«Не выдерживая пыток, я кричал, что совершил все убийства на свете — и Листьева, и Гонгадзе»
Первый раз «ФАКТЫ» написали об этой истории еще в 2007 году. В статье под названием «Я кричал так, что в комнате осыпалась штукатурка. Тогда милиционеры зажимали мне рот подушкой» подробно рассказывалось о том, как сотрудники Юго-Западного райотдела города Хмельницкого пытались навесить на 25-летнего Ивана Нечипорука и его друга убийство местной предпринимательницы. В результате избитые до полусмерти парни таки подписали явки с повинной. В суде обвинение рассыпалось как карточный домик. Оказалось, у правоохранителей нет ни одного объективного доказательства их вины. Молодых людей оправдали. Но через полтора года они… опять попали за решетку.
«В одном из карманов у меня нашли… марихуану. Этот пакетик я видел впервые»
Новость об убийстве предпринимательницы Нины Егоровой (имена и фамилии семьи потерпевшей изменены), владеющей пошивочным цехом и торговой точкой на местном рынке, облетела весь Хмельницкий. Версии строились разные: бизнес-разборки, месть конкурентов и просто разбой с целью ограбления. Поговаривали также, что к смерти женщины может быть причастен ее сын Геннадий — единственный свидетель произошедшего, который в момент убийства находился рядом с матерью.
Сам Гена рассказывал в милиции, что в день убийства, когда он рано утром вышел из квартиры, на него напали двое неизвестных в масках. Выбежавшая на шум мать стала его защищать. Тогда преступники несколько раз выстрелили в нее и скрылись. Разумеется, шум в коридоре услышали соседи. Но они видели нападавших лишь со спины — по их словам, это были «молодые люди, скорее всего, студенты, худые, ростом 170−175 сантиметров». Вскоре в местных газетах сотрудники милиции разместили приметы подозреваемых.
— Позже из материалов дела стало известно, что Гена несколько раз указывал на разных подозреваемых, — рассказывает Иван Нечипорук. Несмотря на то что сейчас Иван находится в тюрьме в городе Коломыя Ивано-Франковской области, нам удалось пообщаться с ним. — Сначала утверждал, что в мать стрелял его сосед, потом говорил, что, судя по приметам, одним из нападавших был его бывший друг. А затем в число подозреваемых попал я. Я плохо знал Гену. Мы с ним пересекались только на работе у моей жены (Наташа работала у Нины Егоровой модельером). Через несколько недель после убийства я встретил на улице своего знакомого Сашу Моцного. Он предложил меня подвезти, и мы завели речь об убийстве. А когда, идя к машине, переходили через пешеходный переход, перед нами остановился черный «Мицубиси» Гены. Я посмотрел на него, наши взгляды встретились.
Как потом объяснял в суде Гена, он в тот же день приехал в райотдел милиции со словами: «Я только что видел убийц!» И вскоре нас с Сашей задержали.
Забирая Ивана в райотдел, сотрудники милиции заверили, что это ненадолго — дескать, его автомобиль якобы был замечен в какой-то квартирной краже. В Юго-Западном отделе у парня сняли отпечатки пальцев, затем попросили раздеться догола и начали проводить обыск.
— В одном из карманов у меня нашли… марихуану, — вспоминает Иван. — Пакетик, который мне показывали, я видел впервые. Пытался что-то возразить, но меня посадили в камеру. Просидел там до полуночи. Затем меня отвели в какой-то кабинет. Милиционеры, которые зашли следом, с ходу спросили: «Ну так кто стрелял? И где пистолет?» «Вы о чем?» — не понял я. «Мы знаем, что ты убил Егорову. Ты и Моцный. «Вы в своем уме? — не поверил я. — При чем здесь я?» «Отпираться бесполезно, мы все знаем», — заявили милиционеры. «Ладно, хватит его облизывать, — буркнул сотрудник уголовного розыска Саша по кличке Рыба (я потом назвал его Саша Кат). — Давайте к делу».
Опера принесли полевой телефон и лом. На меня надели бронежилет и наручники. Я начал сопротивляться и получил несколько ударов по затылку. Затем у меня между ногами просунули лом, закрепили его между столами, и подвесили меня вверх ногами. Сразу бросились в глаза вмятины на столах — очевидно, я был не первым, кому устраивали такую экзекуцию. Сотрудники милиции прикрепили оголенные провода полевого телефона к моим ногам. Я почувствовал, как по телу прошел электрический разряд. Затем еще и еще… Это была невыносимая боль. «Так ты подпишешь явку с повинной?» — время от времени спрашивали милиционеры, выключая адскую машину. Я молчал, и меня били. По спине, по ребрам, по челюсти. В какой-то момент показалось, что у меня во рту уже не осталось зубов. Потом опять подключали телефон. Причем не только к ногам — током били по всему телу. Время от времени я терял сознание — меня обливали холодной водой и продолжали пытки. А после того как меня с размаху бросили об стену и я ударился о нее бронежилетом, мне показалось, что все внутренние органы прилипли к позвоночнику.
Я висел на ломе и не мог даже открыть рот — мне сломали челюсть. Пытки продолжались всю ночь и утро. Потом со мной стали проводить беседу сотрудники областного УБОП. На лице до сих пор остались следы от их ударов.
«Сашу раздели догола и фотографировали в непристойных позах, угрожая, что покажут снимки на зоне»
— На следующий день я уже не мог пошевелиться, и милиционеры начали морально меня прессовать. «Сейчас сюда везут твою жену — ее тоже задержали, — сообщил мне Саша Кат. — Она у нас здесь стоя родит». Наташа была на восьмом месяце беременности. Вскоре увидел, как ее завели в райотдел. Время от времени в кабинет, где я находился, забегал допрашивающий ее милиционер и демонстративно советовался с коллегами: «Как вы думаете, она выдержит все то, что выдержал он?» Когда милиционер вышел, я услышал женский крик… У меня началась истерика. Я кричал, что виноват во всех убийствах на свете — и Листьева, и Гонгадзе. «Листьева вряд ли, — ухмыльнулся оперуполномоченный. — Ты тогда еще маленький был. А вот насчет Гонгадзе — все может быть…» В тот день я подписал первую явку с повинной.
Но им этого оказалось недостаточно. Каждый день ко мне приходили новые люди — то руководство из области, то прокуроры. То, что убийство совершил не я, очевидно, знали только сотрудники Юго-Западного райотдела. Остальных они уверяли, что против нас есть все доказательства, а мы все равно упираемся. Разумеется, это вызывало по отношению к нам агрессию, и нас прессовали все, кто приходил.
— Нас? Вы имеете в виду Моцного?
— Да, с ним происходило то же самое. Заставляя его подписать явку, милиционеры пытали Сашу током. Даже заставляли раздеваться догола и фотографировали в непристойных позах — угрожали, что покажут эти снимки на зоне.
Жену Александра Наталью все-таки не арестовали. Беременную женщину продержали в райотделе до вечера и, ничего от нее не добившись, ударили о стену. Что же касается самого уголовного дела, то объективных доказательств вины Ивана Нечипорука и Александра Моцного правоохранители не нашли. Так, все свидетели, среди которых был сын убитой, утверждали, что преступники были среднего роста — 170−175 сантиметров. Рост Ивана Нечипорука — 195 сантиметров. Кроме соседей, в деле был еще один свидетель — таксист, который за несколько минут до убийства подвозил двоих молодых людей к подъезду Нины Егоровой. Сначала таксист неуверенно опознал Ивана и Александра, но в суде заявил, что это были не они.
— Как мне потом рассказывал этот таксист, сотрудники Юго-Западного райотдела задержали его и тоже подкинули наркотики, — говорит Иван Нечипорук. — После чего пригрозили, что если не опознает нас, сам станет подозреваемым. Кстати, на месте убийства Егоровой обнаружили не принадлежащую ни ей, ни Геннадию кровь. Однако ДНК-экспертизу следователь… не провел. На вопрос судьи, почему никто не назначил ДНК-экспертизу, следователь сначала сказал, что крови хватило только на то, чтобы определить группу, а потом и вовсе заявил, что кровь… исчезла.
«За эти четыре года я потерял здоровье, семью, репутацию»
В результате Хмельницкий горрайсуд вынес оправдательный приговор. С Ивана Нечипорука и Александра Моцного сняли все обвинения. Сын погибшей подал апелляцию. Хмельницкий апелляционный суд удовлетворил его жалобу и направил дело на повторное рассмотрение. Шепетовский суд, куда было передано дело, тоже отправил его на доследование. Следующий суд проходил уже в Тернополе. «ФАКТЫ» внимательно следили за судебным процессом, который длился несколько лет. Каких-либо доказательств в деле так и не появилось. Следователь Лариса Леськив, которая передавала дело в суд, комментировать «ФАКТАМ» ситуацию отказалась. Сын убитой Геннадий тоже общаться с прессой не пожелал. Разве что прислал в редакцию письмо, где написал, что подозревает газету в подготовке… заказной публикации.
— Решение Тернопольского апелляционного суда повергло нас в ужас — 15 лет лишения свободы! — говорит супруга Ивана Нечипорука Наталья. — Еще в первом суде стало понятно, что нет доказательств вины Вани и Саши. Никаких новых обстоятельств в деле не появилось. Решение суда, по сути, основывалось на том, что муж и Моцный признались в убийстве. Дескать, написали явку с повинной — значит, виноваты. С тех пор прошло почти четыре года. Все это время мой Ваня сидит в тюрьме. Свою дочь он первый раз увидел лишь через полтора года после ее рождения. Пожил с ней годик и опять оказался на зоне. Дочка уже ходит в школу и часто спрашивает, где папа. Говорю, что он в командировке. Сколько еще продлится эта командировка, неизвестно. Саша Моцный отбывает наказание в тюрьме во Львовской области.
— В ночь перед приговором один из наших адвокатов был найден у себя дома с простреленной головой, — говорит Иван Нечипорук. — Милиция сказала, что это было самоубийство. А перед одним из заседаний убили милиционера, участвовавшего в допросе таксиста, которого заставляли лжесвидетельствовать против нас. Накануне убийства мы с ним разговаривали и он пообещал, что в суде расскажет правду.
Верховный суд оставил приговор без изменений. Иван Нечипорук и его адвокаты разослали жалобы во всевозможные правоохранительные инстанции, но не получили ни одного ответа. Зато неделю назад Ивану пришло письмо из Страсбурга — из Европейского суда по правам человека. Внимательно изучив материалы дела (к своей жалобе Иван приложил заключение судмедэкспертизы, подтверждающее, что у него на теле остались многочисленные побои и ожоги), комиссия Европейского суда признала, что явку с повинной Иван Нечипорук подписал под пытками. Европейский суд постановил выплатить осужденному и его супруге 35 тысяч евро моральной компенсации и 13 тысяч компенсации судебных расходов.
— Спустя столько лет мы добились хотя бы одного справедливого решения, — рассказала «ФАКТАМ» известный правозащитник Татьяна Яблонская. — У Ивана появился шанс оспорить решение Верховного суда в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Ведь теперь доказано, что явку с повинной он написал под пытками. Мы будем делать все, чтобы решение Европейского суда стало основанием для возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников милиции. Кстати, это не первый случай избиения людей в Юго-Западном райотделе. На днях был осужден еще один человек, которого те же милиционеры подвергали пыткам.
— Интересно, что после того, как Хмельницкий горрайсуд вынес нам оправдательный приговор, практически все милиционеры из Юго-Западного райотдела, в том числе начальник уголовного розыска, либо уволились, либо перевелись в другие райотделы, — говорит Иван Нечипорук. — Начальник райотдела и вовсе пошел работать на пульт «102». Большинство из них уже на пенсии. В райотделе из всей той компании остался работать только начальник уголовного розыска Андрей Зима (имя и фамилия изменены. — Авт.). Он и был инициатором всех пыток — контролировал процесс.
«ФАКТЫ» позвонили в Юго-Западный райотдел милиции. Оказалось, что и Андрей Зима больше там не работает. Теперь он занимает одну из руководящих должностей в Центральном райотделе. Мы несколько дней подряд пытались до него дозвониться, но милиционера так и не позвали к телефону.
— Я доведу дело до конца, — говорит Иван Нечипорук. — Компенсация — это хорошо, но сейчас главное — выйти на свободу. К счастью, независимая европейская комиссия судей разобралась в ситуации. Хотя потерянные годы все равно не вернешь. Говорят, все, что не убивает, делает нас сильнее. Ничего подобного. Оно убивает нас потом. Просто медленно, постепенно. За эти четыре года я потерял здоровье, семью, репутацию. Были моменты, когда я готов был от отчаяния резать себе вены.
2196Читайте нас у Facebook
