Забеременев от… Зятя путем искусственного оплодотворения по просьбе дочери, 45-летняя теща после этого родила ему сына, зачатого уже без помощи врачей
В крайних случаях, когда женщина не может самостоятельно родить, врачи рекомендуют ей подыскать суррогатную мать. Не обязательно обращаться к чужому человеку, ведь выносить ребенка может кто-то из родных -- сестра или даже, если позволяют здоровье и возраст, родная мать.
У Марины был именно такой случай. Поскольку ее репродуктивные органы имели врожденную патологию, ни лечение, ни даже операция не дали бы положительных результатов. В отчаянии двадцатилетняя женщина обратилась к специалистам по искусственному оплодотворению. Они сочли возможным помочь Марине, и в результате на свет появилась Оксанка -- очаровательное дитя с большими синими глазами и белыми кудряшками. Это было настоящим чудом, ведь девочку родила не мама, а бабушка.
«Вы представляете, что значит, двадцатилетней женщине выглядеть инвалидом в глазах мужа?»
Добиться разговора с участниками этой житейской драмы было нелегко. В сравнительно небольшом городе тяжело что-либо утаить -- слухи и сплетни у каждого на устах. И все же хотелось услышать обо всем, что произошло, непосредственно от людей, которые заставили говорить о себе жителей города от мала до велика. Чтобы не травмировать их лишний раз, я не называю населенного пункта, где разворачивались события, и настоящих имен героев. Пришлось изменить и некоторые детали истории.
Прежде всего, я отправилась к Марине. Дверь открыла худенькая черноволосая женщина, к ногам которой жался ребенок в пижамке. Услышав, кто я и зачем пришла, она тут же закрылась на замок и больше на звонки не реагировала. Только на следующий день мне удалось встретиться с Мариной, когда она вышла на прогулку с дочкой. Слово за слово, и Марина разговорилась. Пока Оксанка играла с детками в песочнике, сломленная морально женщина рассказывала о своей беде. Сначала скупо, а потом с некоторыми подробностями.
-- Тут у нас стояла воинская часть, и многие девчонки выходили замуж за будущих офицеров, -- начала свой рассказ женщина. -- Я тоже мечтала о муже-военном. На одной из дискотек познакомилась с Виктором. Он был курсантом четвертого курса, а я только окончила школу, в университет не набрала нужных баллов, поэтому не знала, что делать дальше. «Выходи за меня замуж», -- предложил Виктор через пару месяцев наших встреч. Я подумала, что жены военных, как правило, не работают, следовательно, получать специальность мне не обязательно, можно и замуж. К тому же, я его полюбила, и он любил меня. Первые два года совместной жизни пролетели, как во сне. Виктор после училища не захотел служить, устроился охранником в банк, что было, в общем-то, неплохо. Его родители купили нам отдельную однокомнатную квартиру. «Когда появится внук или внучка, купим жилье попросторней», -- пообещали они на нашем новоселье. Но проходил месяц за месяцем, и наши надежды на рождение ребенка постепенно таяли. А после консультации гинеколога, к которому я обратилась, выяснилось, что медицина помочь мне бессильна. Начались поездки по столичным клиникам, исследования, но везде говорили одно и то же. Я замечала, что муж все больше отдаляется от меня: не спешил домой после работы, по выходным убегал к друзьям, а лежа рядом со мной, никогда, как это было раньше, не начинал любовные ласки первым. Потом вообще стал избегать близости со мной. Он видел во мне инвалида! Вы представляете, как мне, двадцатилетней женщине, было чувствовать свою ущербность? Теперь думаю, что было бы лучше, если бы мы расстались еще тогда. Но что-то держало нас вместе, мы не могли одним махом разрубить связующие нас узы.
Марина вытирает набежавшие на карие глаза слезы и зовет дочку. Перепачканная песком Оксанка, которая не понимает причину маминого настроения, начинает лепетать о чем-то своем, детском и веселом. Если б не синие папины глазенки, Оксанка -- копия мамы.
Прошло совсем немного времени, и у Оксанки появился братик. Или… дядя?! Я не знаю, как назвать ребенка, рожденного бабушкой девочки от ее же папы. Марина прекращает беседу и уходит домой, давая понять, что и так слишком много рассказала.
«Я совершила в своей жизни самый большой грех, и не будет мне душевного покоя до конца дней моих»
Я отправляюсь на другой конец города, в частный сектор, чтобы услышать продолжение семейной драмы.
Валентина Ивановна, мама Марины и ее соперница, тоже плачет: «Нельзя строить свое счастье на чужом несчастье. Я совершила в своей жизни самый большой грех, и не будет мне душевного покоя до конца моих дней!»
Наконец, справившись с волнением, она как бы продолжает рассказ Марины.
-- То, что дочка не сможет родить, для всех нас было громом среди ясного неба. Однажды она пришла ко мне и спросила, согласна ли я выносить их с Виктором биологического ребенка. Я не сразу поняла, что это значит, но Марина растолковала мне, что к чему. Обдумав предложение, я согласилась. В конце концов, речь шла о продолжении нашего рода. Побеседовав с доктором и сдав необходимые анализы, я убедилась, что смогу помочь дочери. Однако первая попытка оказалась неудачной. Мне было уже сорок три года -- почти предельный возраст для беременности, и я засомневалась в благополучном исходе затеи. Но к радости всех, все получилось…
-- Беременность протекала на удивление легко, но чем больше был срок, тем чаще мы сталкивались с трудностями, -- вздыхает Валентина Ивановна. -- Самым трудным было скрыть наш план от соседей и знакомых, они должны были думать, что ребенка родила Марина. Мне пришлось оставить работу и поселиться на даче, чтобы меня видели как можно меньше людей. Марина носила комбидресс, под который периодически что-то подкладывала, имитируя беременность.
Валентина Ивановна уверена, что именно в этот период ее зять увидел в ней не просто тещу, а женщину в полном расцвете, мать его будущего ребенка. Он беспокоился, чтобы она ела все самое полезное, не перегружала себя хлопотами на дачном участке. Даже бывший муж Валентины, с которым она давным-давно рассталась, не уделял ей столько внимания, когда она носила по сердцем Марину. К женщине, которая готовилась стать бабушкой, будто вторая молодость вернулась.
-- Не знаю, какие интимные отношения были у Вити с Мариной, но я замечала, что женщины заглядываются на него, -- продолжает Валентина Ивановна. -- Марина у меня не ахти какая красавица, а Виктор мужчина видный -- стройный, высокий, мускулистый. Да и он не пропускал взглядом ни одной короткой юбки на улице. Как-то я завела с ним беседу на эту тему, а он обнял меня, и, то ли шутя, то ли всерьез, ответил: «Да разве есть на свете другая такая женщина, как моя теща?» Я вывернулась из его объятий и даже дала ему легкую пощечину, но потом еще долго вспоминала те слова и интонацию, с которой они были сказаны. А, может, мне хотелось это все слышать? Ведь в моей жизни столько лет не было мужчины…
«Я считала, что заслужила счастье, а о чувствах дочери старалась не думать»
Роды у Валентины прошли благополучно. Но сразу же возникли проблемы юридического характера. По сути, родителями девочки были Виктор с Мариной, но как это оформить документально?
Пока дочка с зятем бегали по инстанциям, решая проблему, Валентина Ивановна сидела с новорожденной. Марина с Виктором забрали ее к себе прямо из роддома -- в семье решили, что ребенок должен получать материнское молоко хотя бы до трех месяцев. Поэтому через каждых три часа, как и положено, Валентина прикладывала Оксаночку к переполненной молоком груди. То, что бабушка постоянно присматривает за внучкой и помогает дочке управляться с пеленками--распашонками, ни у кого из соседей не вызывало подозрений. Хотя по городу уже пошли разные разговоры. То, что должно было бы остаться тайной, уже вовсю обсуждалось в рабочих кабинетах чиновников и в их семьях. На чужой роток, как говорится, не накинешь платок. Но что это по сравнению с тем, что предстояло еще пережить семье?
-- Внучке исполнилось три месяца, и мы начали постепенно переводить ее на искусственное питание, -- вздыхает мама-бабушка. -- Чтобы пропало молоко, я стала туго бинтовать грудь. Однажды за этим занятием меня застал Витя. Марина как раз вывезла Оксанку на свежий воздух, и он дал волю своим чувствам. Наверное, к тому времени я была готова к такому повороту событий. А он позже признался, что моя беременность и кормление ребенка грудью возбуждали его, как ничто другое. С женой-то ему этого пережить не довелось…
Я спрашиваю Валентину Ивановну, пыталась ли она прекратить интимные отношения с мужем дочери, на что она отвечает, видимо, давно заготовленной фразой: «Все мы эгоисты в любви. Чувства других в это время нас не волнуют». Она не чувствовала себя воровкой чужого счастья, считала, что заслужила хотя бы те несколько минут, когда ее обнимали и ласкали сильные мужские руки. О будущем старалась не думать. Его у них с Виктором быть не могло. Но оно все-таки стало настоящим.
Марина ненавидит запах «Чарутти»
Измену Виктора Марина почувствовала очень быстро. В знак благодарности молодой отец преподнес в подарок теще модные духи «Чарутти». Теперь Марина ненавидит этот запах. В первый же день, когда Виктор принес его домой на своих усах, жена устроила ему допрос с пристрастием. Отрицая свои «ходки налево», он честно признался, что был у ее мамы. Разве дочь может подумать плохое о своей героической маме? Но женская логика подсказывала Марине, откуда ей ждать опасности. Чтобы убедиться в своих подозрениях, она, не откладывая в долгий ящик, попросила Валентину Ивановну помочь Виктору присмотреть за ребенком, пока она сходи в парикмахерскую. Ее появления через полчаса, любовники, естественно, не ожидали. Объясняться было лишним.
Собрав вещи, Виктор ушел к той, которая помогла ему познать радость отцовства. Он не скрывал, что хочет иметь с ней детей. И через год у них родился Никита -- невинное синеглазое создание. Валентина говорит, что лучшего мужа и отца нет на свете. Она теперь не по рассказам других знает, что в 45 лет жизнь только начинается. Вопреки пересудам и потерям.
Жаль, автору не довелось пообщаться с отцом Оксанки и Никиты. Неделю назад он уехал на заработки за границу. Хочет скопить денег и уехать с новой семьей в другой город.
Марину с ребенком собираются забрать к себе… родители Виктора.
Читайте нас в Facebook
