Из сердца маленького херсонца димы гирчи хирурги извлекли 28-сантиметровый(! ) чужеродный предмет
У Димочки еще не было даже имени, когда в его медицинской карточке появился первый диагноз -- желтуха новорожденных. Малыш двух дней от роду попал в реанимацию, где ему, кроме прочего, вливали донорскую кровь. Вводили ее через подключичный катетер( специальную медицинскую трубочку крошечного диаметра). Вот тогда-то в больничной суматохе после одной из процедур и обнаружилась пропажа катетера. Его поискали, но не нашли. Маме Димы о ЧП не сообщили. Кто мог знать, что через пять лет исчезнувшая трубка найдется… в сердце мальчика.
«В предсмертной записке Наташа написала: «Мамочка, умоляю, не отдавай мальчишек в детдом»
-- Димочка появился на свет во-от в том роддоме, -- машет рукой в сторону больницы Тропиных Любовь Никитична, бабушка мальчика. -- Отлично помню тот день. Дочка позвонила домой и счастливым голосом сообщила: «У меня чудесный сынок».
Внук, которого баба Люба еще не знала, но уже любила, через день после своего появления на свет заставил изрядно поволноваться не только семью, но и врачей. Отрицательный резус-фактор матери мог привести к поражениям мозга и даже смерти малыша, а тут ребенок еще заболел желтухой. Срочно требовалась донорская кровь редкой группы, но на станции переливания ее не оказалось. Медики обратились к херсонцам по радио, призвав помочь малютке, и люди откликнулись. Маму с ребенком переводили из одной реанимации в другую, из одной больницы в следующую. Мальчик пошел на поправку.
-- Переболев, внук больше нас не огорчал, -- утверждает бабушка. -- Рос, как все, ничем от других детей не отличался. Разве что очень степенным был, маленького профессора напоминал.
В четыре с половиной годика Димочка остался круглым сиротой.
-- К этому привела цепь фатальных случайностей, -- уверена Любовь Никитична. -- Однажды зять попал в аварию и разбил чужую машину. Семье пришлось срочно сниматься с места, ехать на заработки. Пять лет ребята отрабатывали долг. Это и расшатало, казалось бы, прочную семью. Зять в Херсон вернулся другим человеком: стал выпивать, нигде не работал. Мне больно было смотреть, как дочь в одиночку пытается справиться с проблемами. Она устроилась реализатором на рынке. Четырехлетний Димочка и десятилетний Саша все время там крутились. Наташа утром уходила из дому и возвращалась вечером, получая за свой труд восемь гривен в день. На почве безденежья и усталости дочка все чаще впадала в уныние. Я во всем винила зятя и уговаривала Наташу уйти от мужа, но она твердила: «Мама, мне его жалко». А мне было жалко ее.
Два года назад, 9 мая, Любовь Никитична застала Наталью в слезах. «У меня недостача», -- поделилась неприятностями на работе дочка. «Сколько?» -- переспросила пенсионерка. Молодая женщина долго молчала, а потом произнесла: «36 гривен».
-- Я еще удивилась: разве это долг? -- и сегодня недоумевает Наташина мама. -- Мы вместе отправились к хозяйке покрыть растрату, но той не оказалось дома. Договорились утром еще раз пойти. «Потерпи, переночуешь -- и горе с плеч!» -- сказала я на прощание, отправляясь к себе домой. За мной увязались внуки. Я видела, что Наташа очень опечалена. Зачем отпустила ее одну?!
На следующий день Любовь Никитична, не дождавшись дочери, отправилась ей навстречу. Еще издали увидела, что у дома, где жили дети, несмотря на раннее время, собралась толпа. «Случилось что-то страшное», -- пронеслось в голове. Худенькое тело Наташи, выбросившейся из окна седьмого этажа, как-то неестественно лежало в зеленой траве.
И в то утро, и через неделю, и через два года женщина вновь и вновь задает себе вопрос: а если бы мальчишки тогда не остались ночевать у нее?
-- Ничего бы, возможно, и не случилось, если бы они пошли домой с мамой… -- плачет Любовь Никитична. -- Она ведь так их любила!
Позже оказалось, что недостача составила вовсе не 36 гривен, а 800. Сумма показалась нищей 35-летней женщине космической. Зная мамину натуру (»Для меня чуть какая неприятность, и все -- конец света!» -- признается она сама), открыть правду дочка не посмела. Наташа оставила родным записку: «Есть люди сильные и есть слабые. Я оказалась слабой. Простите меня все! Мамочка, на коленях тебя умоляю: не отдавай мальчишек в детдом».
«От меня не скрывали, что шансов выжить у Димочки -- всего один из ста», -- говорит бабушка
-- После Наташиной смерти зять запил еще больше, совсем опустился, -- продолжает Любовь Никитична. -- Дошло до того, что приходил в школу к Сашеньке отнимать последние копейки, которые я ребенку на завтрак давала. А через несколько месяцев совсем спился и умер.
Без денег, с кучей долгов и двумя малолетними детьми на руках нужно было жить дальше. Только Дима и Саша не позволяли впасть в отчаяние. И бабушка решила вновь идти работать. На телефонно-телеграфной станции, где она всю жизнь трудилась инженером, согласились восстановить в должности опытного специалиста.
-- Стала оформлять Димочку в детский садик, -- переходит к главному собеседница, -- и вдруг участковый педиатр говорит: «Что-то мне не нравится его сердечко. Давайте сделаем кардиограмму». Ее результат озадачил медиков еще больше, нас направили на компьютерно-томографическое обследование. И тут выяснилось, что в сердце ребенка находится инородное тело. Катетер. Необходимо срочно его извлечь!
Однако ни один профессор, с кем вели переговоры кардиологи Херсонской детской областной больницы, не решался на такую операцию. Слишком большой риск. Бабушке без утайки сказали: шансов выжить у ребенка -- один процент из ста. Но оставлять катетер в сердце было еще опаснее, в любую минуту мог образоваться тромб, что привело бы к мгновенной смерти.
-- Мы поехали в Киев на консультацию к одному из авторитетных специалистов в области кардиологии и вернулись ни с чем, -- вытирает слезы бабушка. -- Две недели там обследовались, консилиум был созван, но в конце концов оперировать Димочку профессор отказался. Вы, говорит, слишком поздно обратились -- если бы хоть на год-два раньше.
В конце концов Дима с бабушкой попали в Украинский центр кардиохирургии для детей раннего возраста, возглавляемый Ильей Емцем.
-- Тут тоже не скрывали серьезности операции, -- продолжает пенсионерка. -- Я не могла сдержать слез. Помню, доктор тряхнул меня со всей силы за плечи и говорит: перестаньте раньше времени его оплакивать, Дима будет жить!
Операция длилась три часа. Останавливал сердце ребенка, доставал катетер и вновь «запускал» крохотный моторчик кардиохирург Евгений Сегал.
-- Я думала, там какая-то маленькая трубочка, а она оказалась длиннющей -- аж 28 сантиметров, -- рассказывает Любовь Никитична. -- Оказывается, она образовала несколько петель. Я даже побоялась идти смотреть на извлеченную находку. А когда сообщили, что операция прошла удачно, силы меня даже оставили…
Через несколько дней бабушка попросила хоть на минуточку пустить ее к внуку в реанимацию.
-- Из бинтов торчали только нос да глаза, -- улыбается женщина. -- При виде меня из этих глазенок как брызнут слезы! Сестры меня под руки -- и в коридор! Ему ведь нельзя было волноваться. Но Дима быстро поправлялся и вскоре стал проситься домой. То, что он вернулся к жизни, все вокруг, и медики в том числе, воспринимали как чудо.
«Когда я несу семилетнего внука на плечах, незнакомые люди стыдят ребенка: «Пожалел бы бабушку!»
-- Дима после смерти мамы стал не просто замкнутым, но даже перестал разговаривать, -- говорит Любовь Никитична. -- За неделю, бывало, слова от него не услышишь. А с чужими он вообще никогда в разговор не вступал. Помню, киевский профессор, у которого мы консультировались, спрашивает: «Как тебя зовут, мальчик?». А в ответ ни звука! Ну ничего, сказал доктор, потом пообщаемся -- когда раззнакомимся. Да где там! Еще раньше из-за своего молчания внук чуть не попал в садик для умственно отсталых детей. Это потом нам специалисты объяснили, что по причине больного сердца ребенок подсознательно избегал любых нагрузок. Лю-бых! После операции в Херсон приехал совершенно другой мальчишка. Теперь он такой шустрый! Димочка стал гораздо общительнее, любит играть с ровесниками.
Правда, особо напрягаться бабушка своему внуку не позволяет, она до сих пор, когда лифт не работает, на седьмой этаж носит его на руках. А чтобы добраться на дачу, женщине приходится от автобусной остановки целых три километра по тридцатиградусной жаре тащить внука на плечах. Прохожие бросают им вслед удивленные взгляды, иногда просто стыдят Димку: «Как можно?! Такой большой мальчик!»
-- Ведь не станешь каждому встречному рассказывать о нашей беде, -- вздыхает пенсионерка.
Впрочем, врачи тоже утверждают, что в такой сверхопеке никакой необходимости теперь нет, мальчишка уже здоров.
«ФАКТЫ» обратились к кардиологу Херсонской детской областной клинической больницы Тамиле Козиной, которая «вела» Диму с того самого дня, как стало известно о находке в сердце мальчика, и попросили рассказать нашим читателям о необычном случае. Доктор категорически отказалась.
-- Я не понимаю, зачем привлекать внимание к этой ситуации, -- заявила Тамила Козина. -- Димочкино сердечко работает теперь, как часы. Или вы хотите написать о халатности медиков, которые, упустив катетер, поставили под угрозу жизнь ребенка? Ну так где теперь их искать?!
-- Меня тоже, куда бы я поначалу ни обращалась, люди в белых халатах первым делом спрашивали: мол, вы хотите лечить ребенка или искать виновных? -- говорит бабушка Люба. -- А как их искать? Дочка лежала с ребенком в нескольких больницах. Кто и где допустил оплошность, неизвестно, да теперь и не важно. Главное, внук здоров, за что благодарю Бога и врачей. Я перед операцией покрестила Димочку прямо там, в столичном кардиоцентре. И молилась, молилась!
… Когда я пришла в гости к Гирчам, Дима гонял во дворе на скейте. Бабушка сидела на скамейке, не спуская глаз с гонщика.
-- Соседи моего Димку называют дворником, -- поведала мне Любовь Никитична. -- Еще с тех пор, когда его мама работала реализатором, а он возле нее постоянно крутился, любимой игрушкой мальчика стал веник. Младшенький помогал Наташе убирать в палатке, научился мести пол. Это занятие так ему нравилось, что и позже, уже после ее смерти, внук брал веник и со словами «пойду погуляю» отправлялся во двор. Вообще мальчишки очень часто маму вспоминают: то я не так пюре варю, то еще что-нибудь. Помню, дочка всегда корила меня за то, что я балую мальчиков. «Мама, ты не умеешь воспитывать, ты слишком добрая, испортишь мне парней!» -- то и дело повторяла она. Я и сейчас стараюсь по возможности побаловать детвору. Бывает, в доме на вермишель не хватает, а я последние гривни на какую-нибудь игрушку потрачу. Ведь так приятно видеть улыбки на лицах мальчишек!
И нынешним летом у Любови Никитичны нет финансовых возможностей как следует оздоровить внука, перенесшего сложнейшую операцию на сердце. Тем не менее она считает, что безвыходных ситуаций не бывает: развела на даче кур, завела козочку, насадила клубники. У нее все -- и дом, и дача, и школьные тетрадки Саши -- в идеальном порядке.
Читайте нас в Facebook
