Мария Томак: "Я была шокирована хамством судьи, рассматривающего дело Карпюка и Клыха"
— В конце марта на судебном процессе над украинскими политзаключенными Николаем Карпюком и Станиславом Клыхом, который проходит в столице Чеченской Республики Грозном, дали показания их родственники из Украины, — говорит журналист общественной организации «Центр гражданских свобод», координатор правозащитной кампании LetMyPeopleGo Мария Томак. — Я сопровождала родственников в Грозный и видела, как российские власти намеревались сорвать их выступление в зале суда. Если бы не вмешательство украинского консула, то вместо того, чтобы явиться на судебное заседание для дачи свидетельских показаний, они запросто могли бы очутиться в отделении полиции по надуманному обвинению в нарушении миграционных правил.
«Правоохранители бездействовали, и мы сами стали искать доказательства невиновности подсудимых»
*Мария Томак. Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
— Одного из лидеров «Правого сектора» — 51-летнего Николая Карпюка российские спецслужбы обманом заманили на территорию своей страны и арестовали в марте 2014 года, — продолжает Мария Томак. — 42-летний учитель истории из Киева Станислав Клых попал в руки этих служб летом 2014-го, когда поехал в Россию в гости к своей невесте. До этого Николай и Станислав не знали друг друга, в Чечне, по нашей информации, ни разу не были, но людей, сфабриковавших против них уголовное дело, это обстоятельство не смутило: их, а также премьер-министра Украины Арсения Яценюка, известных политиков — братьев Олега и Андрея Тягнибоков — обвинили в создании банды и расстрелах российских военнослужащих во время первой чеченской войны.
Признания у Карпюка и Клыха российские спецслужбы выбивали страшными пытками. Впрочем, Карпюку хватило силы духа не оговорить себя и других, когда через него пропускали разряды тока, загоняли под ногти иголки, на четверо суток посадили в отсек размерами метр на метр и не давали при этом спать. Николай согласился подписать то, что требовали палачи, лишь когда пригрозили выкрасть из Киева его малолетнего сына Тараса и на глазах у Николая сделать с мальчишкой то, что делали с ним. Сказали, может, выкрадут и жену Елену.
Об этом нам стало известно во второй половине прошлого года — после того, как совместно с Украинским Хельсинкским союзом по правам человека и российскими правозащитниками удалось добиться назначения независимых адвокатов. Докка Ицлаев стал защитником Карпюка, а Марина Дубровина взялась защищать Клыха. Политзаключенные подробно рассказали им о пережитых истязаниях.
К сожалению, к тому времени украинские правоохранительные органы не возбудили уголовное дело по факту их незаконного ареста в России. Это было необходимо, чтобы официально собрать доказательства невиновности Николая и Станислава.
— Ваша организация пыталась выяснить, справедливы ли обвинения российских властей в отношении Карпюка и Клыха?
— Поскольку украинские силовики бездействовали, мы совместно с Украинским Хельсинкским союзом по правам человека провели собственное расследование и убедились в том, что во время первой чеченской войны Николай и Станислав находились в Украине. Тому есть много свидетелей, а в случае с Клыхом — еще и документальное подтверждение: студенческая зачетная книжка. Согласно лживым обвинениям российского следствия, Станислав в новогодние праздники 1995 года «расстреливал» солдат в Грозном. На самом же деле он сдавал зачеты и экзамены на историческом факультете Киевского университета имени Тараса Шевченко. Соответствующие записи есть в его зачетке. Карпюк в это время возглавлял ячейку партии УНА-УНСО в Ровно, редактировал партийную газету. Как раз тогда серьезно заболела его мама. Пожилой женщине понадобился постоянный уход, и она переехала жить к Николаю. Он ухаживал за больной мамой, а не воевал в Чечне.
Мы передали правоохранителям списки свидетелей, которых нам удалось разыскать, настаивали, чтобы у них официально взяли показания и отправили российской стороне.
— Удалось этого добиться?
— Да, однако Верховный суд Чеченской Республики, в котором рассматривается дело украинских политзаключенных, пока не приобщил эти документы к делу, и неизвестно, приобщит ли вообще. Поэтому так важно было, чтобы свидетели защиты выступили на судебном заседании. Адвокатам удалось получить разрешение на это. Мы стали организовывать группу для поездки в Грозный. Многие свидетели Карпюка хотели отправиться с нами, но большинство из них — члены запрещенной в России партии УНА-УНСО. Кроме того, некоторые из этих людей воевали в АТО. Жена Карпюка Елена участвовала в выборах в Верховную Раду Украины от партии «Правый сектор». Понятно, что всем им ехать в Российскую Федерацию крайне опасно. Так что в группу вошли только четверо людей, которые не занимаются политикой: мама Клыха Тамара Ивановна, его двоюродный брат Александр Пятничук, родные братья Карпюка — Анатолий и Валентин.
— Кто оплачивал поездку?
— Министерство иностранных дел Украины оплатило билеты и бензин. На пограничном КПП группу (к ней присоединились несколько журналистов) встречал микроавтобус украинского консульства, на котором мы отправились в Грозный.
Выступление родственников подсудимых было назначено на 14 марта. Однако когда мы прибыли в тот день в Верховный суд, то услышали, что судья заболел и будет только через месяц. Скорее всего, его «болезнь» — попытка сорвать выступление свидетелей. Расчет был на то, что они тут же уедут домой. Но родственники остались дожидаться рассмотрения вопроса о продлении заключения под стражей Николая и Станислава.
Это заседание состоялось через несколько дней. К тому времени судья вдруг «выздоровел». Когда обвиняемых привезли в суд, из автозака доносились крики Станислава. Назначенная ему накануне властями психиатрическая экспертиза пришла к выводу, что он симулирует душевное расстройство. Защита считает этот вывод предвзятым и настаивает на проведении независимой экспертизы. Замечу, что сейчас Карпюка и Клыха привозят в суд, только когда решается вопрос о продлении пребывания их под стражей. На остальные заседания их не допускают — суд удаляет подсудимых из-за «эмоционального поведения».
«Свидетельства обвинения основаны на показаниях уголовника»
— В те дни произошел инцидент возле отеля «Грозный сити», во время которого неизвестные молодые люди толкнули украинского консула. Вам известны подробности?
— Я и входившие в нашу группу журналисты из Киева стали свидетелями этого досадного события. В пятизвездочный отель «Грозный сити» мы пришли, чтобы встретиться с российским правозащитником, руководителем общественной организации «Комитет против пыток» Игорем Каляпиным. Поводом для этого стало случившееся накануне нашего приезда нападение на офис этой организации в Грозном, а также на микроавтобус ее сводной мобильной группы. В современной Чечне нередки случаи похищения людей. Каляпин с соратниками расследует эти факты, публично о них говорит. Правозащитник приехал специально для встречи с украинскими журналистами, поселился в отеле «Грозный сити», считающемся чуть ли не единственным безопасным местом в республике. Мы проговорили в его номере около получаса, когда туда вошел человек, представившийся генеральным директором отеля. Он потребовал, чтобы Игорь немедленно съехал, поскольку «оскорбляет любимого лидера Чечни». Игорь с вещами спустился в холл, мы пошли вместе с ним. Там собралась большая группа работниц отеля. Женщины набросились на Каляпина с криками в защиту «горячо любимого лидера»
Украинский консул Александр Ковтун также находился в этом отеле и стал свидетелем происходящего. Самое неприятное началось на улице: там на Каляпина напала толпа молодых людей, которых Игорь называет «комсомольцами Кадырова». В правозащитника полетели мука, зеленка, кондитерские изделия. В суматохе кто-то из нападавших толкнул украинского дипломата.
— Родственники украинских политзаключенных выступили в суде?
— Судья объявил, что они смогут дать показания через десять дней, поэтому все четверо родственников остались. Их поселил на своей квартире адвокат Докка Ицлаев. А я решила съездить в Украину, чтобы записать на видео свидетельства людей, знавших Николая Карпюка в 1994—1995 годах. Мне это удалось, и я вовремя вернулась в Грозный.
Однако буквально за час до выступления в зале суда в квартиру, где находились родственники обвиняемых, нагрянул сотрудник Миграционной службы в сопровождении двух людей, не предъявивших документы. Они заявили: «Почему вы находитесь на территории без регистрации?» На самом деле, в данном случае регистрация была необязательна.
Украинскому консулу Александру Гончарову сообщили о визитерах, и он немедленно приехал на квартиру. Если бы не вмешательство дипломата, родственников запросто могли забрать в отделение полиции, и они не явились бы на судебное заседание.
Адвокаты добились, чтобы я тоже дала свидетельские показания. Надеялась, что судья разрешит продемонстрировать записанные мной на видео показания в защиту Карпюка и привлечет их к делу. Однако надежды оказались напрасными. Кроме того, я была шокирована хамством, грубостью судьи.
Представьте, я зашла в зал, предъявила паспорт секретарю, и вдруг раздался крик: «Что это вы ведете себя, как на базаре!» Чем я так разозлила судью, было непонятно. Когда сказала, что представляю общественную организацию «Комитет гражданских свобод», он с ехидной ухмылкой заявил: «Гражданские свободы? У вас? На Украине?» Он не давал закончить мысль — перебивал, даже косвенно угрожал мне: мол, если буду задавать много вопросов, со мной может быть то же, что с сестрой Надежды Савченко Верой — возбудят уголовное дело за неуважение к суду.
Когда я рассказывала о собранных свидетельствах в пользу обвиняемых, присяжных удалили из зала. Они присутствовали только тогда, когда по просьбе адвокатов я говорила об УНА-УНСО. Кстати, Александр Малофеев — единственный свидетель, на показаниях которого построено обвинение против Карпюка и Клыха, — является членом УНА-УНСО. Этого человека осудили в России на длительный срок за тяжкое уголовное преступление. Отбывая заключение в колонии, он дал показания против Карпюка, Клыха, Яценюка, братьев Тягнибоков и других людей. Я опросила многих членов УНА-УНСО, и все они заявили, что не знакомы с Малофеевым.
Когда этот человек давал в суде показания против украинских политзаключенных, у него на шее красовалась татуировка трезубца, а на груди — фашистская символика. Все это «художество» было как будто специально 
выставлено напоказ для теле- и фотокамер.
*Александр Малофеев, давший показания против украинских политзаключенных
Я интересовалась у унсовцев, принято ли у них делать на шее татуировку трезубца. Оказалось, что нет. Они носят на груди особый крест УНА-УНСО, некоторые делают татуировку на левом предплечье. Жена Малофеева утверждает, что до ареста у ее мужа наколок на шее не было.
И еще одно: российский правозащитный центр «Мемориал» провел собственный анализ обвинений, предъявленых Карпюку и Клыху. На первой и второй чеченских войнах эта организация собрала колоссальные объемы информации о боевых действиях и судьбах их участников. Опираясь на данные своего архива, активисты «Мемориала» констатируют: украинские политзаключенные невиновны в смерти военнослужащих, фамилии которых указаны в уголовном деле. Ведь есть четкие сведения, где, когда и при каких обстоятельствах погибли эти солдаты и офицеры.
— Родственникам дали встретиться с Карпюком и Клыхом?
— Разрешение на свидание власти, скорее всего, предоставили бы, однако родственники уехали. Виной тому злополучный визит Миграционной службы. Мы прекрасно помним историю львовского студента Юрия Яценко: весной 2014 года он с товарищем ехал по своим делам в Россию. По дороге к ним нагрянули сотрудники этой службы. Претензии у них были мелкие, но для Юрия задержание обернулось тем, что он больше года провел в застенках, подвергался жесточайшим пыткам, против него было возбуждено уголовное дело. Чтобы подобное не повторилось с родственниками Карпюка и Клыха, решили сразу же после выступления в зале суда возвращаться в Украину.
4938Читайте нас у Facebook
