Бывший немецко-английский шпион был разоблачен из-за своей жадности
В небольшом шахтерском городке Кировске недавно тихо скончался за несколько лет до этого овдовевший старик. Приехал он в Луганскую область более тридцати лет назад, оставив в прошлом бурную жизнь -- дезертира, обольстителя женщин и… немецко-английского шпиона, в 1940 году заочно приговоренного военным трибуналом к высшей мере наказания. Восстановить по хранящемуся в архиве Управления Службы безопасности Украины в Луганской области многотомному уголовному делу самые яркие страницы биографии столь одиозной личности стало возможным лишь теперь, когда окончился его жизненный путь.
«Такого героя войны не существует»
В разгар перестройки, когда государство щедро снабжало ветеранов войны дефицитными продуктами по льготным ценам, в городской военкомат города Кировска обратился статный широкоплечий старик с несколькими юбилейными медалями на груди, представившийся Николаем Ивановичем Шумкиным (имя и фамилия изменены. -- Авт. ). Николай Иванович тоже претендовал на ветеранские пайки. И, возможно, получал бы их, если бы его документы не попали на проверку к опытному и добросовестному чиновнику, бывшему сотруднику КГБ, оперуполномоченному Стахановского городского отдела УКГБ майору Владимиру Филипенко. Оперуполномоченный направил соответствующие запросы, в том числе и в Подольск, где находился Центральный архив Министерства обороны СССР. И вскоре пришел ответ, из которого следовало, что такого героя войны не существует, но… имеются данные о перебежчике Шумкине, которого в 1940 году военный трибунал заочно приговорил к высшей мере наказания.
Бывший чекист решил уточнить полученные сведения в Центральном архиве КГБ СССР, откуда ему и прислали уголовное дело 1939 года с подписью и карандашными пометками на полях самого Лаврентия Берии. В деле имелись материалы приграничной разведки, другие серьезные документы, но сотрудники луганского КГБ все же сомневались -- предвоенные годы, репрессии, множество безвинно пострадавших людей… Поэтому было решено досконально разобраться в этом деле и еще раз все перепроверить.
… Родился Николай Шумкин в 1919 году в одном из сел Хмельницкой области. Рано оставшись без родителей, воспитывался в детском доме. Достигнув совершеннолетия, подался на заработки в Свердловск Ворошиловградской области (ныне Луганская область). До войны здесь было много немецких поселений, и Николай, определившись в ученики к немцу-парикмахеру, не только приобрел полезную профессию, но и научился свободно изъясняться на немецком языке.
В армию Шумкина призвали в 1939 году из того же Свердловска. Служить ему предстояло стрелком в погранвойсках НКВД СССР. Однако до места своей службы Николай так и не добрался, дезертировав на станции Шепетовка. Как он потом объяснял, просто захотелось побывать на своей родине. Через две недели дезертира нашли, и, как ни странно, эта выходка сошла ему с рук. Под конвоем Шумкина доставили в учебный батальон 98 погранотряда, где ему предстояло учиться, теперь уже не на стрелка, а… на повара. Получилось, что парня вместо наказания как бы даже поощрили.
К этому времени гитлеровские войска уже оккупировали Польшу. Воинская часть, где служил Шумкин, стояла на берегу реки Буг, по которой проходила граница, разделявшая СССР и Польшу.
Молодой пограничник «был замечен в приставании к кандидату в члены ВКП(б)»
Николай был парнем видным, женщинам нравился, да и сам, судя по всему, не пропускал ни одной юбки. По этой причине заместитель заставы политрук Василий Алексеев вынужден был проводить с ним регулярные беседы воспитательного характера. В своем рапорте политрук писал: «Рядовой Шумкин морально неустойчив, склонен к половой распущенности. 21 июля 1940 года пытался даже обнять жену начальника заставы, предлагая ей при этом вместе пойти в погреб за мясом. Дважды приставал к трактористке, кандидату в члены ВКП(б), работающей на заставе по вспахиванию контрольно-следовой полосы. Находясь вместе с красноармейцем Васько, также кандидатом в члены ВКП(б), лез к старухе, местной жительнице, с непристойными предложениями и пытался ее обнять. Считаю целесообразным привлечь к ответственности Шумкина за попытку использовать как женщин трактористку и жену начальника заставы».
Приставал Шумкин и к жене самого политрука, однако тот предпочел умолчать об этом факте.
Подобных рапортов было написано превеликое множество, но Николаю всякий раз удавалось избегать наказания. Не исключено, что Шумкина спасало его происхождение «из бедноты». В более поздних рапортах политрука указывается, что Шумкин не только приставал, а и пытался изнасиловать трактористку, а потом его вообще обвинили в изнасиловании этого молодого кандидата в члены ВКП(б).
Из всех показаний, имеющихся в деле, видно, что основной темой его разговоров были женщины, а второй темой -- «как тяжело служить три года», но опять-таки потому, что нет женщин.
Будучи не только поваром, но еще и парикмахером, Николай неоднократно стриг жену начальника погранзаставы Людмилу Заднепровскую. Ее-то он и приглашал в подвал за мясом. Дошло до того, что он закрутил амуры с женой самого командира, и закончилось это анекдотически банальной ситуацией -- «возвращается муж домой». Испугавшись командирского гнева, неудачливый любовник решил бежать. В тот день он приготовил обед и… рванул через Буг к немцам.
В конце 80-х сотрудникам КГБ удалось найти в Мариуполе ту самую командирскую жену, которая стала причиной бегства Шумкина из страны в далеком 1939 году. Старушка сначала испугалась неожиданных гостей и, не зная предмета будущей беседы, настояла, чтобы разговор состоялся в присутствии дочери, которой и самой было уже под 60 лет. А увидев фотографию Николая Шумкина, бабулька покраснела, стушевалась и так ничего и не рассказала.
Перейдя границу, перебежчик первым делом… «вступил в связь с местной женщиной»
В уголовном деле Шумкина имеются свидетельства людей, видевших, как перебежчика затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. Затем его переодели в форму немецкого солдата и этапировали в глубь оккупированной Польши. Бывший начальник штаба второй пограничной комендатуры 98 погранотряда Игорь Химич по данным агента по кличке «Стрелец», работавшего на польской территории, писал в своем рапорте, что объект был направлен в какое-то спецзаведение в городе Хелм. Именно в этом городе находилась разведшкола, где проходили подготовку агенты, завербованные Абвером и гестапо.
Правда, перед тем как его забрали немцы, Шумкин, перейдя границу, успел переспать с женщиной, которая жила у местного старосты. Об этом тоже сообщил агент «Стрелец».
Кстати, дело большого любителя женщин заинтересовало всесильного Берию, который и сам был весьма охоч до прекрасного пола. Возможно, Лаврентий Павлович по-мужски его и понимал, и даже сочувствовал родственной душе, но, тем не менее, военный трибунал заочно вынес находящемуся у немцев Шумкину суровый приговор: «В случае его обнаружения подвергнуть высшей мере наказания -- расстрелу с конфискацией всего принадлежащего ему имущества».
Когда в восьмидесятые годы велись поиски данных на Шумкина, сам он об этом не подозревал. Запросы КГБ в спецслужбы ГДР и Польши результатов не дали. Но зато в Луганской области нашли бойцов погранотряда, в котором служил Шумкин и организовали своего рода очную ставку Шумкина с его однополчанами. Для этого кагэбисты разыграли целый спектакль -- Шумкина под предлогом вручения юбилейной медали пригласили в военкомат. Там его ожидали приглашенные под видом представителей ветеранских обществ бывшие сослуживцы. Причем свет был установлен так, что приглашенные хорошо могли видеть Шумкина, а он разглядеть их не мог. Старые пограничники подтвердили, что это он. Теперь уже сомнений не оставалось.
На Николая Шумкина завели «свежее» уголовное дело под условным названием «Катран». Он теперь подозревался в «совершении особо опасного государственного преступления». Когда все необходимые материалы были собраны, представители спецслужбы начали «разговор» уже с самим «Катраном».
-- Но тут произошло то, чего уже точно никто не ожидал. Следователь задавал вопросы подозреваемому, а его ответы сразу же выстукивал на пишущей машинке, -- вспоминает сотрудник УСБУ в Луганской области Владимир Погорелов, который в 80-е годы непосредственно занимался делом «Катрана». -- Беседа продолжалось более двух часов. Поначалу старик сильно психовал, грозился даже в окно выброситься. А потом как закричит: «Перестаньте стучать! Еще в гестапо она, проклятая, мне на нервы действовала!»
После этой вспышки раздражения Шумкин начал «колоться». Да, мол, действительно сбежал из СССР и в Хелме был завербован немцами. Несколько дней его жестоко избивали, требуя, чтобы признался в том, что является советским шпионом. Затем на год отправили в разведшколу.
Выходные «подсадная утка» проводил в германских борделях
В начале войны Шумкина перебросили в Германию и использовали в качестве «подсадной утки» в тюрьмах и концлагерях для участников германского Сопротивления. Он играл роль советского военнопленного, не знающего немецкого языка, которым к тому времени владел в совершенстве. За эту работу получал весьма солидное жалование. Выходные большой любитель женского общества проводил в борделях. Спустя много лет Шумкин поражал следователей рассказами о том, в каком городе, на какой улице и за сколько в те годы можно было «снять» себе даму.
-- Кстати, там же, в Германии, он познакомился со своей будущей женой, -- рассказывает сотрудник УСБУ в Луганской области Юлия Еременко. -- Уроженка Полтавской области, она была угнана немцами в Германию, правда, довольно неплохо там устроилась, как для остарбайтера, -- официанткой в одном из офицерских ресторанчиков. По данным КГБ, в это же время она работала уборщицей в тюрьме, где содержались советские военнопленные, и занималась тем же, чем и Шумкин в концлагерях. По некоторым данным, эта женщина даже убирала камеру, где сидел сын Сталина Яков. Не исключено, что когда впоследствии эту пару перевербовали и отправили в Союз англичане, именно супруга Шумкина была главной в их шпионском дуэте. Кстати, идея обратиться в военкомат за льготами принадлежала ей.
За свои грехи шпион так и не ответил
В конце войны новые хозяева -- англичане -- переслали Шумкиных в Советский Союз, и, пройдя фильтрацию, Николай был призван в так называемую трофейную дивизию, где в июне 1945 года повторно принял присягу на верность стране Советов. В 1946 году демобилизовался и по заданию англичан обосновался на Урале, в поселке Скангул-34 Свердловской области, недалеко от режимного объекта министерства обороны, где создавалось ядерное оружие. Однако пробраться в святая святых ему так и не удалось. Работал он на железнодорожной станции парикмахером и собирал информацию о грузах, следующих по Транссибирской магистрали. Как этой парочке удалось попасть в закрытый город -- до сих пор остается тайной.
Супруги жили на Урале до 1951 года, но на связь с ними никто из заграничных друзей так и не вышел. У Шумкиных к тому времени уже был годовалый сын, и жена носила под сердцем второго ребенка. Когда же до них дошли слухи о том, что в одном из соседних городов задержали английского гражданина и обвинили его в шпионаже, Шумкин решил затеряться в густонаселенном индустриальном Донбассе. Вот так он и оказался в Луганской области.
Дело Шумкина закончилось в конце концов ничем -- документальных подтверждений того, что он работал на немцев и англичан, кагебисты так и не нашли. Они располагали только признаниями подозреваемого да косвенными уликами. Но этого было недостаточно, чтобы предъявить человеку столь серьезное обвинение -- совершение особо опасного государственного преступления. Довоенный расстрельный приговор утратил свою юридическую силу за сроком давности. Обвинения в шпионаже против СССР тоже не имели под собой каких-либо оснований -- на режимных объектах Урала, в период, когда там жил Шумкин, не было зафиксировано никакой утечки информации. Так что за свои грехи Николай Иванович так и не ответил…
386Читайте нас у Facebook
