Родные 38-летней заробитчанки с Луганщины, пытавшейся в Москве продать свою новорожденную внебрачную дочь, забрали малышку в семью и сейчас добиваются освобождения женщины из-под стражи
О
А вот о том, что женщина, подавшись на заработки из-за кредитных долгов, оставила дома семью — мужа и двух дочерей, упоминали вскользь и нехотя. Следствие сначала не хотело верить в то, что на такой шаг мать толкнула безысходность...
«День и ночь я думал о том, как сообщить жене, что не осуждаю»
«К продаже Светлана готовилась еще до родов. Собственно, и рожала, только чтобы продать ребенка, — так через день после задержания Светланы заявил в интервью российским телеканалам Василий Евдокимов, руководитель следственного отдела Следственного комитета при прокуратуре РФ по Кузьминскому району Москвы. — Она уверяет, что ее старшие дети дома голодают. Дети у нее действительно есть, двое. Что же касается голода и долгов — не уверены. Сейчас мы разбираемся во всех обстоятельствах, чтобы понять, хотела она эту сумму пропить или прогулять либо же действительно продавала новорожденную, чтобы спасти своих старших детей».
К сожалению, сегодня сообщения о том, что мать продает своего ребенка, уже не редкость. Торгуют детьми в основном женщины, злоупотребляющие алкоголем, или наркоманки. В подобных случаях и по российским, и по украинским законам финал примерно одинаков: тюремное заключение для матери и детдом для младенца. Но история у Светланы совсем другая. Наверное, поэтому она получила довольно необычное и, можно сказать, счастливое продолжение.
О том, что произошло в России со Светланой, ее муж Владимир и дочери Снежана и Яна узнали из теленовостей.
— 19 августа мы смотрели новости по одному из российских телеканалов, — вспоминает Владимир Образков. — Показали один сюжет, другой, и тут диктор говорит, что позавчера задержана нелегалка из Украины, которая продавала своего семидневного малыша. И показывают нашу Свету. Я сперва не поверил, что это моя жена, но тут дочки расплакались и закричали: «Мама, мамочка!»
В первое мгновение семья испытала шок. О том, что уехавшая около года назад в Москву на заработки Светлана беременна, никто из родных не знал.
— Когда мы все немного пришли в себя, девчонки мне заявили: «Наша сестра расти в детдоме не будет!» — продолжает Владимир.
Отец с дочерьми решили, что нужно забирать ребенка из Дома малютки, а маму вызволять из-под стражи.
— Света говорила следователям, что одним из мотивов, побудивших ее продавать ребенка, была боязнь, что, когда мы узнаем про дитя, откажемся от нее, — говорит Владимир. — До первой поездки в Москву я день и ночь думал о том, как сообщить ей, что не осуждаю ее и не отказываюсь ни от нее, ни от малышки.
«Это наша сестричка, и мы ее никому не отдадим», — сказали тогда отцу Снежана и Яна. Они очень переживали, как там обращаются с новорожденной сестрой. Еще девочек волновало, как малышку называют — по номеру, что ли? Сестры сразу придумали девочке имя — Софийка.
Да и у самого Владимира не возникало никаких сомнений относительно дальнейшей судьбы малышки. Он считает, что если ребенок рожден его женой в браке с ним, то это его ребенок.
Несмотря на то что российские власти собирались лишать Светлану Образкову родительских прав на новорожденную дочь, ее семья уже на следующий день после телесюжета с шокирующей новостью начала оформлять документы, чтобы привезти девочку домой.
Первый раз Владимир поехал в Москву 30 августа. Там мужчину сразу вызвали к следователю, где он случайно встретился с супругой.
— Я сидел в кабинете у следователя, — рассказывает Образков. — Нужно было написать какие-то объяснения, привезти Светины документы. И вот открывается дверь и в комнату заводят жену. Она меня как увидела, так сразу в обморок упала. Мы перепугались со следователем — подумали, что у нее сердечный приступ.
Как только женщина пришла в себя, муж сразу сказал ей о намерении семьи забрать ребенка домой. «Ой, правда?» — закричала Светлана.
— Жена сначала не могла поверить, что мы ее не осуждаем, — вспоминает Владимир. — А уж когда сказал о ребенке, так она и вовсе разревелась от радости.
По словам мужа, Светлана постоянно плакала, была в депрессии.
— Ну как бы вы себя чувствовали на ее месте? — спрашивает он. — Дома две дочки остались, огромные долги из-за кредитов. В Москву поехала работать, а денег не платили. Регистрации нет, постоянного жилья нет — мыкалась по углам. Вот, видимо, кто-то и воспользовался безвыходным положением слабой женщины. Еще не факт, что там все было по доброй воле...
«К счастью, биологический отец не объявился, и московский суд присудил Софийку мне»
Второй визит в Москву состоялся почти два месяца спустя — в конце октября. За это время муж собрал все бумаги, необходимые для того, чтобы забрать ребенка из Дома малютки в семью. Скольких усилий и нервов это стоило Владимиру!
— Наверное, мне помогал Бог, если я со всем этим справился, — говорит мужчина. — С помощью нашего сельского головы Сергея Александровича Панченко и районной службы по делам детей удалось собрать все необходимые документы.
26 октября Владимир приехал в Москву. Там его встретили представители Кузьминской райадминистрации. Владимиру выдали документы — постановление суда о признании его отцом, свидетельство о рождении девочки и разрешение на то, чтобы забрать малышку из Дома малютки.
— Кипа бумаг была просто огромная, — вспоминает отец. — Ведь свидетельство о рождении ребенка российское. Вот к нему и были справки из консульства о том, что ребенок, хоть и рожден в России, но является гражданином Украины.
Ребенка Владимир мог и не получить. Ему помогло то, что в российском и в украинском законодательстве трактовка того, кого формально считать отцом ребенка, разная.
— Кстати, в очереди на ребенка я был вторым, — говорит Владимир. — По российским законам первоочередное право забрать ребенка имел ее биологический отец. Но он, к счастью, не объявился. Вот московский суд и присудил Софийку мне. Слава Богу, что по украинским законам ребенок, рожденный в браке, считается ребенком мужа. Россияне же взяли на вооружение американскую схему в этом вопросе.
Именно в этот день, 26 октября, у Светланы был день рождения.
— Я приехал к ней в СИЗО, — вспоминает Владимир. — Наше свидание проходило, как в кино. Сидим на табуретках, а между нами стекло, и с каждой стороны телефон, по которому можно говорить. Снимаю трубку и говорю: «С прошедшим тебя днем рождения, у меня есть для тебя подарок», — и достаю свидетельство о рождении. Она прочитала, что в нем написано: «Образкова София Владимировна. Отец — Образков Владимир, мать — Образкова Светлана». Жена заулыбалась. И тут я ей сообщаю: «Завтра забираю Софийку из Дома малютки и везу домой».
Светлана расплакалась, а муж утешал ее тем, что вчетвером — он и теперь уже три дочери — будут ждать возвращения мамы.
«Оформляю отпуск по уходу за ребенком», — говорит папа
— Что меня поразило, когда забирал Софийку, так это обыденность и серость, — вспоминает он. — Я почему-то представлял, что это будет как-то более празднично. Помню, как забирал старших дочек из роддома. Большой белый конверт, атласная лента, завязанная большим бантом. А тут что? Отдали мне малышку, а байковое одеяльце сверху перевязали обычным бинтом...
Как только сошли с поезда, нас сразу отправили в больницу. Там дочку обследовали, сказали, что ребенок здоров, дорогу перенес легко. Даже взвесили. Родилась-то дочка маловатой — всего 2 850, а как обследовали — была уже 5 200. Огромное спасибо медсестре из Белокуракинского роддома Алле Кравцовой. Она со мной ездила в Москву, заботилась о малышке в дороге и сейчас регулярно нас навещает и консультирует.
Когда маленькая София попала домой, к Образковым потянулись родственники и друзья. Все дарили подарки и поддерживали отца.
— Приехали мои сестры, бабушки. Короче, все родственники, — рассказывает Владимир. — Навезли памперсов, одежек, салфеток и прочих прибамбасов косметических, в которых я еще не до конца разобрался. Тетя Люба (сестра Светланы. — Авт. ) привезла нам коляску...
Хотя родственники помогают Образковым, семье приходится очень тяжело. Владимир вынужден был оставить работу, поскольку нужно ухаживать за Софией. Составил расписание дня — график кормлений, купания, прогулок. Раньше детьми занималась в основном мама, а теперь все легло на плечи папы. Бабушкам в силу преклонного возраста уже не под силу управиться с младенцем. А старшие дочки заняты учебой. Снежана учится в техникуме и дома бывает только на выходные. Яна — девятиклассница и домой из школы приходит около четырех часов дня.
— Сейчас оформляю отпуск по уходу за ребенком, — говорит папа. — Пока держимся на плаву за счет тех небольших сбережений, которые у меня были. Плюс бабушки понемногу подкидывают внучкам с пенсии. Но какая там у них пенсия, сами знаете...
Семья надеется на то, что удастся оформить пособие, которое положено при рождении ребенка.
В службе по делам детей уже начали оформлять документы и обещают, что скоро Образковы получат первую часть денег.
«Света хотела, чтобы малышка попала к хорошим людям... »
Именно финансовые проблемы толкнули Светлану сначала на то, чтобы отправиться в Москву, а потом и на продажу собственной дочери за миллион рублей (примерно 250 тысяч гривен). Женщина работала приемщицей на молокопункте Купянского молокозавода. Ездила с водителем на молоковозе по селам района и принимала у людей молоко, потом насчитывала им деньги в зависимости от качества и количества сданной продукции. А в начале кризиса завод перестал расплачиваться с селянами.
— Для многих семей в селах района сдача молока — единственный источник существования, — поясняет Владимир. — Платил завод до кризиса регулярно, каждые десять дней. А тут раз задержали, второй, третий... Люди и ругались, и обзывали жену обманщицей, и проклинали. Они ведь считали, что если Света молоко принимает, значит, она и платить должна. Им же не объяснишь, что выплаты задерживает завод. И все требуют: тому — на операцию для дедушки, тому — на учебу детям.
Вот тогда, чтобы свести концы с концами и заодно расплатиться с людьми, женщина решилась на отчаянный поступок и взяла первый кредит — сумму, казалось бы, небольшую, около четырех тысяч гривен. Она надеялась, что вскоре завод возобновит выплаты, но деньги от предприятия все не приходили, проценты по кредиту росли. Потом взяла второй кредит, чтобы погасить первый, затем — третий и так далее.
Семья, как могла, платила банкам. Но проценты росли быстро. Последний кредит, который женщина брала в начале 2009 года в надежде рассчитаться со всеми предыдущими долгами, был на 16 тысяч гривен. Но его на все не хватило.
— Вроде бы платили мы регулярно, выплачивали суммы почти полностью, но проценты все набегали и набегали, — сетует Владимир. — Вот Света и согласилась, когда ей предложили работу в России. Но и там ничего не получилось — заплатили совсем не столько, сколько обещали. За месяц она получила всего четыре тысячи рублей (около тысячи гривен). Как только Света уехала, нам начали из судов слать исполнительные листы на взыскание задолженностей. Но самое страшное, что стали приходить письма от коллекторов в черных конвертах. И если в судебном листе речь шла о пяти тысячах гривен, то коллекторы по этому же самому кредиту требовали более 20 тысяч гривен. Мне бы помощь юриста, который растолковал, кому сколько мы должны на самом деле. По бумагам получается, что около 100 тысяч гривен, а как оно на самом деле, не знаю...
Действительно, правовая помощь семье была бы очень кстати. Но обратиться в юридическую консультацию — дорого. Да и нет таких в Шовкуновке. Ехать в Луганск накладно, к тому же Софийку не на кого оставить. Вот и получается замкнутый круг — проценты растут, а отдавать их нечем.
— Света не столько хотела заработать, сколько боялась осуждения, — говорит Владимир. — Боялась, что я и девочки от нее откажемся. Не хотела, чтобы в селе говорили: нагуляла, мол. А ребенка собиралась отдать хорошим людям. Как еще можно проверить, способны ли будущие родители обеспечить малыша, если не попросить за него крупную сумму денег?
Светлана попросила за новорожденную дочь миллион рублей. Найти покупателей ей помогла подруга Наталья, заробитчанка из Крыма. Договорились с одной бездетной парой, сторговались за
800 тысяч рублей. Но, по сообщениям российских СМИ, покупатель буквально за несколько часов до сделки пришел в милицию и написал явку с повинной. Владимир же считает, что от имени бездетной пары переговоры с его женой вели оперативники. Светлану с семидневным младенцем на руках задержали у дверей одного из московских «Макдональдсов».
«Надеемся, что Украина предоставит жене адвоката»
Если сначала мнение о женщине, решившейся на продажу собственного ребенка, у российского следствия было резко негативным, то сейчас, когда открылись все обстоятельства, оно поменялось. Владимир с родственниками написал десятки писем и в прокуратуру РФ, и в МИД Украины и России, и в Администрацию Президента.
По российским законам Светлане грозит от трех до десяти лет лишения свободы. Но семья надеется, что, учитывая смягчающие обстоятельства, тюремного заключения удастся избежать.
— Я говорил и с адвокатом, и со следователем, — замечает Владимир. — Мне сказали, что, поскольку условного наказания эта статья не предусматривает, Света получит минимум — три года. А через полтора года освободится условно-досрочно. Но мы надеемся, что украинская сторона предоставит ей нашего адвоката и тюремного заключения вообще не будет.
Владимира Образкова в его стремлении освободить жену Светлану поддерживают все родственники и односельчане. Никто не сказал мужчине, что он не прав и зря забрал чужого ребенка в семью. Женщину местные жители не осуждают, а искренне жалеют. Они даже написали открытое письмо в следственный комитет при прокуратуре РФ и собрали более пятисот подписей в поддержку землячки:
«Мы, земляки, коллеги по работе, друзья и товарищи, подписываемся под этим обращением с просьбой проявить милость и снисхождение к гражданке Украины Образковой Светлане Викторовне, обвиняемой по уголовному делу Ь 340498, возбужденному 17 августа 2010 года. При вынесении решения просим вас учесть, что Образкова Светлана Викторовна никогда не совершала преступлений и никогда не была судима, имеет на иждивении двоих детей. За время трудовой деятельности зарекомендовала себя как прилежный работник, к своей работе относилась ответственно, выполняла ее добросовестно и в срок. Участвовала в общественной жизни, пользовалась уважением у коллег, в общении с людьми доброжелательна и отзывчива, трудовой распорядок не нарушала. В семейной жизни проявила себя как хорошая, заботливая жена и любящая мать, прививая детям такие качества, как трудолюбие, доброта, любовь к ближним, сочувствие к нуждающимся людям. Дети учатся прилежно, старшая дочь — в Аграрном лицее, младшая — в девятом классе. Со стороны учителей к девочкам претензий нет ни в поведении, ни в успеваемости, все это благодаря тем основам воспитания, которые заложила в них мать.
Мы искренне просим вас проявить снисхождение к Образковой Светлане Викторовне»...
Владимир Образков и его старшие дочери Снежана и Яна надеются, что Фемида будет снисходительна к их оступившейся жене и маме и после суда, который должен состояться в середине декабря, она вернется домой. Хочется верить, что произойдет еще одно маленькое чудо для большой семьи. И Софийка, которую на днях окрестили, скоро будет узнавать не только папу Вову и сестричек, но и маму.
2193Читайте нас у Facebook
