Польский суд освободил из-под стражи учредителя детского сиротского приюта дмитрия савченко, обвиняемого в истязаниях воспитанников
Вечером 1 сентября 2002 года несколько учителей школы N1 городка Брусилов Житомирской области, ехавшие лесом на сенокос, были поражены зрелищем, которое открылось перед ними на опушке (»ФАКТЫ» подробно писали об этом случае 15 октября 2002 года). Между двумя стволами деревьев стояла привязанная за обе руки ученица 9-го класса Алена Лыман. На девочке не было ничего, кроме купальника. Школьница дико кричала. А учредитель частного сиротского приюта 32-летний Дмитрий Савченко, по совместительству директор благотворительного фонда «Самарянин», что было сил хлестал свою воспитанницу пучком крапивы. Два мальчика-подростка, тоже его подопечные, стоя рядом, глазели на экзекуцию…
«Во время битья мы, конечно, не кричали, но слезы все равно текли»
Развязав автомобильные тросы, которыми школьница была связана, учителя освободили распятую между стволами девочку. Пообещав по-мужски разобраться с «папой Димой» (так дети называли своего «благодетеля»), они отправились в милицию. Школьные преподаватели были в шоке от увиденного, ведь до этого о приюте слышали только хорошее. По словам директора школы N1 Марии Дубницкой, восемь учеников из разных классов, которые жили в приюте и ходили в школу, учились прилично и вели себя хорошо. Когда требовалось кого-то из них «подтянуть» по школьным предметам, Савченко нанимал репетиторов. В двухэтажном домике, где жили дети, всегда было чисто прибрано, у воспитанников -- много игрушек, телевизор, компьютер, музыкальный центр. И если бы не этот дикий случай…
Выслушав учителей, брусиловские милиционеры бросились на спасение детей. Примчавшись к приюту, они стали хватать мальчишек и девчонок и запихивать их в автомобиль. Жену директора Анну Савченко, пытавшуюся этому помешать, «вежливо отодвинули» в сторону. А когда 15-летний Витя Мартынов начал оказывать сопротивление, его так стукнули головой об капот, что подросток с сотрясением головного мозга оказался в Институте нейрохирургии.
В милиции у воспитанников (в присутствии школьного психолога, засвидетельствовавшего, что на детей не оказывается никакого давления) взяли показания. Школьники рассказали, что в приюте существовала система «штрафов». Например, прогул школы «стоил» 10 очков. А каждое очко -- это один удар лозиной или пучком крапивы. Приезжая из Киева, директор заглядывал в «кондуит», который вели воспитатели. Подсчитав, сколько очков набрали штрафники, предлагал им самим выбирать наказание: лишение игры на компьютере, отказ на один-два вечера от телевизора, порка крапивой. Иногда Савченко подолгу не появлялся в приюте, и тогда у некоторых воспитанников накапливалось до сотни очков.
Алену директор решил наказать, узнав, что она познакомилась и встречалась с мальчиком «со стороны» (не приютским), когда отдыхала в детском оздоровительном лагере в Карпатах. Савченко было известно, что девочка очень боялась крапивы -- такой метод наказания любил когда-то практиковать ее отец. Поэтому директор дал Вите, брату девочки, 10 гривен и отправил в соседнее село к отцу за… письменным разрешением хлестать Алену крапивой. Мальчик поехал и действительно вернулся с нужной запиской.
По словам Вити, наказание выглядело следующим образом: подсчитав «очки», директор усаживал провинившихся в машину и вез в лес. Там они расстилали на траве одеяло и, сняв штаны, укладывались на него. Раньше «папа Дима» просто бил рукой по «мягкому месту», но в последнее время стал отдавать предпочтение лозинам и крапиве. «Во время битья мы, конечно, не кричали, но слезы все равно текли», -- рассказывал Витя. Обычно воспитатель возил в лес на наказания отдельно мальчиков и девочек. Но в тот раз решил этот процесс совместить, видимо, чтобы ускорить его.
Наказание крапивой дети выбирали сами?
Уже на следующий день после ЧП председатель Брусиловской администрации распорядился забрать детей из приюта и расселить их по интернатам и приемникам-распределителям. Однако местные чиновники не успели выполнить этот наказ. Второго сентября после второго же урока Дмитрий Савченко подъехал к школе и велел своим ребятам загружаться в автомобиль. С тех пор их в Брусилове больше не видели.
-- Дмитрий вынужден был забрать детей и уехать, -- рассказывал «ФАКТАМ» Виталий Савченко, отец директора приюта. -- Они с Анной борются за свою семью. Что пережили эти дети до встречи с приемными родителями -- трудно передать. Алену, например, родные отец с матерью на несколько дней запирали в холодном подвале, не давая ни пить, ни есть. Витю вообще держали на цепи, он до семи лет почти не умел разговаривать! Дмитрий с Анной обогрели этих детей, вынянчили. Четыре года они не расставались с ними! И вдруг -- раздать по интернатам.
Но сцена, разыгравшаяся на лесной опушке, на мой взгляд, выглядела дико и страшно. Молодой мужчина заставил раздеться, пускай только до купальника, 14-летнюю девочку (это уже не ребенок, а почти взрослая барышня), привязал ее между деревьями и хлестал, глядя, как она извивается. На все это с интересом смотрели 15-летний юноша-подросток и 12-летний брат наказуемой. И попытка Виталия Савченко оправдать этот поступок выглядит неубедительной и странноватой. Вот выдержки из записей, которые он принес в редакцию:
«Воспитанники приюта целое лето отдыхали в различных лагерях и санаториях. Первого сентября они, как все дети, пошли в школу. После занятий Дмитрий и Анна проводили с ними воспитательную беседу. Так как за время летних каникул дети во многом провинились, то с каждым обсуждался вопрос о наказании (хотя, на мой взгляд, в первый школьный день в хорошей семье уместнее устроить маленький праздник. -- Авт. ). Алену, явившуюся домой под утро, а в лагере гуляла со старшими мальчиками, следовало отхлестать крапивой. Такое решение приняли на совещании, где присутствовали все воспитанники, более того, сама виновница предложила это наказание. Крапиву предпочли также ребята, которые часто выражались нецензурными словами и не слушали воспитателей. В какой семье не наказывают за проступки? К кому из нас в детстве, особенно сельской ребятне, не применяли это «природное воспитание»?
Дмитрий вывез воспитанников в лес, чтобы на лоне природы дети побегали (представляю, как весело бегалось перед предстоящей поркой! -- Авт. ), а заодно формально выполнить «наказание». Ребята носились по лесу, натыкаясь на ту же крапиву, которой тьма в запущенных зарослях. Пожалившись, девочка завизжала (она кричит при малейшей возможности, поэтому лес предпочтительнее дома). Этот крик и услышали посторонние.
На прощание Виталий Савченко показал нам листы, исписанные разными детскими почерками. Там был примерно один и тот же текст: «Мы очень любим маму и папу, хотим всегда оставаться с ними. Если нас определят в другое место, мы все равно оттуда убежим».
Кстати, еще до того, как произошла эта дикая история, «ФАКТЫ» не один раз писали о детском приюте Савченко. Дмитрий по профессии электронщик, несколько лет работал за границей по приглашению. Он и в Украине мог бы неплохо устроиться, но вместе с женой посвятил свою жизнь маленьким беспризорникам. Вначале варили кашу и несли на вокзал, чтобы покормить голодных ребятишек. Продав машину, сняли квартиру, где дети могли переночевать. Наконец, купили дом в Брусилове, который, как они надеялись, станет для обездоленных малышей семейным очагом.
Житомирская областная прокуратура объявила Савченко во всеукраинский розыск. Между тем он с женой и семью детьми жил в Киеве, писал жалобы в разные инстанции, просил разобраться в ситуации. Через несколько месяцев, устав от нелегального существования, семья в составе девяти человек подалась в Польшу. А спустя год Дмитрий Савченко был арестован на польско-чешском пограничном пункте как разыскиваемый Интерполом преступник. Бывшего директора отправили в СИЗО польского города Бельско-Бяла, Анна с четырьмя детьми оказалась в Чехии, в лагере для беженцев, еще трое ребят -- в польском детском приюте. Генеральная прокуратура Украины обратилась к министерству юстиции Республики Польша с просьбой «выдать правоохранительным органам Украины Дмитрия Савченко, 1970 г. р. , для привлечения к уголовной ответственности по ст. 126, ч. 2. -- побои и истязания».
-- После отъезда семьи сына за границу нас с женой часто стал навещать начальник криминальной милиции по делам несовершеннолетних Житомирской области, -- рассказывает Виталий Савченко. -- Уговаривал назвать местонахождение Дмитрия, мол, судить сына никто не собирается, это дело яйца выеденного не стоит. Но когда Дмитрия арестовали, он позвонил и восторженно заявил, что сына продержат в польской тюрьме три месяца и передадут в Украину. А здесь по нему давно плачет камера в Житомирской тюрьме (по упомянутой статье Савченко могли лишить свободы на срок до пяти лет. -- Авт. ). Я мотался между Украиной и Польшей, чтобы поддержать детей морально и помочь материально. Привозя им одежду и обувь по сезону, видел, как дружно они живут. Дети обнимали меня, как родного дедушку, и все спрашивали, когда же освободят их папу. А когда уезжал, передавали дружеские записки и подарки для детей из другой группы. В суде и прокуратуре Польши ожидали, что им пришлют документы о преступлении, которое совершил Дмитрий, но получили все те же россказни о крапиве.
После трех судебных заседаний Дмитрий Савченко, просидевший в польской тюрьме 71 день, был выпущен на свободу.
«Если бы Дмитрий бросил вверенных ему детей, он скрылся бы от украинских преследователей без проблем»
Окружной суд города Бельско-Бяла постановил, что «выдача украинским органам Дмитрия Савченко с целью привлечения его к уголовной ответственности является недопустимой». Почему? «ФАКТАМ» было предоставлено судебное постановление, переведенное на русский язык. Из него следует, что, во-первых, «наказание крапивой не может называться истязаниями. Из телесных повреждений у потерпевших была лишь мелкая сыпь. Наказуемую привязали к дереву за руки только для того, чтобы она не крутилась, поэтому об унижении девочки речь не идет. Что касается остальных двух потерпевших, то они находились рядом вынужденно, ведь их тоже наказывали».
Во-вторых, по мнению судебной коллегии, чтобы заставить детей слушаться, опекуны имеют право применять к ним меры воздействия, начиная от уговоров и кончая телесными наказаниями (при условии, что последние не нанесут вреда физическому и психическому здоровью ребенка). Психологическая экспертиза, проведенная поляками, установила, что «наказание крапивой является в Украине обычаем».
И, наконец, самое главное -- суд отметил «положительные эмоции детей по отношению к Савченко. Дмитрий и его жена стали для этих ребят единственно близкими людьми, которые заботятся об их жизненных потребностях, интересуются их проблемами. Дети изменили свои показания по сравнению с тем, что они говорили в Украине. Например, Алена заявила, что крапива -- это лекарство для ее тела. На папу она не обижается, а даже благодарна ему за то, что не лишил ее возможности поиграть на компьютере. Что касается визга, то это не от боли, а сквозь смех, поскольку рядом резвились мальчики». Но, по мнению поляков, дети говорили так «от страха, ведь если их вернут на родину, то разлучат с опекунами, друг с другом и отдадут в детские дома. Если бы Савченко бросил отданных ему на попечение детей, как это сделали их настоящие родители, и сбежал один, он без проблем скрылся бы от украинских преследователей. Однако он этого не сделал. »
В результате польское правосудие, исходя из интересов детей, отказалось выдавать их опекуна украинским правоохранителям. По мнению судей, по возвращении домой (независимо от того, посадили бы Савченко или нет), его подопечным пришлось бы хлебнуть интернатской жизни, которая, как известно, не сахар.
P. S. Скорее всего, теперь семья Савченко будет жить в Польше. Дмитрий и Анна просят у этой страны предоставления статуса беженцев, поскольку на родине их преследуют. Семью обеспечивают жильем, питанием, детей оформляют в школу. Они уже свободно говорят и пишут по-польски. И польские учителя ими довольны.
2388Читайте нас в Facebook
