«Когда мы привезли в больницу 88–летнюю маму, поломавшую шейку бедра, оказалось, что у нее поражен сердечный клапан. Хирургам пришлось одновременно и сердце оперировать, и сустав менять»
— В тот вечер мы все собрались у меня дома за ужином — мама, брат, сестра, наши дети и внуки, — говорит дочь Евы Ивановны Людмила. — Мама, входя в комнату, вдруг пошатнулась…
— У меня в глазах просто потемнело — вот я и упала, — рассказывает Ева Ивановна.
— Никто не успел ее подхватить, — добавляет правнучка Евы Ивановны Татьяна. — Когда мы попытались поднять бабушку, она закричала от боли, но видимых травм у нее не было. Поняв, что сами ничем помочь не можем, вызвали скорую. Бабушку отвезли в больницу, сделали рентген, который показал перелом шейки бедра. Когда прозвучал диагноз, мы поняли — нужно делать операцию по замене сустава. Но во время обследования выяснилось, что из-за плохого клапана и суженных сосудов у бабушки практически не работает сердце, поэтому нельзя проводить вмешательство на бедре.
Сейчас Ева Ивановна находится в столичном Центре сердца. Еще несколько недель ей нужно провести под контролем специалистов. Но самое опасное уже позади.
— После тщательного обследования мы определили: сердце у этой пациентки настолько слабое, что оно не выдержало бы наркоза, — говорит директор столичного Центра сердца доктор медицинских наук Борис Тодуров. — Важно было сначала сделать кардиохирургическое вмешательство. Главный ортопед-травматолог Киева Александр Косяков согласился с нашим мнением и сказал, что готов приступить к своей части работы сразу после нас, то есть провести лечение Евы Ивановны в один этап. Операция в общей сложности заняла семь часов. Принимая решение о длительном и сложном вмешательстве, мы рисковали. Но другого выхода просто не было. Сначала мы заменили пациентке сердечный клапан, сделали шунтирование, затем наши коллеги-ортопеды поставили искусственный тазобедренный сустав. То есть фактически выполнили три операции под одним наркозом. Когда Ева Ивановна начала подниматься и делать первые шаги, вздохнули с облегчением. И вдруг новость — бабушка сломала второе бедро! Чтобы не транспортировать такую возрастную пациентку в специализированную клинику, снова пригласили Александра Косякова в наш центр. Коллега поставил второй протез. Признаться, с таким случаем сталкиваемся впервые. Так что называем Еву Ивановну уникальной пациенткой.
«С врачами мне повезло — и жизнь мне спасли, и на ноги в прямом смысле слова поставили»
— Борис Михайлович, наша бабушка устала уже лечиться, вот не хочет лекарство выпить, — такими словами встретила доктора дочь необычной пациентки.
- Ева Ивановна, а со мной выпьете? — неожиданно предложил врач. Ему налили в стаканчик минеральной воды. — За здоровье! — подняли «бокалы» кардиохирург и его пациентка.
— За здоровье всех! — растроганно произнесла бабушка и выпила лекарство. — Как же мне с врачами повезло! Они мне жизнь спасли и на ноги в буквальном смысле слова поставили.
… После падения Ева Ивановна неделю находилась в реанимации.
— Мы практически не оставляли бабушку одну — возле нее постоянно был кто-то из родных, — говорит Татьяна. — Ей вводили обезболивающие препараты, поэтому она находилась в состоянии полудремы. Все эти дни проводились консультации с самыми разными специалистами, которые решали, как можно помочь нашей бабуле.
— Хирургическое вмешательство провели второго августа, — продолжает Людмила. — Из операционной сначала вышел Борис Михайлович и подробно рассказал о том, что делал. Вскоре к нам пришел и Александр Косяков. Он объяснил, что поставил искусственный тазобедренный сустав и через два дня мама может начинать ходить.
— Бабуля у нас такая самостоятельная! — говорит Татьяна. — Как только после операции она начала вставать, тут же сказала врачам: «Выписывайте меня домой». Но, конечно же, слишком рано было покидать больницу. А через несколько дней бабушка упала в своей же палате и поломала вторую шейку бедра. Когда нам об этом сообщили, сначала даже не поверили.
— Это произошло рано утром, когда мама на несколько минут осталась в палате одна, — говорит Людмила. — Ей понадобилось подойти к умывальнику… Второе бедро нужно было срочно оперировать. Признаюсь, мы боялись, что врачи откажутся это делать. Ведь после сложнейшей операции прошло совсем мало времени. Мы переживали, сможет ли мама перенести еще один наркоз. Но приехавший на консультацию Александр Косяков сказал, что этот сустав он поменяет под местным обезболиванием.
«Рано мне еще помирать!»
— Во время второй операции я все слышала, со мной разговаривали врачи, — рассказывает Ева Ивановна. — Были такие ощущения, словно в мою ногу гвоздики забивают. А хирург шутил, показывал мне металлический сустав, который поставил в бедро.
- Сейчас не позволяем маме так активно подниматься, как после первой операции, и стараемся вовсе не оставлять ее одну, — говорит Людмила. — Хватит сюрпризов. Теперь нужно восстанавливаться, учиться ходить, чтобы к февралю, когда маме исполнится 89 лет, она снова все делала самостоятельно.
— Удивительно, но, когда бабушка попала в больницу, так получилось, что, несмотря на лето и каникулы, практически вся семья находилась в Киеве, — добавляет Татьяна. — В Украину из Америки вернулся мой дядя со своими детьми. Из Туниса приехала тетя Анна со своими девочками. Так что бабушке скучать не позволяли.
— У нас в семье постоянно происходят какие-то события, узнав о которых мама приговаривает: «Рано мне помирать!» — продолжает Людмила. — Не так давно женился внук Дима, теперь вот мама ждет встречи с еще одной правнучкой. Да и у внучки Анечки будет еще один малыш.
Когда я попросила сосчитать, сколько же всего детей, внуков и правнуков у Евы Ивановны, семья на секунду задумалась. А затем все вместе начали загибать пальцы.
— Трое детей — две дочки и сын, — говорит Людмила. — Шесть внуков, а правнуков пока восемь.
— Признаюсь, мы могли отказаться от проведения операции на сердце этой 88-летней пациентки, — говорит Борис Тодуров. — Слишком велик был риск того, что Ева Ивановна останется на операционном столе. Но меня убедил разговор с этой женщиной: несмотря на возраст, в душе Ева Ивановна совершенно не старый человек, который хочет не просто жить, а качественно жить, то есть не быть обузой детям и внукам, обслуживать саму себя. Хотя я вижу, что уход за Евой Ивановной совсем не в тягость ее семье.
— Почему о проблеме с сердцем стало ясно только после того, как Ева Ивановна попала в больницу?
— Оно не давало о себе знать. Но один клапан работал с трудом. А сосуд, по которому кровь идет к сердцу, практически полностью был забит атеросклеротическими бляшками. Нужно было пускать кровоток в обход. Для этого мы создали шунт, взяв кусочек вены с ноги Евы Ивановны. Прямо в ходе нашей, кардиохирургической, операции, было видно, как сердцу стало легче работать.
«Еще два года назад людям старше 80 лет операции на сердце не делали»
Оказывается, несколько лет назад кардиохирурги не брали на операцию пациентов старше 80 лет, так как настолько пожилые люди плохо переносят вмешательства в силу своего возраста.
— Мы отказались от возрастного ценза, — говорит Борис Тодуров. — Самым пожилым нашим пациентом, которому мы прооперировали сердце, стал 92-летний дедушка. У людей старше 70 лет много факторов риска, которые могут дать о себе знать во время или сразу после операции: нарушения в работе желудочно-кишечного тракта, печени, почек. Если в ходе вмешательства анестезиолог не сумеет поддерживать давление на стабильном уровне, у пациента может случиться инсульт. Понимаете, в возрасте после 80-ти естественная летальность настолько высока, что любое хирургическое вмешательство только ускоряет этот процесс. Поэтому, перед тем как назначить день операции, нужно очень тщательно все взвесить. И если врач уверен, что его работа улучшит качество жизни пациента, то, конечно же, решение принимается в пользу операции.
— Как много пациентов почтенного возраста вы прооперировали?
— Не очень много. В этом году их было около десяти.
Не первый раз в кардиохирургической операционной работали ортопеды-травматологи.
- В центре сердца мы провели уже более двадцати операций по замене тазобедренного сустава, — говорит главный ортопед-травматолог главного управления здравоохранения и медицинского обеспечения госадминистрации Киева, руководитель городского центра эндопротезирования, который находится в городской клинической больнице № 12, Александр Косяков. — Мы выезжали к пациентам, у которых есть тяжелая кардиологическая патология. Как правило, накануне нашего вмешательства таким людям в сосуды устанавливали так называемые «зонтики», улавливающие тромбы (кава-фильтры). Ведь не секрет, что с возрастом у людей образуются кровяные сгустки, в ходе ортопедического вмешательства они могут оторваться и с током крови полететь в легкие или сердце. Тогда пациент погибает. Кава-фильтры это предотвращают. Их ставят под местным обезболиванием с помощью катетеров, то есть грудная клетка человека не открывается. Но после такой манипуляции во время ортопедической операции необходим контроль кардиологов. Так как чаще всего наши пациенты старше 60-70 лет, устанавливать искусственный сустав следует максимально быстро. В 1980-х годах, когда мы только начинали осваивать методику эндопротезирования, вмешательство длилось три-четыре часа и сопровождалось огромными кровопотерями. Но благодаря опыту, соответствующему оснащению и развитию методик сейчас операция по замене сустава занимает полчаса-час.
Ни Александру Косякову, ни Борису Тодурову до сих пор не приходилось оперировать одного и того же пациента одновременно.
— За более чем двадцатилетнюю практику я провел около двух тысяч операций по замене сустава, — говорит Александр Косяков. — Но впервые я приступил к эндопротезированию сразу после кардиохирургического вмешательства. Правда, у нас еще не было и столь сложной пациентки. К счастью, Ева Ивановна идет на поправку.
5440Читайте нас у Facebook
