Сегодня, 22 декабря, бывший глава нефтяной компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский дал первую после своего освобождения пресс-конференцию. Она прошла в столице Германии, в музее Берлинской стены. Началась с опозданием, поскольку Ходорковский какое-то время не мог пройти к столу, настолько много журналистов собралось в помещении. Ниже приводим наиболее интересные заявления человека, отсидевшего за решеткой более 10 лет за преступления, которые он, по мнению многих юристов из разных стран, не совершал.
- Я от всей души благодарен всем вам, кто пришел сюда сегодня. Я понимаю, что у всех разные интересы, разные цели. В какой-то мере я это воспринимаю, как интерес к себе и к своей стране. Я за это благодарен. Моя главная цель сегодня — выразить благодарность. Я прекрасно понимаю, что если бы не усилия многих людей — и у нас в стране, и в мире — я бы сейчас был не здесь. Не в последнюю очередь мое освобождение стало возможным благодаря СМИ, в том числе и тем, которые вы сейчас представляете. Я благодарен за поддержку, которую мне оказывали друзья, партнеры и, конечно, моя семья эти 10 лет. Я очень благодарен Гансу-Дитриху Геншеру. Его стараниями достигнута точка, в которой дело ЮКОСа… начало заканчиваться. Я очень благодарен фрау Ангеле Меркель, о роли которой в том, что я сегодня на свободе, узнал, находясь уже здесь. И имея возможность пользоваться теми источниками информации, которые для большинства из вас являются абсолютно обычными. Для меня они все новые — Facebook, Twitter. Я очень хочу поблагодарить музей Берлинской стены… Большое вам спасибо. Благодарен за сегодняшнюю экскурсию по музею — это было совершенно незабываемое ощущение, и не только в том разделе, который вы посвятили делу ЮКОСа.
- Я хочу извиниться за то, что не смогу вдаваться в подробности. У меня в тюрьме остаются товарищи по несчастью — Платон Лебедев и другие. Не сняты вопросы, которые остаются в России. Я надеялся, что после слов президента третье дело ЮКОСа уйдет в прошлое, но, видимо, не все из силовиков так считают. В России остались еще политзаключенные, не связанные с делом ЮКОСа. Не надо воспринимать меня как символ, что в России политзаключенных не осталось. Я прошу воспринимать это как-то, что усилия гражданского общества могут привести к освобождению людей, в отношении которых этого никак не ожидалось. Наши усилия должны быть направлены на то, чтобы в России не осталось политзаключенных. Я буду делать для этого все от меня зависящее…
- Я только 36 часов назад получил свободу. Какие-то планы на будущее я не считал возможным строить. Главный кошмар заключенного — это надежда, которая в последний момент оказывается не случившейся. Так что над тем, что и как делать дальше, мне предстоит советоваться с друзьями. Еще раз благодарю вас. Постараюсь ответить на ваши вопросы…
— Вы сможете поделиться вашим личным опытом, в отношении узников «болотного дела»: как каждый из них может бороться за свою свободу?
- Людям, которые находятся в тюрьме по несправедливым обвинениям… нужно сохранить свое здоровье, свой разум. А бороться за их освобождение должны те, кто на свободе — мы.
— Сколько вы будете оставаться в Германии? Как общаться с Путиным, что бы вы рекомендовали Западу?
- Было бы для меня слишком самонадеянно давать опытным западным политикам советы, как им вести себя в общении со столь непростым человеком, коим является президент моей страны. Я этим заниматься не буду. Я очень надеюсь, что политики западных стран, общаясь с Путиным, будут помнить, просто помнить о том, что я не последний политзаключенный в России. Относительно моего пребывания в Берлине, ничего не могу сказать, я даже не успел посоветоваться с близкими. Визу мне дали на год, год у меня есть.
- Когда меня разбудил начальник тюрьмы, мне сказали, что я еду домой. Потом я очутился в Берлине. Конвой ушел в тот момент, когда за мной закрылся люк самолета. Господин Песков сказал, что я могу возвращаться в Россию. К сожалению, сейчас у меня нет гарантии, что я смогу выехать потом за границу по семейным делам. С формальной точки зрения российский Верховный суд должен подтвердить решение ЕСПЧ о том, что иск по делу «ЮКОСа» на 550 миллионов долларов снят с меня и Платона Лебедева. Пока этого не произошло.
- Сочи — это праздник спорта, праздник для миллионов людей. Наверное, не надо его портить. И не надо его превращать в праздник лично президента Путина, наверное, это тоже было бы неправильно.
- Я благодарен Германии и немецким политикам за участие в моей судьбе. Менее всего я бы хотел, чтобы в результате этого участия произошли какие-то проблемы для тех людей и той страны, которой я благодарен. На сегодня таких проблем, меня уверили, нет. Я не собираюсь заниматься политической деятельностью. О чем сказал в письме президенту Путину и подтвердил уже неоднократно. Я собираюсь заниматься общественной деятельностью. Борьба за власть — это не мое. Ну, а дальше решать все-таки не мне.
— Что вы думали, когда вас разбудили в 2 часа ночи? Мы слышали, что вы не будете подавать заявление на помилование, почему вы передумали? Была ли вовлечена ФСБ?
- Впервые о такой возможности я услышал от своих адвокатов 13 ноября, когда они приехали ко мне в колонию, и сказали, что господин Геншер говорит о том, что президент Путин не ставит условием моего освобождения признание вины. И мне просто необходимо написать прошение… Помилование с этой точки зрения для меня было формальностью. Не формальностью было признание вины. Признавая вину в несуществующих преступлениях, я бы играл на стороне тех, кто… считал 100 тысяч сотрудников ЮКОСа безразмерной преступной группой… Я не мог таким образом поступить с теми людьми, которые ни в чем не виновны. И только поэтому на протяжении последних уже пяти лет я отвечал отказом на предложение о том, чтобы написать прошение. Именно из-за фразы о признании вины. Это моя позиция.
— Вы собираетесь снова заняться бизнесом?
- Нет планов возвращаться в бизнес. Считаю, что добился всего. Руководил второй компанией России, руководил достаточно успешно. Мое финансовое положение не ставит меня перед необходимостью работать для зарабатывания денег. Есть долги людям, которым хуже, чем мне, которые сидят в тюрьме. И долги российскому обществу, которому очень важно немножко измениться, чтобы мы в России жили получше. Вот это то, чем я бы хотел заниматься. А как конкретно — дайте мне чуть больше времени.
— Что вы думаете про Евромайдан? Может ли на судьбу Юлии Тимошенко повлиять ваше неожиданное освобождение?
— От всей души желаю Юлии Владимировне освобождения. Надеюсь, что президент Янукович, который последнее время часто общается с президентом моей страны, возьмет с него пример вот в этом локальном вопросе — освобождении политзаключенного. Хотя бы одного. Украина для меня небезразлична. Но я на сегодня не обладаю необходимой информацией, чтобы что-то говорить.
4344Читайте нас у Facebook
