Александр Кавалеров: «Всю жизнь Георгий Милляр употреблял удивительный напиток под названием тройной одеколон»
На сказках, в которых снимался Георгий Францевич Милляр, выросло не одно поколение советских детей: «Василиса Премудрая», «Кащей Бессмертный», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Новые приключения Кота в сапогах», «Варвара-краса, длинная коса», «Огонь, вода и медные трубы»… А вот найти людей, которые могли бы, что называется, из первых рук рассказать о Милляре, оказалось не так-то просто. Родственников у него не было, жена умерла… Где-то есть приемные дети, да только как их разыскать? Выход подсказали в Гильдии российских киноактеров: «Поговорите со знаменитым „мамочкой“ из картины „Республика ШКИД“, актером Александром Кавалеровым, он дружил с Милляром». Александр Александрович отреагировал на просьбу об интервью достаточно неожиданно: «Конечно, расскажу, я ведь ему внук»…
— Александр Александрович, кем же вы все-таки приходитесь Милляру, ведь ни детей, ни внуков у него не было?
— На самом деле мы с ним не родня, но с первого дня знакомства он стал называть меня не иначе, как внучек. Когда же Милляру исполнилось 85 лет, наши отношения узаконились. Тогда в Доме кино был большой концерт, на который был приглашен и я. Вел его артист Володя Антоник. Объявляя меня, он сказал: «А сейчас слово предоставляется Саше Кавалерову — незаконнорожденному внуку юбиляра из Ленинграда!» С тех пор, приезжая к Георгию Францевичу, я всегда
называл его дедом.
*Александр Кавалеров долгие годы был близким другом Георгия Милляра
— Георгий Францевич вспоминал о своем детстве?
— Говорил, что жутко боялся своей мамы. Отец у него был марсельский француз, Франц де Милляр, а мама — из Сибири. В день, когда Милляр получал зарплату, она приезжала прямо на студию и караулила, чтобы рабочие его не напоили. После получки его иногда просто… приносили, прислоняли к стенке, звонили в дверь и убегали, чтобы мама не догнала и сгоряча не прибила. Как она гоняла всех этих алкашей по студии Горького! Они все ее боялись. И неудивительно. Георгия Францевича, который был мужичонкой хлипким, она могла запросто одной рукой поднять и отнести куда надо, а уж если рявкнет, мало не покажется. Кстати, на всех банкетах меня сажали рядом с дедом, я должен был вместо водки наливать ему минералку и следить, чтобы он не напился. Даже если совсем немного себе позволял, у него начинали смешно хлопать глаза — он беспрестанно моргал, и все понимали: Милляр готов.
— Он любил выпить?
— Не то слово! Любил говорить: «Алкоголь — посредник, примиряющий человека с действительностью». Всю жизнь Милляр употреблял удивительный напиток под названием… тройной одеколон. Дед величал его зеленкой. Именно «тройник» выдавался тогда гримерам, чтобы снимать грим. Выходит, одеколон всегда был под рукой. А уж если было что-то более приличное из спиртных напитков… Помню, однажды ЦК комсомола и Всесоюзная пионерская организация отправила нас вдвоем на гастроли в Туапсе, в пионерский лагерь «Орленок». Супруга Милляра Марья Васильевна дала ему с собой бутылочку водочки, я тоже взял чекушку — ехать надо было почти двое суток. Мы все выпили, поели, но через какое-то время показалось, что этого мало. Нас пригласили в вагон-ресторан, накрыли шикарный стол. Я вернулся в купе и уснул, а дед еще остался. Как потом выяснилось, он не успокоился до тех пор, пока не выпил весь «Солнцедар» (было в наше время такое красное и очень противное вино), имевшийся в ресторане.
Утром, на подъезде к конечной станции, Милляр просыпается, как ни в чем не бывало, и говорит, что ему надо… в парикмахерскую. «Зачем? — спрашиваю. — Сейчас приедем в гостиницу, там и побреешься». — «Мне надо, внучек». — «Ладно, иди». Он побежал в сторону вокзала, где стояло множество одноэтажных ларьков. Возвращается буквально через полминуты с хлопающими глазами — ему где-то зеленки налили. Дальше — больше. Приезжаем в «Орленок», пару часов прошло, смотрю: у Милляра опять глаза хлопают. Где, блин, взял?! Только когда мы возвращались домой, я вытащил из-под кровати его чемодан, а оттуда выкатилось штук пятьдесят стограммовых бутылочек из-под коньяка. Оказывается, дед нашел вожатого, который добывал ему бутылочки в сувенирных ларьках.
А его знаменитые ялтинские приключения! Филиал студии имени Горького находился тогда в Ялте, там снималось огромное количество фильмов, в том числе и все сказки. И дед любил Ялту безумно. Говорил: «Ялта — киногород, временно оккупированный курортниками. Если бы Ялта не стала курортом, была бы лучшим местом для отдыха». С Милляром там произошло много интересных историй. Именно в Ялте дед однажды проснулся… в вытрезвителе. Забрали его случайно, когда он со второго этажа сиганул от любовницы. Это было в тридцатых годах прошлого века, дед тогда еще молодой был, пошалить любил.
— Знаменитая книга, написанная Милляром, называется «Азбука».
— В ней зафиксированы наиболее значительные моменты его жизни и ответы на многие вопросы — как говорится, от «а» до «я». Дед писал «Азбуку», разделенную на тетрадки, на протяжении пятнадцати лет — там 384 афоризма. Одна тетрадь была посвящена любимому режиссеру Георгия Францевича — Александру Роу. На первой странице крупным красивым почерком Милляра было написано: «Тетрадь перезаписи и перепечатке не подлежит». Вторая тетрадь была посвящена «внуку Саше Кавалерову от деда Милляра». Третья — бывшему начальнику актерского отдела киностудии имени Горького Сереже Николаеву. В картине «Варвара-краса, длинная коса» Сережа царского сына играл — упитанного, но невоспитанного.
Этот человек всегда без стука мог войти в любое время к Милляру в дом.
*В экранизации русской народной сказки «Морозко» Георгий Милляр сыграл Бабу-ягу. 1964 год
— Вам довелось сниматься вместе с Милляром в кино?
— Только в одной картине — сказке «Пока бьют часы». Это было в 1976 году. Снимать мы ездили в Польшу. В то время при поездке за границу можно было провезти с собой только три бутылки водки. А у меня как раз
— Это правда, что женил Милляра сам Роу?
— Дед ведь женился поздно, в 1968 году, ему было тогда 65 лет. Марья Васильевна была соседкой деда по коммуналке — вдова с тремя детьми. Как-то Роу ему сказал: «Ты один мучаешься, она одна. А так будете вместе». Свадьбу играли всей съемочной группой во время работы над картиной «Варвара-краса, длинная коса». Марья Васильевна стала за дедом смотреть. Хотя, мне кажется, его использовали. Все-таки трое взрослых детей, которым надо было помогать, а дед всегда хорошо зарабатывал, что для его жены было обстоятельством немаловажным. Но Милляр и тут не терял присущего ему чувства юмора. Помню, как-то спросил его: «Дед, зачем ты женился?» А он ответил: «Внучек, она же меня закусывать заставляет».
— Георгий Милляр был обеспеченным человеком?
— Дед умер в страшной нищете. Всю жизнь прожил в коммуналке и только незадолго до смерти получил отдельную двухкомнатную квартиру на улице Флотской, на
«Нам пить осталось так немного,
Ведь мы совсем уже не те,
У ресторанного порога,
На ненормальной высоте!»
В финале жизни Милляр почти не снимался из-за возраста — режиссеры боялись, что до конца съемок не дотянет. Был бы жив Роу, у Милляра была бы работа, но к тому времени Александр Артурович уже умер. Иногда деду предлагали небольшие роли то в «Ералаше», то в «Фитиле», но все это ерунда. Вот он и сидел без работы и без денег. Так, в общем, и ушел… Но умер здорово. Встал утром, выпил водки, а потом попросил у Марьи Васильевны чего-нибудь кисленького. Приличного шампанского не нашлось, но отыскали бутылку сухого вина. Он выпил стакан и спокойно уснул. Вот такая удивительная смерть была у нашей Бабы-яги.
— Любимый народом артист, Георгий Милляр получил звание народного, когда ему было уже за 80…
— В 85 лет. Это же безумие. А все из-за того, что его подозревали в гомосексуализме, которого и в помине не было. Тридцать лет я с ним дружил, был рядом и абсолютно никаких поползновений. Но у нашего партийного руководства, очевидно, имелось другое мнение. А может, ему не могли простить пристрастия к зеленому змию. Но он никогда не пил во время съемок. К работе относился очень трепетно: все время что-то репетировал, текст повторял. И скромным был, на съемочной площадке не присядет, стул не попросит.
— Милляр любил принимать гостей?
— У деда всегда был очень гостеприимный дом. Сам он очень мало ел, но для гостей всегда, кроме, пожалуй, самых последних лет, накрывался стол. За этим столом у него было свое место — никто на него не претендовал, понимая, что это было бы неуважением к Мастеру. Хотя ни Мастером, ни гением никогда себя не считал. Сколько бы ни было в доме гостей, он садился за стол последним. Как-то, в очередной мой приезд в Москву, дед сидел за столом, уже и водку разлили, как вдруг сказал: «Тихо!» — и убежал во вторую комнату. Приходит, что-то держит за спиной и говорит: «Тут у меня под кроватью оказалась одна бытовая вещь». Достает бутылку шампанского. Рядом со стопкой, где водка, поставил фужер с шампанским и говорит: «А теперь из двух стволов».
— Что же Георгий Францевич предпочитал на закуску?
— Чаще всего Милляр ел яичницу. Не в ресторанах и на банкетах, а дома. А вот любил ли он ее?.. Ничего круче яичницы я на столе у Милляра не видел. Мы, вообще, ели быстро, не особо обращая внимание на блюда. Нам же главное — анекдоты порассказывать (дед очень любил их слушать — я каждый раз приезжал с новыми, и он так веселился), песни попеть. Как он говорил, есть — дело свинячье, а пить — благородное. Я никогда не приезжал к нему без гитары. Милляр называл ее контрабасом. Наверное, потому, что хранилась она в большом деревянном футляре. Если не видел у меня в руках гитары, обеспокоено спрашивал: «Внучек, а где ж контрабас-то?» Очень любил слушать, как я пою, считал меня великим талантом, говорил: «Могу уже умирать, у меня есть замена». Я бы с удовольствием сыграл в кино и Бабу-ягу, и Кащея Бессмертного, но понимаю, что невозможно: эти роли уже сыграл великий актер русской сцены и кино.
19363Читайте нас у Facebook
