Дмитрий Табачник: «Меня в честь Гагарина назвали Юрием. Я носил это имя полтора месяца…»
Дмитрия Табачника, возглавлявшего с 1994-го по 1996 год Администрацию Президента, считали одним из самых влиятельных политиков в Украине. В то время 30-летнему ученому-историку с колоссальной работоспособностью и фантастической памятью приписывали авторство едва ли не всех политических интриг в стране. Говорят, его жесткий конфликт на почве кадровой политики с тогдашним премьер-министром Павлом Лазаренко, который на все ключевые позиции в государстве пытался расставить своих людей, стал причиной внезапной отставки главы президентской Администрации. Впрочем, политическая карьера Табачника на этом не закончилась. Впоследствии Дмитрий Владимирович был советником Президента Леонида Кучмы, несколько раз избирался в Верховную Раду, дважды (в 2002—2005 и 2006—2007 годах) занимал должность вице-премьера по гуманитарным вопросам в правительствах Виктора Януковича, а с марта 2010 года возглавляет Министерство образования и науки Украины.
— Дмитрий Владимирович, как-то вы рассказывали, что, когда руководили Администрацией Президента, один из министров в подарок ко дню рождения принес вам коробку, набитую деньгами, но вы отказались ее брать. Обидели, наверное, человека, который, может, от чистого сердца хотел презентовать вам деньги…
— Он был действительно очень богатым и могущественным человеком, причем другого поколения и ментальности. А я казался ему просто лопоухим щенком. Тот министр, как барон Мюнхгаузен, решил убить одним выстрелом десять уток: поздравить, подкупить, подружиться, продемонстрировать свое финансовое и деловое могущество. Я отдал ему коробку. Но героем себя не чувствовал. С одной стороны, испытывал брезгливость, а с другой, — соблюдал осторожность. Прекрасно понимал, что в его демонстрации собственного могущества есть и определенная доля провокации. Он ведь спокойно мог доложить Леониду Кучме: дескать, смотри, как твои визири быстро покупаются…
Что же касается подарков, то для меня они интересны не стоимостью, а искренностью и творческой изюминкой. Но лучшим сюрпризом к юбилею стали пять томов «Украинской дипломатической энциклопедии» (выпущенной под редакцией самого Табачника к 180-летию Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, который будет отмечаться в 2014 году. — Авт.).
— А если вам вместо денег картину Шагала или Кандинского стоимостью в миллион долларов подарят — тоже откажетесь?
— Не откажусь (смеется). Внесу в декларацию и постараюсь собрать деньги, чтобы оплатить соответствующий налог. Зная цены на картины этих художников, могу сказать, что работ Марка Шагала в Украине единицы, а полотен Василия Кандинского нет вообще. Так что любители финансовой и налоговой целомудренности могут не волноваться: картины Шагала, Кандинского, равно как Пикассо, Ван Гога, Моне, Сезанна, Тулуз-Лотрека и многих других творцов, никому из украинских юбиляров, в том числе и мне, не светят.
— Поделитесь своими ощущениями возраста с теми, у кого 50-летие еще впереди.
— Я всю жизнь ощущаю себя взрослым человеком. Среди моих коллег, друзей, соавторов научных работ всегда были люди намного старше меня. В их окружении я рос и формировался. Поэтому к возрасту отношусь спокойно. Избитая, но верная древняя мудрость гласит: «Человеку столько лет, на сколько он себя ощущает». Другое дело, что возраст иногда предательски напоминает о себе. В частности, в момент серьезных физических нагрузок. Например, недавно по приглашению президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова украинская делегация посетила потрясающий историко-археологический памятник — столицу древнего царства Маргуш. Так вот там, поднявшись на 40-метровую стену цитадели, я не на шутку запыхался… К сожалению, весьма безответственно отношусь к своему здоровью, много курю, но вместе с тем стараюсь два раза в неделю плавать в бассейне и максимально часто ходить пешком. А летом по выходным отправляюсь на речку и на маленькой плоскодонке занимаюсь весельной греблей.
— Вы родились в годы бурного развития космонавтики. Мечтали полететь в космос?
— Меня даже назвали Юрием в честь Гагарина. До сих пор храню новогодние открытки, в которых друзья поздравляют Аллу, Вовочку — это мои родители — и меня, Юрочку, с праздником. Имя первого человека, полетевшего в космос, я носил полтора месяца. А потом моя прабабушка сказала, что у нас весь двор, все парадные наполнены Юрочками, — и меня переименовали. Может, потому я никогда не мечтал стать летчиком или космонавтом. Зато хотел стать военным. Даже поступал в высшее военно-морское училище, но там меня забраковали. Причем по надуманной причине: придрались к записи в моей медицинской карточке о перенесенном тонзиллите. Это в армию забирали всех подряд, а в военные училища тогда был просто сумасшедший конкурс и жесточайший отбор.
— Правда, что в Киевский университет имени Тараса Шевченко на исторический факультет вы поступили только с третьего раза?
— Правда, потому что это был самый престижный и элитарный вуз Украины с конкурсом 24 человека на место. Я дважды поступал на стационар и один раз подавал документы на заочное отделение.
— А в промежутках между поступлениями чем занимались?
— Работал копировальщиком, реставратором Центрального государственного архива кинофотодокументов. Получал хорошую зарплату, премии, прогрессивки (начислявшаяся вместе с зарплатой премия за различные виды работ. — Ред.), а кроме того — литр молока или стакан сметаны в день за вредность, как на химическом предприятии.
— Как случилось, что вы, по материнской линии наследник дворянского рода Глебовых, правнук дворянки, вальсировавшей с самим государем императором Николаем ІІ, и сахарозаводчика, еще в студенческие годы стали коммунистом?
— В отличие от некоторых оппозиционеров я никогда не скрывал и не стыдился того факта, что был членом КПСС. Принадлежность к Коммунистической партии тогда была едва ли не единственной возможностью реализовать свои способности, активность и амбиции. Кроме того, в советские времена беспартийный историк ну никак не мог работать ни в одном из крупнейших архивов КПСС в стране и преподавать ни в одном университете.
— Как же уживались ваши столь «разномастные» родственники: дворяне — по линии матери и рабочие-крестьяне — по отцовской?
— Они прошли долгий путь взаимопонимания и примирились, потому что ссориться через полвека после гражданской войны было уже смешно, нелепо и мелко. Иногда шутливые пикировки, конечно, бывали. В нашей семье остатки окопов гражданской войны проходили по столешнице обеденного стола. Когда папин отец провозглашал седьмого ноября тост за Великую Октябрьскую социалистическую революцию, мамина бабушка могла съязвить: «Это ваш переворот — вы его и отмечайте!»
— В списке ваших многочисленных наград и премий значится медаль СССР «За отвагу на пожаре». Неужто университетского парторга из огня вынесли?
— Во время работы в стройотряде вместе с ребятами выпустили коров из горящего коровника. Ни о каких отваге и героизме речь не шла. Более того, мы всячески пытались скрыть это происшествие. Ведь зарабатывали на строительстве животноводческих ферм для совхоза в северном Казахстане, приехав туда как студенческий отряд, а сами были уже аспирантами. Тогда в стройотряды имели право ехать только студенты стационарной формы обучения.
— И какой черт понес вас на эти галеры?
— В принципе я неплохо зарабатывал и в Киеве: на гонорарах за свои статьи в журналах получал порядка 450 рублей в месяц. Но, во-первых, было интересно, во-вторых, из строительных отрядов привозили гораздо бльшие деньги. Когда я был комиссаром и командиром отряда «Магеллан-1983», средняя зарплата у нас составляла свыше полутора тысяч рублей. По тем временам это были колоссальные средства. Я даже помог отцу купить «Жигули», которые он мне потом не давал водить. Приобретал много книг, по-взрослому ездил отдыхать и расслабляться в Ялту. В 1983 году прикупил себе кожаное итальянское пальто за 1200 рублей. Это был такой шик! Я его в университетском гардеробе боялся оставлять, с собой всегда носил по аудиториям.
— Дмитрий Владимирович, а как вы познакомились с Леонидом Кучмой?
— В 1992 году, когда я работал главным консультантом аппарата Верховной Рады, премьер-министру Кучме кто-то передал подборку моих публикаций на политические темы. Сначала он позвал меня идти к нему советником, а через пару дней предложил возглавить пресс-службу Кабмина. Честно признаться, мне очень приятно, когда Леонид Данилович и сегодня рассказывает, что его рабочий день начинался с Табачника и заканчивался Табачником. Действительно, утром я докладывал Кучме все новости, а вечером получал от него задания на следующий день…
Руководителем Администрации Президента я стал неожиданно и внезапно. В 1994 году после избрания Леонида Кучмы главой государства гендиректор агентства «Интерфакс-Украина» Александр Мартыненко вылетает из его кабинета и давай по телефону диктовать новости: «Кучма назначил главой своей Администрации руководителя президентской избирательной кампании Дмитрия Табачника». Я толкаю Мартыненко, кручу пальцем у виска — никакой реакции. Забегаю к Леониду Даниловичу, сообщаю, кем, мол, пресса меня назначила. А Кучма загадочно улыбнулся и сказал: «Я так решил».
— Не страшно было в 30 лет Администрацией Президента руководить?
— Глаза боятся, руки делают. Хотя, если честно, было очень страшно. Но Леонид Данилович, видимо, специально назначил меня, ведь я ни с кем не был связан ни бюрократическими, ни корпоративными, ни земляческими отношениями. После этого жизнь завертелась в таком темпе, что не было времени даже отметить назначение. Спали по четыре-пять часов в сутки…
Словом, Леонид Данилович мою жизнь серьезно поломал и направил в другое русло. Архивные документы и исторические изыскания пришлось на долгое время отложить в сторону и перейти к организаторской, практической и политической работе. Но я ему за это безмерно благодарен, и даже в самые сложные моменты наши отношения оставались дружественными, искренними, откровенными. Правда, не всегда безоблачными.
— С таким резким поворотом в вашей судьбе жена тогда сразу смирилась?
— Таня всегда с огромной симпатией относилась к Леониду Даниловичу, они даже пели вместе, под его аккомпанемент на гитаре.
— А признайтесь честно: супругу вашу — народную артистку Татьяну Назарову, приму столичного Театра русской драмы имени Леси Украинки — на кухне хоть иногда можно застать?
— Татьяна прекрасно готовит: жаркое, супы, борщи, запеченное мясо… Но она говорит, что я отбиваю у нее к этому интерес, поскольку редко бываю дома, на обед не прихожу… Зато я прекрасно помню, как в упаднические 1990-е годы супруга и со швейной машинкой управлялась, и с вязальными спицами…
— Известный российский журналист Андрей Караулов вспоминал, как в 1996 году Бориса Ельцина в аэропорту Якутска угостили кумысом. После чего российский президент побежал обратно в самолет. Местные чиновники быстро сориентировались: по всей дороге до временной резиденции Ельцина в Якутии через каждые 300 метров поставили новенькие туалеты. Леонида Кучму при посещении экзотических стран получалось оградить от местного гостеприимства?
— Кино про Индиану Джонса смотрели? В одном из фильмов герой вежливо отказывается от охлажденных обезьяньих мозгов. А мне в Индонезии на приеме у президента этого островного государства, знаменитого генерала Сухарто, пришлось их отведать. Леонид Кучма за столом делал вид, что очень увлечен разговором с индонезийским коллегой, а сам краем глаза внимательно следил за переменами блюд. И ел, только когда приносили что-нибудь знакомое — салат или фрукты. Я сидел рядом с тамошним премьером, и мне повезло меньше. Приносят зажатую в деревянной коробке обезьяну, которая, судя по всему, находится в наркотическом трансе, а верхняя часть ее черепа… спилена. И премьер начинает подробно мне рассказывать, какими специями следует приправить обезьяньи мозги и какой ложкой их есть. Пришлось мне уважить принимающую сторону… По вкусу, кстати, оказалось похоже на жареные телячьи мозги.
А в Китае нас угощали жареными скорпионами. Людмила Николаевна Кучма наотрез отказалась их пробовать. Но нельзя же было обидеть гостеприимных хозяев. Поэтому я быстро съел свою порцию и незаметно поменялся тарелками с супругой Президента. Китайцы были так довольны, что специально для нее на дорогу завернули в вощеную бумагу большую порцию этого лакомства. И я в самолете, как семечки, щелкал скорпионов, по вкусу напоминающих жареную мелкую рыбку.
Особым образом отложился в памяти официальный прием во дворце короля Испании Хуана Карлоса. Представьте себе, вышколенный ливрейный лакей опрокинул блюдо с куропатками в соусе прямо мне на спину. Костюм, который я надел в первый раз, погиб безвозвратно. Самое забавное, что по возвращении с приема в гостиницу Леонид Данилович попросил ребят из охраны сделать ему пару бутербродов с сыром. Просто на том обеде он действительно был занят переговорами с королем и премьер-министром Испании, поэтому не успел поесть.
— А в чем изюминка украинских приемов на высшем уровне?
— Любой официальный государственный обед в Мариинском дворце, высший знак протокольного внимания, всегда представлял блюда национальной кухни — борщ с пампушками, сало… Прекрасно помню первый визит к нам президента США Билла Клинтона в 1995 году. Во время трапезы я сидел рядом с его супругой Хиллари, и она попросила меня пододвинуться таким образом, чтобы ее муж не увидел, как она кушает наши крученики, сальцо, вареники с вишней и клубникой: «Билл переживает, чтобы я не поправилась».
3242Читайте нас у Facebook
