном нарушить это правило? Тем более, если на лужайке… пасется корова. Увидев ее, группа молодых людей рассудила, что в месте, где так спокойно чувствует себя скот, и студенту бояться нечего. Молодежь расположилась на отдых, но прибежал сторож и стал всех прогонять. Ему указали на корову: дескать, четвероногая тварь наверняка причинит зелени больший ущерб, чем их компания! Но сторож стоял на своем: «Корове можно, -- заявил он. -- Это корова самого господина директора сада! А вы убирайтесь, а то позову служителей!» И пронзительно засвистел. Студентам пришлось спасаться бегством.
Но прогулки были уделом состоятельных. Тем же, кто благодаря отличным отметкам получил право обучаться в университете за государственный кошт, было не до любования природой -- приходилось зарабатывать на хлеб насущный.
-- За квартиру такие студенты платили от пяти до девяти рублей в месяц, -- рассказывает исследователь киевской старины Михаил Кальницкий. -- Еще почти пять рублей расходовалось на сахар, чай и бытовые нужды, еще рубля три следовало иметь на непредвиденные расходы (к примеру, посещение театра). Итого в месяц требовалось не меньше 20 рублей. Но в эту сумму не входили затраты на пополнение гардероба. Покупкой одежды, впрочем, не каждый себя обременял, и внешний вид киевских студентов поражал горожан: иные такое откапывали на копеечных барахолках!..
Источником студенческих доходов прежде всего были частные уроки. Репетиторство приносило в месяц от 6 до 15 рублей с одного ученика. Следовательно, студенту приходилось набирать по нескольку уроков и мерить шагами Киев, переходя из одного дома в другой. Но, невзирая на неудобства, уроками дорожили, поскольку кушать хотелось всем -- конкуренция на этом «рынке» была значительной. Если кто-то особо удачливый находил себе много учеников, его заставляли поделиться уроками с нуждающимися «коллегами». Еще бы -- никому не хотелось довольствоваться минимальным дневным рационом: чаем с куском колбасы и трехкопеечной булкой.
Надо сказать, что администрация вуза с пониманием относилась к некоторым студенческим вольностям. Другое дело, если доходило до правонарушений.
В Киевском университете существовал карцер, куда сажали студентов за пьянство, воровство, избиение надзирателя. А если кому-то случалось провиниться по-крупному, то их, как правило, либо вообще не наказывали, либо ограничивалось строгим выговором.
Так было в случае, когда шестеро студентов жестоко расправились со своей общей любовницей. Двое из них снимали комнату в доме бедного чиновника. В отсутствие хозяина его молодая жена с удовольствием кутила со своими постояльцами и их друзьями. Однажды студенты узнали, что чиновница подрабатывает в гостинице, куда приходит по приглашению богатых студентов. Но самым обидным было то, что женщина перед богачами высмеивает своих жильцов, называя их «бесштанниками». В этом юноши смогли убедиться, заняв однажды соседний номер и проделав в стене дырочку.
На следующий день вечером друзья пригласили чиновницу почаевничать. А когда та пришла, «подняли ей юбки и рубаху и обнаженным седалищем поместили на трубу самовара». Женщина получила сильные ожоги, несколько месяцев провела в больнице. Студентов обязали оплатить потерпевшей лечение и вынесли… выговор.
Студента Сьонкало, ударившего полковника первым, наказали… условно: перевели в Казанский университет
То, что киевские студенты скоры на расправу, было известно с тех пор, как в 1846 году, обидевшись на невнимание дам из дома терпимости на Андреевском спуске, молодые люди просто разгромили бордель. Мстя за нанесенные им обиды, студенты никогда не обращали внимания за ранги и звания. Одна из таких историй наделала столько шума, что неизвестный автор увековечил ее в эпопее «Бринкиада», изложив библейским слогом на польском языке.
А дело было так. Когда студент-медик Яроцкий прогуливался по Липкам, из своего дома вышел с женой полковник Бринкен, за ними выскочила собачонка. Она набросилась на студента, стала рвать полу его шинели. Яроцкий отшвырнул животину ногой. Хозяин собаки, вместо того чтобы извиниться, накинулся на парня с кулаками, после чего велел подоспевшим слугам отвести его в полицейский участок. В полиции Яроцкого отпустили с миром -- за что, собственно, парня было задерживать?
Узнав об этом случае, студенты университета обратились с жалобой к киевскому генерал-губернатору князю Васильчикову. Тот поручил старшему полицмейстеру уладить дело, уговорив Бринкена извиниться перед студентом. Но Бринкен наотрез отказался.
Когда стало понятно, что власти стараются замять дело, рассчитывая на скорый отъезд Бринкена, получившего пост губернатора в другой губернии, студенты решили сами наказать заносчивого полковника. Расправа состоялась в фойе театра: одни студенты, по условному сигналу наполнившие помещение, оттеснили дежуривших там полицейских к стене, а другие со словами «наказывается полковник Бринкен за оскорбление чести студентов» сбили чинушу с ног и хорошенько поколотили.
Ребята разбежались так быстро, что полиции не удалось никого задержать. Разумеется, власти не могли оставить такое «публичное буйство» безнаказанным, но симпатии горожан оказались на стороне молодежи. Поэтому наказание было условным: студента Сьонгало, ударившего Бринкена первым, из Киевского университета… перевели в Казанский.
Справедливости ради стоит заметить, что киевские студенты отличались не только во всякого рода скандалах. Многие из них достигали значительных успехов в учебе, а иные впоследствии становились известными учеными, писателями, музыкантами: Стражеско, Граве, Костомаров, Драгоманов, Лысенко, Грушевский, Боголюбов, Булгаков… Этот список можно продолжать до бесконечности.
Читайте нас в Facebook
