Медика-волонтера, спасшего в зоне АТО 850 (!) бойцов, наградили орденом "За заслуги"

Едва новость о том, что министр внутренних дел Украины Арсен Аваков по поручению президента вручил Армену Никогосяну (на фото) правительственную награду — орден «За заслуги» третьей степени, облетела Интернет, на страничку бесстрашного волонтера в Фейсбуке посыпались поздравления. Один из пользователей написал:«Когда начинают говорить о знаменитых армянах, сразу вспоминают французского шансонье Шарля Азнавура, певицу Шер, миллиардера Кирка Керкоряна, советского политического деятеля Анастаса Микояна… А для большинства украинцев армяне теперь ассоциируются с именем медика-волонтера Армена Никогосяна. За время войны на Донбассе он спас более 800 жизней. Армен, с заслуженной наградой Вас!»

49-летнего Армена Никогосяна «ангелом войны», а сам он именует себя «человеком с бронированным сердцем». Потому что не понимает, как его сердце, пропустив через себя столько боли и страданий, еще не разорвалось от горя. Опытный нейрохирург приехал в зону АТО по собственной инициативе и уже семь месяцев на руках выносит раненых из самых горячих точек.

— Высокооплачиваемую работу хирурга в Тюмени я бросил прошлой зимой, как только увидел новости о событиях в Украине, — рассказывал «ФАКТАМ» Армен Никогосян в июле этого года. — У меня здесь семья, дети. Примчался в Киев и сразу на Майдан. Пару дней было спокойно, а девятнадцатого января, на Крещение, начался бой на улице Грушевского. Раненых было — сотни! Один случай не забуду никогда. Пуля зашла человеку в плечо и через шею попала в череп. Однако мне удалось извлечь ее и реанимировать пациента. Все обошлось: парнишка жив, здоров, часто звонит мне.

Когда только формировали 1-й батальон Нацгвардии Украины, врачом назначили другого специалиста. А он… испугался. В батальоне ведь собрались добровольцы с Майдана, у каждого проблемы со здоровьем. Всю зиму хлопцы спали в палатках, питались чем придется, их травили газом, обстреливали из снайперских винтовок… В общем, тот доктор уволился, и 1-й батальон остался без врача.

А я как раз в Межигорье познакомился с двумя волонтерами. У нас получилась славная команда: водитель, я и моя помощница Алена. Узнав, что 1-й батальон отправили в зону АТО, мы с ребятами без спроса взяли стоявший в Межигорье немецкий реанимобиль, укомплектовали его и рванули в Донецкую область. Как можно было оставить добровольцев без медицинской помощи? Я ведь знаю всех майдановцев: сам им раны зашивал, лечил воспаления легких… Хозяину реанимобиля позвонили уже с передовой, повинились. Он рассмеялся: «Раз вы там, так и быть, пользуйтесь машиной».

О храбрости Армена в зоне АТО ходят легенды. Медик-волонтер пробирается на самые дальние блокпосты — по полю, в дождь. Бывает, машина загрузнет. Тогда Армен сам выталкивает ее и едет дальше. Его не останавливают ни пули, ни «Грады». Некоторые бойцы с упреком говорят своим командирам: «Армен на „скорой“ проезжает, а вы на БТРах не можете!» В июле, когда сепаратисты сравняли с землей 1-й блокпост под Славянском, к нашим бойцам не могло прорваться подкрепление — огонь был шквальный. Что уже говорить о каретах скорой помощи. Но, узнав о том, что на блокпосту много раненых, Армен запрыгнул в свой реанимобиль и пробился к ребятам. Загрузил в машину 24 (!) десантника и отвез их в изюмскую больницу.

А сколько раз он вытаскивал бойцов с того света! Никогосян был одним из тех смельчаков, кто возил бойцам Нацгвардии на горе Карачун воду (до того, как там пробили скважину) через контролируемую сепаратистами территорию. Однажды на его глазах снайпер ранил молоденького десантника — пуля прошила легкое. Армен перевязал рану и 45 минут, пока раненого вертолетом доставляли в больницу, зажимал пальцами отверстия от пули — чтобы в легкие не попал воздух и парнишка не истек кровью. В сентябре медик-волонтер вывез из Иловайского котла десятки тяжелораненых солдат. Многие были с оторванными конечностями, но остались живы лишь благодаря своевременно оказанной медицинской помощи.

*"У меня машина фартовая, — улыбается Армен. — В ней не умер ни один боец. А ведь я столько тяжелораненых перевозил!" (фото со странички Армена Никогосяна в Фейсбуке)

Армена трудно застать на месте. Он постоянно в разъездах. Кроме эвакуации раненых, занимается доставкой гуманитарных грузов мирному населению. Часто развозит по блокпостам продукты, медикаменты, теплые вещи. Вот и в этот раз наш звонок застал волонтера в машине: он ехал в больницу проведать раненых бойцов.

Первым делом мы поздравили волонтера с заслуженной наградой.

— Когда мне вручали орден, в душе такое творилось!— признается Армен Никогосян. — Перед глазами стояли лица солдат: раненых, изувеченных, убитых… Вспоминал недавний случай, поразивший меня до глубины души. В конце октября на 32-м блокпосту возле села Смелое Луганской области ранило командира. Меня попросили забрать раненого. Приезжаю туда и вижу — проезда нет. Повсюду стоят разбитые снарядами наши танки и БТРы, а ведущая к блокпосту дорога заминирована фугасными минами. Я вернулся на 31-й блокпост, позвонил генералу: «Проехать на 32-й блокпост невозможно». «Надо доехать, Армен, — говорит генерал. — Командир истекает кровью». Я подумал немного: «Могу прорваться через поле, но там сепаратисты — машину точно обстреляют».

При помощи представителей ОБСЕ генерал договорился с командованием сепаратистов, чтобы мою машину пропустили. На эвакуацию раненого нам дали всего час. Поставили условие: я должен ехать с белым флагом. А где его взять? Хлопцы с 31-го блокпоста где-то раздобыли простыню, быстро соорудили из нее флаг. И я вместе с водителем поехал забирать раненого. По договоренности его должны были привезти к стоящему в поле подбитому танку. Мы провели на месте 45 минут. Наконец вдалеке блеснули фары. Я быстро пошел навстречу — отведенное нам время почти истекло.

Раненого командира бойцы привезли на КрАЗе. Когда мы осторожно снимали носилки с кузова грузовика, я услышал где-то вдалеке слабый стон. Он доносился из темноты. «Хлопцы, грузите командира в мой реанимобиль», — говорю, а сам взял фонарик и двинулся в ту сторону, откуда прозвучал стон. Несколько бойцов пошли за мной. Минут через десять мы увидели лежащего на земле мужчину. Он был одет в черную куртку, ватные штаны и кирзовые сапоги. «Сепаратист», — подумал я. Присветил фонариком: ранения на руках, тело обгорело. Мужчина смотрел на меня глазами раненого зверя. Точнее, одним глазом. Второй сильно пострадал из-за ожога лица. Во взгляде читалось: «Пожалуйста, спасите!»

«Этого тоже в мою машину», — скомандовал я. На войне медики должны спасать всех: и своих, и чужих. Кстати, в брошенных аптечках российских десантников я нашел ампулы с быстродействующим ядом. Военные вкалывают препарат раненым товарищам, чтобы не возиться с ними… Мы с бойцами еле дотащили «сепаратиста» до реанимобиля: он весил килограммов сто пятьдесят. Уложили на специальные носилки (у него был перелом таза), а он шепчет потрескавшимися губами: «Пить!» Я напоил его аккуратно, по глотку, обработал раны, уколол обезболивающее. «Сепаратисту» стало легче, он смог разговаривать. «Как тебя зовут?» — спрашивает. «Армен», — говорю. Мужчина облегченно вздохнул: «Я о тебе много слышал. Ты „ангел“. Значит, все будет хорошо».

Позже выяснилось, что это наш! Пропавший без вести пулеметчик Коля с 31-го блокпоста. За три дня до этого группа бойцов батальона «Айдар», и Коля в их числе, отправилась на спецзадание. Им нужно было отвлечь внимание противника и принять огонь на себя, чтобы ребята с

32-го блокпоста могли вырваться из окружения. Но кто-то «слил» информацию, группу ждала засада. Террористы в упор расстреляли нашу колонну тяжелой техники. По словам Коли, его взрывной волной отбросило с БТРа далеко в поле. Он видел, как российские наемники ходили по полю (среди них были и женщины-казачки) и добивали наших раненых солдат. Несмотря на невыносимую боль, Коля лежал не шевелясь. Казачки посчитали его мертвым и прошли мимо.

Коля рассказал мне, что три дня, лежа на холоде, пил… свою мочу. Я его похвалил: «Молодец! Моча — хороший антисептик. Иначе у тебя развилась бы гангрена». Потом Коля признался, что принял меня за сепаратиста и думал, что его забирают в плен. Я сжал Колину руку и сказал: «Мы едем домой. Ты точно родился в рубашке». Он рассмеялся: «Да, крестный». Теперь так меня и называет. На днях буду в Киеве и обязательно навещу «крестника» в госпитале.

— Недавно, когда вы на несколько дней приезжали в столицу, неизвестные ночью разбили стекло в вашем реанимобиле и подбросили в салон боеприпасы. Чем закончилась эта история?

— В милиции сразу догадались, что это провокация. Возбудили уголовное производство, злоумышленников ищут. Я поставил новое стекло и продолжаю ездить на своем реанимобиле. К слову, в нем не умер ни один боец. А ведь я столько тяжелых перевозил! Эта машина фартовая. Я постоянно ношу одежду с национальной символикой и свой реанимобиль раскрасил «под вышиванку». Мы с ним как одно целое.

— В одном из интервью вы поделились наблюдениями: у возвращающихся в мирную зону бойцов развивается «афганский синдром». А как вы переживаете короткие визиты в родной Киев?

— Такое ощущение, будто попадаешь на другую планету. Люди веселятся в кафе, ходят на дискотеки… Больно видеть, что многие не понимают: в стране война. Лично мне комфортнее на фронте. Там я нужнее, чем здесь.

— Слышала, что вашими усилиями в зоне АТО была налажена работа врачей-реаниматологов.

— Сначала там ездил только мой реанимобиль и еще одна старенькая карета скорой помощи. Она тащилась, как черепаха, — максимум сорок километров в час. Не было ни обезболивающего, ни кровоостанавливающих препаратов — по сути, ничего. Я обзванивал знакомых, просил передать медикаменты. Теперь, слава Богу, всего хватает. Очень помогают волонтеры и украинские диаспоры из разных стран. Недавно у нас появились еще две кареты скорой помощи, на них работают медики, мои побратимы с Майдана. И еще один реанимобиль мне прислали из Франции. Сейчас создаем колл-центр и оснащаем каждую машину GPS-навигатором. Теперь работу реаниматологов в зоне АТО будет координировать диспетчер, а мне поручено руководить медицинскими бригадами.

— На одном из фото видела, что вы носите на шее фигурки-талисманы. Это они оберегают вас от пуль и осколков?

— Два оберега мне подарили бойцы Нацгвардии, бывшие майдановцы. А третий — десантники из 25-й бригады. Но мне кажется, что у меня сильный ангел-хранитель. В детстве после укуса шмеля (укус пришелся на область сердца) я впал в кому. Через полтора дня необъяснимым образом вышел из нее. А несколько лет назад, будучи в Германии, на машине спускался с горы Оберхоф. Крутая такая гора. И в этот момент отказали тормоза! Не знаю, какие чудесные силы плавно спустили автомобиль вниз и нежно поставили на обочину. До сих пор не понимаю, как машина смогла остановиться — без тормозов!

За время пребывания в зоне АТО я убедился: мой ангел спасает не только меня, но и тех, кто рядом. Когда выносил на руках раненых десантников с 1-го блокпоста под Славянском, было ощущение, что несущиеся тучами пули резко меняют траекторию и невероятным образом словно облетают меня стороной… А случай с пулеметчиком Колей? До сих пор удивляюсь, как я расслышал его стон сквозь звук ревущего мотора грузовика и потом сумел разыскать беспомощного раненого в кромешной темноте. Там ведь везде были растяжки и неразорвавшиеся снаряды! Явно не обошлось без вмешательства высших сил.

5491

Читайте нас у Facebook