Иван драч: «шахтерам так понравились стихи, что они побили критика и раздели до нижнего белья. Чтоб не критиковал! »
На так называемый писательский хутор в Кончу-Озерную мы с фотокорреспондентом приехали накануне дня рождения Ивана Драча. На улице лил дождь. Хозяин, несмотря на непогоду, встречал нас у калитки: стоял без зонта, но в блайзере, который обычно надевают в солнечную погоду, плаще и белоснежных кроссовках. Впрочем, экстравагантностью Иван Драч знаменит давно. В начале 80-х ректор медуниверситета, где учился сын Ивана Федоровича, подошел к парню и предупредил: «Отец твой, как хочет, так пусть и ходит -- хоть в джинсах с заплатками, хоть распатланный. А ты должен быть, как все».
«Не той козак, що перемiг, а той, що викрутився»
-- Извините, Иван Федорович, что нагрянули в непогоду. Осень, похоже, вступила в свои права.
-- А я осень люблю! -- говорит поэт, не торопясь прятаться от дождя. -- Осень не дарит иллюзий, как весна. Осень -- пора результатов. Правда, лето люблю не меньше -- за солнце, которое дарит жизнь всему живому…
У самой калитки усадьбы Ивана Федоровича -- «капличка» в гуцульском стиле. Несмотря на ненастье, здесь светло и тепло. В каплице -- икона Матери Божьей, которую Ивану Федоровичу дала покойная мать, и фигурка Иисуса -- ее видели многие… в фильме «Тiнi забутих предкiв». Хозяин дома ставит свечи за здравие и благополучие гостей. В двух шагах от «каплички» -- беседка. Здесь мы продолжаем разговор.
-- В 60-е годы вы в своих стихах создавали такие смелые образы, что у спецслужб наверняка были «любимым» поэтом. К примеру, образ луковицы-стриптизерши. Думаю, тогда слово «стриптиз» не каждый произнести вслух решался, не то что отдать в печать…
-- Так у меня же три строгих выговора было с занесением в личное дело! Думаете, так просто давались образы? Большинство поэтов посвящали оды партии, а я не только ей. Бывало, если не луковице, то выстиранным штанам…
-- «Пришпиленi гострими зорями у небо, iшли штани!»… Хорошо, хоть не кремлевскими…
-- За те штаны меня на партийном активе чуть не распяли. Спасибо Дмитру Павлычко, который за меня заступился. А ведь заступиться в те времена тоже не каждый решался -- это означало навлечь на себя неприятности.
-- Иван Федорович, вы ведь не одними выговорами отделывались, а и в КГБ бывали. Думаю, вам есть о чем вспомнить.
-- Язык мой -- враг мой. -- В КГБ он меня привел, когда я был еще студентом Киевского университета имени Шевченко. Я отвечал за политинформации на курсе: рассказывал, что происходит в Гваделупе, на Кубе, как выполняются и перевыполняются пятилетки. А однажды рассказал, как сталинисты танками душили наших шахтеров в Караганде. Было это в 1969 году. Через час прямо в университетской библиотеке меня взяли под руки дюжие ребята, в машину -- и в КГБ. Находилась эта служба недалеко от университета. А там допрос: откуда узнал, с какой целью сказал… Один кагэбист по сценарию был добрым, другой -- злым. Я ничего вразумительного им не сказал, меня отпустили. Правда, грозило исключение из университета.
-- Что же вас спасло?
-- Напечатал в журнале «Вiтчизна» поэму «Смерть Шевченко» -- это и спасло. Знаете, говорят: «Не той козак, що перемiг, а той, що викрутився».
«Я депутат, а Павлычко -- Герой Украины, но уже год возимся с приватизацией наших дачных участков. И все без толку!»
В беседке в стиле японской пагоды у Ивана Драча хорошо. Забываешь не только про дождь, но и про все на свете. Японский стиль, так сказать, выбивает из реальности.
-- Вообще японцы что марсиане, -- говорит Иван Федорович. -- Они умеют увидеть в песчинке весь мир, и уж целое искусство для японца -- слушать, как ветер играет песком.
В беседке есть стол, пара плетеных кресел и лежанка. Иван Федорович любит здесь читать, писать, общаться с соседями, среди которых Дмитро Павличко, Юрий Мушкетик, Павло Загребельный, Мыкола Жулинский…
-- Сейчас мы больше дружим по линии внуков, -- улыбается Иван Федорович. -- А раньше ездили в дома творчества -- вот где было раздолье для общения! Бывало, идем компанией на рынок, купим самогону, сальца, хлеба, лука, огурчиков и под все это дело рассказываем житейские истории. Насмеемся, бывало…
-- Наверняка что-то осталось в памяти и сегодня.
-- А как же! Разве забудешь, к примеру, как один наш товарищ -- покойный драматург Алексей Коломиец -- рассказывал о своей службе в кавалерии. В его обязанности входило содержать конюшню в идеальном порядке, а в конюшне два десятка лошадей. Чтобы не получить выговор от начальства, нужно было, как только хоть один конь справит нужду, немедля убрать за ним. При таких порядках парень, представляете, не мог ни на минуту сомкнуть глаз. Так знаете, что он придумал? В начале ночи на всю конюшню орал нечеловеческим голосом: «Тревога!» Лошади пугались и тут же все одновременно «уделывались». Он убирал и до утра уже спал сном младенца!
-- Иван Федорович, здесь на даче у вас так же весело?
-- Покой мне только снится! -- улыбается Иван Драч. -- К примеру, мой пес Рекс любит громко и долго полаять. Так ко мне идут со всех дворов. Один писатель зашел за полчаса до вас: «Iване, тут пишуться класичнi твори, а твiй пес все гавкає та гавкає». А то жалуются на Рекса олигархи -- им пес отдыхать мешает. Так я им говорю: «Хiба я винен, що вашi коти до нього в гостi ходять? Вiн же має якось виражати свої емоцiї!»
-- Выходит, английское «мой дом -- моя крепость» на писательском хуторе не действует?
-- Какая там крепость?! Нам с Павлычко даже участки никак не удается приватизировать! Год уже возимся! И все без толку. А вы говорите -- крепость…
-- Так вы же народный депутат! Действуйте решительней!
-- А Павлычко -- Герой Украины! Но что это меняет? Не можем приватизировать по десять соток на члена наших семей, в то время как «крутые» приватизируют землю гектарами…
«Борщ приготовить -- а что тут уметь?!»
В доме у Ивана Драча не менее интересно, чем во дворе. Книжные стеллажи здесь занимают большую половину пространства. Александр Пушкин и Майн Рид, Пабло Неруда и Гарсиа Лорка, Тарас Шевченко и Петр Толочко, серия «Жизнь замечательных людей» и десятки энциклопедий…
-- Моя мечта -- упорядочить здесь все по разделам: к примеру, один стеллаж -- армянская литература, другой стеллаж -- еврейская, третий -- исторические портреты от Сталина до Гитлера, -- говорит Иван Федорович.
-- Литературным критикам, от которых так часто страдали, тоже отведете «полочку»?
-- От критиков мне действительно доставалось. Но не все критики негодяи. Среди них немало профессионалов. По этому поводу вспоминается случай, когда советские писатели в начале 70-х поехали выступать на «Криворожсталь» -- тогда это называлось «нести культуру в массы». На сцене представили прозаика, драматурга, поэта и… критика. Шахтеры наслаждались литературным творчеством целый вечер. А после вечера встретили критика на пути в гостиницу и давай… бить. Чтобы зря не критиковал! А в довершение еще и раздели до нижнего белья. Как бедолага ни пытался объяснить, что критик -- это его профессия, а не натура, шахтеры ни слышать, ни понимать не хотели…
Иван Федорович и его супруга Мария Михайловна приглашают нас за стол. На столе жареные колбаски, сало, соленые огурчики, картошка со шкварочками и юбилейная водка… «Иван Драч»!
-- Жалко, борща не успел к вашему приезду сварить, -- сетует хозяин дома.
-- А вы сами умеете?
-- А что тут уметь, -- пожимает плечами Иван Федорович. -- Главное, чтоб было из чего. Но и это в принципе не проблема. К примеру, сегодня у меня нет капусты, так придется нарвать свеколки и ботвы. Это даже пооригинальней будет!
Однако в борще поэзии мало, и мы вновь переключаемся на творчество.
-- Иван Федорович, ваши поэтические сборники, говорят, коллекционировала Раиса Горбачева. Внимание «сильных мира сего», признайтесь, помогало?
-- Еще бы! -- усмехается Иван Федорович. -- Судите сами. Однажды я написал киносценарий о кибернетике и кибернетиках под названием «Числа». Отдал в журнал «Днiпро» Юрию Мушкетику, где он был главным редактором. Сценарием заинтересовался сын Шелеста. Прочитав, был в восторге. Дал почитать отцу -- Петру Ефимовичу. А тот «зарубил» сценарий на корню.
-- Что же там такого было?
-- Да ничего особого. Аспирантка играла с профессором на спор в шахматы и в случае проигрыша обещала ему отдаться…
-- Кстати, очень современное звучание! Почему бы вам не «реставрировать» этот киносценарий?
-- Вот вы улыбаетесь, а тогда юмор в некоторых случаях давался с трудом.
-- Наверное, нужно отвести в вашей библиотеке полочку и юмористам. Без них жизнь, согласитесь, пресновата.
-- Знаем таких юмористов! -- заблестели у Ивана Драча глаза. -- Недавно группа писателей, художников и кинематографистов поехала в Ганину пустынь. Посетили музей. Среди нас был юморист Евген Дудар, так он нас насмешил не на шутку. Так увлекся изучением экспонатов, что его в том музее закрыли! Он и стучал, и кричал, и на помощь звал. Пока не додумался выбраться через форточку. А мы не могли понять, куда он пропал.
Повеселились мы от души. За это время и дождь прошел. Ведь корреспонденты -- такие люди, что в дождь их не выпроводишь, а надо бы и честь знать…
418Читайте нас в Facebook
