Шахтерам, добывающим соль, еда постоянно кажется недосоленной
Недалеко от современного Артемовска в Донбассе находится одно из самых крупных и уникальных соляных месторождений в мире. Около 300 лет назад здесь стали появляться первые солеварни. Однако тогда никто не мог сказать, откуда соль берется и где располагается под землей. В те времена ее получали, закачивая под землю воду, а затем выпаривая вышедший на поверхность раствор. Лишь в 1871 году таганрогский купец Иван Скараманг, пробурив 49 сажень (104 метра), обнаружил первый пласт соли. Эта дата считается началом промышленной разработки местного соляного месторождения.
Для того, чтобы узнать, как сегодня, более сотни лет после этих событий, добывают соль, корреспондент «ФАКТОВ» направился в Донецкую область, в Соледар -- город-спутник Артемовска.
Экологически чистый продукт попадает на стол в таком виде, в каком образовался миллионы лет назад
Надев шахтерскую лампочку -- «коногонку», облачившись в специальный плащ и прихватив небольшую аптечку (положено по технике безопасности), мы начали спуск под землю. Лифт шел плавно, посмотрев вокруг, создавалось такое впечатление, будто находишься в царстве Снежной Королевы. Дело в том, что из-за испарины, возникающей от перепада температуры воздушных потоков, идущих с поверхности, шершавые соляные стены сглаживаются и становятся похожими на лед. Ощущение сказочности добавляли узоры причудливых цветов, оставляемые на сводах шахты работающим здесь комбайном. Под ногами толщиной примерно в несколько сантиметров лежал на земле слой соленой пудры.
-- Мы добываем естественный экологически чистый продукт, -- говорит директор рудника N 7 Василий Огиенко. -- Кстати, за последние несколько десятков лет технология соледобычи менялась дважды. Пробовали даже взрывчаткой добывать. Но в конечном итоге пришли к механическому способу -- с помощью комбайнов. И сейчас практически все выполняют машины. В результате действительно чистый природный продукт попадает на стол именно в таком виде, в каком он образовался сотни миллионов лет назад. Можно долго спорить, что важнее всего -- добыча угля, нефти или, может быть, золота. Могу лишь сказать, что если из организма человека изъять 30 граммов соли, участвующих в обмене веществ, он погибнет. Вот и судите, что важнее для людей.
В соляной шахте не существует креплений, как в угольной. Все держит сама порода или, если говорить правильно, соляные целики. Если в угольной шахте пласт выбирается подчистую, то тут все происходит наоборот. Да и объемы камер, где работает соляной комбайн, не идет ни в какое сравнение с угольными выработками. Ярус за ярусом опускаются рабочие, пока не выходят на самый нижний. Так образуются огромные камеры протяженностью до полутора километров, высотой около 40, а шириной примерно 20 метров -- здесь может поместиться не один многоподъездный девятиэтажный дом. А по красоте и уникальности эти рукотворные пещеры не уступают природным.
Когда-то работники соляных шахт пригласили к себе на экскурсию музыкантов из Донецка, с тем чтобы проверить акустику камер. Результаты превзошли все ожидания: музыка звучала здесь гораздо лучше, чем в концертном зале. В одной шахте даже поставили стереосистему, чтобы слушать музыку. Но и этого уже мало: под землей планируется записывать концерт классической музыки. А еще руководство объединения собирается пригласить в шахту скульпторов, чтобы те обустроили отработанные выработки и украсили их цветомузыкой. Некоторые отечественные эстрадные исполнители пробовали даже снимать под землей клипы. Правда, их интересовало не уникальное звучание, а экзотический ландшафт шахты.
По сей день люди приезжают в соляные шахты… подлечиться
Летающие по выработке микрочастицы делают вдыхаемый воздух соленым. В этом, оказывается, и заключается лечебное свойство соляных шахт. И если в советские времена на угольные шахты приезжали за длинным рублем, то на соляные рудники съезжались люди, страдающие болезнями дыхательных путей, чтобы на работе… подлечить свое здоровье.
-- По сей день некоторые люди, договорившись в частном порядке, приезжают в соляные шахты подлечиться, -- рассказывает и. о. начальника горного участка Александр Серобаба. -- По нескольку часов они дышат целебным воздухом прямо возле работающего комбайна: такого лечения в течение двух-трех недель с лихвой хватает на целый год.
А вот каковы профессиональные болезни работников соляных шахт, никто не знает. Почему-то никому не пришло в голову выяснить, отчего шахтеры, добывающие соль, уйдя на пенсию в 50 лет, до 60 порой и не доживают. Пока же единственной профессиональной «болезнью», как признался один из работников шахты, остаются постоянные споры с женами по поводу того, насколько хорошо посолен борщ. Дело в том, что шахтерам еда постоянно кажется недосоленной.
Кстати, в последнее время от населения стали поступать жалобы на то, что в продажу поступает слишком соленая соль. Специалистов эти жалобы поставили в тупик, так как теоретически это невозможно. В итоге все оказалось довольно просто: в виде эксперимента объединение стало выпускать соль не в привычных для нас килограммовых пачках, а в полуторакилограммовых. А домохозяйки, не обращая внимания на изменившуюся упаковку, продолжают класть в свои кадушки пачку соли. Вот огурцы с помидорами и получаются более солеными.
В свое время работать на соляной шахте было менее выгодно, чем на угольной. Зарплата шахтеров была в два, а то и в три раза выше. Теперь же, хотя разница в зарплате и осталась, зато получают деньги рабочие соляных шахт вовремя, не зная, что такое долги. Вот и потянулись сюда в последнее время угольщики за стабильной и нормальной работой. А заработная плата по нынешним временам здесь не такая уж и маленькая -- в среднем 400 гривен.
Сейчас в объединении «Артемсоль»работают пять шахт. Многократно их переименовывали в честь разных коммунистических лидеров, а в конечном итоге пришли к выводу, что проще называть их по номерам -- шахты N 1,3,4,6,7 (шахта N 2 уже не работает, а шахта N 5 еще не приступила к добыче).
-- В былые времена в нашем объединении добывали более семи миллионов тонн соли в год, -- рассказывает Василий Огиенко, -- теперь же добывается немногим более двух при потенциале в 20 миллионов. Но это не потому, что мы стали плохо работать. Просто нет спроса. Если раньше наша соль шла на Сахалин, то теперь даже за Урал ее невыгодно везти. Основными нашими потребителями сегодня являются Украина, Прибалтика, часть России, страны СНГ и бывшего соцлагеря. Но в нынешней ситуации торговать солью коммерсанту не имеет особого смысла: в той же России проще продать обычную шоколадку, чем мешок соли. Совсем другие транспортные расходы, объемы хранилищ и так далее. А чего стоят грабительские железнодорожные тарифы! Хотя при этом спрос на соль на российском рынке не удовлетворен.
Читайте нас в Facebook
