Чтобы не умереть с голоду, восьмилетний максим по ночам пил подсолнечное масло и заедал его сырыми крупами
Чтобы узнать, как сложилась судьба героев этой невеселой истории, корреспондент «ФАКТОВ» отправилась в Житомир. Похоже, что до ее окончания еще очень далеко.
О том, что трое маленьких детей в семье Надежды и Сергея (восьмилетний Максим и трехлетние близнецы Дима и Настя) буквально погибают по вине своих же родителей, в правоохранительные органы Житомира и горисполком сообщили их же родственники. Бабушка и дедушка, фактически ставшие инициаторами проведенного прокуратурой расследования, даже не подозревали, чем это обернется для их сына и невестки.
После двухмесячного рассмотрения дела в Королевском местном суде Житомира было доказано, что в течение долгого времени Надежда и Сергей жестоко избивали старшего сына, заставляли его стоять на коленях на рассыпанной соли с поднятыми вверх руками, топили в ванне и прочее. Приговором судьи обвиняемые были лишены родительских прав и свободы сроком на три года.
«Дети были небалованными. Я лично одобряю такое воспитание -- зато хулиганами не вырастут», -- считает соседка Нади и Сергея
Дом, в котором обитала семья, расположен в одном из переулков Житомира, но отыскать его оказалось делом непростым. Переулок случайно «обнаружился» в частном секторе, вокруг которого редакционная машина до этого совершила не один круг. Вскоре «нашелся» и дом -- одноэтажное кирпичное строение с проломанной с одной стороны крышей и несколькими входами. Одна дверь заколочена, в другую, пошатываясь, вошел какой-то мужчина. Мы направились к третьей. Дверь открыла хозяйка квартиры Анна Сергеевна. Она знакома с Надеждой с тех пор, как пять лет назад 21-летняя Надя купила в этом доме комнату и поселилась в ней вместе с первым мужем и маленьким Максимом.
-- У них комната метров девять и коридор, из которого они потом кухоньку сделали, -- рассказывает Анна Сергеевна. -- С первым мужем Надя прожила недолго, развелась и нашла себе другого. Вскоре этот второй, Сергей, переехал к ним. Сначала Максиму жилось с ними неплохо, Сергей мне рассказывал, что хочет поскорее усыновить ребенка. Но когда появились двойнята, отношение к мальчику изменилось. Надя поднимала детей практически сама, муж ей почти не помогал. Помогали родители Сергея. Они носили продукты, одеждой и мебелью обеспечили. Только все, что они вкладывали в эту семью, пропало. Сергей что-то натворил -- так судебные исполнители пришли и вынесли всю мебель и телевизор в придачу. Да и пропивали они много.
-- А вы знали о том, что Максима дома бьют?
-- Чтобы били, не видела, но синяки на его теле видела.
-- И не вмешались? Неужели не жалко было Максима?
-- Скажите, зачем оно нам, пенсионерам, нужно на старости лет? Тут в своей бы жизни разобраться. Я и милиционерам говорила: «Мое дело -- сторона». И в суд поэтому не пошла. Надя, конечно, сама виновата, к этому все шло. Но я ее одобряю за то, что вырастила двоих детей, на ноги их подняла, обстирывала.
-- У нее трое детей…
-- Ну да, трое, с Максимом. Его, правда, редко на улицу выпускали. Даже двойняшки во дворе бегали, а он все дома сидел. А куда ж его с синяками-то выпускать… К близнецам было другое отношение, но и эти дети -- небалованные, Сергей с ними тоже был строг. Я лично одобряю такое воспитание -- зато хулиганами не вырастут.
Анна Сергеевна показывала нам вход в жилище Надежды и Сергея. Окна квартиры (местами вовсе без стекол или кое-как заколочены досками) выходят на улицу. Не услышать сквозь них крики ребенка, которого, согласно материалам уголовного дела, избивали железным замком и скалкой, может только глухой. Или тот, кто не хочет этого слышать.
От недостатка воздуха и солнечного света кожа у мальчика была серо-зеленой
Почти каждое утро, уходя по своим делам, Надежда и Сергей запирали детей на висячий замок. Жалея сидящих на подоконниках малышей, соседи подкармливали их через открытую форточку. Когда родители бывали дома, близнецов часто видели гуляющими на улице. Максима же -- крайне редко. В ходе судебного процесса одна из соседок (если верить ее словам, чуть ли не закадычная подруга обвиняемой) призналась, что за несколько лет их дружбы и не подозревала о существовании Максима (между их домами, кстати, не более 20 метров). Недостаток солнечного света и свежего воздуха привел к тому, что кожа у ребенка даже летом была серо-зеленой, а в свои восемь лет мальчик весил всего 16 килограммов (вес трех- четырехлетних детей).
В семье Максим постепенно становился изгоем. В его «обязанности» входило следить за младшими братиком и сестричкой, в то время как родители пропадали целыми днями. Если же мальчик не справлялся с обязанностями няньки, его беспощадно били (руками, ногами, палками и железным замком). Читать и считать Максим не умел, очень плохо говорил, заикался. Разговаривать с посторонними или жаловаться ему запрещали.
Первыми забили тревогу бабушка и дедушка близнецов. Людмила Владимировна рассказывает, как все произошло. Она очень волнуется, вспоминая случившееся в их семье. Как любящей матери ей трудно смириться с мыслью, что ее родной сын сидит в тюрьме, и тем более вспоминать, как он туда попал. Но и безучастно наблюдать, как пропадают их малыши, она не могла.
-- При нас Сергей и Надя детей не обижали, потом уже мы стали замечать синяки на лице Максима. Спрашиваем: откуда синяк? А он отвечает, мол, с тумбочки упал. Боялся признаться даже, что родители бьют. Тогда я к сыну бросилась, его допытывала, не бьет ли мальчика. Он только отмахивался -- у Нади, мол, спрашивай, -- вспоминает она. -- Сначала мы настояли на том, чтобы Максима оформили в детсад, одежку ему купили. Его родной папа приехал, карандаши привез, еще кое-что, только чтобы мальчик занимался. Но он совсем мало туда походил -- родители по каким-то причинам перестали его водить. Мы ведь и квартиру им собирались купить, залог за нее внесли, а потом поняли, что бесполезно -- пропьют ведь. Однажды пришли мы навестить детей, а Максим сидит запертый в комнате и двери нам не открывает. Говорит, что родители ему запретили. А потом стал сильно худеть. Бывало, принесем детям покушать, а он наесться не может, такой голодный был. Я разыскала сваху (Надину мать) и уговорила ее забрать Максима к себе, но Надя не позволила. Смотреть же, как пропадают дети, мы не могли, повлиять на сына и невестку -- тоже. Что делать, куда идти? Тогда решили обратиться за помощью в опекунский совет.
За то, что Максим выглянул в окно, когда пришли сотрудники опекунской службы, его жестоко избила мать
Сигнал о неблагополучной семье получили сотрудники службы по делам несовершеннолетних при Житомирском горисполкоме. Подъехав к дому, они увидели лишь висячий замок на дверях.
-- Мы стали стучаться в окна, и через некоторое время из дома выглянули двое малышей-близнецов, -- вспоминает сотрудник службы Александр Антонюк. -- Их пришлось долго уговаривать позвать и старшего брата, который тоже был дома, но поначалу ни в какую не соглашался выглянуть в окно.
Так и не дождавшись возвращения родителей, сотрудники горисполкома уехали, чтобы на следующий день еще раз навестить эту семью.
-- Дети снова оказались запертыми в доме одни, -- продолжает Александр Николаевич. -- А Максим опять долго не хотел показываться. Когда же он наконец выглянул в окно, мы увидели свежий синяк на его лице. Оказалось, мальчику его «поставили» родители, когда узнали, что, несмотря на запрет, он выглядывал в окно. Стало понятно, что детей надо срочно спасать. При свидетелях мы взломали дверь и вошли внутрь. Представьте, в комнате, где жила семья с тремя(!) детьми, не оказалось ни одной игрушки.
По внешнему виду детей было видно, что они нуждаются в медицинской помощи. Максим даже не мог самостоятельно передвигаться, его вынесли из дома на руках. Дети были немытые, вшивые. Старшенький, как оказалось, вообще спал на полу, не раздеваясь и ничем не укрываясь. После обследования в больнице у него были обнаружены анемия, полное отсутствие подкожного жирка, дистрофия, сотрясение головного мозга. Ногтевые фаланги пальцев на руках мальчика покраснели и распухли. (Максим рассказал, что в качестве одного из видов наказания родители били его скалкой по пальцам на руках и ногах). На детском теле, особенно на спине, обнаружились многочисленные следы от заживших и свежих ран, загноившиеся кровоподтеки и гематомы. Ребенок провел в больнице почти четыре месяца, а его младшие братик и сестричка -- около двух. По мнению специалистов, расстройство здоровья и дефекты речи у Максима однозначно вызваны условиями, в которых он рос, -- недостаточным для его возраста питанием, отсутствием контактов с другими детьми, непроходящим чувством страха.
-- Процесс адаптации у мальчика проходил очень тяжело, -- продолжает Александр Николаевич. -- То, что ему пришлось пережить, -- ужасно. Например, чтобы не умереть с голоду, Максим по ночам пил из бутылки подсолнечное масло и заедал его сырыми крупами. По дороге в больницу мы дали ему сладкую булочку, а потом испугались, что могли этим спровоцировать заворот кишок. Сейчас для него важно как можно скорее попасть в хорошую семью.
-- Близнецов, к счастью, забрали к себе бабушка и дедушка, а где сейчас Максим?
-- После больницы мальчика определили в один из житомирских интернатов. Мы разыскали и его родного отца. Оказалось, что он со своей второй семьей живет в Чехии, но узнав о том, что произошло с его сыном, пообещал приехать и забрать его к себе. Отец и раньше приезжал к нему, но, по его словам, не нашел общего языка с новым мужем Надежды.
Когда началось расследование, Надя и Сергей скрылись, дома не ночевали, скитались где-то по городу. Чтобы получить от них показания, милиционерам даже пришлось засаду возле их дома организовать. А после того как горе-родители несколько раз не явились на судебное заседание, суд принял решение взять их под стражу. Затем был приговор, вынесенный судьей Василием Побережным. По три года лишения свободы -- это максимум, предусмотренный ст. 125 и 126 Уголовного кодекса Украины. Обстоятельств, смягчающих приговор, не было.
В ходе расследования выяснилось, что в прошлом году Надежда тоже родила близнецов, только на этот раз -- в домашних условиях. Первый младенец умер при родах в их комнатушке, второго непутевая мать родила в больнице, где затем и оставила.
P. S. Недавно прокуратурой Житомира были возбуждены еще два уголовных дела. В первом случае мать, решив отомстить бывшему мужу, в течение длительного времени жестоко издевалась над их общим сыном. Во втором -- родители перестали кормить своих детей. В материалах последнего есть акт осмотра жилища, в котором говорится следующее: детские игрушки -- отсутствуют, постельное белье -- отсутствует, ложки, вилки -- отсутствуют. Мебель -- табуретка, стол да кровать.
341Читайте нас в Facebook
