«Я поняла, что единственный способ предотвратить суицид — говорить без умолку»
Девушку, пытавшуюся спрыгнуть с моста, первым заметил рыбак. Мужчина просидел на берегу реки несколько часов, но клева все не было. Окидывая скучающим взглядом окрестности, он вдруг увидел на мосту девушку. Незнакомка зачем-то перелезла через ограждение. «Я сначала решил, что мне померещилось, — рассказывал сотрудникам милиции рыбак. — Посмотрел еще раз — нет, все так и есть! Девушка стояла по ту сторону ограждения и, похоже, собиралась прыгнуть. „Эй, что вы делаете?“ — закричал я. Она не отреагировала. Просто сосредоточенно смотрела вниз и, кажется, плакала. Я позвонил в милицию».
«Уже через несколько минут стало ясно: причина такого поведения Нади — несчастная любовь»
— Мы с коллегами в тот день патрулировали улицы, — говорит лейтенант милиции Елена Соловей. — Около двенадцати часов нам по рации сообщили, что на Ингульском мосту девушка собирается покончить жизнь самоубийством. «Она пока не прыгнула, но вот-вот сделает это, — уточнил диспетчер. — Так что приезжайте как можно быстрее». Уже через несколько минут мы были на месте.
Девушку на мосту я заметила сразу. Она действительно перелезла через ограждение и стояла на самом краешке, ни за что не держась. Незнакомка плакала. Метрах в десяти от нее находились парень и девушка, которая тоже громко всхлипывала. Сначала я решила, что это родственники самоубийцы. «Что случилось? — начала их расспрашивать. — Почему она хочет прыгнуть?» «Не знаю, — пожала плечами заплаканная девушка. — Мы с ней не знакомы, просто проезжали мимо. Не подходите к ней близко — тогда она точно прыгнет вниз». «Да, не подходите, — подтвердил молодой человек. — Я пробовал с ней поговорить, но она еще больше разнервничалась, стала кричать». Почему девушка решила покончить жизнь самоубийством, парень тоже не знал.
*"Я не училась на психолога и знаний в этой области у меня нет, — объясняет лейтенант милиции Елена Соловей. — Но в такой ситуации не думаешь ни о каких психологических приемах, просто стараешься помочь" (на фото — Елена с коллегами, помогавшими ей в тот день)
Мы с двумя коллегами начали думать, что предпринять. Как только сделали несколько шагов вперед, девушка нас заметила и подняла крик: «Не подходите! Не смейте ко мне приближаться!» Пришлось остановиться. Сильно нервничая, незнакомка пошатнулась и в очередной раз чуть не сорвалась вниз. «Спокойно! — закричала я. — Мы стоим на месте, видите? Никто никуда не идет!» Помолчав несколько секунд, я спросила, что случилось. «Это не ваше дело, не собираюсь ничего рассказывать!» — отрезала девушка. Я посмотрела на коллег. Переглянувшись, ребята жестом показали мне, что спустятся под мост. Я кивнула в знак согласия.
Потом попыталась продолжить разговор. «Меня зовут Лена! — говорю. — А вас?» «Никак меня не зовут!» — огрызнулась девушка. «Надя, кажется, — прошептал парень. — Я уже у нее спрашивал». «Вы Надя, правильно? — уточнила я. — Давайте просто познакомимся». «Допустим, Надя, — ответила девушка. — Что вы хотите?» «Надя, у вас что-то случилось?» — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно и непринужденно. «Не хочу жить, — коротко ответила девушка. — Надоело все». Думая, что у нас уже завязался разговор, я сделала несколько шагов вперед. Но Надя заметила и опять начала кричать: «Стойте, где стояли! Я сейчас прыгну, вот увидите!»
Поняв, что не нужно делать резких движений, Елена Соловей решила приближаться медленно и незаметно. Сделав вид, что не обратила внимания на крик девушки, милиционер продолжила разговор. «Нам всем порой бывает трудно, — говорила Елена. — Но все не может быть так уж плохо. У вас есть родители? Представьте, что с ними будет, когда они узнают, что вы бросились с моста и погибли».
— Я не училась на психолога, и знаний в этой области у меня нет, — объясняет Елена. — Но в такой ситуации не думаешь ни о каких психологических приемах. Разговаривая с этой девушкой, я, если можно так сказать, пыталась ее прочувствовать. Хотела, чтобы она увидела во мне человека, который ее понимает. Одновременно пробовала подойти ближе. Заметила, что, когда отвожу взгляд в сторону, девушка начинает смотреть туда же, куда и я. И пока она смотрела не на меня, можно было сделать несколько шагов вперед. Так мне удалось подойти довольно близко — через несколько минут нас уже разделяли какие-то два метра. Я старалась говорить много, но спокойным обыденным тоном. «Надь, ты подумай, — советовала. — Может, все-таки перелезешь назад? Жить не так уж плохо, как тебе сейчас кажется».
Тут около нас остановилась машина. Из нее выбежал мужчина азиатской внешности, лет тридцати. «Надя, что ты делаешь? — закричал он. — Слезай оттуда немедленно!» Увидев этого мужчину, девушка опять разрыдалась. Уже через несколько минут я поняла: причина самоубийства — несчастная любовь. «Ты меня не любишь, и я тебе совсем не нужна! — всхлипывала Надя. — Поэтому я не хочу жить. И не буду». Впрочем, когда мужчина сказал, что хочет поговорить, она немного успокоилась: «Хорошо, я тебя слушаю». Я подумала, что если ее возлюбленный сейчас скажет что-то вроде: «Ты мне нужна, я тебя люблю», то и самоубийства никакого не будет. Но мужчина, очевидно, не собирался упражняться в психологии. И недовольно произнес: «Давай ты не будешь создавать мне проблем. Ты ведешь себя глупо и несерьезно». «Вот, значит, как? — закричала Надя. — Тогда я действительно больше не создам тебе ни одной проблемы. Прощай!» И… соскользнула вниз.
«Когда подул сильный ветер и девушка покачнулась, мне показалось, что мое сердце забилось где-то в животе»
— К счастью, только одной ногой, — продолжает Елена Соловей. — До сих пор удивляюсь, как она, так ни за что и не ухватившись, смогла удержаться на ногах. Надю точно охраняли высшие силы.
— Я уже приготовился к самому худшему, — говорит коллега Елены Соловей, старший инспектор патрульной службы Михаил Чередниченко. — Мы с товарищем были под мостом. Увидев, в каком состоянии девушка, поняли, что своим присутствием только навредим, — единственной, кто еще мог войти к ней в доверие, была наша Лена. А поскольку Надя в любой момент рисковала упасть, мы решили подстраховать ее внизу.
— То есть… попробовать поймать? — уточняю я.
— Нет, это было невозможно — она в любом случае упала бы в реку. Но мы хотя бы быстро достали ее из воды. Помогло бы это или нет, не известно — в том месте, куда девушка, скорее всего, приземлилась бы, очень мелко. Она могла удариться головой и погибнуть. Чтобы, не дай Бог, не спугнуть ее, мы поставили машину под мостом — там, где Надя ее не видела. О чем они говорили с Леной, мы не слышали. Догадывались только по поведению девушки. И когда Надя уже вроде бы немного успокоилась, что-то произошло, и она фактически сорвалась вниз. Одна ее нога уже повисла над пропастью.
*Прыгающих с Ингульского моста подстраховать практически невозможно — человек все равно упадет в реку
— Я тоже ужасно испугалась, но постаралась не подать виду, — признается Елена Соловей. — Поняла, что, если этот мужчина скажет Наде еще хоть слово в том же духе, она точно прыгнет. Взглядом дала ему понять, чтобы помолчал. А сама перешла к активным действиям. «Надя, вы же можете прыгнуть и не погибнуть, — мне пришла в голову новая идея. Общие фразы типа „жизнь прекрасна“ совсем не действовали. — Скорее всего, так и будет. Вы разобьетесь, выживете, но останетесь инвалидом. Поломаете руки, ноги, позвоночник и не сможете ходить. А еще изуродуете лицо. И не помогут никакие пластические операции». Надя не реагировала. Я продолжала: «Сейчас ты здоровая и красивая, но не нужна своему парню. Неужели думаешь, что, когда станешь изувеченным инвалидом, он останется с тобой? Нет, не останется!» Как отреагировал на мои слова ее кавалер, я не видела. В тот момент я вообще ничего вокруг не видела — ни машин, ни людей. Были только Надя и я. И нужно было любой ценой уговорить ее не прыгать.
«А если не прыгнешь, останешься красивой и здоровой, — продолжала я. — И найдешь себе парня, который по-настоящему тебя полюбит. Выйдешь замуж, будешь счастлива. Так и получится, вот увидишь!» Видимо, я сказала что-то очень важное. Надя обернулась, посмотрела на меня заплаканными глазами, и по ее взгляду я поняла, что она, похоже, наконец-то меня услышала. Она ничего не спрашивала, я замолчала. Но почувствовала, что могу подойти к ней поближе. «Давай, Надюш, — улыбнулась я. — Иди сюда. Жизнь продолжается».
Глядя на Елену, девушка неуверенно взялась руками за ограждение. В следующую секунду к ней подбежали ее возлюбленный и парень, который одним из первых заметил ее на мосту. Мужчины крепко схватили Надю за обе руки и перетащили через ограждение.
— Когда Надя оказалась в безопасности, у нее случилась истерика, — говорит Елена Соловей. — Это и неудивительно — я сама была на грани. Мы общались с ней минут сорок, но казалось, что прошло как минимум несколько часов. И знаете, какой момент был для меня самым страшным? Когда Надя стояла в шаге от пропасти и подул сильный-сильный ветер. Девушка, которая ни за что не держалась, покачнулась. В тот момент я почувствовала, как сердце забилось где-то в животе… Но все хорошо, что хорошо кончается. Потом подъехала «скорая». Когда минут через пять я заглянула в машину скорой помощи, Надя уже успокоилась. Рядом сидел ее возлюбленный, держа ее за руку. Увидев меня, Надя кивнула и слабо улыбнулась. Стало так хорошо. Еще десять минут назад эта девушка была готова распрощаться с жизнью, а теперь вот жива-здорова, улыбается… Разве это не счастье?
— Леночка у нас кого хочешь заболтает, даже самоубийцу, — шутит коллега Елены Соловей Михаил. — Убедившись, что все в порядке, мы поехали дальше патрулировать улицы. Но говорить могли только об этом случае… Все испугались, чего скрывать. Парень, который приехал на мост раньше остальных и слышал весь разговор Лены с той девушкой, потом восхищенно сказал: «Она у вас настоящий психолог! Теперь даже я понимаю, как нужно ценить жизнь».
— Да ладно вам, — смущается Елена. — Я и сама не знаю, как мне удавалось так подбирать нужные слова. Они приходили в голову автоматически. Был момент, когда я могла схватить самоубийцу за руку. Но тогда мы обе упали бы с моста. Я поняла, что единственный способ предотвратить суицид — говорить без умолку. О случившемся рассказала только маме. А когда утром пришла на работу, знали уже абсолютно все. Мне даже неловко стало (улыбается).
— С Надей с тех пор не виделись?
— Нет. Насколько я знаю, она в больнице. От встреч с журналистами пока отказывается, но чувствует себя удовлетворительно. Суицидальных мыслей больше нет. Мне этого достаточно. Значит, дежурство действительно прошло не зря.
Фото предоставлено пресс-службой Николаевского облуправления милиции
10453Читайте нас у Facebook
