Андрей Могила: «Хотя врачи не рекомендуют физических нагрузок, с удовольствием купаю и пеленаю сынишку»
Маленькому сыну Андрея и Анжелы Могилы было всего три годика, когда его отцу, страдавшему тяжелой болезнью, сделали операцию по пересадке донорского органа. Это был праздничный день, 9 мая 2011 года. Через две недели Андрей уже выписался из больницы — с бьющимся в грудной клетке чужим сердцем.
— Я чувствовал себя хорошо, у меня ничего не болело. И сейчас, слава Богу, не болит. Поэтому сразу сказал жене: «Ведь мы же хотим второго ребенка? Давай не будем откладывать!» Супруга, которой недавно исполнилось 25 лет, для порядка немного посопротивлялась, предлагая сделать мне такой подарок лишь к 35-летию. Ну, а потом все решилось само собой: три месяца назад у нас родился Максимка. Здоровый малыш весом 3050 граммов и ростом 52 сантиметра. Растет и хорошо развивается, умеет делать все, что положено в его возрасте.
— Такой случай в Украине — первый, — рассказал «ФАКТАМ» заведующий отделением кардиохирургии и трансплантации Института сердца Гавриил Ковтун. — Начиная с 2001 года, в нашей стране было сделано всего шесть операций по пересадке сердца, при том, что нуждающихся в имплантации органа, по самым скромным подсчетам, — несколько тысяч человек. Тому виной несовершенство закона о трансплантации. Среди получивших донорское сердце живы трое. Остальные, увы, скончались через несколько дней или месяцев после операции. Кроме того, в Украине живут десять пациентов, которым донорское сердце имплантировали за рубежом. Они проходят у нас регулярное обследование. Становиться родителями этим людям не очень рекомендуется, поскольку они принимают лекарства, подавляющие иммунитет, — чтобы организм не отторгал чужеродный орган. Обязательно нужно беречься от простуды, чрезмерных физических нагрузок. Но будем надеяться, что у Андрея и его семьи все пройдет благополучно.
«Несколько раз операция отменялась из-за того, что родственники донора отказались подписывать бумаги на трансплантацию»
Судьба распорядилась так, что у обоих братьев Могила врачи обнаружили неизлечимую болезнь сердца — дилатационную кардиомиопатию, или истощение сердечной мышцы. Первым заболел младший брат, Александр. Беда пришла в семью спустя месяц после того, как Саша ушел в армию.
— Сыновья никогда не жаловались на самочувствие, росли здоровыми бойкими мальчишками. Между ними разница в три года, они очень дружили, — вздыхает мать Екатерина Васильевна. — Хорошо учились в школе, бегали с ребятами в футбол. Саша, собираясь в армию, прошел медкомиссию в военкомате. Все было нормально. Но спустя месяц мне позвонили из учебной военной части «Десна». Мол, ваш сын находится в госпитале, мы его комиссуем. Оказалось, сердце. Я подумала, что болезнь может быть последствием тяжелой ангины, перенесенной им еще в школе. Начали лечить. Саша три года промучился по госпиталям и больницам, после чего врачи вынесли вердикт — ничто не спасет, кроме пересадки сердца. К тому времени на него уже было страшно смотреть — худющий, синего цвета, едва мог ходить, все время задыхался. Печень увеличилась, почки отказывали, каждые две недели приходилось откачивать жидкость из легких. Давление держалось 60 на 40. Ожидание донорского сердца растянулось на восемь месяцев. Почти все это время он лежал в больнице. Несколько раз в Запорожском центре трансплантации органов появлялась информация: «Есть подходящее донорское сердце». Собираемся, едем. Всякий раз с надеждой, с волнением. А потом операция отменяется — как правило, из-за того, что родственники донора отказались подписывать бумаги на трансплантацию. Последний раз нам позвонили, когда мы поехали в село к знахарке. «Потенциальный донор появился в Днепропетровске». Мы развернулись на полпути! Донорское сердце было уже на месте… Операция началась в восемь вечера и закончилась в три часа ночи. А уже утром меня пустили к сыну.
Голос Екатерины Васильевны дрожит:
— Он сказал: «Мамочка, мне так хорошо. Могу дышать, и посмотри, пальцы потеплели. Только вот ноги еще холодные». Ведь последнее время из-за плохого кровообращения руки и ноги у него постоянно мерзли. Я говорю: «Сынок, ты хочешь все сразу. Скоро и ножки потеплеют». Врач сообщил, что операция прошла удачно и Саше уже можно кушать. Я помчалась домой, чтобы сварить легкий супчик — благо, живем всего в трех остановках от больницы. Вдвоем с мужем быстро все приготовили, и я поехала обратно в больницу. Бегу по коридору — а навстречу врач. Смотрит на меня: «Крепитесь. Случилось то, чего мы боялись…» Даже не знаю, что это было — отторжение сердца или тромб. Не хотела спрашивать. Саша умер мгновенно. Уронил голову на плечо — и все. Он месяц не дожил до 22 лет.
«В День Победы нам позвонили из больницы: „Пусть ваш сын срочно приезжает, есть сердце!“»
Мать призналась, что, переживая смерть младшего сына, просто не допускала мысли, что со старшим может случиться что-либо подобное.
— Когда Андрей учился в вузе, его тоже хотели забрать в армию, прислали повестку — несмотря на то, что есть закон, по которому двух братьев забирать нельзя. Но я не отпустила. Так в военкомате и сказала: «Одного угробили, другого не дам!» Андрей окончил Запорожский машиностроительный университет, устроился работать инженером-металлургом на предприятие «Днепроспецсталь». Для того чтобы поступить туда на работу, нужно было пройти такую серьезную медкомиссию — ого-го! Поэтому я не сомневалась, что старший сын здоров. Он встретил хорошую девушку, женился, вскоре у них появился малыш. Молодожены назвали мальчика Сашей, в память о брате.
Беда снова постучалась в нашу дверь спустя три года. Однажды утром мне позвонила расстроенная невестка Анжела. Сказала, что ночью Андрей плохо себя чувствовал. Смог задремать на несколько часов, и то сидя в подушках. Мы немедленно отправились в больницу.
— Я, как и мама, не мог вообразить себе ничего серьезного, — присоединяется к нашему разговору Андрей Могила. — Вначале появились небольшие боли в районе солнечного сплетения — при ходьбе, при нагрузках. Я думал, что это проблемы с желудком, ведь из-за работы не всегда удавалось поесть вовремя. Потом начал задыхаться, даже спать не мог лежа: сижу — чувствую себя нормально, только ложусь — вены на шее вздуваются, голову давит, словно при давлении. Но когда пошел на УЗИ, все-таки грешил на язву. А врачи обнаружили жидкость в легких, в брюшной и в плевральной полости… Направили в больницу, жидкость откачали — и мне сразу стало легче. Потом, когда начал проходить все обследования, медики натолкнулись в компьютере на ту же фамилию и инициалы «
— Я была в шоке, узнав эту страшную новость! — вспоминает мать Андрея. — Врач Сергей Юрьевич Наконечный предложил подождать месяц, понаблюдать за развитием болезни. Увы, вывод был неутешительным: старшего сына тоже может спасти лишь операция по пересадке сердца.
— Андрей, а вы без колебаний согласились на операцию, зная, чем кончилось подобное хирургическое вмешательство для брата?
— Понимаете, у нас с ним были разные ситуации. Саша очень долго ждал пересадки, весь изболелся. Он в муках умирал у нас на руках. И я понимал, что, если не решусь на операцию, мне предстоит через все это пройти, причиняя страдания жене и родителям, которые будут смотреть на то, как я медленно гибну. Я не хотел этого. И, кроме того, мне операцию предложили сразу, пока я еще чувствовал себя неплохо.
Андрею повезло и в том, что донорское сердце нашлось для него быстро. 6 мая 2011 года пациента поставили на так называемый лист ожидания, а 9 мая уже позвонили из центра трансплантации.
— Праздновали День Победы, сын с женой ушли в город на гулянье. А мне позвонили домой. «Пусть срочно приезжает, есть сердце! И постарайтесь, чтобы он ничего не ел, оперировать будем сразу». Мне хотелось сообщить новость сыну осторожно, чтобы он не волновался. К тому же горький опыт подсказывал, что известие о донорском сердце может оказаться преждевременным. Пришли сын с невесткой. Андрюша с порога: «Мама, давай кушать!» Я отвечаю: «Может, чуть позже, отдохнете сначала?» Он догадался в ту же секунду: «Что, звонили из больницы?» Пришлось признаться.
«Всю готовку по дому я взял на себя. Могу состряпать практически любое блюдо»
В тот день запорожские трансплантологи за одни сутки провели шесть успешных операций по пересадке органов: почек, печени и сердца. Донорами стали двое умерших жителей Днепропетровска, чьи родственники дали согласие на операции. Кто стал донором для Андрея? Медики не сказали. Лишь сообщили: этого человека звали Виталий, его родственники просили поставить в храме свечу за упокой души.
— В больнице я долго не задержался, — улыбается Андрей. — На третий день уже начал вставать с кровати, а через две недели выписался. Некоторое время, пока швы зарастали, еще чувствовал боль в районе грудной клетке, а потом неприятные ощущения вовсе прошли. Поэтому такого чувства облегчения после операции, как у Саши, у меня не было. Просто порадовался, что операция прошла благополучно.
*"Работу" над вторым ребенком мы не затягивали, — улыбаются Анжела и Андрей. — Правда, хотели дочку, но и два мальчика — тоже хорошо" (фото из семейного альбома)
— Зато я ходила ни жива ни мертва, — замечает мать. — Врачи сказали, что самые опасные дни после операции — третий, седьмой, десятый и четырнадцатый, когда наиболее велика опасность отторжения. Мне было очень трудно их пережить.
— Меня многие спрашивают, изменился ли у меня характер с тех пор, как я стал жить с чужим сердцем, — предваряет мой вопрос Андрей. — Думаю, нет. Жена считает, что чуть-чуть изменились вкусовые предпочтения: мол, раньше не любил кисломолочного, а теперь ем с удовольствием. Но это объясняется просто: таблетки-иммунодепрессанты, которые я должен буду принимать до конца жизни, лучше запивать кефирчиком. Они горькие, поэтому не так противно. Вот и втянулся.
Конечно, изменился образ жизни. Нельзя поднимать тяжести, быстро бегать. Хотя младшего сына я с удовольствием беру на руки, сам купаю и пеленаю. Да и старшего, который весит уже двадцать килограммов, при необходимости могу подхватить. Сейчас подрабатываю только летом, в остальное время занимаюсь домашними делами. Старшего сына утром отвожу в садик, вечером забираю. Помогаю жене стирать, прибирать в квартире. А уж готовку вообще взял на себя. Мы с покойным братом и раньше любили повозиться на кухне, пекли торты, печенья всякие. Теперь могу сам приготовить любое блюдо. Борщи, запеканки, салаты. Ничего сложного. Нашел в интернете видеоролик — и стряпай на здоровье.
Андрей признался, что начало «работы» над вторым ребенком они с супругой не затягивали. Правда, хотели дочку, но, узнав на УЗИ, что у Саши появится братик, тоже не расстроились. На этот раз имя ему выбрала мама — Максим.
— Сын очень хотел присутствовать при родах, сдал все необходимые анализы. Сидел в родзале возле жены, поддерживал. И надо же — пропустил момент! — смеется Екатерина Васильевна. — Отошел на десять минуток выпить кофе, а тут Анжела как раз и родила. Ну ничего, главное, быстро. Так что я теперь дважды бабушка. Недавно мы отпраздновали сразу три дня рождения — 19 января, в Крещение, Андрею исполнилось 32 года, а 20 января отметили шесть лет старшему внуку Саше и ровно три месяца — маленькому Максимке.
9037Читайте нас у Facebook
