После того, как врачи «скорой», констатировавшие смерть молодой женщины, уехали, сестра продолжала делать ей искусственное дыхание. И замолчавшее сердце… Забилось вновь
Медицинская наука считает: если человек не может открыть глаза, пошевелиться либо прореагировать на обращенную к нему речь более двух недель, значит, у него наступила атрофия либо смерть мозга. Случается, врачи откровенно говорят родственникам: этот больной -- препарат для патологоанатомов, то есть труп. И родные опускают руки… Но, оказывается, поднять на ноги человека, пролежавшего в коматозном состоянии пять, восемь месяцев и даже год, возможно. Интересно, что родственники всех больных, о которых пойдет речь, узнали о новых методах лечения благодаря публикациям о Гале Кривовой. «ФАКТЫ» несколько раз писали о 13-летней девочке из Червонограда, перенесшей кому после того, как ее затоптала толпа в кинотеатре.
Испугавшись, что малыш упадет, коматозный больной схватил его за курточку ранее неподвижной рукой
В темном подъезде 42-летнего бизнесмена ударили по голове чем-то тяжелым. Потом еще раз, и еще. Он упал. Нападавший бросился прочь. Через некоторое время, истекая кровью, Василий Иванович сумел доползти до своей квартиры, стукнуть в дверь. Сказать ничего не смог, у него отнялась речь. Уже в реанимационном отделении больницы потерял сознание. Не пришел в себя и после операции. В течение долгих пяти месяцев, пока больной лежал в коме, за его жизнь боролись врачи и жена. Рассказывает супруга Тамара Андреевна:
-- Я узнала, где и как помогли Гале Кривовой. Дозвонилась до киевского Центра ультразвуковой медицинской диагностики «Истина». Врачи приехали, подобрали индивидуальную схему приема медикаментов. После месяца лечения никаких видимых изменений не произошло. Врачи приехали еще раз, по приборам посмотрели, сказали, что положительные сдвиги есть. Назначили второй курс лечения. На шестой день, когда я утром подошла к мужу, он мне легонько сжал руку! С этого момента началось выздоровление. Правда, очень медленное, постепенное.
Таких больных приходится, как младенцев, всему учить заново: двигаться, есть, читать, понимать обращенную к ним речь, выражать свои чувства.
-- Потом Вася начал вставать, ходить. Но не говорил, -- продолжает Тамара Александровна. -- Тут к нам в гости приехал Васин друг детства. Когда он вошел в квартиру, Вася знаками ему показывал, как обрадовался, силился что-то произнести, но ничего не получалось. Зазвонил телефон. Вдруг Вася взял трубку и сказал: «Я слушаю!» И в тот же вечер его будто прорвало! Он говорил часа три подряд. Правда, так неразборчиво, что мы почти ничего не понимали. Зато у меня, можно сказать, отнялся дар речи от счастья. Я плакала в углу за занавеской, чтобы он не заметил…
Несколько раз семья приезжала на консультации в столицу.
-- Тамара Александровна мне рассказала, что Василий Иванович очень любит маленьких детей, -- вспоминает директор Центра ультразвуковой медицинской диагностики «Истина» доктор медицинских наук Ульяна Лущик. -- Я привела двухлетнего сынишку, посадила ему на руки. И вдруг больной ухватил малыша за край курточки до тех пор неподвижной рукой: испугался, что ребенок упадет. После травмы прошло два года. Сейчас, глядя на Василия Ивановича, и не догадаешься, что он перенес такую тяжелую болезнь. Он все по дому делает сам, всех узнает, почти все вспомнил, кроме того дня, когда случилось несчастье. И хотя он сейчас на инвалидности, уже просится на работу. Возможно, скоро его желание исполнится.
Надя пробила собой лобовое стекло автомобиля, ударилась головой о железную ограду и еще раз -- об асфальт
Уже больше года все в этой семье, живущей в Червоноармейске Житомирской области, напоминает о беде. На кровати, вытянувшись на подушках, лежит хорошенькая 9-летняя девчушка. Надя. Огромные глаза, окаймленные пушистыми ресницами, смотрят в потолок, на лице -- сосредоточенное выражение. Рядом -- ее мама Оксана. За время болезни дочки она похудела килограммов на десять.
-- За нами прибежали соседи: вашу Надю сбила машина! -- вспоминает Оксана. -- На велосипед с детьми наехал пьяный 19-летний водитель. Две девочки, сидевшие впереди, скатились на обочину, а Надю с размаху бросило на капот. Она пробила собой лобовое стекло. Свидетели рассказывают, что водитель прибавил скорости и стал петлять по дороге, чтобы сбросить девочку с капота. Ему удалось это лишь метров через тридцать. Она упала, ударившись головой о железную ограду и потом еще раз -- об асфальт. В больнице мне сказали: проживет максимум один-два дня, готовьтесь к похоронам. На дороге, на том месте, где Надю сбила машина, положили цветы. Все думали, что девочка погибла. В житомирских газетах написали, что машина сбила ребенка насмерть. Знакомые звонили, сочувствовали, спрашивали, когда похороны. Только я почему-то была уверена, что Надюша выживет. После клинической смерти, случившейся через десять дней после катастрофы, дочку взяли на аппарат искусственной вентиляции легких. Она пролежала так три недели, потом начала самостоятельно дышать, кашлять. Врачи пожимали плечами: «За счет чего она живет?» Перед Новым годом мы увидели передачу о Гале Кривовой и приехали сюда.
Заметно, что девчушка прислушивается к нашему разговору. Описание аварии, впрочем, оставляет ее равнодушной. Зато, когда речь заходит о маленьком братике Юрочке, на лице появляется страдальческое выражение.
-- Надя так ждала братика! -- От маминого ласкового голоса горькие складки на лице девочки сразу разглаживаются. -- Когда он родился, стала мне настоящей помощницей, научилась и пеленать, и переодевать. Иногда я сажаю малыша (ему сейчас год и четыре месяца) Надюше на кровать. Он ее обнимает, целует! Надя начинает улыбаться, движением губ пытается повторить то, что он говорит.
-- Девочка понемногу выходит из вегетативного состояния, -- пояснил психолог киевского Центра ультразвуковой диагностики Юрий Калашников. -- «Достучаться» до Нади было очень трудно, она не реагировала ни на какие внешние раздражители. Мы перепробовали много средств, прежде чем догадались прокрутить на магнитофоне песенки из нескольких мультфильмов. И вот на «Маленьких утятах» Надя вдруг ожила, глазки заблестели, она характерным жестом подтянула к груди ручки, как бы готовясь к танцу.
Мама Оксана светло улыбается, но тут же на ее лицо вновь набегает тень:
-- Когда Надюша встанет на ноги, нас еще ждут большие проблемы. Видите ее ножки? Одна на несколько сантиметров короче другой. Врачи не выправляли переломы со смещением, загипсовали так -- не надеялись, что выживет.
-- А что водитель?
-- Его нашли. Молодой цыган, ехал пьяный, вез приятелей. Суд идет уже год, и все без толку. Он просто не является на заседания…
Лену ударило электротоком, когда она отворачивала плоскогубцами… газовый кран на кухне
Жизнь не очень-то баловала Лену. Закончила университет с красным дипломом, но никак не могла найти работу. Вышла замуж, родила сына, но вскоре разошлась. Начала помогать дяде-фермеру. Закончила курсы, взяла на себя всю бухгалтерию большого фермерского хозяйства. Дело, казалось, пошло на лад. Беда случилась 13 марта нынешнего года.
-- Лена приехала в Херсон на курсы повышения квалификации, остановилась у меня, -- рассказывает ее двоюродная сестра Оксана. -- По утрам она вставала на занятия раньше меня. В тот день я, как обычно, сквозь сон слышала, как она пошла на кухню, чтобы поставить чайник. Оттуда спросила, где у меня лежат плоскогубцы. Я ответила и попыталась снова заснуть, но меньше через минуту вдруг услышала звук падающего тела. Когда я вбежала на кухню, сестра лежала под столом. Видимо, когда она поворачивала газовый кран, ее слегка ударило током. (Дело в том, что некоторые «умельцы» в нашем подъезде заземляют счетчик на трубу, чтобы «сматывать» его показания в обратную сторону. ) Тогда она резко отдернула руку, и вентиль, и без того плохо державшийся, отвалился. Ей понадобились плоскогубцы. Ручки плоскогубцев не заизолированы, а она ухватилась за них покрепче, обеими руками. И электрический ток прошел через сердце. На теле не было даже ожогов, а сердце остановилось сразу. Я начала делать Лене искусственное дыхание, крикнула соседке, чтобы вызывала «скорую». Врачи приехали очень быстро, но никаких реанимационных мер принимать не стали. Они объявили, что Лена умерла, и собрались уезжать. Я спросила, что с ней делать, но они пожали плечами:»Мы мертвых не возим». Меня поразила их холодность и равнодушие. Неужели на «скорой» могут работать такие люди? Они уехали. Я немного постояла над бездыханным телом и просто от безнадежности, от отчаяния снова стала делать искусственное дыхание. Через двадцать минут Лена… задышала. Мы снова вызвали «скорую». Приехала та же бригада. Медики очень удивились, но приехали и забрали Лену в больницу.
-- Когда я приехала к Лене, она пролежала уже два месяца, вся опутанная катетерами. Ее кормили через зонд, -- рассказывает врач-невропатолог Марина Рубанистая. -- Совместными усилиями нам с реаниматологами удалось добиться небольших успехов. Примерно через месяц после начала лечения появилась возможность снять все трубочки: Лена в них больше не нуждалась. Она глотала самостоятельно, правда, принимала еду только из рук матери или отца. Губами произносила: мама, папа. Начала реагировать на просьбы вроде «дай руку». Однако ее состояние остается тяжелым вследствие серьезнейшей травмы.
Сейчас мы бьемся над созданием Всеукраинского центра лечения коматозных состояний с отделением реанимации. Это дало бы нам возможность принимать на лечение таких тяжелых больных, как Лена, без риска для их жизни.
Случалось, люди, подготовленные к вырезанию у них органов для трансплантации, на операционном столе вдруг приходили в себя
-- В традиционной медицине считается: если человек не может открыть глаза, пошевельнуться либо прореагировать на обращенную к нему речь дольше двух недель, значит, у него наступила атрофия или смерть мозга, -- говорит руководитель столичного Центра ультразвуковой диагностики Ульяна Лущик. -- Если он и выживет, то останется глубоким инвалидом, неспособным даже к самообслуживанию. Или, что еще хуже, впадет в вегетативное, то есть растительное, состояние. Раньше это называлось социальной смертью. Человек умирает как личность. За ним ухаживают, убирают, его кормят, поят, помогают дышать, потеряв надежду на его возвращение к нормальной жизни.
Но тайны человеческого мозга удивительны: известны случаи, когда люди, уже лежащие на хирургическом столе перед вырезанием у них органов для трансплантации, вдруг приходили в себя. По мнению ряда ученых, о смерти мозга, а следовательно, и всего тела, может однозначно свидетельствовать только полное прекращение кровоснабжения мозга с невозможностью его реального восстановления. Еще Николай Бурденко говорил, что врач, знающий пути борьбы с отеком мозга, будет владеть ключами от жизни и смерти человека.
Сегодня уже можно утверждать, что существуют реальные пути преодоления затяжной комы. Об этом свидетельствует опыт нашего центра. Мы убеждены, что за таких больных надо бороться. Галя находилась в вегетативном состоянии в течение двух месяцев, Василий Иванович -- пяти месяцев, Сережа Паладийчук -- в течение года (»ФАКТЫ» рассказывали об этом мальчике, впавшем в кому в результате травмы, полученной в школьной драке). Сейчас они на пути к выздоровлению, полноценной жизни. А ведь мы могли их потерять.
441Читайте нас в Facebook
