«я не имею права отговаривать тебя отдать часть своей печени маме, ведь это единственный шанс ее спасти», -- сказал 26-летней мирославе муж, узнав о решении супруги стать донором
-- Я боялась, что мама, узнав о моем решении отдать ей часть печени, начнет меня отговаривать, -- говорит 26-летняя киевлянка Мирослава. -- Ведь операция у донора настолько же сложная, как и у больного, которому пересаживают печень. Поэтому о том, что часть органа маме отдам именно я, ей сказали за несколько дней до трансплантации.
Мирослава показывает семейные фотографии, которые взяла с собой в больницу.
-- Отец остался на хозяйстве дома, в Ровенской области, -- комментирует она снимки. -- Это мой муж Егор и трехлетний сын Иван. Мы, как и семья моей старшей сестры, живем в Киеве.
-- Как муж отнесся к вашему решению стать донором для мамы? -- спрашиваю Мирославу.
-- Он сказал: «Я не имею права тебя отговаривать».
-- Зять дневал и ночевал возле наших кроватей после операции, -- добавляет 48-летняя Надежда Яковлевна. -- Я ему очень благодарна, что он поддержал нас в такой сложной ситуации.
-- Когда мы с мамой оправились после операции, я попросила мужа привести в больницу нашего сына, -- продолжает Мирослава. -- Во время этого визита зашла медсестра, чтобы поставить маме капельницу. На сынишку это произвело сильное впечатление, он начал выталкивать медсестру из палаты со словами: «Не надо ничего бабушке делать!»
К сожалению, послеоперационный период у Надежды Яковлевны протекал не так гладко, как хотелось бы и врачам, и родственникам.
-- Мне неожиданно стало плохо, казалось, вот-вот умру, -- вспоминает женщина. -- Помню, как Мирослава умоляла меня: «Мамулька, мамулька, ты мне нужна!» Меня на день положили в реанимацию. Сейчас я уже чувствую себя нормально.
-- Надежда Яковлевна поступила к нам в очень тяжелом состоянии, -- говорит директор Института хирургии и трансплантологии АМН Украины Валерий Саенко. -- Из-за неизвестно чем вызванного цирроза печень уже практически не работала, начались осложнения, среди которых одно из наиболее грозных -- асцит (в животе скапливается жидкость). Но у нас было немного времени, чтобы провести трансплантацию. Позже она бы не помогла.
-- Я еще до сих пор полностью не осознала, что маме уже не угрожает цирроз, -- добавляет Мирослава. -- И боязнь ее потерять все еще «будит» меня по ночам: я прислушиваюсь, дышит ли она…
«Из-за огромного живота, в котором скапливалась жидкость, я не могла надеть носки»
-- Болезнь мамы стала для всей нашей семьи неожиданностью, -- говорит Мирослава. -- Мы не помнили, когда она болела последний раз, у нее не было проблем с печенью.
-- Около года назад у меня вдруг начали отекать ноги, я чувствовала горечь во рту, -- рассказывает Надежда Яковлевна. -- А потом живот начал увеличиться. Он стал таким огромным, что я не могла наклониться, чтобы надеть носки. Когда мы обратились к врачам, они объяснили, что печень перестала работать, поэтому в животе скапливается жидкость.
С каждым днем женщине становилось все хуже и хуже. Дошло до того, что она перестала ходить.
-- Когда отец нам сообщил об этом по телефону, мы срочно отправились за мамой, -- продолжает Мирослава. -- Обследовав ее в одной из киевских больниц, врачи сказали: «У вашей мамы рак печени. Везите ее домой умирать».
Трудно представить состояние женщины и ее дочерей. Но поскольку из больницы Надежду Яковлевну выписали, женщина решила ехать домой, в родное село в Ровенской области.
-- Я никак не могла смириться с этим диагнозом, -- говорит Мирослава. -- И поняла: нельзя везти маму домой и безропотно дожидаться самого худшего. Нужно еще где-нибудь проконсультироваться. И мы поехали в Институт хирургии и трансплантологии. Нам повезло, что Олег Котенко, который потом нас с мамой оперировал, был у себя в кабинете.
Осмотрев больную, сделав УЗИ, врач сказал: «У Надежды Яковлевны цирроз печени, а не рак. Помочь ей может только трансплантация. Посоветуйтесь, кто бы мог стать донором».
-- Мама не присутствовала при этой беседе, -- продолжает Мирослава. -- Я сразу же решила, что буду донором. Ни минуты не сомневалась. Потом прошла обследование, которое показало, что я для этого подхожу.
Мирославу забрали в операционную на три часа раньше, чем маму. Что они говорили друг другу перед операцией, женщины не помнят. Но думали лишь об одном: «Только бы все прошло хорошо». Естественно, придя в себя, они первым делом захотели увидеть друг друга.
-- В реанимации наши палаты разделяла стеклянная перегородка с жалюзи, -- говорит Мирослава. -- Когда я отошла от наркоза, их раздвинули, чтобы я посмотрела на маму.
-- Вы чувствуете, что стали легче на 600 граммов? --спрашиваю Мирославу. Именно столько весит часть печени, которую врачи пересадили Надежде Яковлевне.
-- Да, легкость появилась. Но каждый день сдаю анализы, делаю УЗИ, и врачи говорят, что моя печень уже начала расти.
-- А я радуюсь, что у меня сразу после операции исчез живот, -- добавляет Надежда Яковлевна.
-- Врачи давали вам какие-то рекомендации по поводу питания, нагрузок?
-- Нельзя поднимать ничего тяжелого, -- отвечает Мирослава. -- Диета несложная: ничего жареного, копченого, соленого. Но вот без шоколада, который тоже пока под запретом, обходиться тяжело. Еще некоторое время буду на больничном, а затем выйду на работу -- я продавец косметики и парфюмерии, работаю в торговом центре «Метроград». Мои коллеги не раз проведывали меня в больнице, помогали деньгами. Отнеслись к моему решению с пониманием и уважением.
«Чем раньше больной обратится к врачам, тем больше шансов ему помочь»
-- У Надежды Яковлевны был криптогенный цирроз, -- объясняет Валерий Саенко. -- Никто до сих пор не может сказать, чем вызвана болезнь. 30% всех циррозов являются именно такими. Болезнь не связана ни с врожденными патологиями, ни с алкоголизмом, ни с воздействием гепатитов В и С. Однако печень перестает работать. И чем раньше больной обратится к врачам, тем больше шансов, что ему можно будет помочь.
В трансплантологии один из важнейших вопросов -- правильно ли оценили врачи свои возможности, состояние больного, предлагая операцию по пересадке. Бывают случаи, когда ясно сразу: донорский орган не изменит ситуацию к лучшему. Стоит ли тогда даже говорить с родными больного о возможности операции? Ведь человек, согласившийся стать донором, переносит длительный наркоз, лишается части своего органа, долго восстанавливается. Многие доноры, кстати, после операции вынуждены поменять работу на более легкую. Врачи Института хирургии и трансплантологии, уже не первый год занимающиеся пересадкой печени от родственников, хорошо понимают это. Поэтому рекомендуют трансплантацию, если у пациента есть шансы выжить.
-- Кроме того, мы не имеем права настаивать на том, чтобы кто-то из родных стал донором, -- говорит главный научный сотрудник отдела трансплантации и хирургии печени Института хирургии и трансплантологии АМН Украины доктор медицинских наук Олег Котенко. -- Члены семьи должны обсудить это и поступить так, как считают нужным. Случаев, когда дети ценой своего здоровья спасают родителей, до Мирославы и ее мамы у нас не было. Кстати, в Японии и США это обычное дело.
За полгода годовалая Маргарита, перенесшая трансплантацию, набрала шесть килограммов
Когда мы с фотокорреспондентом пришли к Мирославе и Надежде Яковлевне, оказалось, что в соседней палате находится годовалая жительница Симферополя Маргарита, которой пересадили часть маминой печени почти полгода назад.
-- Мы приехали на плановое обследование, -- говорит отец малышки Игорь. -- У Маргариты взяли анализы, сделали ей УЗИ. На днях нас отпустят домой.
Девочка, которую в отделении все называют королевой Марго, с интересом следила за работой нашего фотокорреспондента. А по настойчивому «Дядя!» мы поняли, что она не прочь сама попробовать сделать пару снимков.
-- После операции дочка поправилась на три килограмма, хотя долго ее вес был меньше шести, -- продолжает Игорь. -- Она начала ходить, пытается говорить. Жена, ставшая для дочки донором, чувствует себя нормально. Ее анализы в норме. Но, конечно, для нас теперь главная задача -- беречь Маргариту от контакта с большим числом людей. После пересадки печени она принимает препараты, которые не позволяют органу отторгаться и подавляют иммунитет, поэтому любая инфекция к дочке быстро «прилипает». Когда мы приехали из Киева домой, пошли в поликлинику. Под каждым кабинетом было много людей с детьми, и Маргарита после этого похода заболела. Теперь мы ведем себя более осторожно -- вызываем врача на дом.
Слушая разговор взрослых, Маргарита вела себя как настоящая королева. Внимательно всех рассматривала своими большими глазенками. А когда я попыталась с ней поиграть, она осторожно коснулась моей ладони крошечным пальчиком. Я поняла: мне доверяют.
-- Я еще раз хотел бы поблагодарить всех людей, которые принимают участие в жизни нашей дочери, -- добавил Игорь. -- Председатель Национального комитета спорта инвалидов Украины Валерий Сушкевич помог Институту хирургии и трансплантологии купить аппарат, без которого такому маленькому ребенку, как Маргарита, операцию невозможно было сделать. Теперь он заботится о том, чтобы она вовремя получала все необходимые лекарства. Ведь от этого зависит жизнь нашей девочки.
-- То оборудование, которые купили для операции у Маргариты, позволит нам вскоре сделать трансплантации еще нескольким детям, -- добавляет Валерий Саенко. -- В клинике уже находятся под контролем врачей трое маленьких пациентов, у которых из-за врожденного дефекта печень не выполняет свои функции. Родители малышей согласны стать донорами. Эти семьи приехали к нам из разных уголков Украины. И это говорит об одном: если раньше педиатры считали таких детей безнадежными, то теперь знают, куда их направлять для дальнейшего лечения.
292Читайте нас в Facebook
