Земельная война на Киевщине: два человека получили химические ожоги жидкостью для уничтожения кротов
Классик украинской литературы Иван Нечуй-Левицкий, автор знаменитой «Кайдашевой семьи» прослезился бы, узнай он, как лихо повторился в независимой Украине сюжет его повести. А начиналось все точно, как в книге: в первой половине минувшего столетия зажиточный крестьянин из села Зеленьки Мироновского района, дед Влас Зленко, разделил землю между четырьмя наследниками. Дети Власа построили свои дома, родили сыновей, те привели в семьи невесток. Из-за одной из невесток и заварилась каша. Ей показалось, что родственники-соседи оттяпали у нее полоску земли, где растет старая груша. И понеслось…
«Они нам всю жизнь мстили, даром что родная кровь»
— Наши беды начались, когда мой двоюродный брат женился, — вздыхает представительница одной из враждующих сторон 71-летняя Варвара Сафронова. — Невестка Татьяна сразу бросилась отвоевывать межи. В то время я жила в Киеве. Как ни приеду в село, мама плачет: то Татьяна ночью переставила разделяющие наши огороды колышки, то межу перекопала. Однажды мать стала ругаться с Татьяной, и та подбила ей глаз. А потом у нас сгорел дом. Все село говорило: соседи постарались. Они ведь нам постоянно мстили, даром что родная кровь. Если наши куры случайно зашли в их двор — все, считай, пропало. Однажды моя мама собрала огурцы с грядки, сложила их в подол, а тут бежит Татьяна: «Ну-ка, ведьма старая, брось! Это растет на моей земле!» — и забрала огурцы.
После смерти мамы я перебралась в село. Бывало, поеду к детям в Киев, возвращаюсь, а Татьяна уже забор переставила. В другой раз она взяла пилу и давай пилить дерево кизила, которое еще моя мама посадила. Хотела Татьяне помешать, но она как даст мне в нос!.. После этого случая боюсь ходить в туалет, он ведь стоит почти на меже. Сначала посылаю мужа: «Посмотри, нет ли Татьяны во дворе?» А потом только иду по нужде.
Чтобы прекратить войну с соседями, мы много раз пытались установить границы нашего участка. Вызывали земельную комиссию, даже из района специалисты приезжали. И что? Землемер все измерит, покажет границы, мы закопаем столбики, а утром смотрю: Татьяна эти колышки вырыла и спрятала. Ну что ты будешь делать?
Две недели назад Сафроновы решили соорудить небольшую пристройку к дому. 
А то ведь внуков много, и, когда на лето съезжаются, в доме спать негде. Поскольку пенсионеры самостоятельно стройку не осилят, они обратились за помощью к давнишней приятельнице Варвары Панфиловны Галине Шемет.
*Галина Шемет: «Перед тем как на меня бросили ведро с кислотой, я успела закрыть собой дочь»
— Сколько живу в селе, все время помогаю старикам, — улыбается 49-летняя Галина. — Раньше работала водителем рейсового автобуса. Бывало, одна бабулька попросит купить ей поросенка в райцентре, другая — довезти до двора мешки с зерном. Я никому не отказывала. А что на стройку позвали, это нормально. К мужской работе привычна. Похвастаюсь: в Советском Союзе я была единственной женщиной-машинистом протекторного агрегата, много лет работала на Белоцерковском шинном заводе.
Так вот, баба Варя попросила меня подсобить ей со стройкой. Я взяла в помощники мужа и племянника Эдика. В субботу мы выкопали яму под фундамент, а в воскресенье пришли ее заливать. Настенька была с нами. Это мой единственный, поздний и очень желанный ребенок. Мы с мужем в дочке души не чаем, а Настя за нами везде хвостиком бегает.
— Как только Галя с супругом и племянником начали закладывать фундамент для пристройки, Татьяна подбежала к забору и стала осыпать их проклятиями, — говорит Варвара Панфиловна. — Потом соседка принесла стакан с пшеницей, которая осталась после похорон ее сына (два месяца назад в семье Зленко умер один из сыновей. — Авт.) и осыпала ею Галю с дочкой: «Теперь и вам не жить!» 
Галя крикнула Татьяне, мол, хоть ребенка не трогайте.
*Больше всего у Галины Шемет пострадала спина. Из-за жары раны гноятся и долго не заживают
Расстояние от дома Варвары Панфиловны до разделяющего их с соседями сетчатого забора — не более 40 сантиметров. Место, где начали заливать фундамент, находится прямо напротив входной двери в дом Зленко. Соседский дом стоит так близко, что через ограду можно легко дотянуться до него рукой.
— Я подошла к забору и спрашиваю бабу Таню: «А мы здесь при чем?» — продолжает Галина Шемет. — Неожиданно она рванулась вперед и заехала кулаком мне в глаз. Я схватила ее за барки, но она вырвалась. Тогда дед Петро, муж бабы Тани, взял кусок арматуры и попытался ударить меня ею по голове. Недолго думая, я набрала в кельму раствор цемента и бросила его деду в лицо. Тогда Баба Таня схватила кирпич и швырнула в нашу сторону. В общем, мы все сильно завелись. Дед Петро крикнул нам: «До вечера у вас глаза повылазят! На четвереньках ползать будете!»
«Ядовитая жидкость начала стекать с волос в правый глаз. Лицо жгло, будто к нему прижали раскаленную сковородку»
— Я взяла Настю за руку и, чтобы немного успокоиться, пошла с ней в магазин, — рассказывает Галина. — Купила дочке мороженое, себе — бутылку лимонада. Вернулись во двор к бабе Варе, вроде все спокойно. Мы снова взялись за работу, стали закладывать углы фундамента. Я стояла ближе всех к забору, Настя крутилась рядышком. Смотрю — дед Петро ковыляет к забору с ведром. Он трижды пытался вылить что-то на нас, но так и не решился. Мы, в свою очередь, старались вообще не замечать бесившихся соседей.
Вдруг краем глаза вижу, что уже баба Таня несется к забору с ведром. В последнюю секунду я успела закрыть собой Настю, затем оттолкнула дочь в сторону. В этот момент баба Таня перебросила ведро через забор. Оно зацепилось за ветки сливы, что-то полилось, как из душа. И тут меня обдало огнем. Я сразу все поняла и крикнула: «Кислота!» Ядовитая жидкость начала стекать с волос в правый глаз. Лицо жгло так, будто к нему прижали раскаленную сковородку.
Настя стала плакать: «Мама, мамочка, ты дымишь!» Наверное, в этот момент на мне вспыхнула футболка. Я закрыла глаза и помчалась к колодцу, благо там стоит насос и шланг есть. Сбросила с себя одежду и попыталась смыть кислоту. Тут ко мне подбегает племянник и тоже кричит: «Кислота!» Я приоткрыла левый глаз и вижу: у Эдика штанина пропалена, его левая нога и рука бордово-красные. Часть кислоты выплеснулась и на него. Мой муж схватил шланг и начал обливать нас с племянником холодной водой.
— Я не могла спокойно смотреть на то, что творили наши соседи, — говорит Варвара Панфиловна. — Зашла в дом, напилась лекарств и уснула. Вдруг слышу дикий крик. Я во двор, а там Галя голая бегает, визжит, ее водой из шланга поливают. На траве лежит футболка — вся в прожженных дырах, будто Галя только что с линии фронта вернулась. Рядом племянник Эдик на одной ноге скачет и тоже орет. Недаром накануне мне снились куры: это верный знак, что случится беда.
Варвара Панфиловна вызвала скорую помощь. Галину и ее племянника отвезли в Мироновскую районную больницу. Врачи констатировали у них глубокие химические ожоги неизвестным веществом. 25-летний Эдуард пострадал меньше, чем его тетя. Врачи обработали ожоги, наложили антисептические повязки и отпустили мужчину домой. А вот Галину сразу госпитализировали в хирургическое отделение.
— Я провела там две недели и отпросилась домой, — говорит Галина. — Здесь ведь Настенька меня заждалась. Доктор разрешил, велел только на осмотры приезжать. Больше всего пострадала спина. Из-за жары раны гноятся, спать могу только на животе. По словам врачей, меня спасло то, что я сразу промыла ожоги большим количеством проточной воды. Но в тот момент я забыла о голове. Видите, какие раны остались?
Кожу головы Галины покрывают страшные струпья. На правой стороне лица женщины видны неглубокие затянувшие ранки. Веко правого глаза сильно воспалено и вывернуто наружу.
— Этот глаз почти не видит, — вздыхает Галина. — Врачи говорят, может, со временем зрение восстановится… А баба Таня даже в больницу ко мне не пришла. Односельчане в один голос говорят, что она не права.
«Я же безвредная, меня коты и куры любят. А Галька рассказывает, что я ее побила»
Во дворе дома Зленко меня встретил пожилой мужчина с палочкой, это муж Татьяны Васильевны. С ним и завязался разговор.
— Видите засохший цемент на двери погреба? — спрашивает Петро Иванович, указывая палкой на свидетельство стычки. — Это Галя бросила. Потом еще глаза мне залепила! Моя жена начала с ней ругаться, я же молча достал баночку с ядом для кротов. Отраву купил лет десять назад. У нас на огороде кротов было видимо-невидимо, я их потравил, а яд оставил про запас. 
Так вот, перелил яд из баночки в ведро с мочой. Думаю себе: «Ну погоди ж ты… Я с тобой ругаться не буду. Я тебе глаза ядом залью!» И стал ждать.
*«У нас с мужем горе большое, сын умер, а она ухватила меня, как тигрица», — рыдала 75-летняя Татьяна Зленко. Фото автора
Тем временем к нам подошла супруга Петра Ивановича. Узнав, что приехала журналист, женщина вдруг заголосила.
— Ой-ой-ой, у меня горе большое, сын умер, а она ухватила меня, как тигрица, — зарыдала, закрыв лицо руками, 75-летняя Татьяна Зленко. И тут же переключилась на мужа: — Где ты на мою голову взялся? Жила я себе спокойно и мирно с мамой. Нет же, посватал. Род у тебя такой страшный, что отведи, спаси и помилуй, Господи!
Галька врет. Я ее и пальцем не тронула! Это она нас с мужем раствором цемента забросала. Потом еще водой из шланга поливала и камни бросала. А у меня давление… Что в ведре, я не знала. Муж не сказал. Думала, просто вода. Выходит, на мне греха нет, перед Богом я чиста.
— Все из-за соседей, — резюмирует Петро Зленко. — Они забрали у нас полтора метра огорода и еще пытаются сделать нас виноватыми. Бессовестные!
Сотрудницы сельсовета села Зеленьки категорически отказались говорить о земельном конфликте между Зленко и Сафоновыми. Людей можно понять: эта тема им изрядно надоела. Однако одна из женщин «не на диктофон» объяснила что к чему.
— Мы много раз собирали комиссию, разбирались, — рассказала сотрудница местного сельсовета. — И те и другие соседи нарушили строительно-технические нормы: расстояние от дома до забора не может быть меньше восьми метров. Приезжал эксперт из района, он определил: границы земельных участков не нарушены. Так что у Зленко и Сафоновых нет причин для ссоры.
Однако родственников не примирило даже последнее жуткое происшествие. Теперь обе соседки рассказывают, как одна на другую порчу наводила.
— Однажды я пропалывала грядки с чесноком и нашла там закопанное в землю куриное яйцо, — говорит Варвара Панфиловна. — Пошла к гадалке, та сказала: «Це тобi поробили. Спали яйце». Мол, после этого все лихое вернется к тому, кто это сделал. Только я сожгла яйцо, как на следующий день сын Татьяны перевернулся на своей машине.
— А соседка Варка — цыганка, — таинственно шепчет Татьяна Зленко. — Как-то гляжу, сидит она во дворе и заговор против меня читает. Чтобы защититься, я выплеснула ей во двор воду из ведра. А вода будто о стенку ударилась и назад в мой двор полетела. Облила мне все ноги, стопы и сейчас огнем пекут. Однажды Варка одолжила у меня стакан сахара. Вскоре после этого мой сын умер… За что они так со мной? Я же безвредная, меня коты и куры любят. А Галька рассказывает, что я ее побила…
Случаем в селе Зеленьки заинтересовались сотрудники Мироновского районного отделения милиции.
— Мы провели проверку, собрали материалы, — говорит участковый инспектор Евгений Якунин. — Поскольку потерпевшая еще находится на больничном, эксперт не может оценить тяжести причиненных ей телесных повреждений. Уголовное дело против Татьяны Зленко будет возбуждено только в том случае, если экспертиза признает, что Галине Шемет были нанесены телесные повреждения средней тяжести.
1003Читайте нас у Facebook
