Инвалид Оксана Рахимова: «Очень боюсь, что меня с детьми выбросят, как бездомных котят, под забор...»
По утрам, надев на свои врожденные культи специальные протезы — от тазобедренных суставов до самых ступней, Оксана «встает на ноги». Каждый шаг дается ей с трудом и невыносимой болью. Но мужественная женщина не думает о боли. Все ее мысли — о двух сыночках: девятилетнем Денисе и четырехлетнем Максиме. Именно ради них она, стиснув зубы, еще и ходит на работу — в цех по пошиву одежды. Ждать помощи Оксане с мальчишками просто не от кого. И жить... негде.
«Пока я хожу, пусть даже и на протезных ногах, — я полноценный и самостоятельный человек»
История нашей героини почти ничем не отличается от трагедий многих женщин. Почти... До
После кесарева сечения у Оксаны еще долго жутко болела спина, «горели» воспаленные культи ног, а от постоянной усталости кружилась голова. Наслаждаясь материнством, женщина старалась этого не замечать. Не придавала особого значения и постоянному недовольству свекрови, вместе с которой жили. Та не особо обрадовалась появлению невестки — маленькой, безногой и нуждающейся в заботе. Но Оксана, с детства привыкшая к неоднозначной реакции людей, научилась не обращать внимания ни на ранящие взгляды, ни на бестактные вопросы. И садиться в инвалидную коляску, на которой настаивали врачи, отказалась: «Пока я хожу, пусть даже и на протезных ногах, — я полноценный и самостоятельный человек».
Несмотря на инвалидность, Оксана Рахимова решилась рожать и второго ребенка. Ведь она очень любила своего мужа. Но он ее предал...
— Извините, я не хочу о нем говорить, — едва сдерживая слезы, произносит моя собеседница. — У меня уже все переболело. Я простила его. И теперь надеюсь только на свои силы.
Чего стоило это прощение — можно только догадываться. Ведь после развода семья Сергея хладнокровно выставила Оксану с детьми из квартиры. На своих искусственных «ножках» женщина бродила по поселку в поисках пристанища. Какое-то время она с мальчишками ночевала у друзей. А потом поселилась в пустующую после смерти одинокой старушки квартиру в старом двухэтажном доме...
«Двадцать тысяч долларов просто астрономическая для меня сумма. Мне самой в жизни не собрать столько денег»
— Надежда Васильевна всегда жила одна, — рассказывает Оксана, — при жизни к ней никто никогда не приезжал. В июле 2009 года, узнав о ее смерти, я позвонила в поселковый совет и сказала, что буду вселяться в ее квартиру по улице Железнодорожной. Дело в том, что годом раньше управление труда и социальной защиты населения Харьковской облгосадминистрации уведомило меня, что на квартирном учете при исполкоме Покотиловского поселкового совета я уже первая в льготной очереди. Мне тогда пояснили, что «на территории поселкового совета вновь построенного или высвобожденного жилья нет, поэтому улучшить жилищные проблемы не представляется возможным». Но пообещали при первой же возможности «предоставить площадь для проживания согласно действующему законодательству и установленной очереди». А поскольку у Надежды Васильевны не было в Харькове родственников, дарственной она тоже не оформила, я сочла, что ее освободившаяся квартира и есть та самая «возможность».
По мере сил привела жилье в порядок, и мы с сынишками там обосновались. Конечно, я узнавала, не объявились ли наследники умершей женщины, но из инстанций, в которые писала, ответов не было. Правда, однажды председатель сельсовета обмолвился, что, мол, законные наследники таки нашлись, но ничего конкретного не сказал. Я несколько раз приходила в поселковый совет, но то сейф с документами был закрыт, то и самого председателя на месте не оказывалось. А потом его переизбрали...
Три года никакие наследники не давали о себе знать. Все это время я содержала жилье, оплачивала коммунальные платежи. А недавно в Покотиловку вдруг приехала женщина Лариса — доверенное лицо наследника квартиры Надежды Васильевны. И только тогда я толком все узнала. Наследник — пожилой мужчина, проживающий с семьей в Виннице. Оказывается, они давным-давно подали в нотариальную контору заявление о принятии наследства и все эти годы собирали нужные документы. Но мне об этом никто ни слова не говорил.
Осмотрев квартиру, Лариса сказала Оксане, что ее клиенты еще не решили, будут они продавать это жилье или сами в него вселятся. А позже сообщила: квартиру намерены продавать.
— Они запросили за жилье просто астрономическую для меня сумму — 20 тысяч долларов, — сокрушается собеседница. — Мне самой в жизни не собрать столько денег. А Лариса, прощаясь, сказала: «Я не думаю, что государство купит тебе эту квартиру. Так что потихоньку собирайте вещи». Но куда идти?! Я боюсь, что меня с детьми выбросят, как бездомных котят, куда-нибудь под забор. Если бы вы знали, как это — ночевать в мороз на вокзале, месяцами перебиваться по квартирам знакомых. И это при том, что мы уже четыре года первые в очереди на жилье.
Наш разговор прервали вернувшиеся с прогулки дети. Не по-детски взрослый девятилетний Денис заботливо ухаживал за младшим братом.
— Старший — мой помощник и защитник, — гордо говорит Оксана. — Я без него даже в магазин не выхожу. Что я сама могу принести? Только полбуханки хлеба да пакет молока. А еще Денис и отводит Максимку в садик, и забирает его оттуда. В этом году Дениска пошел уже в четвертый класс. Вообще, я приспособилась мальчишек одевать в секонд-хенде, но школьной одежды там, увы, нет.
А младший, Максимка, — самый смышленый мальчик в садике, — Оксана улыбается. — Ему на утренниках всегда дают главные роли.
В это время Максимка подходит к нам и прижимается к маме, с любопытством поглядывая на незнакомую тетю.
— Живем мы на мою пенсию по инвалидности — 900 гривен и зарплату, — обнимая детей, продолжает Оксана. — Плюс в цеху зарабатываю тысячу гривен. Нельзя сказать, что денег хватает, но мы научились выкручиваться, да и друзья помогают. Основная моя забота сейчас — жилье. Если нас придут выселять, нам попросту некуда идти. В последнее время мои мальчишки от стресса стали плохо спать: боятся, что мы снова может оказаться бездомными.
«Сейчас даже в льготной очереди «первым номером» можно оставаться всю жизнь
Депутат райсовета Александр Дрегуля заверил «ФАКТЫ», что Оксану Рахимову и ее детишек они в обиду не дадут.
— Как же можно женщину-инвалида, заботливую маму двух сыновей взять и буквально вышвырнуть на улицу, — недоумевает Александр Николаевич. — Да, у винничанки, оформляющей документы для вступления в права наследования на квартиру, в которой сейчас живет Рахимова, есть надлежащая доверенность от родственника умершей хозяйки. С точки зрения закона — все правильно. Но ведь Оксана три года содержала это жилье, оплачивала коммунальные счета. Дом — деревянный, и он уже давно в аварийном состоянии. Что бы осталось от этой квартиры за столько лет, если бы за ней никто не ухаживал?
А выделить Рахимовой другую жилплощадь мы пока действительно не можем: жилье в Покотиловке и не строится, и не освобождается.
— Мне по-человечески очень жаль женщину с мальчиками, — говорит и председатель Покотиловского поселкового совета Анатолий Павленко. — Уже всем миром думали, как решить проблему. Но за жилье, в котором живет Оксана, наследники просят 20 тысяч долларов. Совершенно очевидно, что эта квартира столько не стоит, да и таких денег, как вы понимаете, в наш бюджет никто не заложил. В советское время строились дома и десять процентов квартир распределялись «очередникам». Сейчас же даже в льготной очереди «первым номером» можно оставаться всю жизнь.
Проявляет участие и глава Харьковской райгосадминистрации Виталий Збукарь:
— Когда в Покотиловке будет строиться жилье, никто не знает, а жить надо сегодня. Но закрепить за Оксаной квартиру, на которую заявлены чьи-то права, увы, невозможно. Поэтому нужно рассматривать два варианта. Первый — попросить, чтобы наследники объективно оценили продаваемую квартиру, а это не больше половины названной суммы. Или же искать спонсора, чтобы заплатить заявленную цену. Наша райгосадминистрация как может помогает Оксане: и с врачами, и со школой, и с детским садом. Но решить проблему с квартирой мы не в состоянии...
— Я никогда ни у кого не просила помощи, — печально признается сама Оксана, — но сейчас вынуждена обратиться к журналистам. Это моя последняя надежда. И я искренне верю, что в этой безвыходной ситуации нам с малышами все же смогут помочь. Ведь вокруг так много хороших людей.
* "Моя последняя надежда, — говорит Оксана Рахимова, — это обращение в газету. Искренне надеюсь, что нам с Денисом(справа) и Максимом смогут помочь обрести жилье
4241Читайте нас у Facebook
