«Вытащив меня, грязного и немощного, из подвала, спасатель едва заметно улыбнулся: «Жить будешь… »
Сейчас 29-летний Владимир Позняков ходит, чуть прихрамывая. Иногда опирается на палочку. Глядя на его быструю, немного припрыгивающую походку, сложно представить, что еще два месяца назад он мог передвигаться только на инвалидной коляске, которой у него… не было. Как, впрочем, не было ни еды, ни крыши над головой.
«Был момент, когда я уже совсем потерял надежду, — признается Володя. — Лежа в 30-градусный мороз на холодном полу в подвале, думал, что это конец. Был уверен, что никому не нужен. Разве мог тогда представить, что моя судьба окажется небезразличной сотням людей?»
«Несколько часов просидел на трубе в подвале, не решаясь лечь на холодный пол»
С Володей мы встретились в интернате в селе Лонки Волочисского района Хмельницкой области. В прохладном холле, обставленном старой деревянной мебелью, пахло борщом и жареными котлетами — подходило время обеда. Возле двери столовой начали собираться пенсионеры.
- Здесь, в основном, обитают люди преклонного возраста, — объясняет Володя. — Это ведь интернат для престарелых. Я попал сюда благодаря волонтерам. Компания, конечно, не самая веселая — из молодых здесь только медсестры. Но рад и этому. А по сравнению с условиями, в которых я провел 25 лет своей жизни, здесь вообще хорошо.
Володя Позняков переехал из Владивостока в Хмельницкий, когда ему было девять лет. После смерти матери мальчишку забрал к себе отец. Однако, успев обзавестись семьей, мужчина решил не обременять себя лишними хлопотами и отдал сына родителям.
- Условия в их доме были не такие уж и плохие — все дело в атмосфере, — вздыхает Володя. — Если с дедушкой мы еще кое-как ладили, то бабушка явно не испытывала ко мне любви. Сначала я расценивал ее постоянные крики и нравоучения как своеобразный метод воспитания. Но в 15 лет случайно узнал, что она была против того, чтобы мама с папой поженились, и всячески пыталась их разлучить. С тех пор перестал ее слушаться — начал огрызаться, мог нахамить. Масла в огонь подливали и их отношения с дедушкой — они постоянно ругались. Чтобы не становиться участником очередных разборок, часто уходил ночевать к друзьям.
Окончив школу, я ушел в армию. Потом несколько лет подряд ездил на заработки за границу. А когда подвернулась работа в Хмельницком, вернулся к бабушке с дедушкой. Несмотря на мое долгое отсутствие, бабушка своего отношения ко мне не изменила. Как только я появлялся на пороге, начинала бурчать: «Зачем пришел? Только тебя здесь и ждали». Если дедушка был дома, он помогал. «Иди в свою комнату и не выходи до вечера, — просил. — Тебе же спокойнее будет». А однажды бабушка меня просто выгнала. Захлопнула перед носом дверь и приказала не появляться. Пришлось переезжать на съемную квартиру к друзьям.
Однако денег на аренду жилплощади Володе хватало до поры до времени. Заработки уменьшились, а зимой парень и вовсе остался без работы. Платить за квартиру было нечем.
- Сначала думал вернуться к бабушке с дедушкой, — вспоминает Володя. — Но, едва подошел к их дому, представил крики, ссоры, битую посуду… Да и бабушка, скорее всего, меня не пустила бы — в тот раз ведь выгнала. Помню, сел на скамейку, мучительно думая, куда мне идти. На улице смеркалось, становилось зябко. Захотелось спать. Большой снежный сугроб, на который я смотрел все это время, начал расплываться перед глазами. Проснулся уже утром от боли в ногах, от такого резкого покалывания в ступнях. Дотронувшись окоченевшими руками до лица, понял, что на бровях застыл иней. Тело словно налилось свинцом. Встать получилось только с третьей или четвертой попытки.
Следующие несколько дней я провел у друзей. Вернее не провел, а пролежал в кровати под одеялом. Боль в ногах все не утихала. Через сутки ступни стали неестественно белыми и покрылись кровяными волдырями. Друзья сказали, чтобы я шел домой — дескать, они и так «на мели» — денег на то, чтобы меня лечить, у них нет. Когда они подвели меня к дому, я увидел, что дедушка идет на троллейбусную остановку. Это означало, что дома была только бабушка. «Все, идите, — попросил я друзей. — Дальше я сам». Но, покрутившись у подъезда, так и не смог заставить себя туда войти.
Окинув взглядом дом, Вова обратил внимание на подвал около подъезда. Преодолевая боль в ступнях, спустился вниз по кривым ступенькам. Открыв тяжелую скрипучую дверь, Вова вошел в темное сырое помещение, в котором, однако, было теплее, чем на улице. Тепло шло от батареи — в подвале повсюду были трубы.
- Выключатель я так и не нашел, — вспоминает Володя. — Постепенно глаза привыкли к темноте. Я несколько часов просидел на теплой трубе, не решаясь лечь на пол. А когда стало совсем невмоготу, подстелил куртку и, свернувшись клубочком, прилег. Пытался заставить себя не думать о том, как это мерзко и унизительно — настолько хотелось лечь. Сколько проспал, не помню. Изредка просыпался от сухости в горле и резкого покалывания в ногах. Собрав последние силы, подползал к маленькому крану с горячей водой и, напившись, опять ложился на куртку. Вскоре перестал различать день и ночь. Видя, что ноги становятся черными как угли, я понимал, что это может закончиться чем угодно. Но мне уже хотелось умереть. Верите, я просто лежал и ждал, когда это произойдет. Думал: меня никто не ищет, и я никому не нужен. Никому. Гробовая тишина действовала на нервы, я слышал стук собственного сердца. Оно тикало, как часы. А когда тиканье прекращалось, перед глазами прокручивался какой-то черно-белый фильм. С треском, темными бликами, и так быстро, будто бы перематывалась пленка на видеомагнитофоне. Потом понял, что этот фильм — моя собственная жизнь. Я видел маму, друзей детства, какие-то фрагменты ссор с бабушкой. В какой-то момент видение прерывалось, и опять оказывался в темном подвале…
Однажды проснулся от яркого света, бьющего прямо в глаза. Присмотревшись, разглядел соседа дядю Колю. «Ты кто такой? — спросил он. — Можешь говорить?» «Позняков», — пробормотал я. «Вовка, ты, что ли?!» — не поверил дядя Коля. Несколько минут он стоял молча, очевидно, соображая, что делать. А потом вышел из подвала.
«Увидев меня по телевизору, незнакомый парень решил подарить мне дорогое инвалидное кресло»
- Через несколько минут дядя Коля вернулся, — продолжает Владимир. — С ним пришла его жена тетя Рая. Они принесли мне тарелку борща, стакан компота и кусочек хлеба. А потом прибыли сотрудники МЧС и, взяв меня под руки, потащили к выходу. Я недоумевал, зачем они это делают: все равно ведь умру. И кому нужна вся эта суета? Между тем меня вывели на улицу и усадили на скамейку. Ног я уже не чувствовал. Вокруг собрались соседи. Запомнилось, как во всей этой суматохе ко мне подошел один из спасателей — крупный седой мужчина — и, посмотрев на меня, грязного и немощного, едва заметно улыбнулся: «Жить будешь… » Часто вспоминаю эти слова.
- Спускаясь в подвал, даже не мог предположить, что найду там Вову, — говорит 64-летний Николай Бижко. — Оттуда доносился ужасный запах — мы думали, что тлеет умершее животное. А обнаружили… человека под батареей. Оказалось, он пролежал там восемь суток! Я сначала испугался, что он уже мертв. А когда посветил на него фонариком, он вдруг открыл глаза и часто-часто задышал. Мы вызвали «скорую», МЧС, участкового… Так все вместе и доставили Вовку в больницу.
Вердикт врачей был неутешительным: обморожение оказалось настолько сильным, что у Володи началась гангрена, и ему пришлось ампутировать обе голени.
- Это окончательно перечеркнуло мои надежды на нормальную жизнь, — признается Володя. — Что может человек без ног? Ничего. Лучше бы умер в подвале, чем теперь всю жизнь проведу в инвалидном кресле… Мне начали сниться сны о том, как я играю в футбол, катаюсь на велосипеде. Гоняя по полю, я ни секунды не сомневался, что все это происходит на самом деле. А потом случалось самое страшное: я просыпался… На культи боялся смотреть несколько недель. Хотел даже вскрыть себе вены. К счастью, меня остановили.
Помочь инвалиду, не имеющему денег даже на коляску, вызвалась его соседка — работник местного собеса Лилия Дехтяренко. Уладив вопросы с его документами (некоторые из них были утеряны), Лилия Устимовна обратилась за помощью в местные газеты. Журналисты тут же подхватили инициативу, и вскоре в областных изданиях появились первые публикации о Володе.
- Подключился и канал ICTV, — вспоминает Лилия Дехтяренко. — В эфире программы «Кра∙на маї знати» я просила людей помочь куда-нибудь его пристроить. Домой Володя возвращаться не хотел, да и бабушка с дедушкой не горели желанием его забирать. А так, может, жил бы при какой-то церкви.
В разговоре с журналистами бабушка Володи не скрывала своего возмущения: дескать, чего от них хотят, им с дедом забирать калеку некуда. «Нам рассказывали, что он жил в подвале, — говорила пожилая женщина журналистам областных газет. — Я больна, в последнее время даже на улицу не выхожу. Кто, по-вашему, должен за ним присматривать?!»
Между тем судьба Володи не оставила равнодушными многих соотечественников. Уже на следующий день после выхода телесюжета к нему в больницу пришел незнакомый молодой человек.
- Он оказался моим тезкой — тоже Владимир, — вспоминает Вова. — Владимир из Хмельницкого. Сказал, что увидел передачу и не мог не зайти. Мы проговорили больше часа. В тот момент я понял, насколько мне не хватало элементарного человеческого общения. Разговоров о еде, о погоде — да о чем угодно! «У тебя все получится, вот увидишь, — сказал он мне на прощание. — Главное, верь в свои силы, а остальное приложится». Удивительно, но после этих слов мне действительно стало легче. Пускай я в это и не верил, но все равно было приятно, что кому-то небезразличен. А на следующий день он пришел опять. И принес… инвалидное кресло. Дорогое кресло-коляску со специальными рычагами для самостоятельного передвижения! Мне даже не верилось, что он вот так просто мне ее подарил и ничего не попросил взамен. Это был первый в моей жизни подарок.
«Еще в футбол будешь гонять. Смотри, как быстро пошел!»
- Окончательно справиться с депрессией удалось через несколько дней, — вспоминает мой собеседник. — Это случилось, опять же, благодаря коляске. Впервые за три месяца я выехал на свежий воздух и… замер от восхищения: деревья, птицы, детский смех… И лица. Человеческие лица — живые, улыбающиеся и такие красивые. Те, кому приходилось переживать подобное, меня поймут. Проезжая по территории больницы, я видел людей с ампутированными, как и у меня, конечностями. Искренне удивился тому, что мужчины, у которых отрезаны не только голени, а обе ноги выше колен, смеются, шутят, что-то делают. И решил тоже попробовать пожить.
С прогулки я вернулся другим человеком. В больнице меня уже ждали незнакомые парень и девушка — они тоже увидели обо мне сюжет по телевизору. У парня своя не менее трагическая судьба. Он был наркоманом и в какой-то момент, как и я, оказался на грани смерти. Рассказывал, что его спасла вера. На прощание оставил свой номер телефона — чтобы я регулярно звонил ему и сообщал о самочувствии. На следующий день пришла пожилая женщина и провела со мной чуть ли не целый день… Были моменты, когда я еле сдерживался, чтобы не разреветься, как ребенок. Первый раз в жизни меня окружили такой заботой. Причем совершенно посторонние люди. А тетю Лилю я теперь своей крестной мамой называю — все три месяца, которые провел в больнице, она глаз с меня не спускала.
Приезжали люди из разных уголков области и даже страны. Киев, Хмельницкий, Каменец-Подольский, Крым… Некоторые приносили вещи. Но главным для меня были слова поддержки. Я настолько воспрял духом, что даже начал продумывать, что буду делать, когда меня выпишут — ведь люди в инвалидных креслах не немощные. При желании можно многому научиться. Решил получить образование бухгалтера — сидячая работа мне бы подошла. А однажды, когда в очередной раз продумывал дальнейшую жизнь, в палату зашел врач: «Ну что, поедем новые ноги ставить? Сейчас на протезный завод тебя повезем». «У меня ведь нет денег на протезы!» «Давай собирайся, — улыбнулся врач. — Там все поймешь».
Оказалось, что, увидев телесюжет, проблемой Володи заинтересовался главный инженер Луганского протезно-ортопедического завода Константин Фоменко. Позвонив своим коллегам в Хмельницкое экспериментальное протезно-ортопедическое предприятие, он договорился, чтобы парню поставили протезы.
- И за него взялись наши специалисты, — рассказывает главный врач Хмельницкого экспериментального протезно-ортопедического предприятия Оксана Борисова. — Володя оказался замечательным парнем. Приветливым, общительным и волевым. Мы установили ему учебные протезы, и буквально на следующий день он уже встал и пошел. Теперь ждем его через полгода — будем менять учебные протезы на постоянные. Благодаря учебным культя примет нужную форму. А потом мы поменяем их на вакуумные — с ними ему будет еще удобнее.
- Когда я впервые встал на протезы, почувствовал… воздух, — делится впечатлениями Володя. — Казалось, не стою, а парю в воздухе, и если не буду за что-то держаться, упаду. Крепко ухватившись за перила кровати, я попробовал сделать первые шаги. И у меня получилось! Сначала один шаг, затем второй… И так потихоньку дошел до двери палаты. Чуть-чуть покалывала культя, но даже не обратил на это внимания. Все не верилось, что я иду. ИДУ, как все люди, и меня ничто не останавливает. «Еще в футбол будешь гонять, — улыбнулся врач Вячеслав Васильевич. — Смотри, как быстро пошел!» Я почувствовал, как по щекам льются слезы. Эти протезы — словно подаренная жизнь…
На следующий день я смог передвигаться еще увереннее. На радостях даже переусердствовал — пробегал до самого вечера. И следующие несколько дней смог любоваться своими протезами только лежа — из-за сильных нагрузок, начала болеть культя.
Володе продолжали звонить люди со всей Украины. Жители Севастополя, Симферополя, Киева, западных областей — все помогали парню, чем могли. Кто-то приносил деньги, кто-то — старые вещи. А некоторые просто звонили, чтобы поговорить.
- Оставалось только решить вопрос с жильем — не мог же я поселиться в больнице или на протезном заводе, — говорит Владимир. — И тут, как по взмаху волшебной палочки, опять помогла тетя Лиля. Ей удалось выйти на Лонковецкий дом-интернат, директор которого, оказывается, тоже читала обо мне в газетах и охотно согласилась меня приютить. К тому времени я уже свободно ходил. Только идя по неровной дороге, на всякий случай опирался на палочку. Увидев меня, директор интерната Нина Атаманюк не поверила, что я инвалид. «Ничего не понимаю, — изумилась она. — Говорили же, что у вас нет обеих ног». «Их и нет, — засмеялся я. — Вернее, теперь уже есть». До сих пор иногда не верится, что все это происходит наяву. Мне помогла встать на ноги вся страна!
Когда следующий раз буду в Хмельницком протезном центре, обязательно выясню координаты того инженера из Луганска. Я только несколько дней назад узнал, благодаря кому у меня появились протезы. Хочется поблагодарить его лично.
Как только Володе поставят вакуумные протезы, он собирается поступить в университет и освоить специальность бухгалтера. Еще мечтает обзавестись семьей.
- Вопрос с жильем пока остается открытым, — говорит Володя. — В интернате, конечно, хорошо, но до Хмельницкого далековато. Да и вообще, хотелось бы уехать куда-нибудь в другую область. Чтобы, как говорил мне врач, начать жизнь с чистого листа. Но тут уж как сложится. Пока денег нет даже на одежду. Кстати, после того как со мной случилось несчастье, дедушка начал приходить ко мне в больницу. Через пару недель хочу съездить к ним, чтобы забрать оставшиеся вещи. Увижу бабушку… Знаете, после всего, что мне довелось пережить, идти к ней больше не боюсь. Да и кто знает, может, она теперь станет по-другому ко мне относиться. А пока и здесь неплохо. Хорошо кормят, да и телевизор есть. Вот только кондиционер нам Наташа не хочет поставить, — улыбается Володя, увидев, что в холл вошла медсестра.
- Да я бы с радостью, Вовка, — машет рукой женщина, усаживаясь рядом с нами. — Прямо завтра куплю. Он у нас молодец, — шепотом говорит мне медсестра. — Вежливый, старательный, всегда поможет по хозяйству.
- Не зря говорят, что все зависит от внутреннего настроя, — говорит Володя. — Как мне сказали в протезном центре, главное — желание пациента. Если лежать, отчаявшись и обозлившись на весь мир, никогда не выздоровеешь, какими бы хорошими ни были врачи и оборудование. Недавно позвонил один мужчина и рассказал о своем знакомом, который двадцать лет назад в армии лишился ног. А недавно его видели возле радиозавода — он переходил дорогу. Быстро, уверенно, с тяжелым пакетом. И даже без палочки.
638Читайте нас у Facebook
