Евгения Закревская: "Пока не будет работать программа защиты свидетелей, правды от "беркутовцев" не дождемся"
По официальным данным, в ходе протестных акций на Майдане были убиты 77 человек, еще 900 получили ранения разной степени тяжести, в том числе из огнестрельного оружия. Большинство погибших — это протестующие, приехавшие в столицу из разных регионов Украины. Были среди погибших и сотрудники правоохранительных органов. Некоторые из них тоже скончались от огнестрельных ранений. Так кто же стоит за массовыми расстрелами людей?
*Во время протестных акций 77 человек были убиты и 900 получили ранения
— Мы ждем ответ на этот вопрос почти год, — тяжело вздыхает сын погибшего активиста Владимир Бондарчук. — Если помните, в феврале, после победы Майдана, представители новой власти пообещали установить и наказать виновных. С тех пор прошло девять месяцев, но ни один из организаторов расстрелов даже не задержан. Более того, людей, которым предъявили подозрение в преступлении против протестующих, одного за другим отпустили. Вернее, им дали возможность уйти.
Недавно адвокат семей героев Небесной сотни Евгения Закревская заявила, что в МВД откровенно препятствуют расследованию преступлений против активистов Майдана.
— МВД занимает такую позицию, что их сотрудники не должны нести ответственность за содеянное, — рассказала Евгения Закревская (на фото). — Дескать, участвуя в боевых действиях на востоке, бывшие сотрудники «Беркута» якобы искупают свою вину. Поэтому они могут не являться на допросы и не предоставлять важную для следствия информацию. И расследование затягивается.
Это заявление в МВД категорически опровергли, сообщив, что сотрудники ведомства делают все возможное для установления истины и проводят внутреннее расследование. Но Евгения Закревская, а вместе с ней и десятки семей героев Небесной сотни, уверены в обратном. Они провели собственное расследование, о чем рассказали корреспонденту «ФАКТОВ».
— Расследование застопорилось в первую очередь из-за того, что никто не допрашивает сотрудников «Беркута», принимавших участие в событиях на Майдане, — говорит Евгения Закревская. — Пока они еще были здесь, этого никто не сделал. А сейчас их не могут допросить из-за того, что они находятся в зоне АТО. Неужели так и должно быть? Почему этих людей не отзывают из зоны АТО, почему не допрашивают, не вручают уведомление о подозрении? Кроме того, в МВД якобы проводится внутреннее расследование по поводу событий на Майдане. Но результатов пока так никто и не увидел. Их не предоставили даже прокуратуре.
— Сотрудники «Беркута», которых все же допросили, насколько я знаю, говорили одно и то же: дескать, на Майдане не был, в людей не стрелял.
— Так и есть. «Беркутовцы», которые «засветились» на главной площади столицы, все как один заявили, что были… водителями и не держали в руках оружие. Их коллеги это подтвердили. В системе МВД своих не сдают. Возможно, среди бывших «беркутовцев» нашлись бы люди, которые могли рассказать правду. Но они боятся, и это неудивительно: у нас не работает программа защиты свидетелей. На днях на пресс-конференции представителей Генеральной прокуратуры выступил сотрудник львовского «Беркута», который еще в феврале дал показания против своих коллег. Речь идет о поджоге милицейской базы во Львове 20 февраля нынешнего года, во время которого погибли два человека. Один из сотрудников по имени Роман не побоялся сказать, что поджог базы «Беркута» — дело рук самих «беркутовцев», в том числе руководителя спецподразделения. «Хотя мне как свидетелю обещали защиту, в тот же день меня „слили“, — рассказал Роман. — Все узнали, что показания дал именно я. Дав свидетельства против системы, теперь опасаюсь за свою жизнь». Поэтому до тех пор, пока у нас не будет работать программа защиты свидетелей, честных показаний от «беркутовцев» мы не дождемся.
— Кстати, руководителю львовского «Беркута», организовавшему поджог базы, по сути, дали уйти. Еще в октябре руководство предоставило ему дополнительный отпуск, во время которого подозреваемый покинул территорию Украины…
— Тут можно провести аналогию с делами Дмитрия Садовника, обвиняемого в расстрелах 39 человек на Майдане, или, например, Виктора Тиднюка, обвиняемого в похищении активистов Майдана Игоря Луценко и Юрия Вербицкого. Как известно, Луценко и Вербицкого 21 января похитили из Александровской больницы. Затем их отвезли на базу, пытали, после чего вывезли в лес. Игорь Луценко смог оттуда выбраться, а Юрий Вербицкий замерз в лесу под Киевом. Главного обвиняемого Виктора Тиднюка арестовали, но неожиданно суд изменил ему меру пресечения на домашний арест. Тиднюк сбежал. Остался лишь один человек, который не похищал Луценко и Вербицкого, а только, как говорится, стоял на шухере, подстраховывая похитителя. Его даже не стали брать под стражу. Дело хотели передать в суд, но я подала ходатайство о возвращении прокурору обвинительного акта на доработку. В таком виде дело нельзя направлять в суд. Кого будут судить? Человека, который даже не участвовал в похищении и был всего лишь пешкой. Следствием доказано, что организаторы этих похищений — Чеботарев и Зубрицкий. В прокуратуре не раз об этом заявляли, однако в обвинительном заключении Чеботарев и Зубрицкий почему-то вообще не фигурируют. Сказано, что координаторами были… неустановленные лица.
— Свидетелей похищения Вербицкого и Луценко так и не нашли?
— Нет. Мне важно доказать, что преступники, похитившие Вербицкого и Луценко, действовали в составе организованной преступной группировки, которой кто-то отдавал приказы. Но в МВД почему-то в этом не заинтересованы. А это была целая схема, которая применялась по отношению ко многим активистам Майдана. Ведь были и другие похищения. Возможно, не с такими тяжкими последствиями. Например, есть активисты, которых похитили в районе станции метро «Петровка». Неизвестные вывезли их в лес, жестоко пытали, после чего отпустили. Тем не менее это уголовное дело почему-то было закрыто. Хотя похищение этих людей может быть связано с похищением Вербицкого и Луценко.
Ну и наконец мы имеем дело Дмитрия Садовника. Он был отпущен на свободу точно так же, как начальник львовского «Беркута» и обвиняемый по делу Луценко и Вербицкого. Схема идентична: обвинение, домашний арест и побег. Я не верю, что решение об изменении меры пресечения Садовнику судья Светлана Волкова приняла самостоятельно. Она написала, что доказательств для содержания Садовника под стражей достаточно. Но, дескать, по ее мнению, нет риска того, что он сбежит, будет влиять на следствие, на свидетелей, уничтожать доказательства или продолжит заниматься преступной деятельностью. Как можно уместить в голове эти два момента? Ведь Садовнику предъявляли подозрение в том, что он уничтожал доказательства, присвоил оружие, которое было у «беркутовцев» его роты 20 февраля и потом исчезло. То есть он не просто может скрыть преступление — он уже это сделал. И если при этом ему грозит пожизненное заключение, как можно говорить, что нет риска, что он сбежит?
— Изменение меры пресечения Дмитрию Садовнику шокировало родственников погибших активистов Майдана, — говорит Владимир Бондарчук, отец которого погиб на Майдане 20 февраля. — Садовник — единственный из «беркутовцев», который засветился на видео. К тому же он мог вывести следствие на тех, кто отдавал преступные приказы.
— Кадр, на котором Садовник стреляет по активистам Майдана, — это едва ли не единственное доказательство преступлений сотрудников «Беркута», — рассказывает Максим Попов, руководитель инициативной группы по расследованию расстрелов на Майдане 18—20 февраля. — Во время противостояний в центре Киева я был волонтером Красного Креста. Спасал раненых, причем как протестующих, так и ребят из внутренних войск. Сразу после победы Майдана вместе с родными некоторых погибших начал собственное расследование. Ведь на тот момент никто ничего не знал. Тела расстрелянных осматривали уже в морге. А в каком месте они погибли и с какого места в них стреляли, известно не было. Мы стали собирать все по крупицам. Например, по делу об убийстве 19-летнего львовянина Устима Голоднюка, погибшего 20 февраля возле верхнего выхода из станции метро «Крещатик». Когда Устима принесли в отель «Украина», я пытался его спасти, но тщетно. Парень погиб, вытаскивая из-под обстрела других раненых.
Вместе с отцом Устима, бывшим оперуполномоченным, мы стали искать фотографии и видеозаписи. Обратились к журналистам, бросили клич в соцсетях. И нашли свидетелей.
— Вы выяснили, откуда в него стреляли?
— Да. Но ведь важно знать, кто в тот момент находился на этом месте. Та же история со всеми погибшими. Нам удалось узнать, где и как они погибли, воспроизвести едва ли не каждое их движение. Но самого главного мы так и не узнали: кто в них стрелял? Геннадий Москаль заявлял, что обстрел людей велся из зданий Нацбанка, Кабмина и Октябрьского дворца. Я досконально изучил множество фотографий, видеозаписи и не могу с этим согласиться. Судя по тому, где лежали погибшие и куда они были ранены, в них стреляли из отеля «Украина» и здания банка «Аркада». А в сотрудников «Беркута» кто-то стрелял со стороны консерватории. Это тоже подтвержденный факт. Кто это мог быть, если здание консерватории находилось под контролем протестующих?
— Но как же тогда установить истину?
— Мы пытались сделать это на протяжении нескольких месяцев, опросив сотни свидетелей. Не получилось. Орудий преступления нет. Есть пули, но гильзотеку еще в феврале в МВД полностью уничтожили. Теоретически служба внутренней безопасности МВД должна была снимать события на Майдане на видео. В подобных ситуациях они обязаны это делать. Только, есть ли это видео, мы не знаем, нам этого не говорят. Недавно отец Устима Голоднюка, а вместе с ним и другие пострадавшие вынуждены были признать тот факт, что исполнителей преступлений мы уже не сможем найти. Все свои наработки еще полгода назад мы передали в правоохранительные органы. Увы, с тех пор расследование не продвинулось.
Недавно отец Устима Голоднюка сказал: «Для меня не важно, кто нажал на курок и застрелил моего сына. Главное — выяснить, кто дал этому человеку такой приказ». Родные других погибших с ним согласны. А ответ на этот вопрос нужно искать «наверху» — допрашивать сотрудников «Беркута», обеспечивать безопасность тем, кто даст правдивые показания.
— Моего отца могли застрелить из гостиницы «Украина», — продолжает Владимир Бондарчук. — Операторам телеканала BBC удалось заснять, как из окон отеля кто-то вел прицельный огонь. По словам следователя, эта версия пока не рассматривается. А ведь можно выяснить, кто арендовал в гостинице номер, можно поднять в отеле документацию… Однако пока мы видим, как обвиняемым, которые могли бы что-то рассказать, дают возможность скрыться. Понятно, что очень многие люди не хотели, чтобы они заговорили. Но неужели в том, чтобы они таки дали показания, никто не заинтересован?
Фото Евгении Закревской с сайта LB.ua
1881Читайте нас у Facebook
