«Вокруг кризис, люди теряют деньги, переживают, а мое богатство со мной!»
13 лет назад Тамара Голубятникова шокировала органы местной власти своим решением усыновить отказника, брошенного родителями в роддоме.
— И дело не только в том, что закон не позволяет отдавать сирот под опеку людям столь почтенного возраста, — объясняет «ФАКТАМ» Ольга Ромадина, специалист по делам опеки и усыновления Комсомольского райисполкома Херсона. — Младенец, которого она присмотрела, был не совсем обычным. Славочку вряд ли бы кто усыновил — больных детей стараются не брать. От него и отказались-то родители (вполне благополучная, но не очень состоятельная семья) после того, как врачи сказали папе и маме, что новорожденный нуждается в длительном дорогостоящем лечении. «У нас денег нет», — были ошеломлены такой новостью супруги и, посоветовавшись, написали заявление об оставлении сына.
«Совсем незнакомые люди старались меня поддержать»
Роддом Тропиных в областном центре, где появился на свет мальчик, тоже нищенствовал. Молодому государству, которое только-только вставало на ноги, было не до сирот. «Средств нет не то что на медпрепараты, но даже на молоко и пеленки грудничкам», — оправдывался тогда, в
*В апреле 1999 года «ФАКТЫ» впервые рассказали о Тамаре Голубятниковой, решившей забрать больного мальчика, оставленного родителями в роддоме
— Я как раз была на службе, когда батюшка попросил прихожан не пройти мимо этой беды, — вспоминает Тамара Голубятникова.
И она не прошла мимо. Так началась эта история...
— В роддоме я нашла окошечко, куда можно было заглянуть, — улыбается Тамара Михайловна. — Увидела не детей, а дистрофиков каких-то. Доктор, принявший у меня передачу, даже не скрывал, что их совсем нечем лечить. «А какие лекарства нужны вон тому, что в кувезе?» — поинтересовалась я. Врач возьми и напиши список на листке.
Прихожанка потратила в аптеке свою пенсию, не подозревая даже, во что ввязывается. Потому что, когда бабушка принесла целый пакет лекарств, педиатр тут же... вручил ей новый рецепт. Женщина одалживала, переодалживала, влезала в долги и как угорелая носилась по маршруту роддом — аптека. В какой-то момент даже растерялась. «У меня больше нет денег, — призналась доктору. — Что делать?» «Лечение нельзя прерывать, иначе все пойдет насмарку», — объяснили ей.
— Тамара — успешный инженер, вышла на пенсию, но жила в достатке, — рассказывает Лариса Никоненко, приятельница Голубятниковой. — И вдруг увидеть ее с протянутой рукой, побирающейся? Я не могла поверить своим глазам! Такая раньше модница была. А теперь, смотрю, шляпка лежит на асфальте рядом с разбитыми туфлями: «Подайте Христа ради!» Подошла, разговорились. Она рассказала о двухмесячном ребенке, который умирает в роддоме. Я достала кошелек, вытряхнула в ее шляпку все, что было. «Мало», — сказала Тамара и осталась стоять посреди улицы. Всю дорогу домой я думала: разве всех обогреешь? Разве вылечишь? Глупость Тамарка затеяла...
Сейчас Никоненко так уже не считает. Потому что у «глупости» — озорные смеющиеся глаза, симпатичная мордашка и не руки, а ручищи. «Видите, какие бицепсы?» — задирает рукав футболки Слава.
— Нам в прошлом месяце тринадцать лет исполнилось! — хвастает Тамара Михайловна.
Ее гордость мне понятна. Кажется, совсем недавно фотографировала пенсионерку для газеты с бережно прижатым к груди голубым сверточком, а сейчас — вон какой хлопец вымахал! Тамара Михайловна достает из тумбочки махонькие носочки. Даже не верится, что этот симпатичный подросток еще не так давно их носил.
— Как бежит время! — качает головой бабушка Тамара.
Впрочем, бабушкой пенсионерку никто не называет, для Славы она — мама.
— Он вообще считает, что всю эту историю с усыновлением я выдумала, — улыбается женщина. — Мол, не хватало денег, вот и пришлось сочинять разные глупости, чтобы разжалобить людей. Нам ведь все 13 лет помогают совсем-совсем чужие.
О «чужих» — разговор особый. Славу растят читатели «ФАКТОВ», этот ребенок — крестник газеты. Сразу же после нашей первой публикации в Херсон стали приходить письма, посылки, денежные переводы.
— Совсем незнакомые люди старались меня поддержать, — вспоминает Тамара Михайловна. — «Сегодня занималась своими делами и все время думала о вас. То, что вы так далеко и что вам так трудно, постоянно тревожит мою душу, не дает покоя», — писала Оля из Киева, мама троих детей. С Олечкой мы в итоге подружились, она 13 лет шлет в Херсон скромные переводы, посылки. Если я месяц или два молчу, не пишу — волнуется.
А вот строки из другого письма: «Приставить одно доброе дело к другому так плотно, чтобы между ними не оставалось ни малейшего зазора — вот что для вас есть наслаждение жизнью. Вы не просто удивительная, вы — святая!» Столько писем, сколько они со Славой получили за эти годы, сразу не унесет ни один почтальон. Смотрю обратные адреса: Мелитополь, Николаев, Днепропетровск, Ровно, Харьков, Одесса, Тернополь — везде неравнодушные люди. Все 13 лет Тамара Михайловна рассказывала им, как живет, вкладывала эти рассказы в конверты и знала: если не дотянет до пенсии, помощь непременно найдет в почтовом ящике. Бережно кладу на стол стопку старых писем, как вдруг из нее выскальзывает бланк телеграммы с таким вот забавным текстом: «Зарiзали свиню, половину хочемо вислати вам з хлопчиком — як це краще зробити?» «Да-да, было такое, — припоминает Тамара Михайловна. — К сожалению, нам со Славой свинину нельзя».
«Я всегда молилась не о ноше полегче, а о спине покрепче»
Они живут, правда, очень-очень скромно. Маленькую пенсию Голубятниковой приходится делить в первую очередь на лекарства.
— Мне и ему, — объясняет пенсионерка.
*«Славочка — моя самая большая награда в жизни, — признается Тамара Михайловна. — А похож как, правда?! Ну копия я!»
Когда-то она обивала пороги крупных херсонских фирм, обходила офисы бизнесменов. «В руках — газета „ФАКТЫ“, — вспоминает Тамара Михайловна. — Нате, говорю, читайте, может, тоже захотите помочь». Днем ищет деньги, а вечером бежит в больницу — подержать своего любимчика на руках, с головы до пяток обцеловать. Три года мальчишку не выписывали — переводили из больницы в больницу, и бабушка шла за ним из палаты в палату. Его болезни не позволяли ей расслабиться даже на день.
— Забегу домой на полчасика, искупаюсь, переоденусь и дальше мчусь, — вспоминает пенсионерка то тяжелое время. — Похудела килограммов на 15, седину некогда было закрасить.
Родная дочь Голубятниковой считала, что у мамы «крыша поехала»: не спать и не есть, так мучиться — из-за чего? Вечно зареванная, вечно в поисках копейки. Дался он ей, этот брошенный кем-то мальчишка! Когда же пришел долгожданный день и Славу выписали (а Тамара Михайловна убедила к тому времени чиновников, чтобы отдали ей ребенка), возникло неожиданное препятствие: дочь не захотела пустить сироту в их совместную трехкомнатную квартиру.
— Я и в самом деле чуть умом не тронулась, — говорит пенсионерка.
Но уже не существовало преград, которые могли бы ее остановить. Закончилось громким скандалом и разделом имущества. Наконец они вместе, вдвоем.
— Так верила, что дома на парном молочке и свежей клубничке Слава поправится! — делится своей давнишней мечтой бабушка.
Но этого не случилось — ребенок продолжал хворать. Как ни позвоню им — «мы в больнице». То аллергия, то угроза астмы, то хронический бронхит, то печень увеличена, то желудок не в порядке. И все же Слава растет, с каждым годом становится крепче. Нынешней осенью пойдет уже в восьмой класс.
— Неделю хожу в школу, две недели лечусь, — говорит паренек. — Но я от одноклассников не отстаю. Бывает, выпишусь, приду, а там контрольная работа. Справляюсь.
Тамара Михайловна научилась с этим жить, научилась сына спасать. С каждым годом, правда, ей все труднее даются беспокойные будни — убирать дом, бегать на рынок, читать Славе книги, ездить с ним в больницу, встречать со школы. Но Голубятникова любит повторять: «У Бога только одни руки — твои». За это время и сама мама-бабушка перенесла несколько операций. «Вот посмотрите, — поднимает кофточку. — Я вся изрезанная».
— Но заберите у меня эти трудные заботы, и жизнь сразу кончится, — признается пенсионерка. — Славочка — моя самая большая награда в этой жизни. Последние годы — сплошной кризис, люди теряют деньги, переживают, а мое богатство со мной! Да и похож как, правда?! Ну копия я! Когда еще только оформляла бумаги на усыновление, дочка предостерегала: «Мама, с твоим здоровьем такую обузу на плечи взваливать? Не вынесешь ведь». Но я всегда молилась не о ноше полегче, а о спине покрепче, и Бог как-то дает силы.
Они оба умеют ценить маленькие удовольствия, выпадающие на их долю. Пошли в кино — праздник! Нет денег на поездку к морю — не беда: включили вентилятор, купили мороженое — и вот он, Кипр, дома.
— Славочка, поставь, пожалуйста, Моцарта, послушаем вместе с Людмилой, — предложила хозяйка в мой недавний к ним приезд.
— Мама, Моцарта не слушают с диктофоном в руке, — резонно замечает мальчик.
Наперебой принимаются мне рассказывать, какие диски с музыкальными записями купили, какие книги читают.
— Литература сейчас дорогая, — грустнеет пенсионерка. — Вроде бы такую штуковину недавно изобрели, что на нее из интернета можно скачивать книги.
— Покетбук называется, — подхватывает Слава. — Это моя мечта!
«Ничего, еще два года учебы, и пойду сам зарабатывать»
А еще Слава мечтает о новой школьной форме, о спортивном костюме и кроссовках — любая из этих обновок моментально сделала бы его жизнь сказочной. Но те деньги, которые добрые люди прислали им на
— Все время экономит и экономит, — вздыхает Слава. — Ну, ничего, еще два года учебы, и пойду сам зарабатывать. Где-нибудь поваром, например, устроюсь.
Бабушка моментально начинает протестовать: «Нет-нет, надо получить образование». И уже совсем тихо, почти неслышно: «Бог даст, может, еще немного поживу». Если честно, то я даже не знаю, сколько ей сейчас лет. Уже давно Тамара Михайловна о своем возрасте завуалированно выражается: «Мне под восемьдесят». Когда пенсионерка начала заботиться о Славе, рядом с ней был красивый, лет на десять моложе мужчина. «Мой друг», — представила его мне однажды. А лет через шесть на вопрос, почему друга давно не видно, сердито ответила: «Мы расстались, он мальчика невзлюбил». По-моему, она просто разучилась находить счастье в чем-то другом: Слава — единственный свет в окошке. Что же касается кулинарных дел, то бабушка как-то философски заметила: «Говорят, жизнь слишком коротка, чтобы фаршировать грибы. Вот и неправда. Если это делать для тех, кого любишь, то большего удовольствия и не надо». Она любит хлопотать на кухне, баловать сына, поэтому и для него поварское дело теперь в радость.
— Глупенький он еще у меня, — хмурит брови бабушка. — «Купи мне кеды, — просит. — Чтобы меня в классе уважали». Да разве ж за это уважают? Или присмотрю приличную, как мне кажется, курточку в секонд-хенде, а он не хочет носить. «Вот приду в такой, и сразу насмешки начнутся, подколки».
Жестокое сейчас время, правда? Если говорить про наши капиталы, то все они на питание уходят да на микстуры с порошками. Но обязательно выкраиваю моему солнышку деньги на тренажерный зал, он бегает туда качаться. Холодной водой, опять же, обливается. Все это дает, мне кажется, результаты. Смотрите, как вытянулся, поправился. А еще Славуня обожает брейк. Я на танцевальный кружок полсотни гривен уж как-то нашла бы, но он меня останавливает: «Зачем деньги зря выбрасывать? У меня и без учителя отлично получается». А вообще, он очень шустрый, веселый. Иногда как расшалится! Соседи стучат в дверь, просят успокоить.
Кстати, она до сих пор жалеет, что усыновила тогда только одного отказника:
— А их ведь столько! — качает головой. — Одного возьму на руки, другой просится — всех хотелось обогреть, пожалеть, домой принести. Побоялась, что не подниму двоих. Бог помог бы. Глядишь, и был бы Славочке братик. Прошляпила...
Когда заходит речь о будущем (всякое ведь может случиться, тем более в ее-то годы), в райисполкоме Голубятникову успокаивают: «Не переживайте, найдем для Славы приемную семью». Прослышав о таких перспективах, паренек заявил маме: «Так и знай, я убегу, поэтому умоляю: живи долго!»
— Я буду стараться, — безропотно соглашается пенсионерка.
Вдруг в наш разговор врывается телефонный звонок. Тамара Михайловна снимает трубку, долго с кем-то разговаривает, а потом сообщает:
— Это моя сваха, едет в круиз по Европе. И ты, говорит мне с укором, могла бы жить, как человек, если бы хвост себе 13 лет назад не прицепила. Как люди не могут понять, что ни на какой круиз я не променяю свое непростое счастье? Не поверите: иногда Слава спит, а я сяду рядом — трогаю его пальчики, ножки и... до сих пор не верю, что он мой.
P.S. Если кто-то из наших читателей захочет поддержать эту уникальную семью, сообщаем контактный телефон Тамары Михайловны:
Фото автора
1750Читайте нас у Facebook
