Полностью парализованный студент восемьдесят страниц курсовой работы написал… Зубами!
Вступая в Ассоциацию молодых реформаторов, Максим Михалюк написал о себе следующее: «Родился я в Луцке 22 года тому назад. Как и все дети, ходил в школу, пока в 1994 году не произошло событие, перевернувшее всю мою жизнь. Я получил тяжелую травму шейного отдела позвоночника, и с тех пор у меня парализовано почти все тело. Долго не мог прийти в себя и вообще понять, что происходит. Но, в конце концов, подобные «мелочи» не в состоянии остановить мое развитие. В 2000 году я стал студентом экономического факультета Волынского государственного университета, сейчас учусь на втором курсе».
Однажды во время осмотра врач спросил у Максима: как дела? И парнишка еле слышно ответил: «Все нормально. Мне бы только руки, доктор!». Вечером врач сказал жене: «Парализованный юноша, от которого остались кожа да кости, заявляет, что у него все нормально, а я, здоровый и сильный мужик, из-за каких-то мелочей позволяю себе жаловаться на судьбу!»
«Сознание не терял, но первое время не мог говорить и нормально дышать»
-- Учился я неплохо, девять классов окончил без троек, -- рассказывает Максим. -- Тихоней меня, конечно, назвать было трудно, слыл таким себе нормальным пацаном. Аж до 94-го…
Летом, как обычно, гостили с братом Юрой у дедушки в селе Конопелька, недалеко от Луцка. В тот день стояла хорошая погода, пошли на речку. Купались, загорали, ныряли. Прыгнул с обрыва и я. Не рассчитал: ударившись головой о песчаное дно, получил трамву шейного отдела позвоночника. Повезло, что не утонул, брат и еще один парень меня вытащили. Странно, что голова осталась целой. Ну а дальше обычная история: «скорая», больница, 45 дней на вытяжке.
-- Боль, наверное, была адская?
-- Нет, я совершенно ничего не чувствовал. Правда, сразу после падения не мог говорить, было трудно дышать.
-- Сознание терял?
-- Помню абсолютно все: как меня лечили, как лежал в отделении нейрохирургии. Такого там насмотрелся!
- То есть?
- Во-первых, никто почему-то не предупредил, что могуть быть пролежни. Я лежал до тех пор, пока… не отгнило полкопчика! И пришлось его оперировать. Только тогда я узнал, что нужно делать, да и то соседи по палате подсказали.
-- Постоянно не хватало перевязочного материала и лекарств, все приходилось покупать, -- сетует мама Максима Людмила Ивановна.
-- У меня создалось впечатление, что все в больнице держится на медсестрах, они молодцы, -- продолжает Максим. -- Конечно же, поначалу трудно было. Даже не представлял, как буду жить -- не могу же я все время лежать? Первый месяц я мог только чуть-чуть пошевелить левой рукой. Когда, наконец, удалось согнуть в локте правую, то это было для меня все равно что два метра в высоту взять. Короче, был шок. Но ничего, постепенно «разработался», немного двигаюсь. А то лежал целыми днями -- в потолок смотрел или в телевизор.
-- Всякие глупые мысли в голову не лезли?
-- Никогда. Правда, психологическую ломку пришлось пережить. Когда отпустило, задумался: надо же что-то делать, чего просто так лежать? Активно занялся спортом, по пять часов в день таскал гантели, пока спину не надорвал. Сейчас занимаюсь лежа на полу. Тогда я думал: если ноги не работают, то хоть руки накачаю. А сейчас просто разминаюсь, причем ежедневно, иначе задубею.
«На собеседовании члены комиссии были напуганы больше меня»
-- Об университете сначала мысли не было, учился сам. Начал с истории. Потом стал читать все, что попадалось под руки: экономику, право, изучать английский, -- рассказывает Максим. — На дому окончил среднюю школу, получил аттестат. И в один прекрасный день понял: нужно поступать в Волынский государственный университет. После недолгих колебаний выбрал экономический факультет, о чем совершенно не жалею. Поступил туда без проблем. Очень серьезно готовился, волновался. На собеседовании мне показалось, что члены комиссии напуганы больше меня. Мне задали три вопроса по математике, убедились, что я в предмете свободно ориентируюсь, и дали положительную оценку. Поступив, я сразу сказал себе: буду учиться по-настоящему. Сдал на «отлично» первую сессию, вторую. Помню, преподаватели все удивлялись, дескать, у меня знания выше, чем у стационарников. Я их понимаю: нечасто заочник на все вопросы без запинки отвечает. Да и курсовую по политэкономии сам написал -- авторучку зубами держал. Кисти рук не действуют, а работу выполнять надо, вот и научился писать. Курсовая получилась страниц на 80 (нельзя не отметить, что у Максима почерк, которому позавидуют многие. -- Авт. ). Конечно, можно было попросить кого-то, но зачем? Наоборот, было интересно, смогу ли, сумею? Пока еще медленно пишу, поэтому повозиться пришлось…
-- А ног ты совсем не чувствуешь?
-- Местами. После таких трамв одни совсем чувствительность теряют, у других она со временем частично восстанавливается.
-- С кем ты общаешься, дружишь?
-- С таким же, как и я, парнем. Мы познакомились с Лешей в больнице, его история похожа на мою. А друзей из прошлой жизни я не вижу, уже начал забывать, как они выглядят. Одна лишь Таня Сосновская, одноклассница, навещает (взгляд парня заметно потеплел. -- Авт. ). Жизнь показала, кто есть кто. С Таней мы до травмы особо и не общались. А сейчас она регулярно приходит в гости, со своей старшей сестрой Аней познакомила. И в больнице навещала. А из ребят я больше общаюсь с друзьями брата Юры, особенно с Богданом Лиником, который, когда брат служил в армии, постоянно помогал мне. Чудесные отношения с однокурсниками, они меня на руках носят (улыбается. -- Авт. ). Есть у меня еще один брат, Сергей, самый старший. Он после окончания духовной семинарии постригся в монахи.
-- Что его подтолкнуло к такому непростому шагу?
-- Решение он принял еще во время учебы в семинарии. Сергей глубоко верующий человек, так что ничего неожиданного в этом нет. Мы продолжаем общаться, он время от времени приезжает из Старого Чорторийска, где сейчас обитает, чтобы побыть с семьей.
-- Когда старший сын собрался в монахи, просила не спешить, -- вздыхает Людмила Ивановна, -- а потом смирилась, это его жизнь.
-- А ты не задумывался о Боге? -- интересуюсь у Максима.
-- А как же! Я православный христианин. И не понимаю, как можно быть неверующим. Люди, утверждающие, что Бога нет, обманывают себя и других. Каждый во что-то верит, просто иногда сам себе боится в этом признаться.
«У Максима нужно учиться жить»
-- Чем ты еще интересуешься?
-- Политикой. Кроме того, хочу освоить вот эту штуку (указывает на новенький персональный компьютер, подаренный недавно добрыми людьми. -- Авт. ), заняться программированием.
-- Куришь?
-- Куда мне еще курить? Не существует для меня и алкоголя. До травмы иногда баловался, как все, а сейчас табу. Да и как это ты себе представляешь? Мама приносит рюмку, я выпиваю и закусываю? Да и зачем? Мне что, заняться нечем?
-- После окончания вуза чем планируешь заняться?
-- Сначала надо диплом получить, а там видно будет. Одно могу сказать с уверенностью: сидеть сложа руки не буду.
-- Скажи, Максим, на что вы с матерью живете?
-- На мою пенсию -- 72 гривны -- и стипендию -- 40. Кстати, эту стипендию я получаю благодаря участию председателя облсовета Василия Дмитрука. Когда мы с братом попали к нему на прием, принял нас без проблем, выслушал, пообещал помочь. Кроме стипендии, выделил 400 гривен одноразовой помощи. Интересно, что позже мы встретились с Василием Павловичем в университете -- он читал лекции по экономике сельского хозяйства. Увидел меня, подошел, поздоровался… Хороший человек. Вообще, мир не без добрых людей. Пользуясь моментом, хочу поблагодарить за поддержку мэра Луцка Антона Кривицкого и его первого заместителя Святослава Кравчука, фирму «Визор», бесплатно подключившую мой компьютер к Интернету, Нину Грабаровскую и всех, кто не оставил меня один на один с трудностями.
-- Это, конечно, был страшный удар, -- делится воспоминаниями Людмила Ивановна. -- В тот день я пришла с работы и вдруг звонок: с вашим сыном беда… Привезли Максима в Луцк. Я когда его увидела, так страшно стало. Мы не выходили из больницы четыре месяца, дежурили круглосуточно. Врачи сначала успокаивали, мол, все будет нормально. После выписки забрали Максима домой. Вот так и живем. Рада, что он, несмотря ни на что, активно общается с людьми, имеет цель в жизни.
-- Сейчас меня больше всего волнует, чтобы братишка себя нормально чувствовал, -- говорит Юра. -- Я не сомневаюсь, что он сможет контролировать свое тело.
-- Ты был рядом с братом, когда случилось несчастье?
-- Мы вместе с ним купались. Когда Максим показался на поверхности, стало ясно, что произошла беда. Тут же вспомнились школьные уроки по оказанию первой помощи. С Вадимом, который с нами отдыхал, вытащили брата на берег, осторожно уложили на траву. Первая мысль была: ударился головой и от этого потерял сознание. Я надеялся, что он вот-вот придет в себя. Вадим побежал в село вызывать «скорую», которая приехала через час…
Конечно, после случившегося Максим впал в депрессию, но потом взял себя в руки и теперь не дает расслабляться уже мне: иди туда, сделай то. Слава Богу, все складывается хорошо. В будущем надеюсь открыть семейный бизнес. Брат получит диплом экономиста, а я собираюсь поступить на юридический.
-- Мы сидели с Максимом за одной партой, -- рассказывает Таня Сосновская. -- В младших классах дружили, а потом нас рассадили, так как мы с ним постоянно ссорились. Он был сорванцом, но в то же время веселым и умным мальчишкой… После случившегося мы проведывали его всем классом, сейчас осталась я одна. Мне с Максимом интересно, он хороший друг и совершенно нормальный человек. У него нужно учиться жить.
… По мнению некоторых специалистов, Максима можно вернуть к двигательной активности. Не исключено, что причина паралича не в разрыве, а в сдавливании спинного мозга осколком позвонка. Скорее всего, нужна сложная операция.
Читайте нас в Facebook
