Иван Заец: «Ныне самой большой нашей проблемой является низкое качество власти»

— Иван Александрович, до 28 июня 1996 года Украина оставалась последним из государств бывшего СССР, не имевшим собственной Конституции. Почему процесс принятия Основного закона настолько затянулся и был таким сложным?

— Можно назвать две основные причины, которые вызвали затягивание конституционного процесса. Это сложность проблемы конституционного оформления нового украинского государства. После провозглашения 24 августа 1991 года независимости Украины необходимо было в корне изменить парадигму национального бытия украинцев. Требовалось осуществить скачок от колониального статуса Украины в составе российской коммунистической империи под вывеской СССР к статусу самостоятельного украинского государства, от тоталитаризма к плюралистической политической системе, от административной экономики на базе государственной собственности к рыночной экономике с преобладанием частной собственности и тому подобное. Нацию ждали настоящие революционные изменения. И это все нужно было зафиксировать в Конституции как в учредительном документе нового государства.

Но Конституция не только учредительный документ, но и Основной закон, из которого вырастает национальная система права и законодательства.

Нужно было принять такую Конституцию, которая обеспечивала бы стабильность правовой системы и институтов государства. Все это было непростой проблемой, однако для ее решения не нужно было целых пять лет. В Украине в то время существовала достаточно мощная школа конституционного права, ядро которой составляли ученые Киевского университета имени Тараса Шевченко. Для этих юристов не было большой проблемой реализовать теоретические разработки в конкретных положениях Конституции. А мы, народные депутаты, тогда очень тесно сотрудничали с лучшими конституционалистами Украины. И это давало хорошие плоды.

Читайте также: Зеленский распорядился достойно отметить 25-летие Конституции Украины

Поскольку Конституция является политико-правовым документом, то она нуждалась в легитимизации зафиксированных в ней правовых норм. А единства во взглядах на Конституцию среди тогдашних политических сил, представленных в парламенте, не было. Поэтому конституционный процесс сопровождался большим политическим противостоянием между малочисленным демократическим крылом парламента и многочисленным крылом левых сил, основу которого составляли коммунисты. Депутаты левых взглядов, верой и правдой служили Российской империи и были преданы советским практикам государственного правления, понимали, что принятие новой Конституции станет началом их прощания не только с империей, но и с коммунистической идеологией. Поэтому они всячески сдерживали конституционный процесс. Левые силы не были готовы к существованию независимого украинского государства. А еще больше они не были готовы к существованию демократического государства европейского типа как государства национального типа, в котором традиции и обычаи украинского народа выполняли бы функцию базы для государственной организации. Они выступали против предоставления таким национальным символам, как сине-желтый флаг, герб — тризуб, гимн «Ще не вмерла Україна», статуса государственных символов. Они выступали против украинского языка как единственного государственного, не воспринимали организации власти по принципу ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Форму государственного правления — парламентскую — они видели как систему так называемого советского народовластия, которая исключает независимость местного самоуправления. Представители левых сил хотели обустроить государственный строй, который отвечал бы стереотипам советского времени. Они очень плотно держались за коммунистическую идеологию и за советские практики.

Многолетний натиск демократических сил на позиции левых, демократизм и патриотизм экспертной среды, четкая позиция по скорейшему принятию Конституции со стороны президента Кучмы заставили левых отступить и пойти на компромисс. Когда президент Кучма увидел, что Верховная Рада, большинство которой составляли коммунисты и социалисты, начала отходить от договоренностей, зафиксированных в Конституционном договоре, в соответствии с которыми она должна была принять новую Конституцию до 8 июня 1996 года, то сказал, что если народные депутаты срочно не примут новую Конституцию, то ее примет народ. Такой ультиматум переломил ситуацию.

— Имеете в виду референдум, который Кучма планировал объявить 29 июня 1996 года?

— Да. Это была форма давления на Верховную Раду, которую он назвал стимулированием депутатов. Президент вынес бы на референдум проект Конституции, который был разработан и утвержден конституционной комиссией в марте 1996 года. Возможно, там что-то поправили бы, например, предложили вариант двухпалатного парламента, но я очень сомневаюсь в этом. Понятно, что народные депутаты восприняли эту инициативу президента как угрозу для себя — если двухпалатный парламент, значит, будут перевыборы (прошло всего два года после выборов). При доброй воле обеих сторон проблемы перевыборов легко было избежать. Действующий состав Верховной Рады превращается в нижнюю палату, а верхняя палата формируется на дополнительных выборах. Впрочем, вариант двухпалатного парламента существенно уменьшал бы политический вес Мороза как спикера Верховной Рады.

При этом очень активно действовали патриотические силы как в Верховной Раде, так и за ее стенами. Общественность требовала новой Конституции. Представители национальной демократии прекрасно осознавали, что новая Конституция подведет черту под советским периодом и разорвет пуповину с Российской империей, позволит решить многие проблемы, которые порождали жесткую политическую борьбу и нестабильность в стране. Например, проблемы собственности, символики, языка, внешних ориентаций Украины и многие другие. К тому времени в Украине действовала Конституция 1978 года, но она была латаная-перелатаная и не могла играть роль Конституции нового государства. Поэтому демократические силы очень настойчиво, очень аргументировано и очень интеллектуально боролись за принятие Конституции.

Читайте также: Сергей Кривонос: «Я называю действующую власть декабристами. Помните у Ленина: „Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа“?»

— Принятие Конституции превратилось в настоящий марафон продолжительностью почти сутки. Надо было обсудить около двух тысяч поправок. Депутат Ярослав Кендзьор сказал: «Ночь с 27 на 28 июня вобрала в себя невероятно тяжелые испытания для всех, кто хотел этой Конституции. Мы пережили и отчаяние, и надежду, и слезы, и радость, и откровенные драки в зале Верховной Рады. Но дождались рассвета вместе с Конституцией украинского государства». Что вам запомнилось?

— Давайте сначала отбросим миф о том, что наша Конституция является достаточно скороспелым продуктом — продуктом одной парламентской ночи. На самом деле конституционный процесс длился очень долго — с июля 1990 года, когда Верховная Рада приняла Декларацию о государственном суверенитете, где было сказано, что Декларация является основой для новой Конституции. Над новой Конституцией работало большое количество народных депутатов и высококлассных экспертов. При написании Конституции использовался большой опыт украинского конституционализма, который охватывает гетманские конституции, конституции времен УНР, ЗУНР и советского времени. Использовался международный опыт. Над текстом работали несколько конституционных комиссий, а завершала этот процесс Временная специальная комиссия, которая работала на последнем этапе больше месяца. В ночь с 27 на 28 июня народные депутаты лишь уточняли некоторые нормы, искали для них компромиссные формулировки, как это было, в частности, со статьями 10, 20 и несколькими другими. Это была ночь голосования, ночь принятия решений по уже подготовленным нормам Конституции.

Очень важно знать всю историю конституционного процесса, особенно на его начальных стадиях. Принято считать, что конституционный процесс начался с принятия 19 июня 1991 года Концепции Конституции Украины. На самом деле он начался значительно раньше — с принятия Декларации о государственном суверенитете Украины. Именно Декларация открыла двери новой Конституции. Для ее реализации 24 октября 1990 года Верховная Рада внесла революционные изменения в старую советскую Конституцию. В Конституцию УССР были введены нормы о превосходстве законов республики над союзными законами, вводился национальный институт прокуратуры, обретала самостоятельность система судопроизводства, ликвидировалась руководящая роль Коммунистической партии и тому подобное.

«Российские власти всегда рассматривали Украину как экзистенциального врага»

— А как реагировали в Москве на эти шаги?

— Мы на них не обращали внимания. По сути, 24 октября 1991 года Украина вырезала себя из правовой системы Советского Союза. Именно в этот день была создана конституционная комиссия, задачей которой была разработка концепции и проекта Конституции. И началась работа, продолжавшаяся до лета 1996 года.

Основное бремя разработок взяли на себя преподаватели Национального университета имени Тараса Шевченко, в частности, Юськов, Козюбра, Шаповал, Мартыненко, Василенко, Аверьянов и многие другие. Надо откровенно сказать, что без них мы не имели бы такой качественной Конституции. Это действительно были государственники и знатоки права, с европейским видением конституционализма. Следует отдать должное этим юристам за большую работу.

А теперь о том, что происходило в Верховной Раде 27 и 28 июня. Народные депутаты утвердили много статей очень легко, но выделилось пять проблем, для преодоления которых не было голосов: организация власти; вопросы собственности, в том числе и на землю; вопрос символики; вопросы языка и статус Крыма. По каждой из этих проблем были созданы рабочие группы, которые производили, так сказать, консенсусные формулировки «проблемных» статей.

Быстро решились проблемы организации власти и собственности, дольше продолжалась борьба вокруг статей о государственности украинского языка, государственных символах и об Автономной Республике Крым.

— Вы могли тогда представить, что мы вообще останемся без Крыма?

— Без Крыма мы не останемся. Крым — украинская территория, и рано или поздно он будет возвращен в состав Украины. Я верю в это.

— Крым наш!

— Вот и все. А теперь о том, далеко ли мы заглядывали при принятии этой Конституции. Так, весьма далеко. Мы знали, что Украину ждут очень тяжелые времена.

Читайте также: Марк Фейгин: «Мне кажется, Украине следует действовать, исходя из того, что вторжение России точно будет»

— Откуда вы это знали?

— История нам подсказывала, что Российская империя еще не умерла. Российские власти всегда рассматривали Украину как экзистенциального врага. Москва понимает, что Российской империи без Украины не будет. Все время Россия начинала войны с Украиной не для того, чтобы «приручить хохлов» — поставить в Киеве марионеточное правительство, а для того, чтобы уничтожить украинское государство как геополитическую реальность и обескровить украинскую нацию как субъекта цивилизации.

— Вы говорили, что Россия нас нападет?

— И понимали эту опасность, и озвучивали ее еще перед провозглашением независимости Украины. Приведу пример, чтобы не быть голословным. 12 февраля 1991-го Верховная Рада приняла Закон «О восстановлении Крымской Автономной Советской Социалистической Республики». А на следующий день народные депутаты рассматривали вопрос о проведении горбачевского референдума 17 марта 1991 года (на референдум был вынесен вопрос: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности». — Авт.). При обсуждении этого вопроса выступил депутат Шлемко, который высказался против проведения в Украине этого референдума и осудил решение о создании Крымской автономии. Он назвал парламент большим политическим коммерсантом и отметил, что не уверен, что парламент с такой же легкостью под аплодисменты не проголосует за образование Новороссийской Советской Социалистической Республики или какой-то другой. Шлемко сказал: «Вчера судьбу Крыма депутаты решали путем нажатия на кнопки рабочих пультов. Но я не исключаю, что через некоторое время вопрос Крыма может решаться нажатием на кнопки пультов ракетных установок». Это можно прочитать в стенограмме пленарных заседаний Верховной Рады.

Дело в том, что почти весь XX век был отмечен целенаправленным истреблением украинцев, прежде всего интеллектуальной элиты нации, коммунистической властью Российской империи. За непродолжительный исторический период украинский народ потерял десятки миллионов — искусственные голодоморы, войны, репрессии. В украинском обществе всегда были люди, которые чувствовали опасность для нации от пребывания Украины в составе этой империи — СССР, например, шестидесятники, четко видевшие перспективу для своего народа только в собственной государственности.

Читайте также: Роман Безсмертный: «При сохранении нынешнего позиционирования сил и государств война в Европе — это вопрос времени»

Конституционный процесс — это не какие-то теоретические разработки. Повторю, Конституция — это паспорт государства, его важнейший учредительный документ, Основной закон, из которого вырастает национальная система права и законодательства. Те, кто писали Конституцию, старались учитывать не только опыт создания конституций, но и отразить в ней процессы реальной жизни, новейшие мировые тенденции, предусмотреть предохранители против раскручивания процессов нестабильности в стране. Чтобы обеспечить стабильность Конституции, мы заложили достаточно жесткий механизм изменений и дополнений к ней. Что касается Крыма, значительная часть депутатов осознавала опасность его высокого автономного статуса. За пять лет независимости мы уже успели убедиться, что Россия будет атаковать Украину из Крыма, где она добилась расположения своего флота. Поэтому той ночью в парламенте шла борьба вокруг статуса полуострова.

Нынешний 25-летний юбилей Конституции подсвечивается 30-летием провозглашения независимости Украины. Желательно смотреть на эти юбилеи вместе.

«Россия вцепилась, как вошь в кожух, в Минские договоренности»

— Виктор Мусияка сказал о принятии Конституции: «Тогда мы были романтиками и считали, что приняли Основной закон, по которому отныне будут жить общество и власть». Почему многие авторы Конституции потом были разочарованы тем, что происходит в стране?

— Начнем с того, что романтика — это высшая форма реализма, потому что, если человек не верит в дело, которое делает, то он никогда его не осуществит. Мы верили и сделали это дело. Это первое.

Разочарованы ли мы? Чего нам разочаровываться? Мы дали хороший продукт — Конституцию. Мы прекрасно понимали, что нужно время для того, чтобы в государстве утвердились политическая ответственность, новая политическая культура и что вообще необходима высокая культура в обществе. Если вы возьмете наши выступления в Верховной Раде по поводу таких ключевых событий, как принятие Декларации о государственном суверенитете Украины, или Акта провозглашения независимости Украины, или Конституции, то увидите, что мы осознавали, что общество в целом и власть в частности ждет тяжелая работа по проведению глубоких реформ.

Сейчас проблема не в качестве Конституции. Я вам говорю, что Конституция является хорошим документом. Она не исчерпала своего потенциала. Более того, есть еще много механизмов, которые не задействованы в полную силу, чтобы увеличить потенциал Основного закона.

Первый механизм — это институт конституционных законов. Это те законы, которые упоминаются в тексте Конституции и которые надо было бы принять. Лишь небольшая часть таких законов принята за 25 лет существования Конституции. Здесь еще есть большой резерв.

Второй механизм — это институт Конституционного суда. Через решения Конституционного суда, в частности через толкование им норм Конституции, можно было бы «расшить» некоторые узкие места Конституции, не трогая ее текста. Здесь опять же есть огромный резерв. Мы, создатели Конституции, предпочли бы лучшую работу Конституционного суда. Но пока он работает с довольно скудным коэффициентом полезного действия. И из-за волюнтаризма со стороны президента Украины, и из-за низкой ответственности депутатов и судей при формировании его состава. И по другим причинам. Дошло до полного паралича работы Конституционного суда.

Третий механизм — это применение норм Конституции при обеспечении правосудия. Нормы Конституции являются нормами прямого действия, и применение их в судебной практике не должно обусловливаться наличием конкретизирующих законов или других нормативных документов. Но судебной практики в этом направлении фактически нет. Здесь и кот не валялся. Хотя 1 ноября 1996 года Пленум Верховного суда Украины принял постановление о применении Конституции при осуществлении правосудия, которое ориентирует суды на применение норм Основного закона без наличия конкретизирующих законов.

Еще хотелось бы упомянуть институт присяги президента и народных депутатов. До сих пор не создан механизм настоящей ответственности за нарушение присяги.

Если бы были задействованы должным образом эти механизмы, то потенциал Конституции существенно вырос бы. И тогда, возможно, меньше говорили бы о необходимости новой Конституции. Меньше было бы инициатив о ее изменении.

Я не утверждаю, что Конституция должна быть неприкосновенной. Но изменения в нее должны вноситься только после того, как будут исчерпаны указанные механизмы.

— Ведь это живой организм.

— Да, конституционная материя все время в движении. Это жизнь. Но на сегодня нет никаких потребностей для существенных изменений Конституции, тем более для принятия новой Конституции. Если есть какая-то проблема, ее можно решить очень точечными небольшими изменениями или применять другие механизмы.

Можно выделить три направления расшатывания Конституции, а, следовательно, и расшатывания государства. С каждым циклом смены власти, как правило, со сменой президента, в политической повестке дня встает вопрос о необходимости принятия новой Конституции. Каждая новая власть пытается реализовать лозунг «новому президенту — новую Конституцию» или «под каждую реформу — новую Конституцию». Будто президенту не хватает полномочий или Конституция не позволяет осуществлять глубокие трансформации в общественных отношениях. Но это политика возврата государствообразующего процесса на нулевой цикл.

Надо сказать, что президент не одинок в таких инициативах. Если вы обратитесь к истории рейтинговых партий, все они подавали свои проекты новых Конституций, несмотря на то, что наша Конституция не предусматривает принятия нового Основного закона. Нет такого механизма ни через Верховную Раду, ни через референдум. Сегодня Конституцию можно только частично изменять и дополнять.

Есть еще одно направление, которое несет большую угрозу для нашей Конституции, а значит, и для государственности. Это внешние воздействия — деятельность Москвы. Россия постоянно работает, чтобы изменить наш конституционный строй. Для этого она использует свою пятую колонну в Украине, руками которой хочет поднять национальный тип украинской государственности, в частности, из-за ослабления роли украинского языка как единственного государственного.

Надо осознавать, что наше государство создавалась в русле европейской государственной традиции как государство национального типа. Это означает, что традиции и обычаи украинской нации кладутся в фундамент государственного устройства и общественной организации, конечно, при гарантировании прав национальных меньшинств. Это европейская практика, от этого никуда не денешься. В разделе 1 «Самоопределение украинской нации» Декларации о государственном суверенитете Украины четко указано, что «суверенное национальное государство развивается в существующих границах на основе осуществления украинской нацией своего неотъемлемого права на самоопределение и осуществляет защиту и охрану национальной государственности украинского народа». И еще. «Любые насильственные действия против национальной государственности Украины со стороны политических партий, общественных организаций, других групп или отдельных лиц преследуются по закону».

Еще Россия вцепилась, как вошь в кожух, в Минские договоренности. Нашим политикам надо четко сказать себе и доносить до людей, что реализация Минских договоренностей, касающаяся Конституции, несет большую угрозу нашей государственности. Оккупант требует изменений в Конституцию, которые торпедируют конституционный строй Украины, в частности, унитарную природу государства, изменений, которые заблокируют евроатлантический интеграционный курс Украины и подорвут украинскую национальную идентичность. Необходимо действовать в интересах своего народа, а не прислушиваться к врагу, который силой навязал Украине эти договоренности. Надо исходить из того, что договоренности с самого начала являются никчемными, поскольку навязаны под принуждением, и всем вместе следить за этой угрозой, исходящей от российских властей через Минские договоренности.

Вот о каких вещах мы должны думать.

«Очень часто решения принимаются на Банковой, а в парламенте только освящаются»

— Декларация о государственном суверенитете Украины определяла безъядерный и внеблоковый статус государства. Если вы говорите, что тогда осознавали будущую угрозу со стороны России, почему не подумали о том, что нам эти блоки будут нужны для защиты?

— Мы записали норму о «намерении стать в будущем постоянно нейтральным государством, которое не участвует в военных блоках и придерживается трех неядерных принципов: не принимать, не производить и не приобретать ядерное оружие». Но тогда Украина еще была в составе Советского Союза. А Россия — как метрополия. Поэтому наш безъядерный статус конфликтовал с ядерным статусом России. Это положение было записано для того, чтобы оборвать очень крепкие цепи, привязывавшие нас к России через ядерное оружие, в том числе через оружие стратегическое.

— Считаете, это не было ошибкой?

— Нет. Потому что доктрина безъядерного статуса разрабатывалась очень давно. Это было одно из условий для восстановления государственной независимости Украины. Вынужденный шаг. Это первое.

Второе. Надо вспомнить власть, которая была тогда в Украине. У нас не было патриотической власти, готовой действовать как власть самостоятельного государства. У нас была имперская и постимперская коммунистическая власть. Не забывайте, что Украина тогда рассматривалась как заповедник коммунизма. Потому что Россия все время уничтожала наши ведущие слои, насаждала свои кадры и проводила соответствующую политику. Та власть в принципе не была пригодна к тому, чтобы обладать ядерным оружием.

И третье. Общественное мнение после Чернобыля было таким, что все, что касалось использования ядерной энергии, отвергалось с порога. Однако все сложилось так, что Украина могла получить большую выгоду от реализации курса на безъядерный статус.

Здесь вопрос в том, использовали ли мы эту политику в интересах Украины или себе в убыток? «Продали» ли ядерное оружие по настоящей стоимости или реализовали ядерное разоружение себе во вред? Понятно, что во вред.

Стоимость только ядерных материалов — боевых зарядов, которые тогдашняя власть передала России — потенциальному врагу, по тем или иным оценкам составляла 100 миллиардов долларов. А Украине Россия заплатила за это около 900 миллионов долларов в виде горючего для АЭС. Сравните эти цифры.

Более того, процесс разоружения это ведь не только передача боезарядов. Надо же было уничтожить шахты, где находились ракеты, утилизировать ракетное топливо и сделать еще много чего достаточно затратного. Украина потратила на это 4−6 миллиардов долларов. То есть власть не только не воспользовалась этим богатством, но и нанесла ущерб стране. Уже не говорю, что можно было поставить вопрос и об обеспечении безопасности Украины через членство в НАТО. Но этого не было сделано.

— В Конституции четко записано, что Украина парламентско-президентская республика. Как вы относитесь к тому, что сейчас по факту все рычаги власти находятся у президента? Не секрет, что все ключевые решения принимаются на Банковой.

— Это мы опять же входим в сферу применения Конституции и проблему парламентаризма. Из своей практики могу вам сказать, что всегда все президенты хотели подмять под себя Верховную Раду. Но даже когда принимали Конституцию, Верховная Рада показала, что в Украине парламентаризм был. Сейчас из-за того, что наши избиратели абсолютно безответственно сформировали Верховную Раду, не могу сказать, что у нас мощный парламент. Это орган, который действительно управляется из Офиса президента. Очень часто решения принимаются на Банковой, а в парламенте только освящаются.

Но это явление временное. Все равно ситуация выправится, и эта ошибка будет исправлена нашими избирателям. Они должны привести к власти людей моральных и с высокой профессиональной подготовкой.

— Вы идеалист.

— Нет. Дело в том, что я знаю пороки нашей политической системы и знаю, какой она может и должна быть. Мы же видим примеры на Западе. Я был председателем парламентской делегации на Парламентской Ассамблее НАТО достаточно длительный период. Тогда много общался с политиками из Франции, Великобритании, Германии, Соединенных Штатов Америки, из других стран и видел, что кроме патриотизма и нравственности эти политики владели колоссальными профессиональными знаниями, имели огромный политический опыт, что позволяло им вести эффективную политическую деятельность. Если избиратель думает, что достаточно человека с улицы послать в парламент и он уже политик, это ошибка. Политическая деятельность очень сложна. Верховная Рада законодательно регулирует отношения в большом количестве различных сфер, начиная с сельского хозяйства и заканчивая космосом. Уже не говорю о человеческих отношениях.

Сегодня самой большой нашей проблемой является низкое качество власти, в частности очень низкий уровень его нравственности. Наши политики очень мало заботятся об общем благе. Сейчас утвердилось такое понимание, что успешный политик это тот, кто имеет много денег. Нет, успешный политик — тот, кто много сделал для приумножения общего блага нации, а, следовательно, и каждого человека. Хочешь иметь деньги? Иди в бизнес. Но бизнес диктует свои законы. Это такая же тяжелая работа.

Читайте также: «Очень многие ключевые представители команды Зеленского не соответствуют вызовам, с которыми столкнулась Украина», — Игорь Новиков

«Часто слышим от политиков: „У нас плохая Конституция“. Это неправда»

— В 1990-х у нас не было гражданского общества. Мы говорим, что после 2014 года мы стали другими. Можно считать, что общество уже полностью сформировано?

— Формирование общества никогда не завершится. Это процесс без конца. Понятно, что за годы независимости мы продвинулись очень далеко вперед в понимании государственных процессов и действительно значительно оторвались от России. Это тоже очень важно.

— Это наш враг.

— Из России всегда шла угроза для нашей нации. Сейчас в Украине выросло поколение новых людей, которые не обременены коммунистической идеологией и советскими стереотипами. Людей патриотических, что показал Майдан и их участие в войне против России. Хотя скажу вам, что многие родители постарались, чтобы их дети недалеко оторвались от их советского стереотипного поведения. Особенно в сфере использования украинского языка.

— То есть?

— Чтобы создать мощную Украину, надо проводить украиноцентричную политику во всех сферах. В частности, украиноцентричную гуманитарную политику. То есть надо, чтобы как можно быстрее единственный государственный язык — украинский — воцарился везде и на всей территории Украины. Но, к сожалению, сегодня многие родители не понимают, что надо обращать детей к языку Отечества. В большинстве случаев именно родители не пускают их вперед, потому что предпочитают привычный русский язык. Помню одну телепередачу, где обсуждались вопросы языка. Многие участники были за русский язык. И вот один человек сказал: «В детсаду, куда ходит моя дочь, украинский язык. Я русскоязычный человек, но я должен идти за ребенком». Непоследовательность власти в реализации украиноцентричной гуманитарной политики сдерживает процессы консолидации украинского общества в угоду врагу. Это обидно.

— Почему власть и общество до сих пор так и не научились жить по Основному закону?

— Надо начинать с власти. Она должна соблюдать Конституцию в любом случае и должна разрабатывать механизмы ответственности за несоблюдение Конституции. Например, должен действовать институт присяги. Ее провозглашают президент, народные депутаты Украины и госслужащие. Но у нас совершенно нет механизмов, чтобы присяга использовалась для установления той или иной ответственности. Я автор присяги народных депутатов. Закладывал в ее текст такой смысл — ты должен присягнуть своему народу, что будешь соблюдать Конституцию и законы Украины, оберегать ее суверенитет и тому подобное. И отвечать за нарушенное слово, за нарушение присяги.

Люди должны понимать, что Конституция — это общественный договор. Кто ее признает, тот настоящий гражданин Украины, который понимает, что есть права, а есть и обязанности. Кто не признает Конституцию, тогда, как говорят — чемоданчик в руки и езжайте туда, куда хотите. Но не расшатывайте наше государство.

Поэтому надо начинать исправлять ситуацию с отношения власти к Конституции, чтобы вырабатывалось табу на нарушение Конституции и были механизмы ответственности за пренебрежение Конституцией.

Второе. Надо перестроить образовательные и воспитательные процессы. Это очень важно.

Завершая, скажу следующее. Мы должны осознавать, что Конституция — особый национальный документ. И к нему должно быть соответствующее — уважительное — отношение. А что происходит сейчас? Тот, кто хочет изменить Конституцию, не понимает, что государство — национальная ценность. Он стремится использовать Конституцию для усиления власти, стремится превратить ее в инструмент борьбы за власть, что недопустимо. Часто слышим от политиков: «У нас плохая Конституция». Это неправда. Проблема не в Конституции, а в культуре наших политиков. И об этом надо говорить, чтобы побудить их к изучению Конституции и правильного ее применения.

Я убежден, что рано или поздно Конституция займет должное место в нашем общественном сознании и сознании отдельных граждан.

Фото с portal.rada.gov.ua